Израильское
племя, осуществляя божественный предначертанный план, служит носителем
мировой культуры, и оно же, израильское племя, имело решающее влияние на
культуру Греции и Рима. Проникновение в глубины исторического процесса,
понимание могущества об'ективного хода вещей подсказывает основателю
философии истории великую мысль о том, что историческая жизнь совершает
свое движение под влиянием более властных и могучих сил, нежели капризная
воля того или другого короля или даже государственное творчество
гениального законодателя.
Религиозное об'яснение истории, провозглашенное Боссюэтом, разумеется
превзойдено в настоящее время. Даже представители религиозного
мировоззрения наших дней, вроде Гарнака и Эйкена, не приемлют философии
истории Боссюэта в ее чистом виде. И теологам приходится теперь делать
уступки научной мысли, но за Боссюэтом останется бессмертной заслугой сама
постановка проблемы и факт искания общих об'ективных исторических законов.
Ибо, когда речь идет об историческом развитии мысли в определенной отрасли
познания, важно то, что вопрос был правильно поставлен, а не то, как он
был разрешен.
За Боссюэтом следует философско-историческая теория Вико (1668 - 1744).
Этот знаменитый и поистине гениальный итальянец поставил вопрос о развитии
всемирной истории на научной основе. Свое произведение, трактующее
проблему философии истории, Вико назвал "Новой наукой", и с полным правом
дал ему это заглавие. В истории человечества мыслитель отмечает три
периода, следующие друг за другом в закономерном порядке: период богов,
период героев и период деятельности людей.
Эти три периода составляют общий цикл. Когда этот цикл завершен,
начинается новый по тому же порядку. История представляет собой, таким
образом, постоянный круговорот. Наиболее замечательными и поистине
гениальными являются в доктрине Вико: во-первых, впервые формулированная
по отношению к философии истории идея развития; во-вторых, -
социологический подход в отношении составных элементов общественной жизни.
Вико касается семьи, собственности, государства, права, языка и религии,
рассматривая все эти общественные формы жизни, как элементы
общественно-исторического движения. Эти элементы подвержены постоянному
изменению и на протяжении исторического времени меняют свои основные черты.
В общем Вико исходит из эклектической точки зрения, тем не менее его
философско-историческая доктрина составляет, без всякого сомнения, начало
научного об'яснения истории. Таким началом является, во-первых, идея
развития, во-вторых, убеждение в том, что историческое развитие
совершается путем освобождения от авторитета богов и героев, находя свое
конечное завершение в деятельности людей.
Следует тут же отметить, что гениальные идеи Вико были идеологическим
выражением и обобщением итальянского возрождения, глубокий смысл и
значение которого состояли в борьбе против авторитета и власти церковной и
феодальной иерархии.
Проблема философии истории после Боссюэта и Вико как бы снова засыпает.
Как специальная проблема, философия истории не занимает особого места в
общественной идеологии. В общем, идеология XVII и первых трех четвертей
XVIII веков передовых капиталистических стран занимается главным образом
вопросами государственного строительства и проблемами новорожденной науки,
политической экономии.
Тут история звучно и бурно играет свою прелюдию к великой французской
революции.
Гражданская зрелость английской и французской буржуазии, ее золотой век
бури и натиска естественно отмечен глубоким интересом прежде всего к
экономическим, политическим и правовым проблемам. Французское Просвещение
XVIII столетия являлось боевой идеологией против дворянства и духовенства
во имя науки, торжества разума, свободы личности и, в результате, во имя
свободной конкуренции. Просвещение было глубочайшим образом проникнуто
индивидуалистическими началами. С точки зрения индивидуалистической
философии Просвещения общество является простым механическим соединением
отдельных личностей, и вся общественная жизнь составляется из свободной
игры интересов, страстей и стремлений отдельных лиц. Вследствие этого
вопрос о том, что лежит в основе всего общественного целого, какими
внутренними имманентными причинами определяется процесс исторического
движения, не приходил в голову деятелям Просвещения. Характеризуя
общественную идеологию XVIII столетия, Маркс справедливо и, как всегда,
глубокомысленно говорит в найденном в 1902 г.
введении к "Критике политической экономии", что индивид этой эпохи,
который был с одной стороны "продуктом разложения феодальных общественных
форм, а с другой - новых производительных сил, начавших развиваться в XVI
веке, представлялся идеологам этой эпохи не результатом истории, но ее
исходным пунктом". "Так как этот индивид, - продолжает Маркс, - казался
воплощением естественных свойств и отвечал воззрению на природу человека,
то в нем видели нечто не исторически возникшее, а установленное самой
природой".
