После того как Петисий отказался от власти, контроль над страной перешел К Долоаспу. Наместником Ливии Александр сделал Аполлония, сына Харина; Аравии (область между Нилом и Красным морем) – навкратийца Клеомена. Последнему номархи должны были вносить подати, так что фактически он оказался во главе финансового ведомства (уроженец Египта, что очень существенно). В ключевых пунктах страны Александр разместил свои гарнизоны. Общее командование греко-македонскими войсками в Египте он возложил на Певкеста, сына Макартата, и Бал акра, сына Аминты; флот поручил Полемону, сыну Ферамена; наконец, отряды наемников подчинил этолийцу Ликиду, но при нем назначил писца Евгноста, сына Ксенофанта, из дружинников, а наблюдателями за ними, сверх того, – Эсхила и халкидянина Ефиппа.
В Египте, как и в других захваченных странах, Александр стремится привлечь на свою сторону местную аристократию; в качестве фараона он сохраняет за египтянами управление отдельными областями и, отправляясь в поход, своими наместниками назначает также египтян. Однако, оставив командование греко-македонскими войсками и управление пограничными областями и финансами в руках греков и македонян, Александр поставил египтян под жесткий контроль; разделив власть между многочисленными наместниками, командующими, начальниками гарнизонов, он, как казалось, и с этой стороны гарантировал себя от попыток свергнуть в Египте его власть.
Вернувшись в Финикию, Александр прежде всего должен был направить свои войска на подавление антимакедонских выступлений, центром которых стала община самаритян, которые сожгли живьем Андромаха, македонского наместника Сирии [Руф, 1, 8, 9; ср. также: Синкелл, Хроногр., 216; Евсевий, Хрон., 2, 118–119]. Когда Александр появился в Передне-азиатском Средиземноморье, самаритяне, по-видимому, выдали ему инициаторов бунта, и царь предал последних казни [ср.: Руф, 4, 8, 10–11]. В свою очередь Александр выдал местных «тиранов», а также мефимнейцев Аристоника и Хрисолая, вероятно, действовавших заодно с последними, «демократам»; «тираны» были сброшены со стены и погибли [Руф, 4, 8, 11].
С названными событиями прямо связаны археологические материалы, открытые летом 1962 г. в одной из пещер в районе Вади-Далие, в 14 км севернее Иерихона и в 12 км западнее р. Иордан: это около 300 человеческих скелетов, керамика IV в., куски одежды, ювелирные изделия, буллы с оттисками печатей, монеты и самаритянские деловые документы на папирусах, датируемые 375–335 гг. Скелеты и документы, вероятно, принадлежат самаритянским аристократам, бежавшим в пещеры Вади-Далие от Александра; там их застигли македонские солдаты, и они либо были перебиты, либо умерли от голода.
Подавив восстание, Александр получил возможность осуществить и другую часть своей политической программы: он сам или от его имени Пердикка основал на севере Заиорданья ряд городов: Дион, Герасу и др. Население этих городов составили ветераны Александра; несомненно, много имелось и колонистов, привлеченных из Македонии и Греции. Один из городов был назван Пеллой, как и древняя македонская столица. По мысли основателя и колонистов, на этом месте должна была возникнуть новая Македония.
Создавая свои города именно здесь, на краю пустыни, Александр хотел, как и в низовьях Нила, заселить еще необжитые районы, не вступая в конфликт с местным населением. Находясь на границе, они могли сыграть свою роль в обороне Северной Палестины от кочевников. Вдоль восточного берега Иордана шел путь в Южную Аравию; можно было надеяться, что новые города смогут занять видное место в исключительно прибыльной торговле со «Страной ароматов»*
Еще один вопрос волновал Александра по возвращении из Египта в Финикию – политическая стабильность в Греции, где Афины продолжали оставаться скрытым, а Спарта – явным врагом. На Крите и в Пелопоннесе спартанцы и их союзники воевали с приверженцами Александра. И все же последний ограничился тем, что отправил на помощь своим сторонникам флот под командованием Амфотера, поручив ему также очистить море от пиратов [Арриан, 3, 6, 3; Руф, 4, 8, 15].
