Но Ван Липин что-то там сочинил, они на этом и успокоились. В семье Ван детей было много, да и времена настали трудные, иногда внимания на всех недоставало, а Липин шел вторым по старшинству, родители больше занимались его младшим братьями и сестрами, он-то уже был в старших классах начальной школы, мог сам о себе позаботиться. Липин наскоро что-то проглотил и, не чувствуя сильного голода, улегся на кан спать. Только где уж тут было уснуть? Сегодняшняя встреча взбудоражила мысли ребенка, три старика засели в его голове. «Это не простые люди!» В ушах, словно эхо другого мира, звучали разговоры стариков в гостинице тележников. «Искусство щита», продемонстрированное стариками, поистине заставляло задуматься. . Это почище, чем в волшебных сказках. «Немыслимо!» И самочувствие Липина изменилось, обычное недомогание ушло. И в беседе трех стариков он тоже как будто что-то понял. «Вот это чудо!» Так Ван Липин перебирал в уме события дня, не находил ответов, но ощущал, что какая-то неведомая сила уже рождалась в нем, эта сила уже связывала его с тремя стариками и сопротивляться ей было невозможно. «Завтра опять пойду!»– решил Ван Липин и заснул, как убитый.
С тех пор, как только кончались уроки, Ван Липин искал способа отделаться от ребят, с которыми раньше всегда играл, свернуть за угол и потихоньку проскользнуть в жилище трех даосов на постоялом дворе тележников. Трем старикам было уже далеко за семьдесят, они пришли в Дунбэй из собственно Китая просить милостыню, и местные жители им очень сочувствовали. Но у них было крепкое здоровье, да плюс к тому, они умели лечить, что, естественно, нравилось людям. Конечно, старики скрывали, кто они такие, даже свои способности врачевания показывали лишь чуть-чуть. Но местные жители, как только кто-нибудь заболевал, вместо того, чтобы идти в больницу, приходили сюда к старикам и просили полечить. Хотя болезни были несложные, но не приходилось тратить времени и денег, как сходят, так и выздоровеют. И мало-помалу местные жители от жалости к старикам перешли к почтению, поэтому у стариков с соседями неприятностей не было. Ван Липин приходил каждый день и прежде всего занимался хозяйственными делами, рубил дрова, подметал, поливал огород, растапливал печку, делал все, что мог. Мальчик он был веселый, живой, да еще и сообразительный, а в таком маленьком хозяйстве дел было не так уж много, очень скоро все бывало чисто убрано. Покончив с делами, он подходил к старикам и смотрел, как они лечат людей, и все это без лишних слов и не болтаясь под ногами. Когда все посторонние уходили и старики оставались с мальчиком наедине, они начинали рассказывать о некоторых чудесных вещах, постепенно подводя Ван Липина к вступлению на Путь.
Вскоре даосы поняли, что этот постоялый двор, куда ходит столько людей, неподходящее место для передачи мастерства и воспитания ученика, надо искать более спокойное пристанище, чтобы выполнить такое великое дело. Приняв решение, старики обследовали окрестности и нашли неподалеку заброшенную кузницу. Ей было лет сто, там давно уже никто не жил, но если прибрать в ней, то это все же защита от ветра и дождя, и от деревни далеко, людей здесь много не будет, а по уединенности и спокойствию это жилье было «идеальным». Багажа никакого старики не имели. Решили переехать – и переехали, встали да пошли. Сначала подремонтировали две разрушенные каморки, чисто их подмели, перед домом посадили несколько молодых деревцев, а позади дома разбили огород. Сменили обстановку, на этом и успокоились. В горных деревушках души у народа простые, нравы чистые, а эти три старика и годами и талантами своими были велики, лечили и спасали людей, поэтому и сельчане о них беспокоились, всегда кто-нибудь помогал дровами, рисом и другими материальными вещами. И старики имели возможность прожить.
Еще раз скажем, что три старика уже много дней общались с Ван Липином и потихоньку старались привлечь и направить его, а Ван Липин тоже постепенно начинал кое-что понимать.
Стояла осенняя ночь, ярко сияли луна и звезды. Дул холодный ветер, но в горах было очень тихо. В каморке горела масляная лампа, все четверо сидели вокруг и внимательно слушали, как самый старший даос Чжан Хэдао рассказывал истории о даосах и их учении. Ван Липин с детства рос в деревне, рано узнал волшебные сказки и очень ими восхищался. И сейчас, слушая красочный рассказ старика, он не сводил с него глаз.