Увлечение натуралистическим индивидуализмом, клич назад к природе,
идеализация доисторического времени и отрицательное отношение ко всему
прошедшему не было, по справедливому мнению Маркса, "реакцией против
чрезмерной утонченности и возвращением к ложно понятой природе". "Точно
также и "Общественный договор"
Руссо, в котором взаимоотношения и связь между независимыми от природы
суб'ектами устанавливается путем договора, ни в малой степени не покоится
на подобном натурализме. Все это внешность и только эстетическая
внешность, больших и малых робинзонад. Напротив того, мы имеем здесь дело
с предвосхищением "буржуазного общества", которое начало развиваться с
XVI-го столетия, а в XVIII-м - сделало гигантские шаги на пути к своей
зрелости. В этом обществе свободной конкуренции отдельная личность
является освобожденной от естественных связей... которые в прежние
исторические эпохи делали из нее составную часть некоторого ограниченного
человеческого конгломерата".
Под влиянием разложения феодального порядка история культуры была сдана
в архив, и, следовательно, не могло быть и речи о философии исторического
хода вещей.
Революционный буржуазный индивидуализм мог строить свою программу и
фактически строил ее на двух основаниях: во-первых, на воспитании
личности, во-вторых, на демократическом законодательстве. Истинным и
полным выражением этих двух основ были "Эмиль" и "Общественный договор"
Руссо.
Французские материалисты резко отличались от просветителей в вопросах
обще-философского мировоззрения, но в вопросах общественно-политических
они мало в чем расходились с Просвещением. Правда, в произведениях
Гольбаха и Гельвеция, в особенности Гельвеция, встречаются интересные
мысли социологического характера, но эти мысли ведут одинокое
существование, не оказывая серьезного влияния на общее рационалистическое
об'яснение общественной жизни, насквозь проникнутое
революционно-буржуазным индивидуализмом. Справедливость требует отметить,
что в произведениях Руссо мы находим более глубокие мысли
философско-исторического характера, чем у материалистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
племя, осуществляя божественный предначертанный план, служит носителем
мировой культуры, и оно же, израильское племя, имело решающее влияние на
культуру Греции и Рима. Проникновение в глубины исторического процесса,
понимание могущества об'ективного хода вещей подсказывает основателю
философии истории великую мысль о том, что историческая жизнь совершает
свое движение под влиянием более властных и могучих сил, нежели капризная
воля того или другого короля или даже государственное творчество
гениального законодателя.
Религиозное об'яснение истории, провозглашенное Боссюэтом, разумеется
превзойдено в настоящее время. Даже представители религиозного
мировоззрения наших дней, вроде Гарнака и Эйкена, не приемлют философии
истории Боссюэта в ее чистом виде. И теологам приходится теперь делать
уступки научной мысли, но за Боссюэтом останется бессмертной заслугой сама
постановка проблемы и факт искания общих об'ективных исторических законов.
Ибо, когда речь идет об историческом развитии мысли в определенной отрасли
познания, важно то, что вопрос был правильно поставлен, а не то, как он
был разрешен.
За Боссюэтом следует философско-историческая теория Вико (1668 - 1744).
Этот знаменитый и поистине гениальный итальянец поставил вопрос о развитии
всемирной истории на научной основе. Свое произведение, трактующее
проблему философии истории, Вико назвал "Новой наукой", и с полным правом
дал ему это заглавие. В истории человечества мыслитель отмечает три
периода, следующие друг за другом в закономерном порядке: период богов,
период героев и период деятельности людей.
Эти три периода составляют общий цикл. Когда этот цикл завершен,
начинается новый по тому же порядку. История представляет собой, таким
образом, постоянный круговорот. Наиболее замечательными и поистине
гениальными являются в доктрине Вико: во-первых, впервые формулированная
по отношению к философии истории идея развития; во-вторых, -
социологический подход в отношении составных элементов общественной жизни.
Вико касается семьи, собственности, государства, права, языка и религии,
рассматривая все эти общественные формы жизни, как элементы
общественно-исторического движения. Эти элементы подвержены постоянному
изменению и на протяжении исторического времени меняют свои основные черты.
