Было бы нелепо
думать, что неограническая эволюция могла бы совершаться, если бы молекулы
перестали притягивать друг друга и вступать в соединение, но также нелепо
было бы предполагать, что органическая эволюция могла бы продолжаться,
если бы инстинкты и аппетиты индивидов исчезли окончательно, или хотя бы
отчасти". Сравнение блестящее. Исключить из общественного хода развития
активную деятельность людей - это все равно, что устранить из физических
или органических процессов те или другие основные двигательные силы. И
Спенсер продолжает: "Не менее нелепо думать, что социальная эволюция может
совершаться независимо от нормальной физической и духовной деятельности
индивидов, составляющих общество, независимо от их потребностей, чувств и
вызванных ими действий. Конечно, верно, что в значительной степени
социальная эволюция достигается помимо всякого намерения граждан
достигать, и они даже не сознают, что они достигают ее. Вся промышленная
организация, во всей ее удивительной многосложности, возникла благодаря
тому, что каждый индивид преследовал свои собственные интересы, подлежащие
известным ограничениям, налагаемым организованным государством". С
содержанием этой как и предыдущей выдержки согласится последователь
исторического материализма. Более того, рассуждения Спенсера до такой
степени напоминают своим содержанием мысли Маркса и Энгельса о
согласовании об'ективного и суб'ективного момента в истории, что легко
предположить влияние последних на первого. И, конечно, такая возможность
не исключается, так как автор органической теории внимательно следил за
социальным движением своей эпохи. В связи с затронутым вопросом не могу
дальше отказать себе в удовольствии привести еще одно великолепное
сравнение, как будто нарочно приготовленное для отражения знаменитой
аналогии Штаммлера между партией марксистов с партией, ставящей себе целью
ускорение срока затмения луны. Все в той же вышеозначенной заметке Спенсер
пишет: "Для пояснения предмета приведем еще одну аналогию. Все признают,
что нам присущи известные потребности, обеспечивающие сохранение рода, что
инстинкты, побуждающие к брачным, а впоследствии и родительским
отношениям, служат гарантией того, что без всякого насилия или принуждения
каждое поколение породит следующее новое поколение.
Теперь допустим, что кто-нибудь стал бы доказывать, что если
продолжение рода обеспечено законом природы, то нет никакой нужды
содействовать этому процессу путем вступления в брак. Что бы вы подумали о
его логике, как бы вы отнеслись к его предположению, что следствие может
наступить и при исчезновении причин?"
Поистине замечательная отповедь. Все, которые указывали Спенсеру, как и
представителям исторического материализма, на противоречивый характер
об'ективной социологии, руководствовались как раз той логикой, о которой
говорит Спенсер в приведенной остроумной выдержке.
Преобладающая часть критики теории Спенсера нападала преимущественно на
последовательный социологический об'ективизм. Но как раз эта сторона
органической теории - самая сильная сторона, а потому Спенсеру не
составляло особенного труда справиться со своими противниками. Указание
далее на то или иное несоответствие между животным телом и общественным
целым также не имеет существенного значения. Во-первых, общество
действительно представляет собой нечто крепко спаянное и неразрывное
целое, связанное видимыми и невидимыми нитями, во-вторых, указание на то
или иное несходство общества с животным телом не может служить серьезным
возражением против широкого обобщения, охватывающего большое количество
фактов. Короче, критика органической теории должна вестись в совершенно
другой плоскости. Этой плоскостью является аналогический метод как
таковой. Раскрытием шаткости и несостоятельности метода мы и займемся.
В предыдущей лекции было указано, что Спенсер, приступая к предмету
социологии, ставит прежде всего вопрос: что такое общество? Вопрос
естественный, законный, требующий ответа. Необходимо определить предмет
исследования. Общество, справедливо полагает Спенсер, не есть простое
механическое собрание индивидов.
Поясняя эту свою верную мысль, Спенсер пользуется метким примером.
"Всякая цельная масса, - читаем мы в "Основаниях социологии", - разбившись
на куски, перестает быть особым индивидуальным предметом; и наоборот, -
камни, кирпичи, куски дерева и т. п., не имевшие вначале ничего общего
между собой, будучи связаны друг с другом известным образом, становятся
особым индивидуальным предметом, называемым домом". Совершенно
справедливо. Общество может, следовательно, стать предметом и предметом
научного исследования лишь при том необходимом условии, когда "куски", из
которых оно состоит, т.-е. личности, входящие в его состав, связаны
подобно дому каким-то общим началом. Ясно, стало быть, с самой постановки
проблемы социологии, что прежде всего должно быть найдено и определено это
именно связующее начало. Но Спенсер, правильно поставив вопрос,
затушевывает его и поворачивает на другой путь.
