Я даже предложил Дидигову: давай поедем куда-нибудь в ресторан вместе, выпьем, посидим, нормально поговорим. Ну, разберемся в конце концов между собой сами.
А Малик понимал, насколько все серьезно. Зря затвором в России не щелкают. Моя жизнь висела на волоске.
– Ты виноват, что тогда в офисе «Истока» расстреляли моего родственника, – вдруг сказал вооруженный бандит. – Теперь ты мне ответишь за его смерть. Это тебя хотели расстрелять, а расстреляли по ошибке его. Ты мой кровник теперь. Я тебя все равно достану!
Обсуждать что-либо после этого было бессмысленно. Надо было просто выдержать наезд. За дверями офиса ребята тоже вооружились. Откуда-то появились пистолеты и даже один ручной пулемет. Поскольку наехавшие говорили по-чеченски, то у оставшихся на улице при джипах с нашей охраной завязалась беседа.
– Он друг Малика, и мы его не отдадим, – заявили наши чеченцы.
– Вы против вайнахов не пойдете ради какого-то русского, – возражали другие из свиты ингушей.
Так в первый раз решался вопрос: жить мне дальше или умереть.
* * *
О Малике Сайдуллаеве, конечно, нужно рассказывать отдельно. Впервые я увидел его, когда он приезжал ко мне в Лондон с Германом Стерлиговым. В то время Малик был ему абсолютно предан и был готов умереть за него, казалось, по первому слову.
А потом они разошлись. Малик появился в Лондоне уже один и сказал: «Мы разделили „Алису“, Герман меня обокрал, и я теперь с ним не работаю. Со мной остались люди, и мы просто не представляем, как зарабатывать деньги. Не мог бы ты нас этому обучить?»
Просьба была странной, но искренней. Я плохо представлял себе, чем можно заняться в России, но свел Малика с крупным дельцом, который занимался внедрением телевизионных лотерей. Суть лотерей заключалась в том, что в них азарт не покидает игрока с начала до самого конца телевизионного шоу. Люди садятся у экранов телевизора, розыгрыш происходит у всех на глазах, и каждая зачеркнутая цифра дает надежду на близкий выигрыш…
Ну просто казино на дому…
Именно поэтому, из-за нездоровых страстей, подобные лотереи запрещены в Англии, но внедрены в Швеции, Испании и Гибралтаре.
Самым ценным в лотерее считалось программное обеспечение. Англичане утверждали, что оно стоило два с половиной миллиона долларов. Они хотели выйти на российский рынок и предложили нам внедрить лотерею в России.
Мы уже подписали протокол о намерениях. Но однажды владелец лотереи сказал Малику:
– Забудь ты про этого Тарасова. Что он может тут, в Англии? Денег на внедрение от него мне не надо. У нас их самих хватает. В Россию он не поедет, так как там его арестуют. Давай работать вдвоем – будешь зарабатывать миллионы долларов в год! Будем делить прибыль пополам!
Малик очень оскорбился:
– Ты предлагаешь мне продать друга за какие-то миллионы долларов?! Я друзей не продаю!
Все контракты с англичанином были моментально разорваны.
А я опять почти поверил в существование благородства и чести.
Очень скоро Малик нашел группу программистов из вычислительного центра Генштаба РСФСР и дал им задание придумать программное обеспечение к игре. Так появилось знаменитое «Русское лото».
Программисты настолько увлеклись этой идеей, что тут же уволились и всем отделом перешли работать в специально созданную компанию под названием «Милан».
* * *
Малик еще раз прекрасно проявил себя, когда мы со Стасом Намином хотели заполучить спорткомплекс «Олимпийский», чтобы привезти знаменитую группу «Айронмейден» с концертом в Москву.
В «Олимпийском» шли дискотеки господина Лисовского, с которых он имел десятки тысяч долларов ежедневно – вход стоил пятнадцать долларов, а запускал он по тысяче человек и даже больше, и так каждый день!
Остановить дискотеку на несколько дней означало для Лисовского «попасть» на эти деньги. Если бы он был один, но за ним стояли Иосиф Кобзон и Отари Квантришвили…
В то время в России уже шли первые крупные разборки. И Малику пришлось завоевывать авторитет практически с нуля.
Он не был знаком с Отари Квантришвили, но поехал на встречу с ним, взяв с собой только одного друга. В кабинете гостиницы «Интурист» на Тверской было полно вооруженных людей, и сам Отарик начал вести себя с посетителями, как со своими подчиненными. Но Малик вдруг оборвал его на полуслове и сказал:
– Мы приехали не просить, а поставить условия!
Это прозвучало так неожиданно и резко, что Отарик чуть со стула не слетел.
– Так вот, – продолжил Малик, – я не намерен разговаривать в присутствии этих головорезов. Пусть все бандиты выйдут, и тогда я познакомлю тебя с нашими условиями: если ты их примешь – то примешь, если нет – скажешь «нет». И все переговоры.
