Сказался опыт разведчика. Не терпелось быстрее приземлиться. Всматриваюсь в стоянки самолетов: может, увижу кого-либо из летчиков или техников.
Как хорошо возвращаться в родную часть. Здесь боевые друзья. Со многими из них вместе приходилось летать на задания, делить опасности, бороться за победу. Счастье и беда в бою ходят рядом. С другом счастлив вдвойне, а беду делишь пополам.
Хотелось поговорить с молодыми летчиками. Их доверили мне переучивать, водить в первый бой. Чувство боевой дружбы к ним переросло в отцовское отношение. Не терпелось узнать, как они, помогли ли им советы? Только сейчас, возвращаясь в полк, я остро понял, чего мне не хватало во время работы на «мессершмиттах». Там не было рядом боевых друзей. А как важно все время ощущать рядом плечо товарища. Когда рядом с тобой настоящий друг, ты чувствуешь себя увереннее и смелее. Он и совет подаст, и помощь окажет.
О настоящей боевой дружбе на войне сказано и написано много. О ней и песни, и былины, и поэмы. И все равно, наверное, не выскажешь всего словами. Когда летчик в острой схватке, жертвуя собой, прикрывает товарища, когда техник в студеную ночь ремонтирует поврежденный истребитель, не хватит слов, чтобы отразить глубину тех чувств, что волнуют душу.
Колеса коснулись земли. Спешу зарулить свой УТ-2 на стоянку. Меня окружили тут же летчики и техники. Улыбки, крепкие рукопожатия. И вот я в кругу друзей.
Посыпались вопросы. Меня спрашивали о полетах на «мессершмитте». Шутили, не научил ли он меня говорить по-немецки. Пришлось упросить отпустить, чтобы представиться командованию, доложить о возвращении в полк. О «мессере» я пообещал рассказать подробно. Техник самолета Чувашкин догнал меня:
— Товарищ капитан, договоритесь с командиром полка. Пусть назначат меня на ваш самолет. Вы же всегда были довольны обслуживанием!
— Будем воевать вместе, как и раньше, — пообещал я.
На КП полка майор Иванов встретил меня с доброй улыбкой.
— Ну вот, наконец-то вернулся, блудный сын! Кем же тебя назначить сейчас? Не разучился еще воевать, пока порхал на «мессере»?
— Командиром первой эскадрильи вместо капитана Покрышкина сейчас утвержден Камоса. Заменять его командование дивизии не разрешит, — вмешался в разговор находящийся на КП штурман полка Заев.
— Я и не собираюсь на должность Камосы, — ответил ему. — Товарищ командир полка, назначайте туда, где бы я мог больше летать. Согласен быть даже старшим летчиком.
— Пойдешь заместителем к Камосе? Он что-то часто прибаливает. А эскадрилью водят на задания командиры звеньев. Это непорядок. Согласен с этой должностью?
— Конечно!
— Вот и хорошо! Вечером соберем летный состав. Ты проведешь занятия об особенностях «мессершмиттов».
— Есть! Прошу назначить ко мне техником Чувашкина.
— Забирай его вместе с самолетом.
Я тут же исчез с командного пункта. Не терпелось ознакомиться со своим истребителем. На стоянке у «яка» меня встретил Чувашкин. Я сообщил, что просьба его удовлетворена. Он расплылся в улыбке, тут же стал говорить о самолете. Слушаю его и вижу, стоит у крыла девушка в синем техническом комбинезоне.
— А это кто у самолета? — спрашиваю Чувашкина.
— Оружейница вашего «яка». Мужчин этой специальности отправили в танковые войска, а взамен назначили девчат.
— Убрать! На моем самолете женщин не будет! — с ходу решаю. Но говорю тихо, чтобы не услышала оружейница. Не хотелось обижать ее.
— Ваше приказание передам инженеру, но мужчины все убыли. Боюсь, как бы мы не остались вообще без оружейника. — Чувашкин развел руками. Вижу, глядит на меня с лукавой улыбкой: дескать, поспешил, командир.
