"Законы в самом
обширном значении этого слова суть необходимые отношения, вытекающие из
природы вещей, и в этом смысле все существующее имеет свои законы". В
области естествознания никем в настоящее время не оспаривается, что
существуют об'ективные законы, вытекающие из природы вещей и выражающие
постоянство взаимоотношений этих последних. Возьмите закон притяжения. Мы
знаем, что каждое тело, падающее с известной высоты, притягивается центром
земли. Этот закон выведен на основании бесконечного количества повторных
явлений. Нам хорошо известен всеоб'емлющий закон сохранения вещества или
материи. Этот закон гласит, что материя во время реакции не исчезает и не
творится, а лишь только видоизменяется, всегда и неизменно оставаясь
материей. Или, другими словами, при всех химических превращениях вес
веществ, вступающих в реакцию, всегда равен весу полученных в результате
реакций. Еще иначе общий вес изменяющихся качественно веществ, а,
следовательно, их общая масса или материя сохраняется. Или другой
всеоб'емлющий закон о сохранении энергии. Этот закон сводится к
следующему: какое бы явление или процесс, происходящий в природе, мы ни
взяли, каким бы превращениям ни подвергалась в нем энергия, всегда
оказывается, что сумма ее во всех телах, участвовавших в этих превращениях
до процесса, после процесса и в любой момент процесса остается всегда
постоянной. Иначе говоря, нельзя ни создать энергию, ни уничтожить ее. На
всякое количество возникающей энергии одновременно исчезает
соответствующее, или, выражаясь химическим термином, эквивалентное,
количество другого вида энергии, и, наоборот, никакое количество энергии
не исчезает без того, чтобы одновременно не возникло эквивалентного
количества какой-нибудь другой ее формы. Это обобщение является одним из
основных законов современного естествознания.
Оба закона выведены на основании строго проверенного опыта при
различных условиях, но вот встает вопрос, возможно ли найти и установить
такие общие и общепризнанные законы в исторической области? Существует
целый ряд ученых, которые вообще отрицают такую возможность. Основания,
ими высказываемые, в общем и главном следующие. Во-первых, явления природы
отличаются несравненно меньшей степенью сложности, нежели явления
общественно-исторической жизни. Во-вторых, в области наблюдения над
процессами природы мы замечаем постоянное повторение одних и тех же
явлений. В-третьих, естествознание пользуется экспериментом, т.-е.
искусственным воспроизведением явлений. Мы имеем возможность в физической
и химической лабораториях воспроизвести некоторые из тех явлений, которые
мы подсмотрели и подслушали в жизни природы. Между тем как при изучении
общественной и исторической деятельности человечества мы лишены этой
возможности. Нельзя произвести в лаборатории Великую французскую
революцию, мы не в состоянии воссоздать эпоху греко-персидских войн, в ее
конкретности, или время реформации со всеми последствиями этих великих
событий, имевших такое глубокое влияние на ход исторического развития. В
историческом процессе, утверждают далее противники возможности
исторических законов, нет повторности явления. Ни одно историческое
событие и ни одно историческое явление не похоже на другие. В исторической
действительности всякое событие бывает только один раз. Кроме указанных
причин в исторических событиях действуют и могут оказать решающее влияние
случайности. Если бы, например, отсутствовала та или другая выдающаяся
гениальная личность или тот или другой закон крупного государственного
деятеля, возможно, что вся история приняла бы другой вид. В этом отношении
может оказывать влияние даже мелкий и с виду совершенно незначительный
факт. Если бы, утверждали историки старой школы, у египетской царицы
Клеопатры форма носа была иная, ход развития Римской империи принял бы
иное направление, а вместе с тем пошла бы по другому руслу вся европейск
ая цивилизация. Или, если бы во время семилетней войны, маркиза Дюбари не
была бы фавориткой Людовика XV, весьма возможно, что вся
западно-европейская жизнь XIX столетия приняла бы совершенно другой
оборот. Ибо в семилетней войне Франция и Голландия потеряли свое значение
на море. А ход и исход войны обусловливались действием бездарных
французских генералов, которым покровительствовала маркиза Дюбари. Выходит
таким образом, что если бы король Франции не отличался слабостью к
женскому полу, а маркиза Дюбари не была так привлекательна, история Европы
пошла бы другим путем. Следовательно, такие мелкие непредвиденные и
совершенно неподдающиеся никакому учету случайности могут определить собою
судьбы всемирной истории.
