Поэтому, по их мнению, войны между Японией и Советским Союзом в 1938 году не будет. Империя прочно увязла в Китае, а сил и средств для одновременной войны против двух азиатских стран у нее нет. В Токио так же, как и в Москве, понимали, что, пока идет эта война, советский Дальний Восток застрахован от японского нападения.
В Берлине тоже начали понимать обстановку на Дальнем Востоке. Возможный конфликт дальневосточного союзника с Советским Союзом очень интересовал германский генштаб, и военному атташе поручили выяснить обстановку. Отт беседовал с представителем японского генштаба и о результатах сообщил Зорге. 27 января в Москву ушла очередная информация об этой беседе. Японский представитель сообщил полковнику, что генштаб подготавливает войну против СССР усиленными темпами. В Токио считали, что оттяжка времени работает на СССР. Но, хотя желание воевать было, возможности воевать на два фронта у империи не было. Даже в случае перемирия в Китае нужно было длительное время держать большую оккупационную армию. Нужно было также пополнить японскую армию после непредвиденных потерь, а все это требовало огромных финансовых затрат. Кроме того, в начале 1938-го Германия была явно не готова начать войну против Советского Союза, а начинать односторонние военные действия в японском генштабе не хотели. Представитель японского генштаба, с которым беседовал Отт, заявил ему, что «два года являются максимальным, а один год – минимальным сроком для того, чтобы японский генштаб мог начать войну против СССР». Информация была исключительно ценной, и начальник Разведупра наложил резолюцию: «По всем этим телеграммам выпустить доброкачественное спецсообщение». Как правило, такие документы, как спецсообщения, рассылались высшему руководству страны.
Итак, Советский Союз уже в первые месяцы 1938-го получил почти двухлетнюю передышку на Дальнем Востоке. Это был первый результат тех контактов в Москве, которые начались осенью 1937-го. Начало военных поставок в Китай значительно усиливало сопротивление китайской армии, и Япония все глубже и глубже погружалась в трясину необъявленной японо-китайской войны, окончание которой не просматривалось даже в отделенном будущем. Характерно, что оценки наших разведчиков в Токио оказались более точными, чем оценки аналитиков японского генштаба. Уже после ареста Зорге писал в своих записках: «Диксен и Отт были настроены оптимистично, утверждая, что Гоминдан необычайно слаб. Но я придерживался мнения, что враждебные действия будут продолжаться еще долго и что силу Гоминдана не следует недооценивать. Ни Дирксен, ни Отт не соглашались со мной. Однако ход событий обернулся так, как я и предсказывал. И потому и Дирксену, и Отту пришлось признать, что я был прав, и мои акции в посольстве соответственно выросли». Одзаки так же, как и Зорге, считал, что конфликт в Китае перерастет в крупномасштабную войну. Его выводы основывались на той информации, которую он получал из близкого окружения премьера Коноэ.
Упорные бои в Китае в 1938-м привели к некоторым успехам, которых удалось добиться японской армии. Двумя встречными ударами из районов Пекина и Шанхая удалось захватить стратегическую железную дорогу между этими городами и объединить две группировки японских войск, образовав единый фронт в Китае. Но это было все, чего удалось добиться Японии в Китае, затратив на это огромное количество сил и средств. К январю 1939 года, по сведениям, представленным демобилизационным бюро Токийскому трибуналу, численность японской армии была доведена до 1130 тысяч человек, а бюджет армии и флота, по данным министерства финансов, увеличился в полтора раза и достиг 6 миллиардов иен. Но, несмотря на такие усилия, реальных предпосылок для успешного окончания войны с Китаем у Японии не было. Китайский фронт поглощал и новые формирования, и почти все бюджетные вливания империи.
Каким был баланс сил японской армии и как она распределялась по районам к 1939 году? Иными словами, каково было соотношение сил между Квантунской армией и японской армией в Китае? От ответа на этот вопрос зависел баланс сил РККА между Западом и Востоком, а также ответ на вопрос, куда направится острие японской агрессии на континенте – на Север или на Юг. В генштабе можно разрабатывать различные варианты плана «ОЦУ», но если основные силы армии сосредотачиваются в другом районе, отстоящем от советских границ на тысячи километров, то все генштабовские разработки могут спокойно лежать в сейфах. До окончания войны в Китае и сосредоточения огромной китайской армии у советских дальневосточных границ они не могут быть востребованы.