— Ладно, пусть работает…
Перед ужином состоялись занятия. Начал я с тактико-технических данных «мессершмитта». Подробно остановился на особенностях выполнения им ряда фигур при пилотировании. Обстоятельно рассказал, какие из них Ме-109 делает хуже, чем Як-1 и МИГ-3. С моделями самолетов в руках показал выполнение отдельных маневров, продемонстрировал, как лучше уйти из-под удара «мессера», подловить его. Большое внимание уделил тактике построения боевых порядков групп и ведению боя с вражескими истребителями. Летчики слушали внимательно. Было много вопросов. Чувствовалось, что занятие их заинтересовало.
В столовую шли вместе с Камосой. Он завел разговор о наших взаимоотношениях и боевой работе.
— Ты, Саша, не обижаешься, что меня назначили командиром в твою эскадрилью?
— Брось эти разговоры, Анатолий. Сейчас обстановка такая, что некогда делить должности. Надо драться с врагом, — пытался прервать я его.
— Ты знаешь, меня замучила язва желудка, мешает летать. Ты бери в свои руки все дела в эскадрилье и смело командуй. Я обижаться не буду. Людей в ней ты лучше меня знаешь.
— Хорошо! Сработаемся.
Рядом с нами шел Крюков. Он слышал разговор.
— Ты, Камоса, перестань нарушать режим питания. Тогда тебя не будет и язва мучить, — резко сказал он.
— Не в этом дело, Пал Палыч, Мне бы надо подлечиться, а время военное.
Мне уже сегодня говорили, что Камоса с утра жалуется на состояние здоровья, редко вылетает на боевые задания. Эскадрилья не стала еще крепко сколоченным боевым коллективом. В этом убедился в первых же боевых вылетах.
Прежде чем включаться в боевую работу на «яке», а на этом истребителе у меня был небольшой налет, требовались тренировочные полеты. Но жажда боя с «мессершмиттами» толкала меня на боевые задания, хотелось схватиться с ними в бою. Познав Ме-109, я рвался к встрече с ними, чтобы практически проверить выношенные тактические варианты воздушного боя. А в умении пилотировать на «яке» я был уверен. Кроме того, каждый боевой вылет будет своеобразной тренировкой.
Утро началось с получения боевой задачи по сопровождению Су-2 на бомбардировку скопления противника в районе Красного Лимана. Камоса, выслушав задание, сообщил свое решение:
— Группу поведет мой заместитель Покрышкин. Я себя чувствую неважно.
Это было для меня неожиданно. Ведь района я не знаю.
— В этом полете мне надо слетать ведущим пары, присмотреться к ориентирам на земле. А позже я смогу вести группы, — возразил я. — И на «яке» давно не летал. Мне надо с ним освоиться.
— Ладно, пойдешь парой в моей четверке непосредственного прикрытия, — согласился комэск.
Проработав порядок сопровождения, мы в кабинах самолетов ждали появления бомбардировщиков над аэродромом. Сидеть долго не пришлось. Су-2 подошли как-то внезапно, появившись с востока, со стороны солнца.
Взвилась красная ракета над КП. Заработали моторы. Моя пара, а за нею и четверка Федорова вырулили на старт. Камоса, запустив мотор, вдруг выключил его. За ним замолк двигатель и у его ведомого. Пора взлетать, а группы без командира. Надо было кому-то брать на себя управление и всю ответственность, которая могла возникнуть в полете. Но как трудно было это сделать при отсутствии радиосвязи, без договоренности на земле.
Ждать, пока вырулит Камоса с напарником, было некогда — бомбардировщики уже становились на маршрут. Моя пара на старте, впереди. Значит, мне и брать на себя командование.
Быстро взлетели, догнали Су-2 и заняли место в боевом порядке. Ведя наблюдение за воздушным пространством, внимательно присматриваюсь к земле, запоминая характерные ориентиры на маршруте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129