А условие у Малика было такое: или Квантришвили закрывает на десять дней дискотеку Лисовского и получает за это пятьдесят тысяч долларов, или не получает этой суммы, но дискотека все равно будет остановлена без его участия, потому что концерт группы «Айронмейден» состоится в «Олимпийском» в любом случае.
– Так что ты выбираешь? – спросил Малик.
Отарик не знал, какие люди стоят за Маликом, но понял: лучше с ними не ссориться. Таким тоном с ним никто не разговаривал последние пять лет….
Договор был подписан тут же – Лисовский отдал зал за пятьдесят тысяч долларов под концерт группы из Лондона.
* * *
Охранная структура, созданная Маликом, была однажды испытана самым серьезным образом. В настоящем бою. В конце 98-го года у Малика в Чечне украли сестру. Вначале родственники думали, что это традиционное воровство невесты перед замужеством, и особо не беспокоились. И вдруг через четыре дня выясняется: ее украли с целью выкупа!
Что сделал Малик? Он собрал команду друзей и вылетел в Грозный спасать сестру. Там он заявил примерно следующее по местному телевидению:
– Я не дам ни копейки выкупа за свою сестру! Но заплачу двести тысяч долларов за сведения о тех, кто ее украл. Сейчас наша мама лежит в московской больнице и пока еще ничего не знает, что произошло с моей сестрой. Если она узнает, то, скорее всего, этого не переживет. А если она умрет, то я с десятью братьями и родственниками стану всем вам кровником! Мы создадим свою армию и будем убивать всех вооруженных чеченцев подряд. Даю вам на размышление несколько дней. Думайте, пока наша мама не узнала о случившемся…
Уже вечером захватили какую-то банду. Бандитов пытали, и они указали на другую банду, которая похитила сестру Малика.
Их взяли в плен тоже очень быстро в селе под Грозном. В середине села вырыли яму, посадили в нее бандитов – и все чеченцы, проходя, плевали в них… Вот так сестра Малика была спасена.
Можно себе представить: ребята, отъевшиеся на московских харчах, не воевавшие в Чечне, приехали туда и взяли две вооруженные банды за четыре дня!
Этот случай очень серьезно поднял авторитет Малика в Чечне. К нему потянулись люди, родственники которых годами находились в заложниках, как к человеку, который реально может помочь. У Масхадова, к сожалению, реальной власти никогда не было…
Малик рассказывал мне, как однажды на собрании, где сидели Радуев, Басаев и им подобные, Масхадов говорил о новых мерах борьбы с похищениями людей.
Выслушав его, Радуев предложил:
– Пусть несколько человек, фамилии которых я сейчас назову, покинут зал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
А Малик понимал, насколько все серьезно. Зря затвором в России не щелкают. Моя жизнь висела на волоске.
– Ты виноват, что тогда в офисе «Истока» расстреляли моего родственника, – вдруг сказал вооруженный бандит. – Теперь ты мне ответишь за его смерть. Это тебя хотели расстрелять, а расстреляли по ошибке его. Ты мой кровник теперь. Я тебя все равно достану!
Обсуждать что-либо после этого было бессмысленно. Надо было просто выдержать наезд. За дверями офиса ребята тоже вооружились. Откуда-то появились пистолеты и даже один ручной пулемет. Поскольку наехавшие говорили по-чеченски, то у оставшихся на улице при джипах с нашей охраной завязалась беседа.
– Он друг Малика, и мы его не отдадим, – заявили наши чеченцы.
– Вы против вайнахов не пойдете ради какого-то русского, – возражали другие из свиты ингушей.
Так в первый раз решался вопрос: жить мне дальше или умереть.
* * *
О Малике Сайдуллаеве, конечно, нужно рассказывать отдельно. Впервые я увидел его, когда он приезжал ко мне в Лондон с Германом Стерлиговым. В то время Малик был ему абсолютно предан и был готов умереть за него, казалось, по первому слову.
А потом они разошлись. Малик появился в Лондоне уже один и сказал: «Мы разделили „Алису“, Герман меня обокрал, и я теперь с ним не работаю. Со мной остались люди, и мы просто не представляем, как зарабатывать деньги. Не мог бы ты нас этому обучить?»
Просьба была странной, но искренней. Я плохо представлял себе, чем можно заняться в России, но свел Малика с крупным дельцом, который занимался внедрением телевизионных лотерей. Суть лотерей заключалась в том, что в них азарт не покидает игрока с начала до самого конца телевизионного шоу. Люди садятся у экранов телевизора, розыгрыш происходит у всех на глазах, и каждая зачеркнутая цифра дает надежду на близкий выигрыш…
Ну просто казино на дому…
Именно поэтому, из-за нездоровых страстей, подобные лотереи запрещены в Англии, но внедрены в Швеции, Испании и Гибралтаре.
Самым ценным в лотерее считалось программное обеспечение. Англичане утверждали, что оно стоило два с половиной миллиона долларов. Они хотели выйти на российский рынок и предложили нам внедрить лотерею в России.
