– Что же делать, по-вашему?
– Дождаться удобного момента, а там действовать по обстоятельствам.
– Скажите, Беник, знакомы ли вам здешние места? Недалеко от Диаманты раскинулся девственный лес, там легко спрятаться. Главное – выбраться отсюда и бежать без оглядки, не то нас непременно схватят.
– Посмотрим! С другой стороны, забраться в лесную чащу без оружия и провизии – все равно, что по собственной воле отправиться на тот свет. Прежде необходимо выяснить, что с нами собираются делать. Потом постараюсь взять в оборот нашего увальня-охранника.
– Ну, а дальше! Если бы мы хоть язык этот проклятый знали!
– Скажите, – раздался из-за двери осторожный голос, – пусть вы не знаете португальского, но французский-то вам знаком? Планы планами, но чтобы дожить до их осуществления, надо бы говорить потише.
ГЛАВА 3

Тюремный завтрак. – Табак. – Охранник молчалив, но услужлив. – Знакомство. – Два бретонца. – План побега. – Перед судьей. – Снова военный совет. – Переводчик не понимает сам себя. – На шесть месяцев в шахту. – Немного о Диаманте. – Рабочие-нищие. – Алмазы. – Жестокость охранников. – Всемогущая фирма. – Землекопы.
Между тем трое друзей провели взаперти уже десять часов Феликс Обертен, по обыкновению, умирал с голоду Беник рассуждал о том, что без хлеба обойтись легче, чем без табака. Ивон, торжественно объявив, что в случае надобности свободно проскользнет в одно из крошечных окошек, с чувством исполненного долга насвистывал старую бретонскую мелодию.
Неожиданно заскрипел ключ в замочной скважине, дверь отворилась, и вошел человек с деревянной тарелкой в руке. Комнату наполнил тончайший рыбный аромат. Синий человек потянул носом и довольно крякнул.
Охранник в широкополой соломенной шляпе поставил тарелку на пол, жестом объяснив, что еда предназначается им. Отойдя в сторонку, он молча остановился, позвякивая связкой ключей. Беник, бросив взгляд на его коренастую фигуру, покачал головой и с видом человека, принявшего решение, сказал:
– Послушай, любезный! Я матрос, более того – бретонец. А знаешь ли ты, без чего бретонский матрос не может обойтись? Без табака. Сделай милость, дай мне хоть щепоточку. Тебе никакого убытка, а для меня – большое удовольствие.
Не сказав ни слова, охранник вытащил из кармана охапку сигар и протянул их боцману.
– Ты добрый малый, – обрадовался Беник. – Это очень любезно с твоей стороны. Кстати, ты понимаешь по-французски?
– Да! – наконец произнес молчун глухим голосом.
– Чудесно! По крайней мере, можно поболтать. А это случаем не ты ли подслушивал наш разговор?
На сей раз охранник лишь согласно кивнул.
– А кто предупредил, чтоб мы не тараторили?
– Я!
– Ты так хорошо говоришь! Можно подумать, что жил во Франции или с французами.
– А какое вам до этого дело?
– Как это какое дело! А если ты родом из Франции?
– Почему бы и нет?
– В таком случае, хоть я и не одобряю твоего занятия, все же счастлив встретить соотечественника. Мое имя Беник, Беник из Роскофа. Я бы сказал, что у тебя бретонский акцент…
– Бретонский, – подтвердил незнакомец, почему-то очень смущенный. Потом вдруг поднял голову, взглянул на боцмана и вовсе растерялся, заметив слезы в его серых, суровых глазах.
– Мы напугали тебя своими разговорами? Но у нас и в мыслях не было вредить тебе.
– Ну что вы, напротив. – Смущение так не вязалось с грубоватой внешностью тюремщика. – Вы нисколько меня не задели.
– В таком случае объяснись!
– Что вы имеете в виду?
– Да как что?! Надеюсь, ты не убивал отца с матерью? Остальное – мелкие грешки. Ты поделился со мной табаком, а это немало. Кроме того, сразу видно, что ты патриот: разговор о родине тебя явно растрогал.
Последнюю фразу Беник намеренно произнес с бретонским акцентом.
