Потом Дюмэн стал раздумывать, что же делать ему самому. Результаты этих размышлений неожиданно для него оказались неутешительными. Маленький француз был хорошо осведомлен о женских слабостях, но не имел представления об их силе. И в этот день ему было суждено расширить свои познания.
Когда все ушли, озабоченные, где бы пообедать, и вестибюль почти опустел, Дюмэн остался. Чуть раньше он поделился своими соображениями с Догерти в надежде на его моральную поддержку, потому что очень опасался, что они заварят кашу, которую потом будет не расхлебать.
«Ба! - сказал он себе. - Я останусь здесь. Буду сидеть и ждать. Это нетрудно».
Когда Лиля вернулась с обеда, он поспешил ей навстречу и помог снять пальто.
- Вы брали уроки галантности, мистер Дюмэн? - улыбнулась она.
- Такой вопрос есть оскорбление для француза, - со страдальческим видом сказал Дюмэн. - Нам не нужны уроки галантности, мы с ней рождаемся. Я настаиваю, чтобы вы приносили свой пардон.
- Но это уже не галантность! - возразила Лиля.
Дюмэн рассмеялся:
- Что ж, каждый иметь свой грех. Вам тоже не нужно меня обижать. Я ошень шуственный, то есть шувствительный. Но это не страшно. Именно сегодня я сделаль вам хорошую службу. Но я не жду полушать за нее награду - или даже благодарность. Однако, на мое мнение, вам следует об этом знать.
Лиля стрельнула в него глазами:
- Вы не должны так говорить, мистер Дюмэн. Вы очень добры и внимательны ко мне - все вы. И знаете, как я вам признательна. Я никогда не смогу вас должным образом отблагодарить.
Дюмэн ничего не ответил.
- Но что это за услугу вы мне оказали? - спросила Лиля.
- Ту, за которую, вы, возможно, не говорить мне «спасибо».
- Что же это?
- Убить еще одно шортово отродье - в шеловешеском облишье.
Она нахмурилась:
- Боюсь, что я вас не понимаю.
Дюмэн начал бормотать что-то вроде «муш-шины», «опасность» и «нужна заш-шита». Дело оказалось более трудным, чем это представлялось ему раньше.
- Но что же вы все-таки имеете в виду? - требовательным голосом спросила Лиля.
Коротышка-француз собрался с силами и словно прыгнул в омут с головой.
- Я имеет в виду, - выразительно сказал он, - что мы выгоняли Ноультон и просили ему держаться от вас далеко.
У Лили от неожиданности перехватило дыхание. Затем ее лицо начало предательски краснеть. С ее губ слетел легкий неуверенный смешок.
- Разве это было так необходимо? - осведомилась она, отчаянно стараясь говорить непринужденно.
- Мы думаем - было, - ответил Дюмэн, восхищенный ее самообладанием, а про себя подумал: «Как великолепно она держится. Мой бог! Вот это женщина!» - Знаете, - добавил он вслух, - мы узнавали о нем кое-что, не говорящее в его пользу. И конечно, мы его укоротили… укротили. Победили. Что это вы? - спросил он, увидев на лице Лили странную улыбку.
- Я просто подумала, - промолвила она, - что только очень хороший человек мог позволить себе сказать другому: «Нам с тобой не по пути». Вы так не считаете?
Дюмэн вздрогнул.
- Дело совсем не этот, - возразил он. - Мы думаль о вас. Все мы не ангелы, а вы - да.
- Но зачем же понадобилось прогонять Ноултона? - продолжала настаивать Лиля, пропустив мимо ушей комплимент. - Он действовал точно так же, как и остальные. Он добр ко мне - как и мистер Догерти, как и вы сами. Никогда не вел себя вызывающе…
Дюмэн открыл было рот, чтобы возразить, но ничего не сказал.
- Почему? - не унималась Лиля.
Дюмэн начал что-то бормотать о розах.
- Розы! - изумленно воскликнула Лиля. - Что вы имеете в виду?
- То, что вы забирать домой эти его розы. - В голосе Дюмэна звучала безнадежность. - И ничьи другие.
