израильская Энциклопедия в статье «Сопротивление антинацистское» даёт меньшую оценку: «На территории Советского Союза в подпольных организациях и партизанских отрядах с нацистами боролось свыше 15 тысяч евреев».) – При расчёте исследователь исходит из того, что доля мобилизованных евреев была такой же, как средняя доля мобилизованных для всего населения СССР в годы войны, и вычисляет эту долю как 13-13,5%. – Это давало бы 390—405 тысяч мобилизованных евреев-«восточников» (от общего числа чуть выше 3 миллионов), если бы не тот факт, что «в определённых районах Украины и Белоруссии был очень высокий процент еврейского населения, которое не было мобилизовано, поскольку этот район сразу же был захвачен немцами»; автор, однако, предполагает, что в целом мобилизационный «недобор» из евреев-«восточников» был невелик, что до прихода немцев успели мобилизовать в армию большую часть мужчин призывного возраста, – и останавливается на числе 370—380 тысяч для евреев-«восточников», служивших в армии. – Переходя к евреям-«западникам», Арад напоминает, что в 1940 году, при мобилизации в Западной Белоруссии и Западной Украине призывников 1919—1922 годов рождения, было призвано около 30 тысяч еврейских юношей; однако советская власть считала солдат из вновь присоединённых западных областей «неблагонадёжными», и почти все они с началом войны были переведены в Трудармию; «к концу 1943 началась повторная мобилизация… переведенных прежде в Трудовую Армию, и среди них также были евреи». Автор упоминает, что 6-7 тысяч евреев из числа беженцев-«западников» сражались в национальных прибалтийских дивизиях. И, прибавляя евреев-партизан, мобилизованных в армию в 1944, заключает: «можно установить, что по крайней мере 50000 евреев с территории, присоединённых к СССР, служили в Красной Армии, включая мобилизованных до войны». – Так И. Арад получает свою оценку воевавших в армии в 1941—1944 евреев: 420—430 тысяч.
Что же касается общеупотребительной в источниках цифры – 500 тысяч воинов – она, если следовать Араду, предполагала бы общую базу (т е. численность еврейского населения, из которого призваны эти 500 тысяч), в 3700000-3850000 человек. Согласно приведенным выше источникам, максимальная оценка суммарного числа спасшихся от немецкой оккупации «восточников» и «западников» – 2226000; даже если к этой базе добавить целиком 1080000 оставшихся под оккупацией «восточников», как если бы они успели до прихода немцев отдать в армию всех людей мобилизационных возрастов, – а это не так, – то и в этом случае в базе недоставало бы полмиллиона человек. И это означало бы, что успехи эвакуации, которые мы обсуждали в начале главы, существенно приуменьшены.
Такого противоречия не возникает при оценке И. Арада. Хотя отдельные составляющие её, возможно, требуют коррекции, – в целом она на удивление точно совпадает с до сих пор не публиковавшимися данными Института Военной Истории, полученными на основе источников Центрального архива Министерства Обороны. Согласно этим данным, в годы Великой Отечественной войны было мобилизовано:
Русских – 19 млн. 650 тыс.
Украинцев – 5 млн. 320 тыс.
Белорусов – 964 тыс.
Татар – 511 тыс.
Евреев – 434 тыс.
Казахов – 341 тыс.
Узбеков – 330 тыс.
(Остальных – в общей сложности ещё около 2,5 млн.)
Итак, вопреки расхожему представлению, число евреев в Красной армии в годы Великой Отечественной войны было пропорционально численности еврейского населения, способного поставлять солдат; пропорция евреев-участников войны в целом соответствует средней по стране.
Так что ж – народные впечатления той войны действительно продиктованы антисемитскими предубеждениями? – Конечно, у какой-то части населения старшего и среднего возраста рубцы Двадцатых-Тридцатых годов не стёрлись к началу войны. Но огромную часть фронтовиков составляли люди молодые, родившиеся на рубеже революции или после неё, их мировосприятие разительно отличалось от старших. И сравним: во время Первой Мировой войны нет свидетельств антисемитизма в Русской армии, несмотря и на шпиономанию военных властей 1915 года по отношению к евреям прифронтовой полосы. Из 5 миллионов евреев в России на 1914 год «к началу 1-й мировой войны в русскую армию было мобилизовано около 400 тыс. евреев, а к 1917 их число возросло до 500 тысяч». То есть в начале Первой войны воевал каждый двенадцатый русский еврей, в конце – каждый десятый . А во Второй Мировой – уже каждый восьмой-седьмой .
