Услыхав об этом, Велизарий был в большой печали. Он решил сесть [292] на корабли: пользуясь благоприятным ветром, он со всем своим войском в тог же день пристал к Мессане в Сицилии, которая от Кротона отстоит на семьсот стадий и лежит как раз напротив Региума.
29 . Приблизительно в это время войско славян, перейдя реку Петр, произвело ужасающее, опустошение всей Иллирии; вплоть до Эпидамна, убивая и обращая в рабство всех попадавшихся навстречу, не разбирая пола и возраста и грабя ценности. Даже многие укрепления, бывшие тут и в прежнее гремя казавшиеся сильными, так как их никто не защищал, славянам удалось взять; они разбрелись по всем окрестным местам, свободно производя опустошения. Начальники Иллирии с пятнадцатитысячным войском следовали за ними, но подойти к неприятелям близко они нигде не решались. Тогда к Византии и в других местах происходили частые и очень сильные к необычные землетрясения в зимнюю пору, преимущественно ночью. Живущие в этих местах были в великом страхе, предполагая, что они будут засыпаны, однако им нс пришлось испытать ничего дурного. В то же время и река Нил, поднявшись свыше, восемнадцати локтей, наводнила и оросила весь Египет. Когда в верхней Фиваиде вода стала спадать и уходить в свои берега в установленное время, ока позволила живущим там сеять и заниматься другими сельскохозяйственными работали, как обычно, В нижних же частях страны вода как покрыла поверхность земли, так и не уходила, причиняя крайние бедствия, и держалась все время посева, чего прежде не случалось никогда. Немного времени спустя местами вода, вошедшая было в свое русло, вновь разлилась Поэтому погнили все семена, которые за это время были посеяны. Люди в виду необычности такого несчастья были в большом затруднении, а из животных многие вследствие недостатка корма погибли.
Тогда же было поймано и то морское чудовище, — кит — которое византийцы называли Порфирием. Это чудовище больше пятидесяти лет мучило Византию и прилегающие к [293] ней местности; правда, оно делало это с большими иной раз перерывами. Это чудовище потопило много судов, моряков со многих кораблей своим стремительным нападением оно заставляло теряться и разгоняло их очень далеко. Император Юстиниан очень хотел поймать это чудовище, но никак не мог сделать это. Как удалось изловить его теперь, сейчас расскажу. Случилось, что море было совершенно гладкое и спокойное и у устья Эвксинского Понта плавала очень большая стая дельфинов. Внезапно увидя чудовище, они рассыпались кто куда мог; большинство кинулось к устью реки Сагарис. Поймав некоторых из них, чудовище тотчас же их проглотило. Но затем под влиянием то ли голода, то ли жажды борьбы оно продолжало их преследовать, пока незаметно не подплыло близко к берегу. Напав здесь на глубокий ил, оно стало биться и всячески двигаться, чтобы возможно скорее уплыть отсюда, но никак не могло сдвинуться с отмели, и еще сильнее засасывалось илом и грязью. Когда слух об этом прошел по всем окрестностям, все бегом бросились сюда, поражая его непрерывно всякого рода топорами, не только его убили, но и вытащили крепкими веревками на берег. Положив его на телеги, они нашли, что длиной оно приблизительно локтей тридцать, шириной десять. Разрезав и разделив его на части, некоторые сейчас же съели свою долю, другие же решили доставшуюся им часть засолить. Когда византийцы приняли в соображение бывшие землетрясения и то, что случилось на Ниле, и узнали о поимке морского чудовища, тотчас стали предсказывать, что произойдет нечто, именно то, чего каждому хотелось. Не находя выхода из настоящих трудностей, люди любят говорить о чудесах, относящихся к будущему, и а тягостях текущих бедствий находить указания без всякого основания на будущее. Я предоставляю заниматься этими гаданиями и толкованиями чудес другим, а сам я только вот что знаю: задержка воды в Ниле на этой земле была в данный момент причиной больших несчастий, и с гибелью морского чудища получилось освобождение от многих бедствий. Иные [294] говорят, что то чудище, которое было поймано, не то, о котором я упоминал, но другое. Я же возвращаюсь к тому, or чего я сделал отступление в своем рассказе.
Совершив все то, что мною было указано выше, и узнав, что римляне, стоящие гарнизоном в Русциане, начинают чувствовать недостаток в съестных припасах, Тотила думал, что он сможет взять их очень скоро, если они не будут в состоянии откуда бы ни было ввозить себе продовольствие; он стал лагерем от них возможно ближе и держался здесь, упорно ведя осаду. Так пришла к концу зима и с ней кончился тринадцатый год (547-548 ) войны, которую описал Прокопий.