Все-таки он очень плохо разбирался в женщинах.
Выведывать их секреты таким образом не дано права никому. Конечно, это была ее собственная тайна. Лиля откинулась на спинку кресла и расхохоталась. Коротышка-француз взирал на нее с донельзя забавным выражением оскорбленного самолюбия.
- О! - воскликнула Лиля, как только вновь обрела способность говорить. - Мистер Дюмэн, вы и правда ребенок! Простите меня, но это и правда так смешно!
Это было слишком, и Дюмэн совсем пал духом.
- Том! - крикнул он голосом утопающего, который зовет на помощь.
Догерти поднялся с кресла, в котором его оставил Дюмэн, и подошел к ним. Француз в двух словах объяснил ему суть проблемы, сказав, что Лиля обижена тем, как они обошлись с Ноултоном.
- Не обижена, - прервала его девушка. - В общем-то все это меня мало волнует и только кажется несправедливым. Не понимаю, чем вам не угодил мистер Ноултон?
Догерти повернулся к Дюмэну и прорычал:
- Какого черта ты ей все рассказал?
Дюмэн не нашелся что ответить.
Догерти повернулся к Лиле:
- И вы думаете, что мы поступили с ним несправедливо?
- Да.
- Ну, вы не правы.
- Полагаю, что права.
Догерти несколько мгновений молча взирал на нее, потом тяжело вздохнул, сплюнул на пол и сказал:
- Мисс Уильямс, настало время нам понять друг Друга. Сейчас для этого самый подходящий момент.
- Я ничего не понимаю, - заявила Лиля.
- Сейчас все объясню. Только прошу вас вспомнить, как я… как мы к вам относимся. Вы знаете, что мы делаем - наверное, не так много, но все, что можем, - чтобы показать вам свои чувства. Мы рады воспользоваться для этого любой возможностью. В любом из нас не так уж много хорошего, но мы всегда стараемся проявить свои лучшие качества. А теперь о Ноултоне. Пока он был одним из нас, никаких вопросов не возникало. Он нас вполне устраивал. Думаю, и его отношение к вам всегда было очень хорошим. Но дело не в этом. Как мы заметили, он слишком много о себе возомнил. А этого допустить нельзя. Ноултон имел право покупать вам розы и оказывать знаки внимания, как и все мы. Но никому из нас не дозволено к вам прикасаться, и ему в том числе.
Вот и все дела. Если вы скажете, что думаете о Ноултоне не лучше, чем о любом другом из нас, мы признаем свою ошибку и извинимся. Вы понимаете, что мы держим себя в рамках приличия. Нам дозволяется быть рядом с вами и кое-что для вас делать. А сейчас мы просим у вас только одно: скажите, что вы не любите этого Ноултона.
Пока произносилась эта речь, Лиля постепенно теряла самообладание. Неужели ее тайна раскрыта? Она то и дело краснела и смущенно отводила глаза, а рука, поправлявшая локон у виска, дрожала. Наконец девушка нашла в себе силы для ответа.
- Я понимаю, понимаю, мистер Догерти, что у вас есть определенные права. Ценю все, что вы для меня сделали. Я бы очень рассердилась, если бы вы не руководствовались добрыми чувствами ко мне. Вы можете делать с мистером Ноултоном все, что вам угодно. Это меня совершенно не волнует. А сейчас - уходите, пожалуйста.
- Но вы должны сказать нам…
- Уходите! - воскликнула Лиля. - Пожалуйста!
Они повернулись и, не сказав ни слова, ушли.
Лиля знала, что сделала правильно, не став с ними ссориться. Возможно, они вели себя неподобающим образом, но она понимала, что не из злых побуждений.
Однако она была напугана и сильно обеспокоена.
Ей было ясно, что они никогда бы не решились так обойтись с Ноултоном, если бы не знали больше, чем сказали ей.
Что бы это могло быть? Чутье подсказывало ей, что Ноултон - птица высокого полета. Она проработала в «Ламартине» несколько месяцев и кое-что знала о подоплеке текущей здесь жизни. И она боялась.
Помимо всего прочего, стоит ли забивать себе голову мыслями о Ноултоне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49