О значении случайности и о влиянии личности в истории я буду говорить
особо, когда речь пойдет о свободе и необходимости, об отношении личности
к действиям масс и о роли крупных людей в ходе исторического развития. А
сейчас остановимся на первых отмеченных возражениях и начнем с вопроса о
сложности исторических событий.
Несомненный факт чрезвычайной сложности общественных и исторических
явлений и событий не может служить принципиальным препятствием к
нахождению и определению исторической закономерности. И в общей цепи
расположения естественных наук мы видим восхождение от простого к сложному
и от менее сложного к более сложному.
Химия, например, сложнее физики, потому что она включает в себе и
законы физики и плюс ее собственные законы, биология сложнее и физики, и
химии, так как эта сложная отрасль знания воплощает в себе законы физики,
химии, анатомии, физиологии и т. д. То же самое относится к психологии,
которая, кроме законов из области естествознания должна считаться с
обществоведением в самом широком значении этого понятия.
Тем не менее эти соображения не заставляют же представителей указанных
областей отказаться от установления и признания возможности и наличности
законов в биологии и психологии. Факт сложности той или другой отрасли
науки не является методологической преградой на пути к исканию законов, а
требует лишь полноты сознания исследователя трудности задачи. Нет и не
может быть сомнения в том, что общественно-историческая жизнь являет собой
необычайную сложность во всех ее проявлениях. Но это бесспорное положение
обязывает исследователя этой многооб'емлющей отрасли знания к ясному и
отчетливому пониманию условий своей трудной задачи и сугубой осторожности
в своих выводах. Тут вполне уместно напомнить слова Бэкона, что к
чрезмерному стремлению разума к обобщению следует подвесить оловянные
гири. Эти требования, требования сознания и ответственности - очень
большие и очень серьезные требования.
Перехожу к другому возражению, к вопросу о повторяемости исторических
явлений.
Утверждение, будто в истории события и явления не повторяются, просто
ошибочно.
Наоборот, в исторической жизни народов мы встречаемся с бесконечным
количеством повторений, давшим полное основание философу пессимисту
Шопенгауэру горько жаловаться на томительную скуку в истории человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
обширном значении этого слова суть необходимые отношения, вытекающие из
природы вещей, и в этом смысле все существующее имеет свои законы". В
области естествознания никем в настоящее время не оспаривается, что
существуют об'ективные законы, вытекающие из природы вещей и выражающие
постоянство взаимоотношений этих последних. Возьмите закон притяжения. Мы
знаем, что каждое тело, падающее с известной высоты, притягивается центром
земли. Этот закон выведен на основании бесконечного количества повторных
явлений. Нам хорошо известен всеоб'емлющий закон сохранения вещества или
материи. Этот закон гласит, что материя во время реакции не исчезает и не
творится, а лишь только видоизменяется, всегда и неизменно оставаясь
материей. Или, другими словами, при всех химических превращениях вес
веществ, вступающих в реакцию, всегда равен весу полученных в результате
реакций. Еще иначе общий вес изменяющихся качественно веществ, а,
следовательно, их общая масса или материя сохраняется. Или другой
всеоб'емлющий закон о сохранении энергии. Этот закон сводится к
следующему: какое бы явление или процесс, происходящий в природе, мы ни
взяли, каким бы превращениям ни подвергалась в нем энергия, всегда
оказывается, что сумма ее во всех телах, участвовавших в этих превращениях
до процесса, после процесса и в любой момент процесса остается всегда
постоянной. Иначе говоря, нельзя ни создать энергию, ни уничтожить ее. На
всякое количество возникающей энергии одновременно исчезает
соответствующее, или, выражаясь химическим термином, эквивалентное,
количество другого вида энергии, и, наоборот, никакое количество энергии
не исчезает без того, чтобы одновременно не возникло эквивалентного
количества какой-нибудь другой ее формы. Это обобщение является одним из
основных законов современного естествознания.
Оба закона выведены на основании строго проверенного опыта при
различных условиях, но вот встает вопрос, возможно ли найти и установить
такие общие и общепризнанные законы в исторической области? Существует
целый ряд ученых, которые вообще отрицают такую возможность. Основания,
ими высказываемые, в общем и главном следующие. Во-первых, явления природы
отличаются несравненно меньшей степенью сложности, нежели явления
общественно-исторической жизни. Во-вторых, в области наблюдения над
процессами природы мы замечаем постоянное повторение одних и тех же
явлений. В-третьих, естествознание пользуется экспериментом, т.-е.