30 . Император Юстиниан послал в Сицилию на кораблях не менее двух тысяч пехоты и велел Валериану без всякого промедления идти к Велизарию. Отплыв, он пристал к Дриунту (Гидрунту), где нашел и Велизария с женой. К этому времени Антонина, жена Велизария, отправилась в Византию, чтобы просить императрицу дать для этой войны больше сил и снабжения. Но императрица Феодора, захворав, скончалась 28 июня, процарствовав двадцать один год и три месяца. В это время римляне, осажденные в крепости Русцианы, страдавшие от недостатка питания, вступили в переговоры с врагами и согласились сдать им укрепление приблизительно в середине лета, если за это время никто не придет к ним на помощь, с тем чтобы лично воспользоваться безопасностью. В гарнизоне было много знатных италийцев, в том числе Деоферон, брат Туллиана, из Римского войска триста иллирийских всадников, которых Иоанну удалось здесь поместить, поставив начальниками над ними Халазара-копьеносца, родом массагета, исключительно хорошо знающего военное дело, и фракийца Гудилу; были здесь и сто человек пехоты, посланных Велизарием для охраны этого гарнизона. В то же время те солдаты, которые Велизарием были оставлены в Риме для охраны, убили своего начальника Конона, возведя на него обвинение в торговле хлебом и другими продуктами в ущерб войску. Затем они отправили к императору послами [295] некоторых священников, твердо заявив, что если император не простит им этой вины и к определенному сроку не заплатит по ведомостям денег, которые им задолжало казначейство, то они без всякого промедления перейдут на сторону Тотилы и готов. Император исполнил их просьбу.
Между тем Велизарий вызвал к себе в Дриунт (Гидрунт) Иоанна и вместе с Валерианом и другими предводителями собрал большой флот и тотчас же с поспешностью поплыл к Русциане, стараясь всячески помочь осажденным. Когда с высоты осажденные в крепости увидали этот флот, у них вновь воскресли надежды, и они решили не сдаваться неприятелям, хотя уже подходил назначенный ими день. Но во время этого похода поднялась ужасная буря, и, кроме того, весь этот берег не имел никаких гаваней; поэтому все корабли были разбросаны далеко друг от друга, так что им пришлось здесь бесполезно потратить много времени. Собравшись в гавани Кротона, они вновь отплывают к Русциане. Когда варвары увидали флот, они вскочили на коней и вытянулись вдоль всего берега, имея намерение помешать неприятелям организовать высадку. Тотила поставил их в большом числе на берегу против корабельных носов, причем одни из них были вооружены копьями, другие стояли с натянутыми луками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
29 . Приблизительно в это время войско славян, перейдя реку Петр, произвело ужасающее, опустошение всей Иллирии; вплоть до Эпидамна, убивая и обращая в рабство всех попадавшихся навстречу, не разбирая пола и возраста и грабя ценности. Даже многие укрепления, бывшие тут и в прежнее гремя казавшиеся сильными, так как их никто не защищал, славянам удалось взять; они разбрелись по всем окрестным местам, свободно производя опустошения. Начальники Иллирии с пятнадцатитысячным войском следовали за ними, но подойти к неприятелям близко они нигде не решались. Тогда к Византии и в других местах происходили частые и очень сильные к необычные землетрясения в зимнюю пору, преимущественно ночью. Живущие в этих местах были в великом страхе, предполагая, что они будут засыпаны, однако им нс пришлось испытать ничего дурного. В то же время и река Нил, поднявшись свыше, восемнадцати локтей, наводнила и оросила весь Египет. Когда в верхней Фиваиде вода стала спадать и уходить в свои берега в установленное время, ока позволила живущим там сеять и заниматься другими сельскохозяйственными работали, как обычно, В нижних же частях страны вода как покрыла поверхность земли, так и не уходила, причиняя крайние бедствия, и держалась все время посева, чего прежде не случалось никогда. Немного времени спустя местами вода, вошедшая было в свое русло, вновь разлилась Поэтому погнили все семена, которые за это время были посеяны. Люди в виду необычности такого несчастья были в большом затруднении, а из животных многие вследствие недостатка корма погибли.
