Рассказывали даже, будто они привязали статую веревками и сделали надпись: «Александров приспешник». В Тире начались также разговоры о том, чтобы, по старинному финикийскому обычаю, принести человеческую жертву, мальчика из знатной семьи, и тем предотвратить беду. Однако тирский совет отказался; обычные жертвы были сочтены достаточными для спасения города.
Главное внимание тиряне уделяли земным средствам защиты. Пользуясь воронами и железными лапами с крюками, они наносили повреждения кораблям, убивали, ранили или захватывали солдат. Со стен на македонян обрушивались тучи раскаленного песка и кипящие нечистоты. Серьезным препятствием для действий македонян была каменная насыпь на морском дне у берега острова. Александр велел расчистить дно, однако тиряне обрезали веревки, которыми были привязаны корабельные якоря, и дезорганизовывали работу. Только после того, как македоняне стали закреплять якоря на цепях, можно было продолжать разборку насыпи.
Большое впечатление на осаждавших произвело появление у мола морского чудовища (по-видимому, кита) как раз в тот момент, когда Александр снова повел свой флот к стенам города. И македоняне, и тиряне истолковали это событие как благоприятное для себя предсказание; тиряне даже устроили по данному случаю священную трапезу. Желая деблокировать островной город, они вывели свои корабли из северной гавани. У выходов из нее стояла кипрская флотилия, тогда как остальной (финикийский) флот Александра находился вместе с ним у Египетской гавани. Согласно версии Руфа, события разыгрались следующим образом. У материкового берега оставалось около 30 кораблей, и с ними тиряне завязали сражение. На шум приплыли остальные корабли, которыми командовал Александр, и заставили тирян вернуться в свою гавань. Александр попытался и сам туда прорваться, но безуспешно. По Арриану, тиряне напали на кипрские корабли, когда на них не было моряков. Во время сражения Александр, оставив финикийские суда блокировать южную гавань, с несколькими кораблями примчался на помощь и оттеснил тирян. Македоняне, разрушив часть городской стены, попытались прорваться в город, но были отброшены. Из этих не вполне согласующихся между собой сообщений ясно только, что тиряне пытались нанести удар по морским силам Александра, были отброшены на исходные позиции, однако и сам царь не сумел развить свой успех и пробиться в город.
Через несколько дней начался новый штурм. Стена Тира рухнула под ударами тарана, воины Александра захватили башни и через пролом ворвались в город. Сам Александр сражался на осадной башне, почти вплотную примыкавшей к городской стене; многих защитников города он заколол копьем, многих зарубил мечом и, рискуя жизнью, первым вскочил на стену. Македонский флот вошел в гавань. Начался ожесточенный уличный бой. Александр велел убивать всех, кроме укрывшихся в храмах; но защитники города и не искали там спасения. Только силой, только беспощадными расправами Александр смог подавить их сопротивление.
Разъяренный победитель приказал казнить на островном Тире 6 тыс. его попавших в плен защитников; 2 тыс. человек на материковом берегу были распяты на крестах; 30 тыс. человек, захваченных в храмах или иным образом попавших в плен, Александр продал в рабство (по Диодору, в плен были взяты 13 тыс. человек). Лишь 15 тыс. тирян сумели спасти сидоняне, вошедшие в город вместе с войсками Александра: они уводили тирян на свои корабли и тайком переправляли в Сидон. Среди захваченных в храме Мелькарта-Геракла находились тирский царь Аземильк, знатнейшие тиряне и карфагенские сакральные послы. Их победитель помиловал, сохранил им жизнь и, по-видимому, свободу. Сам город не был уничтожен. Александр заселил его окрестными финикиянами, и вскоре Тир снова стал одним из крупнейших торговых центров в Восточном Средиземноморье. Овладев Тиром, Александр привес жертву Гераклу-Мелькарту, устроил в его честь процессию и учредил гимнастические состязания и бег с факелами. Произошло это событие в июле – августе 332 г. (в месяце лоосе по македонскому календарю, т. е. в гекатомбеоне – по афинскому).
Медленные действия Александра в Финикии и затяжные бои под стенами Тира дали персидскому командованию время, необходимое для того, чтобы попытаться еще раз изменить ход войны. Персы предприняли наступление в Малой Азии через Лидию к морскому побережью, рассчитывая отрезать Александра от Греции и создать угрозу Македонии. Активизировал свои действия и персидский флот в Эгейском море. Объектом его атак стали Геллеспонт и Ми-лет; с последнего персидский флотоводец Фарнабаз взыскал значительную денежную контрибуцию. Персы снова овладели о-вами Хиос, Андрос и Сифн. Зашевелилась Спарта. На Крите велись упорные бои между спартанцами и македонянами. Однако это наступление закончилось неудачей. В трех сражениях на суше Антигон, командовавший на западе Малой Азии македонскими войсками, разбил и рассеял персов; персидский флот, посланный к Геллеспонту (им командовал Аристомен), был уничтожен. Военные действия сосредоточились на Крите и некоторых других островах Эгейского моря [Руф, 4, 1, 34–40]. Попытка либо заставить Александра срочно возвратиться в Европу, либо отрезать его от Греции и Македонии провалилась. Переход финикийских городов под власть Александра и падение Тира изъяли финикийский флот из-под контроля персов, отрезали тех персов, которые еще оставались в Эгеиде, от Персии и сделали их действия бесперспективными и попросту невозможными.