искусственным воспроизведением явлений. Мы имеем возможность в физической
и химической лабораториях воспроизвести некоторые из тех явлений, которые
мы подсмотрели и подслушали в жизни природы. Между тем как при изучении
общественной и исторической деятельности человечества мы лишены этой
возможности. Нельзя произвести в лаборатории Великую французскую
революцию, мы не в состоянии воссоздать эпоху греко-персидских войн, в ее
конкретности, или время реформации со всеми последствиями этих великих
событий, имевших такое глубокое влияние на ход исторического развития. В
историческом процессе, утверждают далее противники возможности
исторических законов, нет повторности явления. Ни одно историческое
событие и ни одно историческое явление не похоже на другие. В исторической
действительности всякое событие бывает только один раз. Кроме указанных
причин в исторических событиях действуют и могут оказать решающее влияние
случайности. Если бы, например, отсутствовала та или другая выдающаяся
гениальная личность или тот или другой закон крупного государственного
деятеля, возможно, что вся история приняла бы другой вид. В этом отношении
может оказывать влияние даже мелкий и с виду совершенно незначительный
факт. Если бы, утверждали историки старой школы, у египетской царицы
Клеопатры форма носа была иная, ход развития Римской империи принял бы
иное направление, а вместе с тем пошла бы по другому руслу вся европейск
ая цивилизация. Или, если бы во время семилетней войны, маркиза Дюбари не
была бы фавориткой Людовика XV, весьма возможно, что вся
западно-европейская жизнь XIX столетия приняла бы совершенно другой
оборот. Ибо в семилетней войне Франция и Голландия потеряли свое значение
на море. А ход и исход войны обусловливались действием бездарных
французских генералов, которым покровительствовала маркиза Дюбари. Выходит
таким образом, что если бы король Франции не отличался слабостью к
женскому полу, а маркиза Дюбари не была так привлекательна, история Европы
пошла бы другим путем. Следовательно, такие мелкие непредвиденные и
совершенно неподдающиеся никакому учету случайности могут определить собою
судьбы всемирной истории.
О значении случайности и о влиянии личности в истории я буду говорить
особо, когда речь пойдет о свободе и необходимости, об отношении личности
к действиям масс и о роли крупных людей в ходе исторического развития. А
сейчас остановимся на первых отмеченных возражениях и начнем с вопроса о
сложности исторических событий.
Несомненный факт чрезвычайной сложности общественных и исторических
явлений и событий не может служить принципиальным препятствием к
нахождению и определению исторической закономерности. И в общей цепи
расположения естественных наук мы видим восхождение от простого к сложному
и от менее сложного к более сложному.
Химия, например, сложнее физики, потому что она включает в себе и
законы физики и плюс ее собственные законы, биология сложнее и физики, и
химии, так как эта сложная отрасль знания воплощает в себе законы физики,
химии, анатомии, физиологии и т. д. То же самое относится к психологии,
которая, кроме законов из области естествознания должна считаться с
обществоведением в самом широком значении этого понятия.
Тем не менее эти соображения не заставляют же представителей указанных
областей отказаться от установления и признания возможности и наличности
законов в биологии и психологии. Факт сложности той или другой отрасли
науки не является методологической преградой на пути к исканию законов, а
требует лишь полноты сознания исследователя трудности задачи. Нет и не
может быть сомнения в том, что общественно-историческая жизнь являет собой
необычайную сложность во всех ее проявлениях. Но это бесспорное положение
обязывает исследователя этой многооб'емлющей отрасли знания к ясному и
отчетливому пониманию условий своей трудной задачи и сугубой осторожности
в своих выводах. Тут вполне уместно напомнить слова Бэкона, что к
чрезмерному стремлению разума к обобщению следует подвесить оловянные
гири. Эти требования, требования сознания и ответственности - очень
большие и очень серьезные требования.
Перехожу к другому возражению, к вопросу о повторяемости исторических
явлений.
Утверждение, будто в истории события и явления не повторяются, просто
ошибочно.
Наоборот, в исторической жизни народов мы встречаемся с бесконечным
количеством повторений, давшим полное основание философу пессимисту
Шопенгауэру горько жаловаться на томительную скуку в истории человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28