Сначала Чжан рассказал историю о Восьми Бессмертных, потом поведал о деяниях Пяти Северных Патриархов, у каждого была необычная жизнь и великая судьба. Еще подробнее говорил он о создателе школы Драконовых Ворот Цю Чуцзи, Истинном Человеке Вечной Молодости. Этот Цю Вечная Молодость был из Дэнчжоу, из местности Цися, девятнадцати лет вступил на Путь, в двадцать стал учеником Ван Чунъяна, после того как патриарх Чунъян вознесся, патриарх Цю ушел на запад и в районе Циньчуани , питаясь подаянием,. совершенствовался в Дао. Несколько дней он прожил в городе Чанъани, но шум и пышность города были неудобны для самосовершенствования. В конце концов он нашел старую кумирню в горах Наньшань и поселился там. В это время как раз был сезон Лундун –Глубокой Зимы, ночью неожиданно подул северный ветер, все затянулось облаками, повалил сильный снег. Он шел без остановки пять дней и ночей, горы побелели, даже птиц не было видно, не то что тропинки или следов путника. Патриарх Цю сидел целыми днями в кумирне, и хотя было в ней холодно, а в животе пусто, он не обращал на это никакого внимания. Продержался так до вечера пятого дня, что было поистине трудно. Про себя думал: «Наверное, придется мне здесь помереть с голоду. Но „Достойный человек и при смерти придерживается Дао“. Даже в смерти от Дао не отвернусь». И приняв такое решение, он погрузился во тьму беспамятства. И во тьме вдруг раздался голос: «Прошу Истинного Человека принять скромную пищу.» Патриарх Цю медленно открыл глаза, увидел, что небо прояснилось и какой-то старик стоит перед ним и протягивает ему пампушку. Патриарх Цю смущенно спросил: «Добрый старец, снег так глубок, зачем же Вы затрудняли себя , чтобы принести сюда пищу? Ваш слуга поистине этого недостоин! Виноват! Виноват!» Старик остановил его, сказав: «Мой дом недалеко отсюда, мне это ничего не стоило. Ночью я увидел сон, что Истинный Человек в кумирне терпит лишения, поэтому и собрал грубую пищу, чтобы Истинный Человек мог утолить голод, прошу, не отказывайтесь от нее». Сказав это, он вложил пампушку в руку патриарха Цю, повернулся и ушел. Патриарх Цю хотел осведомиться о фамилии и имени и принести благодарность, но старик уже скрылся за дверью. Цю выбежал, осмотрелся –старик исчез. Пригляделся к снегу, повсюду бело, ни следочка. Тогда только понял, что этот старик – дух места.
Когда погода прояснилась и снег сошел, патриарх Цю продолжил путешествие на запад, дошел до Баоцзи у подножья гор Наньшань, там протекала большая река, звавшаяся Паньси. Русло ее было очень широким, когда река разливалась, напор воды был так силен, что невозможно было построить мост, а когда вода отступала, из-за мелкости ее нельзя было пользоваться лодками. Путникам приходилось переходить реку вброд. Прибыв сюда и увидев, как переход труден, патриарх Цю подумал: «Почему бы мне здесь не сделать доброго дела и не накопить немного заслуг перед Небом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
С тех пор, как только кончались уроки, Ван Липин искал способа отделаться от ребят, с которыми раньше всегда играл, свернуть за угол и потихоньку проскользнуть в жилище трех даосов на постоялом дворе тележников. Трем старикам было уже далеко за семьдесят, они пришли в Дунбэй из собственно Китая просить милостыню, и местные жители им очень сочувствовали. Но у них было крепкое здоровье, да плюс к тому, они умели лечить, что, естественно, нравилось людям. Конечно, старики скрывали, кто они такие, даже свои способности врачевания показывали лишь чуть-чуть. Но местные жители, как только кто-нибудь заболевал, вместо того, чтобы идти в больницу, приходили сюда к старикам и просили полечить. Хотя болезни были несложные, но не приходилось тратить времени и денег, как сходят, так и выздоровеют. И мало-помалу местные жители от жалости к старикам перешли к почтению, поэтому у стариков с соседями неприятностей не было. Ван Липин приходил каждый день и прежде всего занимался хозяйственными делами, рубил дрова, подметал, поливал огород, растапливал печку, делал все, что мог. Мальчик он был веселый, живой, да еще и сообразительный, а в таком маленьком хозяйстве дел было не так уж много, очень скоро все бывало чисто убрано. Покончив с делами, он подходил к старикам и смотрел, как они лечат людей, и все это без лишних слов и не болтаясь под ногами. Когда все посторонние уходили и старики оставались с мальчиком наедине, они начинали рассказывать о некоторых чудесных вещах, постепенно подводя Ван Липина к вступлению на Путь.