Основным источником при определении численности японских войск являлись разведывательные сводки по Востоку, которые в 1939–1941 годах регулярно издавались Разведупром с периодичностью примерно раз в месяц. Этими документами, где публиковались боевые расписания японской армии, пользовались и в Генштабе, и в штабах в Чите и Хабаровске. Эти же сводки ложились и на стол Наркома, давая возможность Ворошилову иметь достаточно четкое представление об обстановке на Дальнем Востоке. Конечно, вопрос о том, насколько точными являлись данные военной разведки, пока не решен. Японские документы о численности и распределении японской армии за этот период на русском языке не опубликованы, и автор не хотел бы принимать цифры разведсводок за истину в последней инстанции. Но в те годы японских документов о численности и распределении японской армии у военного руководства страны тоже не было, и оно в своих расчетах и прогнозах пользовалось данными военной разведки.
В боевом расписании японской армии на 20 февраля 1939 года разведка определяла общую численность сухопутных войск империи в 1753 тысячи человек. Это в полтора раза превышало цифры демобилизационного бюро. Конечно, японские чиновники могли и занизить цифры, которые от них требовал Трибунал, и численность японской армии, показанная в разведсводке, может быть более предпочтительной. В Китае, по данным разведки, находилось 752 тысячи человек, в Маньчжурии – 359 и в Корее – 60 тысяч. Орудий соответственно – 1975, 1052 и 264; танков 1295, 585 и 34; самолетов – 1360, 355 и 90. В Китае было сосредоточено почти вдвое больше сил и средств подавления, чем в Маньчжурии и Корее, вместе взятых. В Китае были сосредоточены 24 дивизии из 35 имевшихся в японской армии, почти все танковые части, железнодорожные полки и полки связи. По сравнению с оккупационной армией в Китае части Квантунской и Корейской армий выглядели очень бледно. Основное внимание японский генштаб уделял в начале 1939-го Китаю и именно туда отправлял почти все вновь сформированные технические части японской армии.
Рихард Зорге, очень хорошо знавший обстановку в Токио, тоже считал, что китайский фронт в 1939 году – главный фронт для Японии. И невозможна никакая агрессия на Север до тех пор, пока в Китае идут боевые действия. После конфликта у Хасана Квантунская армия готовилась к новым боям. Но это была обычная боевая подготовка, которой занималась любая армия в мирное время. Зорге получил информацию от майора Шолля, помощника германского военного атташе в Токио, об активизации военных приготовлений Квантунской армии. И 23 января 1939 года он в очередной радиограмме сообщал об этом в Москву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
В Берлине тоже начали понимать обстановку на Дальнем Востоке. Возможный конфликт дальневосточного союзника с Советским Союзом очень интересовал германский генштаб, и военному атташе поручили выяснить обстановку. Отт беседовал с представителем японского генштаба и о результатах сообщил Зорге. 27 января в Москву ушла очередная информация об этой беседе. Японский представитель сообщил полковнику, что генштаб подготавливает войну против СССР усиленными темпами. В Токио считали, что оттяжка времени работает на СССР. Но, хотя желание воевать было, возможности воевать на два фронта у империи не было. Даже в случае перемирия в Китае нужно было длительное время держать большую оккупационную армию. Нужно было также пополнить японскую армию после непредвиденных потерь, а все это требовало огромных финансовых затрат. Кроме того, в начале 1938-го Германия была явно не готова начать войну против Советского Союза, а начинать односторонние военные действия в японском генштабе не хотели. Представитель японского генштаба, с которым беседовал Отт, заявил ему, что «два года являются максимальным, а один год – минимальным сроком для того, чтобы японский генштаб мог начать войну против СССР». Информация была исключительно ценной, и начальник Разведупра наложил резолюцию: «По всем этим телеграммам выпустить доброкачественное спецсообщение». Как правило, такие документы, как спецсообщения, рассылались высшему руководству страны.
Итак, Советский Союз уже в первые месяцы 1938-го получил почти двухлетнюю передышку на Дальнем Востоке. Это был первый результат тех контактов в Москве, которые начались осенью 1937-го. Начало военных поставок в Китай значительно усиливало сопротивление китайской армии, и Япония все глубже и глубже погружалась в трясину необъявленной японо-китайской войны, окончание которой не просматривалось даже в отделенном будущем. Характерно, что оценки наших разведчиков в Токио оказались более точными, чем оценки аналитиков японского генштаба. Уже после ареста Зорге писал в своих записках: «Диксен и Отт были настроены оптимистично, утверждая, что Гоминдан необычайно слаб. Но я придерживался мнения, что враждебные действия будут продолжаться еще долго и что силу Гоминдана не следует недооценивать. Ни Дирксен, ни Отт не соглашались со мной. Однако ход событий обернулся так, как я и предсказывал. И потому и Дирксену, и Отту пришлось признать, что я был прав, и мои акции в посольстве соответственно выросли». Одзаки так же, как и Зорге, считал, что конфликт в Китае перерастет в крупномасштабную войну. Его выводы основывались на той информации, которую он получал из близкого окружения премьера Коноэ.