Общество, не являясь конкретным воспринимаемым предметом, не может, по
мнению нашего автора, стать само по себе, как таковое, предметом
исследования. Но, с другой стороны, в общественно-исторической жизни
наблюдается постоянство взаимоотношений, делающее возможным научный анализ
общественных явлений. Отсюда выводится заключение, что необходимо найти
такой конкретный предмет, взаимоотношения частей которого сходствовали бы
с взаимоотношениями частей в общественном коллективе. Ибо, "единственное
мыслимое сходство между обществом и чем-либо другим может заключаться в
параллелизме принципа, управляющего расположением составных частей"
(подчеркнуто Спенсером). Это "что-либо другое"
оказалось животное тело. Принципами же, "управляющими расположениями
частей" как в животном теле, так и в общественном коллективе, являются
принципы дифференциации и интеграции, то-есть процесс развития от простого
к сложному и затем интеграция, суммирование дифференцированных областей
свойственны как животному телу, так и общественному коллективу. Эти два
принципа в свою очередь сводятся далее к "управляющим принципам": к
устойчивому и неустойчивому равновесию. Однородное отличается неустойчивым
равновесием, наоборот, интегрированные части в дифференцированном
аггрегате отличаются наибольшей степенью устойчивости.
Так, все это построение и проведенная параллель "принципов, управляющих
расположением составных частей", кажется и убедительным, и вполне логичным
до тех пор, пока забываешь вместе со Спенсером, что общество, как предмет
исследования, все же отсутствует. В социальном аггрегате происходит
дифференциация и интеграция точь-в-точь, как в животном организме.
Спрашивается, под каким влиянием происходят эти процессы, чем они
обусловливаются в общественном развитии? Для того, чтобы в первобытной
группе человеческих индивидуумов начался процесс дифференциации, должна
существовать какая-то связь между этими индивидуальностями, другими
словами, должен быть элемент, которым определяются взаимоотношения
индивидуумов, но о таком связующем начале и помину нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
думать, что неограническая эволюция могла бы совершаться, если бы молекулы
перестали притягивать друг друга и вступать в соединение, но также нелепо
было бы предполагать, что органическая эволюция могла бы продолжаться,
если бы инстинкты и аппетиты индивидов исчезли окончательно, или хотя бы
отчасти". Сравнение блестящее. Исключить из общественного хода развития
активную деятельность людей - это все равно, что устранить из физических
или органических процессов те или другие основные двигательные силы. И
Спенсер продолжает: "Не менее нелепо думать, что социальная эволюция может
совершаться независимо от нормальной физической и духовной деятельности
индивидов, составляющих общество, независимо от их потребностей, чувств и
вызванных ими действий. Конечно, верно, что в значительной степени
социальная эволюция достигается помимо всякого намерения граждан
достигать, и они даже не сознают, что они достигают ее. Вся промышленная
организация, во всей ее удивительной многосложности, возникла благодаря
тому, что каждый индивид преследовал свои собственные интересы, подлежащие
известным ограничениям, налагаемым организованным государством". С
содержанием этой как и предыдущей выдержки согласится последователь
исторического материализма. Более того, рассуждения Спенсера до такой
степени напоминают своим содержанием мысли Маркса и Энгельса о
согласовании об'ективного и суб'ективного момента в истории, что легко
предположить влияние последних на первого. И, конечно, такая возможность
не исключается, так как автор органической теории внимательно следил за
социальным движением своей эпохи. В связи с затронутым вопросом не могу
дальше отказать себе в удовольствии привести еще одно великолепное
сравнение, как будто нарочно приготовленное для отражения знаменитой
аналогии Штаммлера между партией марксистов с партией, ставящей себе целью
ускорение срока затмения луны. Все в той же вышеозначенной заметке Спенсер
пишет: "Для пояснения предмета приведем еще одну аналогию. Все признают,
что нам присущи известные потребности, обеспечивающие сохранение рода, что
инстинкты, побуждающие к брачным, а впоследствии и родительским
отношениям, служат гарантией того, что без всякого насилия или принуждения
каждое поколение породит следующее новое поколение.
