— Совершенно невероятно, чтобы ее крестный отец Спарацино не имел бы копии, — произнесла я подчеркнуто. — Я не могу поверить, что он не видел книгу. Я не могу поверить, что у него нет черновика, или, может быть, даже последней версии.
— Он так утверждает, и я склоняюсь к тому, чтобы поверить ему по одной весьма убедительной причине. Как я понял, Берил была очень скрытной во всем, касающемся ее литературной деятельности, и не показывала никому, включая Спарацино, то, что она пишет, до тех пор, пока работа не была завершена. Она извещала его о том, как движется дело, в телефонных разговорах и письмах. По его словам, последний раз он получил от нее известия месяц назад. Она, якобы, сказала, что была занята обработкой текста, и книга должна быть готова для публикации к началу года.
— Месяц назад? — спросила я осторожно. — Она написала ему?
— Позвонила.
— Откуда?
— Черт, я не знаю. Думаю, из Ричмонда.
— Это он тебе так сказал?
Марк мгновение подумал.
— Нет, он не упоминал, откуда она звонила. — Он помолчал. — А что?
— Ее долго не было в городе, — ответила я так, как будто это было совершенно не важно. — Мне просто интересно, знал ли Спарацино, где она была?
— Полиция не знает, где она была?
— Большинство полицейских не знает, — сказала я.
— Это не ответ.
— Лучше я отвечу, что мы вообще не должны говорить о ее деле. Я уже и так сказала слишком много. И мне непонятно, почему ты так этим интересуешься.
— И ты не уверена в том, что мои побуждения чисты, — сказал Марк. — И тебе кажется, я затеял этот ужин потому, что мне нужна информация.
— Да, если быть честной, — ответила я, когда наши глаза встретились.
— Я обеспокоен, Кей.
Напряженное выражение его лица — лица, которое все еще имело надо мною власть, — говорило мне, что это действительно так. Я отвела глаза, в душе шевельнулся испуг.
— Спарацино что-то замышляет, — сказал он. — Я не хочу, чтобы тебя прижали. — Он разлил в наши бокалы остатки вина.
— Что именно, Марк? — спросила я. — Позвонить и потребовать рукопись, которой у меня нет? И что дальше?
— Мне кажется, он знает, что у тебя ее нет, — сказал Марк. — Проблема в том, что это не имеет значения. Она просто нужна ему. И он, в конце концов, получит ее, должен получить, если она не потерялась, — он, душеприказчик Берил.
— Это удобно, — сказала я.
— Я просто знаю, что он что-то замышляет. — Казалось, Марк разговаривает сам с собой.
— Еще одна из его рекламных махинаций? — предположила я, пожалуй, слишком беззаботно.
Он пригубил вино.
— Я не могу вообразить, что именно он может устроить, — продолжила я. — Во всяком случае, ничего, затрагивающего меня.
— А я могу, — сказал Марк серьезно.
— Тогда, пожалуйста, объясни мне, — попросила я.
Он объяснил:
— Заголовок: «Главный медицинский эксперт отказывается выдать скандальную рукопись».
Я засмеялась:
— Это нелепо!
Марк даже не улыбнулся.
— Подумай об этом. Скандальная автобиография, написанная зверски убитой писательницей-затворницей. Затем рукопись исчезает, и медицинский эксперт обвиняется в ее краже. Проклятая писанина исчезает из морга. О, господи! Когда книга, в конце концов, выйдет, она, без сомнения, станет бестселлером, и Голливуд будет драться за права на экранизацию.
— Меня это не беспокоит, — сказала я неуверенно. — Это все так надуманно, что я не могу себе такое представить.
— Спарацино мастер делать из мухи слона, Кей, — предупредил Марк. — Я просто не хочу, чтобы ты закончила так же, как Леон Джонс.
Он поискал взглядом официанта, и его глаза застыли в направлении входной двери. Посмотрев на свое недоеденное мясо, он пробормотал:
— О, черт.
Потребовалась вся моя выдержка, чтобы не обернуться. Я даже не поднимала глаз до тех пор, пока у нашего столика не появился крупный человек.