Упорные бои в Китае в 1938-м привели к некоторым успехам, которых удалось добиться японской армии. Двумя встречными ударами из районов Пекина и Шанхая удалось захватить стратегическую железную дорогу между этими городами и объединить две группировки японских войск, образовав единый фронт в Китае. Но это было все, чего удалось добиться Японии в Китае, затратив на это огромное количество сил и средств. К январю 1939 года, по сведениям, представленным демобилизационным бюро Токийскому трибуналу, численность японской армии была доведена до 1130 тысяч человек, а бюджет армии и флота, по данным министерства финансов, увеличился в полтора раза и достиг 6 миллиардов иен. Но, несмотря на такие усилия, реальных предпосылок для успешного окончания войны с Китаем у Японии не было. Китайский фронт поглощал и новые формирования, и почти все бюджетные вливания империи.
Каким был баланс сил японской армии и как она распределялась по районам к 1939 году? Иными словами, каково было соотношение сил между Квантунской армией и японской армией в Китае? От ответа на этот вопрос зависел баланс сил РККА между Западом и Востоком, а также ответ на вопрос, куда направится острие японской агрессии на континенте – на Север или на Юг. В генштабе можно разрабатывать различные варианты плана «ОЦУ», но если основные силы армии сосредотачиваются в другом районе, отстоящем от советских границ на тысячи километров, то все генштабовские разработки могут спокойно лежать в сейфах. До окончания войны в Китае и сосредоточения огромной китайской армии у советских дальневосточных границ они не могут быть востребованы.
Основным источником при определении численности японских войск являлись разведывательные сводки по Востоку, которые в 1939–1941 годах регулярно издавались Разведупром с периодичностью примерно раз в месяц. Этими документами, где публиковались боевые расписания японской армии, пользовались и в Генштабе, и в штабах в Чите и Хабаровске. Эти же сводки ложились и на стол Наркома, давая возможность Ворошилову иметь достаточно четкое представление об обстановке на Дальнем Востоке. Конечно, вопрос о том, насколько точными являлись данные военной разведки, пока не решен. Японские документы о численности и распределении японской армии за этот период на русском языке не опубликованы, и автор не хотел бы принимать цифры разведсводок за истину в последней инстанции. Но в те годы японских документов о численности и распределении японской армии у военного руководства страны тоже не было, и оно в своих расчетах и прогнозах пользовалось данными военной разведки.
В боевом расписании японской армии на 20 февраля 1939 года разведка определяла общую численность сухопутных войск империи в 1753 тысячи человек. Это в полтора раза превышало цифры демобилизационного бюро. Конечно, японские чиновники могли и занизить цифры, которые от них требовал Трибунал, и численность японской армии, показанная в разведсводке, может быть более предпочтительной. В Китае, по данным разведки, находилось 752 тысячи человек, в Маньчжурии – 359 и в Корее – 60 тысяч. Орудий соответственно – 1975, 1052 и 264; танков 1295, 585 и 34; самолетов – 1360, 355 и 90. В Китае было сосредоточено почти вдвое больше сил и средств подавления, чем в Маньчжурии и Корее, вместе взятых. В Китае были сосредоточены 24 дивизии из 35 имевшихся в японской армии, почти все танковые части, железнодорожные полки и полки связи. По сравнению с оккупационной армией в Китае части Квантунской и Корейской армий выглядели очень бледно. Основное внимание японский генштаб уделял в начале 1939-го Китаю и именно туда отправлял почти все вновь сформированные технические части японской армии.
Рихард Зорге, очень хорошо знавший обстановку в Токио, тоже считал, что китайский фронт в 1939 году – главный фронт для Японии. И невозможна никакая агрессия на Север до тех пор, пока в Китае идут боевые действия. После конфликта у Хасана Квантунская армия готовилась к новым боям. Но это была обычная боевая подготовка, которой занималась любая армия в мирное время. Зорге получил информацию от майора Шолля, помощника германского военного атташе в Токио, об активизации военных приготовлений Квантунской армии. И 23 января 1939 года он в очередной радиограмме сообщал об этом в Москву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161