Мы уже подписали протокол о намерениях. Но однажды владелец лотереи сказал Малику:
– Забудь ты про этого Тарасова. Что он может тут, в Англии? Денег на внедрение от него мне не надо. У нас их самих хватает. В Россию он не поедет, так как там его арестуют. Давай работать вдвоем – будешь зарабатывать миллионы долларов в год! Будем делить прибыль пополам!
Малик очень оскорбился:
– Ты предлагаешь мне продать друга за какие-то миллионы долларов?! Я друзей не продаю!
Все контракты с англичанином были моментально разорваны.
А я опять почти поверил в существование благородства и чести.
Очень скоро Малик нашел группу программистов из вычислительного центра Генштаба РСФСР и дал им задание придумать программное обеспечение к игре. Так появилось знаменитое «Русское лото».
Программисты настолько увлеклись этой идеей, что тут же уволились и всем отделом перешли работать в специально созданную компанию под названием «Милан».
* * *
Малик еще раз прекрасно проявил себя, когда мы со Стасом Намином хотели заполучить спорткомплекс «Олимпийский», чтобы привезти знаменитую группу «Айронмейден» с концертом в Москву.
В «Олимпийском» шли дискотеки господина Лисовского, с которых он имел десятки тысяч долларов ежедневно – вход стоил пятнадцать долларов, а запускал он по тысяче человек и даже больше, и так каждый день!
Остановить дискотеку на несколько дней означало для Лисовского «попасть» на эти деньги. Если бы он был один, но за ним стояли Иосиф Кобзон и Отари Квантришвили…
В то время в России уже шли первые крупные разборки. И Малику пришлось завоевывать авторитет практически с нуля.
Он не был знаком с Отари Квантришвили, но поехал на встречу с ним, взяв с собой только одного друга. В кабинете гостиницы «Интурист» на Тверской было полно вооруженных людей, и сам Отарик начал вести себя с посетителями, как со своими подчиненными. Но Малик вдруг оборвал его на полуслове и сказал:
– Мы приехали не просить, а поставить условия!
Это прозвучало так неожиданно и резко, что Отарик чуть со стула не слетел.
– Так вот, – продолжил Малик, – я не намерен разговаривать в присутствии этих головорезов. Пусть все бандиты выйдут, и тогда я познакомлю тебя с нашими условиями: если ты их примешь – то примешь, если нет – скажешь «нет». И все переговоры.
А условие у Малика было такое: или Квантришвили закрывает на десять дней дискотеку Лисовского и получает за это пятьдесят тысяч долларов, или не получает этой суммы, но дискотека все равно будет остановлена без его участия, потому что концерт группы «Айронмейден» состоится в «Олимпийском» в любом случае.
– Так что ты выбираешь? – спросил Малик.
Отарик не знал, какие люди стоят за Маликом, но понял: лучше с ними не ссориться. Таким тоном с ним никто не разговаривал последние пять лет….
Договор был подписан тут же – Лисовский отдал зал за пятьдесят тысяч долларов под концерт группы из Лондона.
* * *
Охранная структура, созданная Маликом, была однажды испытана самым серьезным образом. В настоящем бою. В конце 98-го года у Малика в Чечне украли сестру. Вначале родственники думали, что это традиционное воровство невесты перед замужеством, и особо не беспокоились. И вдруг через четыре дня выясняется: ее украли с целью выкупа!
Что сделал Малик? Он собрал команду друзей и вылетел в Грозный спасать сестру. Там он заявил примерно следующее по местному телевидению:
– Я не дам ни копейки выкупа за свою сестру! Но заплачу двести тысяч долларов за сведения о тех, кто ее украл. Сейчас наша мама лежит в московской больнице и пока еще ничего не знает, что произошло с моей сестрой. Если она узнает, то, скорее всего, этого не переживет. А если она умрет, то я с десятью братьями и родственниками стану всем вам кровником! Мы создадим свою армию и будем убивать всех вооруженных чеченцев подряд. Даю вам на размышление несколько дней. Думайте, пока наша мама не узнала о случившемся…
Уже вечером захватили какую-то банду. Бандитов пытали, и они указали на другую банду, которая похитила сестру Малика.
Их взяли в плен тоже очень быстро в селе под Грозном. В середине села вырыли яму, посадили в нее бандитов – и все чеченцы, проходя, плевали в них… Вот так сестра Малика была спасена.
Можно себе представить: ребята, отъевшиеся на московских харчах, не воевавшие в Чечне, приехали туда и взяли две вооруженные банды за четыре дня!
Этот случай очень серьезно поднял авторитет Малика в Чечне. К нему потянулись люди, родственники которых годами находились в заложниках, как к человеку, который реально может помочь. У Масхадова, к сожалению, реальной власти никогда не было…
Малик рассказывал мне, как однажды на собрании, где сидели Радуев, Басаев и им подобные, Масхадов говорил о новых мерах борьбы с похищениями людей.
Выслушав его, Радуев предложил:
– Пусть несколько человек, фамилии которых я сейчас назову, покинут зал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168