Тогда же было поймано и то морское чудовище, — кит — которое византийцы называли Порфирием. Это чудовище больше пятидесяти лет мучило Византию и прилегающие к [293] ней местности; правда, оно делало это с большими иной раз перерывами. Это чудовище потопило много судов, моряков со многих кораблей своим стремительным нападением оно заставляло теряться и разгоняло их очень далеко. Император Юстиниан очень хотел поймать это чудовище, но никак не мог сделать это. Как удалось изловить его теперь, сейчас расскажу. Случилось, что море было совершенно гладкое и спокойное и у устья Эвксинского Понта плавала очень большая стая дельфинов. Внезапно увидя чудовище, они рассыпались кто куда мог; большинство кинулось к устью реки Сагарис. Поймав некоторых из них, чудовище тотчас же их проглотило. Но затем под влиянием то ли голода, то ли жажды борьбы оно продолжало их преследовать, пока незаметно не подплыло близко к берегу. Напав здесь на глубокий ил, оно стало биться и всячески двигаться, чтобы возможно скорее уплыть отсюда, но никак не могло сдвинуться с отмели, и еще сильнее засасывалось илом и грязью. Когда слух об этом прошел по всем окрестностям, все бегом бросились сюда, поражая его непрерывно всякого рода топорами, не только его убили, но и вытащили крепкими веревками на берег. Положив его на телеги, они нашли, что длиной оно приблизительно локтей тридцать, шириной десять. Разрезав и разделив его на части, некоторые сейчас же съели свою долю, другие же решили доставшуюся им часть засолить. Когда византийцы приняли в соображение бывшие землетрясения и то, что случилось на Ниле, и узнали о поимке морского чудовища, тотчас стали предсказывать, что произойдет нечто, именно то, чего каждому хотелось. Не находя выхода из настоящих трудностей, люди любят говорить о чудесах, относящихся к будущему, и а тягостях текущих бедствий находить указания без всякого основания на будущее. Я предоставляю заниматься этими гаданиями и толкованиями чудес другим, а сам я только вот что знаю: задержка воды в Ниле на этой земле была в данный момент причиной больших несчастий, и с гибелью морского чудища получилось освобождение от многих бедствий. Иные [294] говорят, что то чудище, которое было поймано, не то, о котором я упоминал, но другое. Я же возвращаюсь к тому, or чего я сделал отступление в своем рассказе.
Совершив все то, что мною было указано выше, и узнав, что римляне, стоящие гарнизоном в Русциане, начинают чувствовать недостаток в съестных припасах, Тотила думал, что он сможет взять их очень скоро, если они не будут в состоянии откуда бы ни было ввозить себе продовольствие; он стал лагерем от них возможно ближе и держался здесь, упорно ведя осаду. Так пришла к концу зима и с ней кончился тринадцатый год (547-548 ) войны, которую описал Прокопий.
30 . Император Юстиниан послал в Сицилию на кораблях не менее двух тысяч пехоты и велел Валериану без всякого промедления идти к Велизарию. Отплыв, он пристал к Дриунту (Гидрунту), где нашел и Велизария с женой. К этому времени Антонина, жена Велизария, отправилась в Византию, чтобы просить императрицу дать для этой войны больше сил и снабжения. Но императрица Феодора, захворав, скончалась 28 июня, процарствовав двадцать один год и три месяца. В это время римляне, осажденные в крепости Русцианы, страдавшие от недостатка питания, вступили в переговоры с врагами и согласились сдать им укрепление приблизительно в середине лета, если за это время никто не придет к ним на помощь, с тем чтобы лично воспользоваться безопасностью. В гарнизоне было много знатных италийцев, в том числе Деоферон, брат Туллиана, из Римского войска триста иллирийских всадников, которых Иоанну удалось здесь поместить, поставив начальниками над ними Халазара-копьеносца, родом массагета, исключительно хорошо знающего военное дело, и фракийца Гудилу; были здесь и сто человек пехоты, посланных Велизарием для охраны этого гарнизона. В то же время те солдаты, которые Велизарием были оставлены в Риме для охраны, убили своего начальника Конона, возведя на него обвинение в торговле хлебом и другими продуктами в ущерб войску. Затем они отправили к императору послами [295] некоторых священников, твердо заявив, что если император не простит им этой вины и к определенному сроку не заплатит по ведомостям денег, которые им задолжало казначейство, то они без всякого промедления перейдут на сторону Тотилы и готов. Император исполнил их просьбу.
Между тем Велизарий вызвал к себе в Дриунт (Гидрунт) Иоанна и вместе с Валерианом и другими предводителями собрал большой флот и тотчас же с поспешностью поплыл к Русциане, стараясь всячески помочь осажденным. Когда с высоты осажденные в крепости увидали этот флот, у них вновь воскресли надежды, и они решили не сдаваться неприятелям, хотя уже подходил назначенный ими день. Но во время этого похода поднялась ужасная буря, и, кроме того, весь этот берег не имел никаких гаваней; поэтому все корабли были разбросаны далеко друг от друга, так что им пришлось здесь бесполезно потратить много времени. Собравшись в гавани Кротона, они вновь отплывают к Русциане. Когда варвары увидали флот, они вскочили на коней и вытянулись вдоль всего берега, имея намерение помешать неприятелям организовать высадку. Тотила поставил их в большом числе на берегу против корабельных носов, причем одни из них были вооружены копьями, другие стояли с натянутыми луками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164