Вскоре даосы поняли, что этот постоялый двор, куда ходит столько людей, неподходящее место для передачи мастерства и воспитания ученика, надо искать более спокойное пристанище, чтобы выполнить такое великое дело. Приняв решение, старики обследовали окрестности и нашли неподалеку заброшенную кузницу. Ей было лет сто, там давно уже никто не жил, но если прибрать в ней, то это все же защита от ветра и дождя, и от деревни далеко, людей здесь много не будет, а по уединенности и спокойствию это жилье было «идеальным». Багажа никакого старики не имели. Решили переехать – и переехали, встали да пошли. Сначала подремонтировали две разрушенные каморки, чисто их подмели, перед домом посадили несколько молодых деревцев, а позади дома разбили огород. Сменили обстановку, на этом и успокоились. В горных деревушках души у народа простые, нравы чистые, а эти три старика и годами и талантами своими были велики, лечили и спасали людей, поэтому и сельчане о них беспокоились, всегда кто-нибудь помогал дровами, рисом и другими материальными вещами. И старики имели возможность прожить.
Еще раз скажем, что три старика уже много дней общались с Ван Липином и потихоньку старались привлечь и направить его, а Ван Липин тоже постепенно начинал кое-что понимать.
Стояла осенняя ночь, ярко сияли луна и звезды. Дул холодный ветер, но в горах было очень тихо. В каморке горела масляная лампа, все четверо сидели вокруг и внимательно слушали, как самый старший даос Чжан Хэдао рассказывал истории о даосах и их учении. Ван Липин с детства рос в деревне, рано узнал волшебные сказки и очень ими восхищался. И сейчас, слушая красочный рассказ старика, он не сводил с него глаз.
Сначала Чжан рассказал историю о Восьми Бессмертных, потом поведал о деяниях Пяти Северных Патриархов, у каждого была необычная жизнь и великая судьба. Еще подробнее говорил он о создателе школы Драконовых Ворот Цю Чуцзи, Истинном Человеке Вечной Молодости. Этот Цю Вечная Молодость был из Дэнчжоу, из местности Цися, девятнадцати лет вступил на Путь, в двадцать стал учеником Ван Чунъяна, после того как патриарх Чунъян вознесся, патриарх Цю ушел на запад и в районе Циньчуани , питаясь подаянием,. совершенствовался в Дао. Несколько дней он прожил в городе Чанъани, но шум и пышность города были неудобны для самосовершенствования. В конце концов он нашел старую кумирню в горах Наньшань и поселился там. В это время как раз был сезон Лундун –Глубокой Зимы, ночью неожиданно подул северный ветер, все затянулось облаками, повалил сильный снег. Он шел без остановки пять дней и ночей, горы побелели, даже птиц не было видно, не то что тропинки или следов путника. Патриарх Цю сидел целыми днями в кумирне, и хотя было в ней холодно, а в животе пусто, он не обращал на это никакого внимания. Продержался так до вечера пятого дня, что было поистине трудно. Про себя думал: «Наверное, придется мне здесь помереть с голоду. Но „Достойный человек и при смерти придерживается Дао“. Даже в смерти от Дао не отвернусь». И приняв такое решение, он погрузился во тьму беспамятства. И во тьме вдруг раздался голос: «Прошу Истинного Человека принять скромную пищу.» Патриарх Цю медленно открыл глаза, увидел, что небо прояснилось и какой-то старик стоит перед ним и протягивает ему пампушку. Патриарх Цю смущенно спросил: «Добрый старец, снег так глубок, зачем же Вы затрудняли себя , чтобы принести сюда пищу? Ваш слуга поистине этого недостоин! Виноват! Виноват!» Старик остановил его, сказав: «Мой дом недалеко отсюда, мне это ничего не стоило. Ночью я увидел сон, что Истинный Человек в кумирне терпит лишения, поэтому и собрал грубую пищу, чтобы Истинный Человек мог утолить голод, прошу, не отказывайтесь от нее». Сказав это, он вложил пампушку в руку патриарха Цю, повернулся и ушел. Патриарх Цю хотел осведомиться о фамилии и имени и принести благодарность, но старик уже скрылся за дверью. Цю выбежал, осмотрелся –старик исчез. Пригляделся к снегу, повсюду бело, ни следочка. Тогда только понял, что этот старик – дух места.
Когда погода прояснилась и снег сошел, патриарх Цю продолжил путешествие на запад, дошел до Баоцзи у подножья гор Наньшань, там протекала большая река, звавшаяся Паньси. Русло ее было очень широким, когда река разливалась, напор воды был так силен, что невозможно было построить мост, а когда вода отступала, из-за мелкости ее нельзя было пользоваться лодками. Путникам приходилось переходить реку вброд. Прибыв сюда и увидев, как переход труден, патриарх Цю подумал: «Почему бы мне здесь не сделать доброго дела и не накопить немного заслуг перед Небом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102