Теперь допустим, что кто-нибудь стал бы доказывать, что если
продолжение рода обеспечено законом природы, то нет никакой нужды
содействовать этому процессу путем вступления в брак. Что бы вы подумали о
его логике, как бы вы отнеслись к его предположению, что следствие может
наступить и при исчезновении причин?"
Поистине замечательная отповедь. Все, которые указывали Спенсеру, как и
представителям исторического материализма, на противоречивый характер
об'ективной социологии, руководствовались как раз той логикой, о которой
говорит Спенсер в приведенной остроумной выдержке.
Преобладающая часть критики теории Спенсера нападала преимущественно на
последовательный социологический об'ективизм. Но как раз эта сторона
органической теории - самая сильная сторона, а потому Спенсеру не
составляло особенного труда справиться со своими противниками. Указание
далее на то или иное несоответствие между животным телом и общественным
целым также не имеет существенного значения. Во-первых, общество
действительно представляет собой нечто крепко спаянное и неразрывное
целое, связанное видимыми и невидимыми нитями, во-вторых, указание на то
или иное несходство общества с животным телом не может служить серьезным
возражением против широкого обобщения, охватывающего большое количество
фактов. Короче, критика органической теории должна вестись в совершенно
другой плоскости. Этой плоскостью является аналогический метод как
таковой. Раскрытием шаткости и несостоятельности метода мы и займемся.
В предыдущей лекции было указано, что Спенсер, приступая к предмету
социологии, ставит прежде всего вопрос: что такое общество? Вопрос
естественный, законный, требующий ответа. Необходимо определить предмет
исследования. Общество, справедливо полагает Спенсер, не есть простое
механическое собрание индивидов.
Поясняя эту свою верную мысль, Спенсер пользуется метким примером.
"Всякая цельная масса, - читаем мы в "Основаниях социологии", - разбившись
на куски, перестает быть особым индивидуальным предметом; и наоборот, -
камни, кирпичи, куски дерева и т. п., не имевшие вначале ничего общего
между собой, будучи связаны друг с другом известным образом, становятся
особым индивидуальным предметом, называемым домом". Совершенно
справедливо. Общество может, следовательно, стать предметом и предметом
научного исследования лишь при том необходимом условии, когда "куски", из
которых оно состоит, т.-е. личности, входящие в его состав, связаны
подобно дому каким-то общим началом. Ясно, стало быть, с самой постановки
проблемы социологии, что прежде всего должно быть найдено и определено это
именно связующее начало. Но Спенсер, правильно поставив вопрос,
затушевывает его и поворачивает на другой путь.
Общество, не являясь конкретным воспринимаемым предметом, не может, по
мнению нашего автора, стать само по себе, как таковое, предметом
исследования. Но, с другой стороны, в общественно-исторической жизни
наблюдается постоянство взаимоотношений, делающее возможным научный анализ
общественных явлений. Отсюда выводится заключение, что необходимо найти
такой конкретный предмет, взаимоотношения частей которого сходствовали бы
с взаимоотношениями частей в общественном коллективе. Ибо, "единственное
мыслимое сходство между обществом и чем-либо другим может заключаться в
параллелизме принципа, управляющего расположением составных частей"
(подчеркнуто Спенсером). Это "что-либо другое"
оказалось животное тело. Принципами же, "управляющими расположениями
частей" как в животном теле, так и в общественном коллективе, являются
принципы дифференциации и интеграции, то-есть процесс развития от простого
к сложному и затем интеграция, суммирование дифференцированных областей
свойственны как животному телу, так и общественному коллективу. Эти два
принципа в свою очередь сводятся далее к "управляющим принципам": к
устойчивому и неустойчивому равновесию. Однородное отличается неустойчивым
равновесием, наоборот, интегрированные части в дифференцированном
аггрегате отличаются наибольшей степенью устойчивости.
Так, все это построение и проведенная параллель "принципов, управляющих
расположением составных частей", кажется и убедительным, и вполне логичным
до тех пор, пока забываешь вместе со Спенсером, что общество, как предмет
исследования, все же отсутствует. В социальном аггрегате происходит
дифференциация и интеграция точь-в-точь, как в животном организме.
Спрашивается, под каким влиянием происходят эти процессы, чем они
обусловливаются в общественном развитии? Для того, чтобы в первобытной
группе человеческих индивидуумов начался процесс дифференциации, должна
существовать какая-то связь между этими индивидуальностями, другими
словами, должен быть элемент, которым определяются взаимоотношения
индивидуумов, но о таком связующем начале и помину нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28