Так в чём же дело? – Можно предположить, что большую роль здесь играли новые внутриармейские диспропорции, восприятие которых на фронте было тем острее, чем ближе к смертной передовой.
С 1874 года евреи были уравнены в правах с остальными российскими подданными относительно всеобщей воинской повинности, но и во время Первой Мировой, вплоть до Февральской революции, ещё действовал александровский закон, по которому евреи не могли получить чин выше унтер-офицерского (закон не распространялся на военных врачей). При большевиках положение изменилось кардинально, и ко Второй Мировой, обобщает израильская Энциклопедия, «по сравнению с другими национальностями СССР, евреи составляли непропорционально большую часть старших офицеров, главным образом потому, что среди них был гораздо более высокий процент людей с высшим образованием». – Вот оценивает И. Арад: «количество евреев – комиссаров и политруков в различных подразделениях во время войны было относительно большим, чем на других армейских должностях»: «по крайней мере, процент евреев в политическом руководстве армии» был «в три раза больше, чем процент евреев среди населения СССР в тот период». – Кроме того, само собой, евреи были «среди главных специалистов военной медицины… среди начальников санитарных управлений ряда фронтов… среди генералов Красной Армии было 26 евреев-генералов медицинской службы и 9 – генералов ветеринарной службы»; 33 генерала-еврея служили в инженерных войсках. Конечно, евреи-врачи и военные инженеры занимали не только высокие посты: «среди военных медиков… было множество евреев (врачей, медсестёр, санитаров)»; напомним, что в 1926 среди военных врачей было 18,6% евреев при доле в мужском населении – 1,7%, а во время войны этот процент мог только увеличиться за счёт большого числа еврейских женщин-военврачей; «традиционно высокий процент евреев в советской медицине и в инженерных специальностях естественным образом способствовал их многочисленности в армейских подразделениях».
Но как бы неоспоримо важны и необходимы ни были все эти службы дляобщей конечной победы, а доживёт до неё не всякий. Пока же рядовой фронтовик, оглядываясь с передовой себе за спину, видел, всем понятно, что участниками войны считались и 2-й и 3-й эшелоны фронта: глубокие штабы, интендантства, вся медицина от медсанбатов и выше, многие тыловые технические части, и во всех них, конечно, обслуживающий персонал, и писари, и ещё вся машина армейской пропаганды, включая и переездные эстрадные ансамбли, фронтовые артистические бригады, – и всякому было наглядно: да, там евреев значительно гуще, чем на передовой. – Вот пишут: «среди „ленинградских писателей-фронтовиков“ евреев о „по самой осторожной и скорее заниженной оценке… 31%“, а то, значит, и выше. Но из этого неясно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Что же касается общеупотребительной в источниках цифры – 500 тысяч воинов – она, если следовать Араду, предполагала бы общую базу (т е. численность еврейского населения, из которого призваны эти 500 тысяч), в 3700000-3850000 человек. Согласно приведенным выше источникам, максимальная оценка суммарного числа спасшихся от немецкой оккупации «восточников» и «западников» – 2226000; даже если к этой базе добавить целиком 1080000 оставшихся под оккупацией «восточников», как если бы они успели до прихода немцев отдать в армию всех людей мобилизационных возрастов, – а это не так, – то и в этом случае в базе недоставало бы полмиллиона человек. И это означало бы, что успехи эвакуации, которые мы обсуждали в начале главы, существенно приуменьшены.
Такого противоречия не возникает при оценке И. Арада. Хотя отдельные составляющие её, возможно, требуют коррекции, – в целом она на удивление точно совпадает с до сих пор не публиковавшимися данными Института Военной Истории, полученными на основе источников Центрального архива Министерства Обороны. Согласно этим данным, в годы Великой Отечественной войны было мобилизовано:
Русских – 19 млн. 650 тыс.