В общем Вико исходит из эклектической точки зрения, тем не менее его
философско-историческая доктрина составляет, без всякого сомнения, начало
научного об'яснения истории. Таким началом является, во-первых, идея
развития, во-вторых, убеждение в том, что историческое развитие
совершается путем освобождения от авторитета богов и героев, находя свое
конечное завершение в деятельности людей.
Следует тут же отметить, что гениальные идеи Вико были идеологическим
выражением и обобщением итальянского возрождения, глубокий смысл и
значение которого состояли в борьбе против авторитета и власти церковной и
феодальной иерархии.
Проблема философии истории после Боссюэта и Вико как бы снова засыпает.
Как специальная проблема, философия истории не занимает особого места в
общественной идеологии. В общем, идеология XVII и первых трех четвертей
XVIII веков передовых капиталистических стран занимается главным образом
вопросами государственного строительства и проблемами новорожденной науки,
политической экономии.
Тут история звучно и бурно играет свою прелюдию к великой французской
революции.
Гражданская зрелость английской и французской буржуазии, ее золотой век
бури и натиска естественно отмечен глубоким интересом прежде всего к
экономическим, политическим и правовым проблемам. Французское Просвещение
XVIII столетия являлось боевой идеологией против дворянства и духовенства
во имя науки, торжества разума, свободы личности и, в результате, во имя
свободной конкуренции. Просвещение было глубочайшим образом проникнуто
индивидуалистическими началами. С точки зрения индивидуалистической
философии Просвещения общество является простым механическим соединением
отдельных личностей, и вся общественная жизнь составляется из свободной
игры интересов, страстей и стремлений отдельных лиц. Вследствие этого
вопрос о том, что лежит в основе всего общественного целого, какими
внутренними имманентными причинами определяется процесс исторического
движения, не приходил в голову деятелям Просвещения. Характеризуя
общественную идеологию XVIII столетия, Маркс справедливо и, как всегда,
глубокомысленно говорит в найденном в 1902 г.
введении к "Критике политической экономии", что индивид этой эпохи,
который был с одной стороны "продуктом разложения феодальных общественных
форм, а с другой - новых производительных сил, начавших развиваться в XVI
веке, представлялся идеологам этой эпохи не результатом истории, но ее
исходным пунктом". "Так как этот индивид, - продолжает Маркс, - казался
воплощением естественных свойств и отвечал воззрению на природу человека,
то в нем видели нечто не исторически возникшее, а установленное самой
природой".
Увлечение натуралистическим индивидуализмом, клич назад к природе,
идеализация доисторического времени и отрицательное отношение ко всему
прошедшему не было, по справедливому мнению Маркса, "реакцией против
чрезмерной утонченности и возвращением к ложно понятой природе". "Точно
также и "Общественный договор"
Руссо, в котором взаимоотношения и связь между независимыми от природы
суб'ектами устанавливается путем договора, ни в малой степени не покоится
на подобном натурализме. Все это внешность и только эстетическая
внешность, больших и малых робинзонад. Напротив того, мы имеем здесь дело
с предвосхищением "буржуазного общества", которое начало развиваться с
XVI-го столетия, а в XVIII-м - сделало гигантские шаги на пути к своей
зрелости. В этом обществе свободной конкуренции отдельная личность
является освобожденной от естественных связей... которые в прежние
исторические эпохи делали из нее составную часть некоторого ограниченного
человеческого конгломерата".
Под влиянием разложения феодального порядка история культуры была сдана
в архив, и, следовательно, не могло быть и речи о философии исторического
хода вещей.
Революционный буржуазный индивидуализм мог строить свою программу и
фактически строил ее на двух основаниях: во-первых, на воспитании
личности, во-вторых, на демократическом законодательстве. Истинным и
полным выражением этих двух основ были "Эмиль" и "Общественный договор"
Руссо.
Французские материалисты резко отличались от просветителей в вопросах
обще-философского мировоззрения, но в вопросах общественно-политических
они мало в чем расходились с Просвещением. Правда, в произведениях
Гольбаха и Гельвеция, в особенности Гельвеция, встречаются интересные
мысли социологического характера, но эти мысли ведут одинокое
существование, не оказывая серьезного влияния на общее рационалистическое
об'яснение общественной жизни, насквозь проникнутое
революционно-буржуазным индивидуализмом. Справедливость требует отметить,
что в произведениях Руссо мы находим более глубокие мысли
философско-исторического характера, чем у материалистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28