В Тире Александр устроил жертвоприношение Гераклу, гимнастические и мусические состязания [Арриан, 3, 6, 1]. Своим великолепием это празднество запомнилось надолго. По рассказу Плутарха [Алекс, 29], во время торжества исполнялись дифирамбы и трагедии; в роли хорегов (устроителей зрелищ) выступали кипрские цари, греки по происхождению, стремившиеся перещеголять друг друга щедростью; в спектаклях участвовали крупнейшие артисты, в том числе Афинодор и Фессал. По греческому обычаю, артисты соревновались между собой, и Александр принимал в этом живейшее участие, хотя и не показывал вида. Победа была присуждена Афинодору, и только тогда Александр позволил себе заметить, что предпочел бы видеть победителем Фессала. Впрочем, а к Афинодору он относится достаточно благосклонно: когда афиняне оштрафовали Афинодора за неявку на Дионисии, Александр послал ему необходимые деньги. Здесь, конечно, ощущается щелчок, данный Афинам, но Александр вообще желал слыть покровителем искусств и обнаруживать по отношению к актерам щедрость. Однажды Ликон из Скарфеи вставил в комедию отсебятину – стих с просьбой выдать ему 10 талантов. Александр засмеялся и приказал дать…
По-видимому, ко времени второго пребывания Александра в Переднеазиатском Средиземноморье (331 г.) относится его фактический брак с Барсиной, дочерью Артабаза. Инициатором этого брака был Парменион, в руки которого Барсина попала после битвы при Иссе [ср.: Плутарх, Алекс, 21; Евмен, 1]. Вероятно, он рассчитывал с ее помощью упрочить свое положение при особе царя. Родившаяся около 360 г. Барсина была примерно на четыре года старше Александра, ко времени их знакомства дважды побывала замужем и имела четырех детей. В 327 г., уже в Бактрии, она родила Александру сына, названного Гераклом [Диодор, 20, 20, 2; несколько иначе: Юстин, 15, 2, 3]. После брака Александра с Роксаной Барсина поселилась вместе с Гераклом в Пергаме. Там в 309 г. они были убиты по приказу Полиперхонта [Трог, Прол., 15; иначе: Павсаний, 9, 7, 2; Юстин, 15, 2, 3 – убийцей был Кассандр].
Тем временем Дарий III собирал в Вавилонии новую армию. Точных сведений о ее численности у нас нет; греко-македонская традиция, по-видимому, резко ее преувеличивает. Так, Арриан [3, 8, 6] утверждает, ссылаясь на слухи, что Дарий имел 1 млн (100 мириад) пехотинцев, 40 тыс. всадников, 200 колесниц с серпами и косами, 15 слонов; по Диодору [17, 53, 5]: 800 тыс. пехотинцев и не менее 200 тыс. всадников. Однако в том, что армия Дария была (по масштабам эпохи) очень большой (Руф, 4, 9, 3 – в 1.5 раза больше, чем в битве при Иссе), сомневаться не приходится. С этим войском Дарий отправился на север, откуда открывался доступ в долину Тигра и Евфрата, и остановился в конце концов на ровной местности восточнее Тигра, у д. Гавгамелы, возле р. Бумода, примерно в 600 стадиях (около 120 км) от г. Арбелы (соврем. Телль-Гомел, примерно в 35 км северо-восточнее Мосула). Все неровности на местности по его приказу были засыпаны песком или срыты; подступы к персидским позициям Дарий велел разорить, рассчитывая заставить своего противника отступить [Арриан, 3, 8, 7; Руф, 4, 9, 7 – 10].
Александр в начале кампании располагал, по информации Арриана [3, 12, 5], 40 тыс. пехотинцев и 7 тыс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
В Египте, как и в других захваченных странах, Александр стремится привлечь на свою сторону местную аристократию; в качестве фараона он сохраняет за египтянами управление отдельными областями и, отправляясь в поход, своими наместниками назначает также египтян. Однако, оставив командование греко-македонскими войсками и управление пограничными областями и финансами в руках греков и македонян, Александр поставил египтян под жесткий контроль; разделив власть между многочисленными наместниками, командующими, начальниками гарнизонов, он, как казалось, и с этой стороны гарантировал себя от попыток свергнуть в Египте его власть.
Вернувшись в Финикию, Александр прежде всего должен был направить свои войска на подавление антимакедонских выступлений, центром которых стала община самаритян, которые сожгли живьем Андромаха, македонского наместника Сирии [Руф, 1, 8, 9; ср. также: Синкелл, Хроногр., 216; Евсевий, Хрон., 2, 118–119]. Когда Александр появился в Передне-азиатском Средиземноморье, самаритяне, по-видимому, выдали ему инициаторов бунта, и царь предал последних казни [ср.: Руф, 4, 8, 10–11]. В свою очередь Александр выдал местных «тиранов», а также мефимнейцев Аристоника и Хрисолая, вероятно, действовавших заодно с последними, «демократам»; «тираны» были сброшены со стены и погибли [Руф, 4, 8, 11].
С названными событиями прямо связаны археологические материалы, открытые летом 1962 г. в одной из пещер в районе Вади-Далие, в 14 км севернее Иерихона и в 12 км западнее р. Иордан: это около 300 человеческих скелетов, керамика IV в., куски одежды, ювелирные изделия, буллы с оттисками печатей, монеты и самаритянские деловые документы на папирусах, датируемые 375–335 гг. Скелеты и документы, вероятно, принадлежат самаритянским аристократам, бежавшим в пещеры Вади-Далие от Александра; там их застигли македонские солдаты, и они либо были перебиты, либо умерли от голода.
