Гиммлер приказал: «Запретить избиение заключенных. Путем доброжелательного отношения, а в случае необходимости и выделения дополнительного питания и одежды следует повысить их работоспособность и заинтересованность в результатах работы. Целесообразно поощрять послушных и противопоставлять их равнодушным».
На одном из подчиненных к главному управлению предприятии по производству строительных материалов были организованы курсы по подготовке специалистов из числа заключенных. Были предприняты попытки повышения производительности их труда путем обещаний лучшего размещения, освобождения из лагеря и использования в последующем на гражданской работе. На некоторых предприятиях планировалось даже размещение освобожденных заключенных в заводских поселках.
Все интенсивнее стали использовать евреев в качестве рабочей силы. Рабы Освальда Поля работали по одиннадцать часов в день, питались плохо, да и обращение с ними желало много лучшего. Из более чем 600 000 заключенных, находившихся в конце 1944 года за колючей проволокой, 250 000 работали на частных фирмах по производству вооружения, 170 000 — на предприятиях, непосредственно подчиненных министерству по вооружению и боеприпасам, 15 000 — в строительных фирмах, 12 000 — в фирмах, занятых на сооружении ставки фюрера в Тюрингии, 50 000 — на предприятиях, подчиненных самому главному административно-хозяйственному управлению, и 130 000 — в сельском и коммунальном хозяйствах.
Гиммлер не успел сообразить, как оказался втянутым в идеологические и практические проблемы, которые угрожали сорвать его программу по окончательному решению еврейского вопроса. Утилитаристы главного управления Поля стали протягивать свои щупальца к еще оставшимся в живых польским евреям.
К концу 1942 года три четверти польских евреев были ликвидированы. В живых оставались еще 700 000 человек. Они находились в многочисленных так называемых рабочих лагерях, откуда попадали в лагеря смерти. Главное административно-хозяйственное управление взяло их под свой контроль. А в марте 1943 года оно создало организацию «Остиндустри», которая взяла в свое ведение все более или менее действовавшие предприятия, находившиеся в гетто: по разработке торфа в Дорохуцсе; щеток в Люблине; оснастки в Радом-Блицине; мехов в Травниках и целый ряд других.
Такая прыть привела фанатиков окончательного решения еврейского вопроса в замешательство. Высший руководитель СС и полиции Варшавы сказал представителю главного административно-хозяйственного управления: «Восточная промышленность! Когда я слышу слово „промышленность“, мне становится плохо».
Вскоре этой организации был нанесен смертельный удар, так как из подведомственных ей предприятий изъяли всех евреев рабочих и 3 ноября 1943 года направили в газовые камеры. Оберштурмфюрер СС Макс Хорн, заместитель коммерческого директора «Остиндустри» жаловался: «Вследствие ликвидации рабочих-евреев вся проделанная нами работа пошла насмарку».
Банкротство этой «Остиндустри» привело к вражде между главными управлениями Поля и имперской безопасности, которая продолжалась до самого конца существования третьего рейха. Если первое стремилось сохранить по возможности всех оставшихся работоспособных евреев, то второе — ликвидировать их. Споры между ними отражались на людях, стоявших у газовых камер. К тому же начали сказываться возрастающее сопротивление европейских государств и появляющиеся угрызения совести у некоторых эсэсовских руководителей.
В январе 1942 года шеф РСХА Гейдрих на конференции, получившей по месту своего проведения название «ванзейской», дал указание включить в программу уничтожения также и всех европейских евреев. С тех пор у Адольфа Айхмана появилась единственная цель: обеспечить надежную доставку любых указанных ему евреев в лагеря смерти.
В мрачном, когда-то принадлежавшем масонам доме номер 116 по Курфюрстенштрассе в Берлине располагался гестаповский реферат IV B4 Айхмана, который к тому времени стал оберштурмбанфюрером СС. Он раскинул свои сети по всему Европейскому континенту с целью удушения там еврейства. В его распоряжении находился целый штаб функционеров, нацеленных на депортацию в различных странах. Установив контакты с высокопоставленными дипломатами, готовыми оказать давление на правительства тех или иных стран на предмет выдачи проживавших в них евреев, и с руководством железных дорог, которое должно было выделять составы для транспортировки, Айхман начал широкомасштабную кампанию. Ему были подчинены референты по делам евреев, введенные к тому времени в службах командующих полицией безопасности в оккупированных странах и в немецких дипломатических миссиях европейских стран.
Собственно говоря, марш смерти для евреев Центральной и Западной Европы начался еще до ванзейской конференции. В октябре 1941 года в гетто Минска, Риги и Лодзи были отправлены поезда с немецкими евреями, в ноябре — с евреями из рейха в старых границах и Австрии. Затем ликвидаторы обратили свой взор на запад. Их первыми жертвами в Европе стали евреи в Нидерландах, чему немало содействовал рейхскомиссар Артур Зейс-Инкварт, недаром носивший форму обергруппенфюрера СС. С мая 1942 года голландские евреи должны были носить желтую звезду, а в июле на восток пошли с ними поезда. Из 110 000 депортированных из Голландии евреев в живых осталось всего 6000 человек.
После этого ликвидаторы стали орудовать в Бельгии и Франции, но в этих странах дела у них пошли с трудом, так как власть в них принадлежала генералам вермахта, которые не очень-то поддерживали кампанию по ликвидации.
Как в Польше и России, так и здесь судьба евреев не в последнюю очередь зависела от военных, выступавших зачастую двуликими Янусами, хотя на Балканах они, в общем-то, и не слишком возражали (в связи с партизанскими действиями населения) против акции. В Сербии, например, 20 000 евреев, взятых в качестве заложников, были расстреляны подразделениями вермахта. Помощник статс-секретаря министерства иностранных дел Мартин Лютер высказался по этому поводу следующим образом: «В других районах военное командование расправилось с гораздо большим числом евреев, не заводя об этом никакого разговора».
Генералы поступали так, как считали необходимым. Когда 2 октября 1941 года колонна автомашин 342-й пехотной дивизии была обстреляна партизанами в районе Топола, командующий немецкими войсками в Сербии генерал Франц Бёме отдал приказ о расстреле 2100 евреев в качестве возмездия. К концу месяца число ликвидированных вермахтом достигло 5000 человек. Еврейских женщин и детей военные, однако, трогать не стали, так как взятие их в заложники, по заявлению начальника тамошнего военного управления группенфюрера СС Харальда Турнера, противоречило взглядам и понятиям немецких солдат. Так что 15 000 их были уничтожены уже ликвидаторами в газовых машинах. В живых не осталось почти никого.
Тесные связи с представителями РСХА поддерживали немецкие генералы и в оккупированной Греции (в немецкой зоне оккупации проживали 55 000 евреев, в итальянской зоне — 13 000 и в болгарской — 5000). Командующий немецкими войсками генерал-лейтенант фон Кренцки приказал собрать 7000 евреев на строительство крепости, откуда они в начале 1943 года были отправлены в Аушвиц двумя эмиссарами Айхмана — гауптштурмфюрерами СС Дитером Вислицени и Антоном Бруннером при поддержке военных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187