— Прекрасно, Марк, я так и думал, что найду тебя здесь.
Ему было около шестидесяти лет. Его речь отличалась мягкостью, а мясистое лицо производило неприятное впечатление из-за маленьких глаз, голубых и холодных. Он раскраснелся и тяжело дышал, как будто усилия от одного только перемещения его огромного веса вызывали напряжение каждой клеточки тела.
— Мне вдруг стукнуло в голову зайти и предложить тебе выпить, старина.
Расстегнув свое кашемировое пальто, он повернулся ко мне, протягивая руку, и улыбнулся:
— Безмерно рад познакомиться. Роберт Спарацино.
— Кей Скарпетта, — сказала я с удивительным самообладанием.
Глава 5
Так или иначе, в течение часа мы пили ликер со Спарацино. Это было ужасно. Он вел себя так, как будто ему ничего не было обо мне известно. Но он знал, кто я, и встреча, не сомневаюсь, была не случайной. Как вообще может произойти случайная встреча в таком городе, как Нью-Йорк?
— Ты уверен, что он не знал о моем приезде? — спросила я.
— Не могу предположить, каким образом он мог бы узнать, — сказал Марк.
Я чувствовала нетерпение в кончиках его пальцев, когда он провожал меня на Пятьдесят пятую улицу. Карнеги-Холл опустел, по тротуару прогуливались несколько прохожих. Был уже почти час ночи, мои мысли плавали в алкогольном тумане, и нервы были напряжены. С каждой новой порцией Спарацино становился все более оживленным и подобострастным до тех пор, пока у него не начал заплетаться язык.
— Он заметил обман. Думаешь, он наклюкался и наутро ничего не вспомнит? Черта с два, он настороже, даже когда спит.
— Ты не заражаешь меня оптимизмом, — сказала я.
Мы направились прямо к лифту и в неловком молчании поднялись наверх, наблюдая, как в окошечке перемигиваются цифры, отмечающие номер этажа. Ковер, застилавший коридор, поглощал звук шагов. Беспокоясь, на месте ли моя сумка, я с облегчением увидела ее на кровати, шагнув в свою комнату.
— Ты поблизости? — спросила я.
— Чуть дальше, через пару дверей. — Его глаза стреляли по сторонам. — Ты не собираешься принять на ночь стаканчик спиртного?
— Я ничего с собой не привезла...
— Тут у них в каждой комнате полный бар. Можешь поверить мне на слово.
Дополнительная выпивка была нужна нам, как прыщ на носу.
— Что Спарацино собирается делать? — спросила я.
«Бар» оказался маленьким холодильником, заполненным пивом, вином и крохотными бутылочками емкостью в одну порцию.
— Он видел нас вместе, — добавила я. — Что теперь будет?
— Это зависит от того, что я ему скажу, — ответил Марк.
Я вручила ему пластиковый стаканчик со скотчем.
— Тогда спрошу по-другому: что ты собираешься поведать ему, Марк?
— Ложь.
Я села на край кровати.
Он придвинул стул поближе и начал медленно размешивать янтарную жидкость. Наши колени почти соприкасались.
— Я скажу ему, что пытался вытянуть из тебя какую-нибудь информацию, — произнес Марк, — что пытался помочь ему.
— Что пытался использовать меня? — сказала я. Мои мысли стали невнятными, как плохая радиопередача. — Что ты мог это сделать, благодаря нашему прошлому.
— Да.
— И это ложь? — спросила я.
Он засмеялся, но я уже забыла, как любила, когда он смеялся.
— Не вижу ничего смешного, — огрызнулась я. В комнате было тепло, и от скотча мне стало жарко. — Если это ложь, Марк, то что тогда правда?
— Кей, — сказал он, все еще улыбаясь, не сводя с меня глаз, — я уже сказал тебе правду.
Он немного помолчал, затем наклонился и прикоснулся к моей щеке, и я испугалась, почувствовав, как хочу, чтобы он меня поцеловал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82