Мы начали думать о том, как правильно создать избирательный блок, способный преодолеть пятипроцентный барьер, чтобы пройти в Государственную думу. В тот момент блоки создавались разные, да еще шел процесс регистрации новых партий вроде Партии любителей пива или Партии обиженных вкладчиков, которые наскоро регистрировались и получали право участвовать в выборах.
Мои английские консультанты советовали сделать блок органичным. Они заранее предсказывали неудачу всем блокам, которые пошли просто по пути набора известных личностей, часто совершенно несовместимых по своей природе и сути. Например, блок, в который вошли покойный ныне актер Ролан Быков, политическая звезда Ирина Хакамада и космонавт Джанибеков, был явно сфабрикован к выборам и никакого блока собой не представлял. Не укладывалось в головах избирателей такое сочетание имен!
Родилась идея создать очень органичный блок предпринимателей – сплав имен, олицетворявших в России бизнес. Мы решили пригласить Святослава Федорова, известного врача-офтальмолога и бизнесмена с хорошей репутацией, стать лидером блока. Он олицетворял старшее поколение предпринимателей. Потом шел я как среднее поколение, Марк Горячев представлял молодое поколение бизнеса. Если бы нам это удалось, мы гарантированно были бы в Думе, причем со своей отдельной фракцией. Доказательство этой уверенности вы найдете дальше.
Три поколения деловых людей в России – это выглядело очень органично.
Вначале Федоров согласился с нашей концепцией. Мы часто с ним встречались в его деревне, которую он построил под Москвой на собственные инвестиции и которая в честь своего создателя так и была названа – Славино. Но, являясь по натуре единоличным лидером, Федоров вскоре начал проповедовать нам свою теорию государственного капитализма.
Он действительно построил такой капитализм в своей клинике.
Идею Федоров заимствовал у знаменитого Вадима Туманова. Я хорошо того знал, поскольку ездил изучать, как работали артели в Республике Коми.
Туманов был первым человеком, который сказал: «Оцените, сколько стоит объект, дайте мне деньги вперед, а дальше мое дело, как я вам его построю».
Это могло быть строительство нового колхоза или скотоводческого комплекса, дороги или рудника по добыче золота. Все, что угодно. Туманов со своими людьми первым делом строил баню, потом жилой дом для рабочих и только после этого приступал к строительству объекта.
Строили полгода, получали, допустим, свой миллион. А потом отправлялись в отпуск месяцев на пять всей командой – пока денег хватит.
Все деньги в артели делили поровну, а на общих собраниях решали: кто им нужен, а кто нет. Вылетали из артели за пьянство и за любовные похождения. Сокращали должности и людей, если кто-то готов был в целях экономии совмещать, например, работу в артели и уборку помещений, стирку и готовку.
Та же система, с небольшой модификацией, работала и в глазном центре Святослава Федорова. Отличие заключалось в том, что каждая должность имела свой весовой коэффициент, на который умножалась доля в прибыли. Базовая заработная плата была у всех одинаковая, а директора от уборщицы отличал только коэффициент, на который эту зарплату ежемесячно умножали. Он первый организовал глазной конвейер, добившись привлечения огромного количества пациентов. И вот теперь проповедовал то, что большинство предприятий должны стать общественными и работать так же, как и глазной центр.
Конечно, это заложено в психологии российского человека – делить заработанные деньги по справедливости, и эффективность труда была высокой, поскольку люди зависели от конечного результата.
В отличие от Федорова, мы были ориентированы на свободное предпринимательство. И все же принципиальных разногласий у нас не было, блок вполне имел право на существование.
Когда Федоров дал предварительное согласие, я стал активно за него агитировать. На фоне чеченской войны это было очень легко. Я говорил: Федоров – врач, он никогда не допустил бы расстрела больницы, как это произошло в Буденновске. Еще не зарегистрировавшись единым блоком, мы уже стали набирать рейтинг.
Однако следом за своей теорией народного капитализма Федоров стал менять состав участников нашего блока. Он без всякого совета с нами пригласил на место второго человека в блоке бывшего генерального прокурора, в прошлом народного депутата СССР Казанника.
– Это милейший человек, – сказал Федоров. – Народ его любит и будет за него голосовать.
Мы поговорили с Марком, и он согласился переместиться на четвертое место в списке блока. Однако теперь надо было менять идеологию нашего объединения. Чтобы не потерять органику, пришлось срочно придумывать новые лозунги – «За законное предпринимательство» или «За взаимодействие власти и бизнеса». Возможно, если бы все это осталось неизменным до выборов, мы все же могли бы рассчитывать на поддержку избирателей.
Только и эта идея Федоровым опять была переделана. Святослав Николаевич вдруг пригласил в наш блок режиссера Станислава Говорухина, известного своими реакционными выпадами против бизнеса. Федорову теперь показалось, что я недостаточно вписываюсь в первую тройку лидеров блока и могу также быть в тени. Тем более что действующий премьер-министр Черномырдин пригласил к себе в первую тройку блока «Наш дом – Россия» знаменитого режиссера Никиту Михалкова.
Это оказалось последней каплей, и мы вместе с Горячевым покинули объединение Федорова, пожелав им удачи. Михаил Фишман-Борисов, по профессии тоже режиссер, прекрасно зная характер Говорухина, отвел им на возникновение скандала с Федоровым две недели. Но скандал произошел еще раньше – уже через неделю они разругались насмерть, и Говорухин организовал собственный предвыборный блок, а Федоров призвал под свои знамена популярного киноактера Пороховщикова.
В результате этого органика его блока рухнула окончательно, и то, что он умудрился набрать больше трех процентов, свидетельствовало только о том, что наши расчеты оказались правильными, а все вместе мы бы смогли преодолеть искомый рубеж.
После срыва наших общих планов Горячев решил идти на выборы по одномандатному округу самостоятельно, а я примкнул к экологической партии «Кедр», где, конечно, первым лицом в тройке стал председатель этой партии, малоизвестный в России Панфилов. Вторым сделали меня, а на третье место собирались пригласить какую-нибудь звезду. Идея защиты окружающей среды могла объединить кого угодно. Только проблемы эти для голодающей и нищей России были совсем не главными, что создавало реальные предпосылки того, что за партию никто голосовать не станет.
«Кедр» оказался партией санэпидстанций России. Сначала хотели пригласить Познера – известного телеведущего, который по телефону согласился подумать. Потом хотели обратиться к Алле Пугачевой, но в конце концов остановились на Леониде Якубовиче.
Я попал именно туда, куда мне больше всего не советовали английские имиджмейкеры: в блок, неорганичность которого была очевидна на самом высшем уровне.
Но было поздно – Якубович согласился. Леня признался: «Надоело мне быть всероссийским клоуном, хочу заняться чем-нибудь серьезным». И нам все же казалось, что за Якубовича полстраны отдаст свои голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168