Впрочем, Дарий III не очень надеялся на успех. Пока шла осада Тира, в лагерь Александра еще раз прибыли его послы с новыми условиями мира. Согласно рассказу Арриана [2, 25, 1–3; ср. также: Плутарх, Апофт. царей и имп., 180Ь], Дарий предложил Александру в качестве выкупа за мать, жену и детей мириад (10 тыс.) талантов серебра; кроме этого, Дарий заявил о своей готовности отдать Александру всю страну от Евфрата до Эллинского (т. е. Эгейского) моря, иначе говоря, всю Малую Азию, Сирию, Финикию, Палестину и Египет, а также одну из своих дочерей в жены. По другим данным [Руф, 4, 5, 1–2], Дарий предложил Александру территорию между Геллеспонтом и р. Галис. По-видимому, сам Руф или его источник привели сведения, относящиеся к первому посольству Дария.
Получив такие предложения, Александр объявил о них на собрании дружинников. Во время обсуждения столкнулись две точки зрения. Выразителем одной из них являлся Парменион, заявивший, как передавали, что если бы он был Александром, то на этих условиях с радостью прекратил бы войну и не подвергал себя дальнейшим опасностям. Александр отвечал, что если бы он был Парменионом, то так бы и поступил, но раз он – Александр, то ответит Дарию иначе.
В ходе обсуждения выявилось, таким образом, несогласие между Александром и Парменионом по кардинальнейшему вопросу – о целях войны. Был ли Парменион в этот момент одинок или за ним стояла какая-то группировка македонской знати, в любом случае его высказывания выявляли стремление по крайней мере отдельных представителей аристократии, окружавшей молодого царя, к миру. Объясняется данная позиция, по-видимому, боязнью чрезмерного усиления царя, опасением потерять в разраставшемся государстве свое господствующее положение и нежеланием рисковать уже достигнутым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Главное внимание тиряне уделяли земным средствам защиты. Пользуясь воронами и железными лапами с крюками, они наносили повреждения кораблям, убивали, ранили или захватывали солдат. Со стен на македонян обрушивались тучи раскаленного песка и кипящие нечистоты. Серьезным препятствием для действий македонян была каменная насыпь на морском дне у берега острова. Александр велел расчистить дно, однако тиряне обрезали веревки, которыми были привязаны корабельные якоря, и дезорганизовывали работу. Только после того, как македоняне стали закреплять якоря на цепях, можно было продолжать разборку насыпи.
Большое впечатление на осаждавших произвело появление у мола морского чудовища (по-видимому, кита) как раз в тот момент, когда Александр снова повел свой флот к стенам города. И македоняне, и тиряне истолковали это событие как благоприятное для себя предсказание; тиряне даже устроили по данному случаю священную трапезу. Желая деблокировать островной город, они вывели свои корабли из северной гавани. У выходов из нее стояла кипрская флотилия, тогда как остальной (финикийский) флот Александра находился вместе с ним у Египетской гавани. Согласно версии Руфа, события разыгрались следующим образом. У материкового берега оставалось около 30 кораблей, и с ними тиряне завязали сражение. На шум приплыли остальные корабли, которыми командовал Александр, и заставили тирян вернуться в свою гавань. Александр попытался и сам туда прорваться, но безуспешно. По Арриану, тиряне напали на кипрские корабли, когда на них не было моряков. Во время сражения Александр, оставив финикийские суда блокировать южную гавань, с несколькими кораблями примчался на помощь и оттеснил тирян. Македоняне, разрушив часть городской стены, попытались прорваться в город, но были отброшены. Из этих не вполне согласующихся между собой сообщений ясно только, что тиряне пытались нанести удар по морским силам Александра, были отброшены на исходные позиции, однако и сам царь не сумел развить свой успех и пробиться в город.