Подавив восстание, Александр получил возможность осуществить и другую часть своей политической программы: он сам или от его имени Пердикка основал на севере Заиорданья ряд городов: Дион, Герасу и др. Население этих городов составили ветераны Александра; несомненно, много имелось и колонистов, привлеченных из Македонии и Греции. Один из городов был назван Пеллой, как и древняя македонская столица. По мысли основателя и колонистов, на этом месте должна была возникнуть новая Македония.
Создавая свои города именно здесь, на краю пустыни, Александр хотел, как и в низовьях Нила, заселить еще необжитые районы, не вступая в конфликт с местным населением. Находясь на границе, они могли сыграть свою роль в обороне Северной Палестины от кочевников. Вдоль восточного берега Иордана шел путь в Южную Аравию; можно было надеяться, что новые города смогут занять видное место в исключительно прибыльной торговле со «Страной ароматов»*
Еще один вопрос волновал Александра по возвращении из Египта в Финикию – политическая стабильность в Греции, где Афины продолжали оставаться скрытым, а Спарта – явным врагом. На Крите и в Пелопоннесе спартанцы и их союзники воевали с приверженцами Александра. И все же последний ограничился тем, что отправил на помощь своим сторонникам флот под командованием Амфотера, поручив ему также очистить море от пиратов [Арриан, 3, 6, 3; Руф, 4, 8, 15].
В Тире Александр устроил жертвоприношение Гераклу, гимнастические и мусические состязания [Арриан, 3, 6, 1]. Своим великолепием это празднество запомнилось надолго. По рассказу Плутарха [Алекс, 29], во время торжества исполнялись дифирамбы и трагедии; в роли хорегов (устроителей зрелищ) выступали кипрские цари, греки по происхождению, стремившиеся перещеголять друг друга щедростью; в спектаклях участвовали крупнейшие артисты, в том числе Афинодор и Фессал. По греческому обычаю, артисты соревновались между собой, и Александр принимал в этом живейшее участие, хотя и не показывал вида. Победа была присуждена Афинодору, и только тогда Александр позволил себе заметить, что предпочел бы видеть победителем Фессала. Впрочем, а к Афинодору он относится достаточно благосклонно: когда афиняне оштрафовали Афинодора за неявку на Дионисии, Александр послал ему необходимые деньги. Здесь, конечно, ощущается щелчок, данный Афинам, но Александр вообще желал слыть покровителем искусств и обнаруживать по отношению к актерам щедрость. Однажды Ликон из Скарфеи вставил в комедию отсебятину – стих с просьбой выдать ему 10 талантов. Александр засмеялся и приказал дать…
По-видимому, ко времени второго пребывания Александра в Переднеазиатском Средиземноморье (331 г.) относится его фактический брак с Барсиной, дочерью Артабаза. Инициатором этого брака был Парменион, в руки которого Барсина попала после битвы при Иссе [ср.: Плутарх, Алекс, 21; Евмен, 1]. Вероятно, он рассчитывал с ее помощью упрочить свое положение при особе царя. Родившаяся около 360 г. Барсина была примерно на четыре года старше Александра, ко времени их знакомства дважды побывала замужем и имела четырех детей. В 327 г., уже в Бактрии, она родила Александру сына, названного Гераклом [Диодор, 20, 20, 2; несколько иначе: Юстин, 15, 2, 3]. После брака Александра с Роксаной Барсина поселилась вместе с Гераклом в Пергаме. Там в 309 г. они были убиты по приказу Полиперхонта [Трог, Прол., 15; иначе: Павсаний, 9, 7, 2; Юстин, 15, 2, 3 – убийцей был Кассандр].
Тем временем Дарий III собирал в Вавилонии новую армию. Точных сведений о ее численности у нас нет; греко-македонская традиция, по-видимому, резко ее преувеличивает. Так, Арриан [3, 8, 6] утверждает, ссылаясь на слухи, что Дарий имел 1 млн (100 мириад) пехотинцев, 40 тыс. всадников, 200 колесниц с серпами и косами, 15 слонов; по Диодору [17, 53, 5]: 800 тыс. пехотинцев и не менее 200 тыс. всадников. Однако в том, что армия Дария была (по масштабам эпохи) очень большой (Руф, 4, 9, 3 – в 1.5 раза больше, чем в битве при Иссе), сомневаться не приходится. С этим войском Дарий отправился на север, откуда открывался доступ в долину Тигра и Евфрата, и остановился в конце концов на ровной местности восточнее Тигра, у д. Гавгамелы, возле р. Бумода, примерно в 600 стадиях (около 120 км) от г. Арбелы (соврем. Телль-Гомел, примерно в 35 км северо-восточнее Мосула). Все неровности на местности по его приказу были засыпаны песком или срыты; подступы к персидским позициям Дарий велел разорить, рассчитывая заставить своего противника отступить [Арриан, 3, 8, 7; Руф, 4, 9, 7 – 10].
Александр в начале кампании располагал, по информации Арриана [3, 12, 5], 40 тыс. пехотинцев и 7 тыс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57