– Довольно! Прошу тебя! – вскричал охранник.
– Вот-вот, я не ошибся, – произнес боцман. – Бретонец и вдруг охранник… Две вещи несовместные.
– О, Беник! Если бы ты только знал…
– Меня ты знаешь. Теперь назови свое имя.
– Кервен!
– Ты лжешь!.. Быть не может! Кервен – мой матрос с «Дорады». Ты, пожалуй, чем-то похож на него, только старше. Боже! Боже правый!
С этими словами боцман бросился к охраннику, стащил с него шляпу, заглянул в глаза и воскликнул:
– Я узнаю шрам у тебя на лбу Жан-Мари! Ты же исчез десять лет назад. Все думали, что ты сгинул… Господи! Кервен-старший!
– Мой брат тоже здесь?
– Если бы! Он в бегах, как и мы. Должен быть где-то в окрестностях Марахао.
– Беник, а что ты здесь делаешь?
– Мы попали в беду, я, мой племянник-юнга и вот этот господин, что лопает рыбу. Он парижанин, однако вполне достоин родиться в Роскофе. Это наш друг. А тебя-то как занесло в это кофейное царство? Разве здесь место бретонскому матросу?
– Если бы ты знал, Беник, сколько страданий мне пришлось вынести!
– Ты дезертировал?
– Это была моя первая ошибка… Вернее, вторая. Первой было то, что, разорившись, я запил. Перепробовал тысячу занятий и в конце концов поступил надсмотрщиком на алмазные шахты. Чтобы не сдохнуть с голоду, приходилось работать триста шестьдесят пять дней в году.
– Ну, а что ты собираешься делать теперь?
– Что скажешь.
– Вот, наконец-то я слышу речь бретонца.
– Но почему ты не ешь? Смотри-ка, твой приятель опустошил целую тарелку маниокиnote 101 и дожевывает рыбу.
– Не принесешь ли ты нам добавки?
– Что за вопрос? Конечно!
– Тогда, встретимся здесь же, – пошутил Беник. – Послушай, а ты сразу узнал меня?
– Почти. Потому и решил подслушать под дверью. Через две минуты сомнений уже не было.
– Наши дальнейшие действия? Долго мы еще, по-твоему, будем здесь штаны просиживать?
– Чтобы выйти отсюда, надо заплатить.
– Сколько?
– Около двух тысяч франков с каждого.
– Гром и молния! Шесть тысяч франков на троих. А если мы не заплатим?
– Будете работать в шахте в счет долга.
– А твои начальники молодцы! Однако – такая неприятность! – у нас в карманах ни гроша.
– Тем лучше.
– Почему лучше?
– Потому что нет никакой уверенности, что, получив деньги, они не отправят вас работать в шахту. Так не лучше ли выбраться из тюрьмы бесплатно? Во всяком случае, на свободе нам будет легче.
– Ты сказал: «Нам будет легче…» Что, надеешься уломать начальство?
– Не говори глупости! Вам нельзя показываться ни в порту, ни в любом людном месте, вы никого не знаете здесь, ни слова не понимаете. К тому же вы нищие. Скажите на милость, что произойдет, если рядом с вами не окажется человека, знакомого с жизнью в этой собачьей стране? Я говорю по-португальски не хуже, чем на родном языке, прожил пять лет бок о бок с индейцами, знаю тропки в лесах.
– А твоя работа?
– О! До должности префекта вряд ли дослужусь. Стало быть, и ничего не теряю.
– Опять дезертировать?
– Разом меньше, разом больше.
– Искать приключений и каждую секунду рисковать жизнью.
– За десять лет я привык к этому. И вообще, что ты ко мне прицепился? Поступаю так, как приказывает сердце.
– Ну и хорошо. Я твой матрос, а ты мой. А это вот твой юнга и твой месье Феликс. Впрочем, нас уже, кажется, заносит. Итак, делаем вид, что незнакомы.
Синий человек, который во время всего разговора только и делал, что жевал, наконец удовлетворенно вздохнул и проговорил:
– С тех пор, как меня повесили, я впервые наелся. Благодарю, друг мой. Я слышал все, о чем вы говорили с Беником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112