Украинцев – 5 млн. 320 тыс.
Белорусов – 964 тыс.
Татар – 511 тыс.
Евреев – 434 тыс.
Казахов – 341 тыс.
Узбеков – 330 тыс.
(Остальных – в общей сложности ещё около 2,5 млн.)
Итак, вопреки расхожему представлению, число евреев в Красной армии в годы Великой Отечественной войны было пропорционально численности еврейского населения, способного поставлять солдат; пропорция евреев-участников войны в целом соответствует средней по стране.
Так что ж – народные впечатления той войны действительно продиктованы антисемитскими предубеждениями? – Конечно, у какой-то части населения старшего и среднего возраста рубцы Двадцатых-Тридцатых годов не стёрлись к началу войны. Но огромную часть фронтовиков составляли люди молодые, родившиеся на рубеже революции или после неё, их мировосприятие разительно отличалось от старших. И сравним: во время Первой Мировой войны нет свидетельств антисемитизма в Русской армии, несмотря и на шпиономанию военных властей 1915 года по отношению к евреям прифронтовой полосы. Из 5 миллионов евреев в России на 1914 год «к началу 1-й мировой войны в русскую армию было мобилизовано около 400 тыс. евреев, а к 1917 их число возросло до 500 тысяч». То есть в начале Первой войны воевал каждый двенадцатый русский еврей, в конце – каждый десятый . А во Второй Мировой – уже каждый восьмой-седьмой .
Так в чём же дело? – Можно предположить, что большую роль здесь играли новые внутриармейские диспропорции, восприятие которых на фронте было тем острее, чем ближе к смертной передовой.
С 1874 года евреи были уравнены в правах с остальными российскими подданными относительно всеобщей воинской повинности, но и во время Первой Мировой, вплоть до Февральской революции, ещё действовал александровский закон, по которому евреи не могли получить чин выше унтер-офицерского (закон не распространялся на военных врачей). При большевиках положение изменилось кардинально, и ко Второй Мировой, обобщает израильская Энциклопедия, «по сравнению с другими национальностями СССР, евреи составляли непропорционально большую часть старших офицеров, главным образом потому, что среди них был гораздо более высокий процент людей с высшим образованием». – Вот оценивает И. Арад: «количество евреев – комиссаров и политруков в различных подразделениях во время войны было относительно большим, чем на других армейских должностях»: «по крайней мере, процент евреев в политическом руководстве армии» был «в три раза больше, чем процент евреев среди населения СССР в тот период». – Кроме того, само собой, евреи были «среди главных специалистов военной медицины… среди начальников санитарных управлений ряда фронтов… среди генералов Красной Армии было 26 евреев-генералов медицинской службы и 9 – генералов ветеринарной службы»; 33 генерала-еврея служили в инженерных войсках. Конечно, евреи-врачи и военные инженеры занимали не только высокие посты: «среди военных медиков… было множество евреев (врачей, медсестёр, санитаров)»; напомним, что в 1926 среди военных врачей было 18,6% евреев при доле в мужском населении – 1,7%, а во время войны этот процент мог только увеличиться за счёт большого числа еврейских женщин-военврачей; «традиционно высокий процент евреев в советской медицине и в инженерных специальностях естественным образом способствовал их многочисленности в армейских подразделениях».
Но как бы неоспоримо важны и необходимы ни были все эти службы дляобщей конечной победы, а доживёт до неё не всякий. Пока же рядовой фронтовик, оглядываясь с передовой себе за спину, видел, всем понятно, что участниками войны считались и 2-й и 3-й эшелоны фронта: глубокие штабы, интендантства, вся медицина от медсанбатов и выше, многие тыловые технические части, и во всех них, конечно, обслуживающий персонал, и писари, и ещё вся машина армейской пропаганды, включая и переездные эстрадные ансамбли, фронтовые артистические бригады, – и всякому было наглядно: да, там евреев значительно гуще, чем на передовой. – Вот пишут: «среди „ленинградских писателей-фронтовиков“ евреев о „по самой осторожной и скорее заниженной оценке… 31%“, а то, значит, и выше. Но из этого неясно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130