Через несколько дней начался новый штурм. Стена Тира рухнула под ударами тарана, воины Александра захватили башни и через пролом ворвались в город. Сам Александр сражался на осадной башне, почти вплотную примыкавшей к городской стене; многих защитников города он заколол копьем, многих зарубил мечом и, рискуя жизнью, первым вскочил на стену. Македонский флот вошел в гавань. Начался ожесточенный уличный бой. Александр велел убивать всех, кроме укрывшихся в храмах; но защитники города и не искали там спасения. Только силой, только беспощадными расправами Александр смог подавить их сопротивление.
Разъяренный победитель приказал казнить на островном Тире 6 тыс. его попавших в плен защитников; 2 тыс. человек на материковом берегу были распяты на крестах; 30 тыс. человек, захваченных в храмах или иным образом попавших в плен, Александр продал в рабство (по Диодору, в плен были взяты 13 тыс. человек). Лишь 15 тыс. тирян сумели спасти сидоняне, вошедшие в город вместе с войсками Александра: они уводили тирян на свои корабли и тайком переправляли в Сидон. Среди захваченных в храме Мелькарта-Геракла находились тирский царь Аземильк, знатнейшие тиряне и карфагенские сакральные послы. Их победитель помиловал, сохранил им жизнь и, по-видимому, свободу. Сам город не был уничтожен. Александр заселил его окрестными финикиянами, и вскоре Тир снова стал одним из крупнейших торговых центров в Восточном Средиземноморье. Овладев Тиром, Александр привес жертву Гераклу-Мелькарту, устроил в его честь процессию и учредил гимнастические состязания и бег с факелами. Произошло это событие в июле – августе 332 г. (в месяце лоосе по македонскому календарю, т. е. в гекатомбеоне – по афинскому).
Медленные действия Александра в Финикии и затяжные бои под стенами Тира дали персидскому командованию время, необходимое для того, чтобы попытаться еще раз изменить ход войны. Персы предприняли наступление в Малой Азии через Лидию к морскому побережью, рассчитывая отрезать Александра от Греции и создать угрозу Македонии. Активизировал свои действия и персидский флот в Эгейском море. Объектом его атак стали Геллеспонт и Ми-лет; с последнего персидский флотоводец Фарнабаз взыскал значительную денежную контрибуцию. Персы снова овладели о-вами Хиос, Андрос и Сифн. Зашевелилась Спарта. На Крите велись упорные бои между спартанцами и македонянами. Однако это наступление закончилось неудачей. В трех сражениях на суше Антигон, командовавший на западе Малой Азии македонскими войсками, разбил и рассеял персов; персидский флот, посланный к Геллеспонту (им командовал Аристомен), был уничтожен. Военные действия сосредоточились на Крите и некоторых других островах Эгейского моря [Руф, 4, 1, 34–40]. Попытка либо заставить Александра срочно возвратиться в Европу, либо отрезать его от Греции и Македонии провалилась. Переход финикийских городов под власть Александра и падение Тира изъяли финикийский флот из-под контроля персов, отрезали тех персов, которые еще оставались в Эгеиде, от Персии и сделали их действия бесперспективными и попросту невозможными.
Впрочем, Дарий III не очень надеялся на успех. Пока шла осада Тира, в лагерь Александра еще раз прибыли его послы с новыми условиями мира. Согласно рассказу Арриана [2, 25, 1–3; ср. также: Плутарх, Апофт. царей и имп., 180Ь], Дарий предложил Александру в качестве выкупа за мать, жену и детей мириад (10 тыс.) талантов серебра; кроме этого, Дарий заявил о своей готовности отдать Александру всю страну от Евфрата до Эллинского (т. е. Эгейского) моря, иначе говоря, всю Малую Азию, Сирию, Финикию, Палестину и Египет, а также одну из своих дочерей в жены. По другим данным [Руф, 4, 5, 1–2], Дарий предложил Александру территорию между Геллеспонтом и р. Галис. По-видимому, сам Руф или его источник привели сведения, относящиеся к первому посольству Дария.
Получив такие предложения, Александр объявил о них на собрании дружинников. Во время обсуждения столкнулись две точки зрения. Выразителем одной из них являлся Парменион, заявивший, как передавали, что если бы он был Александром, то на этих условиях с радостью прекратил бы войну и не подвергал себя дальнейшим опасностям. Александр отвечал, что если бы он был Парменионом, то так бы и поступил, но раз он – Александр, то ответит Дарию иначе.
В ходе обсуждения выявилось, таким образом, несогласие между Александром и Парменионом по кардинальнейшему вопросу – о целях войны. Был ли Парменион в этот момент одинок или за ним стояла какая-то группировка македонской знати, в любом случае его высказывания выявляли стремление по крайней мере отдельных представителей аристократии, окружавшей молодого царя, к миру. Объясняется данная позиция, по-видимому, боязнью чрезмерного усиления царя, опасением потерять в разраставшемся государстве свое господствующее положение и нежеланием рисковать уже достигнутым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57