Поэтому все они, оставив в своих городах гарнизоны для охраны, собрались в Равенну: и Иоанн, племянник Виталиана, и Бесс, и Виталий, и все остальные: в Равенне же жили Константиан и Александр, о котором я упоминал выше. Когда они все собрались, то они решили, что лучше всего дня них сначала двинуться на Верону, которая находится в области венетов, и когда они возьмут ее и захватят в плен готов, находящихся в этом городе, только тогда идти на Тотилу и жителей Тичино. Таким образом, собралось римское войско в количестве двенадцати тысяч человек; начальников над ними было одиннадцать, первыми из которых были Константиан и Александр, которые двинулись прямо к [219] городу Вероне. Подойдя близко к нему, приблизительно на расстояние стадий шестидесяти, они стали лагерем на этой равнине. Равнины всей этой страны вполне удобны для конных передвижений вплоть до города Мантуи, которая отстоит от Вероны на день пути. Среди венетов был некто, человек очень уважаемый, по имени Маркиан; он жил в укрепленном местечке, не очень далеко от города Вероны, и, будучи горячим сторонником императора, всячески старался передать город во власть римского войска. Среди сторожей ворот был у него там один знакомый ему с дней детства; он послал к нему некоторых из своих близких, чтобы подкупить деньгами этого человека с тем, чтобы он открыл доступ в город императорскому войску. Когда этот страж ворот дал на это согласие, то Маркиан посылает к нему лиц, действовавших от имени начальников римского войска, с тем, чтобы они договорились об условиях и чтобы затем вместе с ними под покровом ночи войско могло войти в город. Вождям показалось удобным предварительно направить кого-либо из своей среды с небольшим отрядом; если этот страж откроет им ворота, овладеть ими и тогда безопасно дать войти в город всему войску. Никто из всех начальников не хотел идти на это опасное дело, один только Артабаз, родом из Армении, исключительно храбрый воин, сам совершенно добровольно предложил себя на это дело. Он был начальником персов, которых Велизарий незадолго перед тем прислал из Персии в Византию вместе с Блесхамой, взявшим крепость сисавранов (II, гл. 19, § 24). И вот, выбрав из всего войска сто человек, глубокой ночью он подошел к укреплениям. Когда сторож, как было условлено, открыл им ворота, то некоторые из них, стоя в воротах, стали вызывать войско, другие же, взойдя на стену, убили стороживших там, напав на них неожиданно.
Когда все готы заметили, что случилось такое несчастие, они бросились бежать через другие ворота. Перед укреплениями города поднимается очень высокая скала, с которой можно видеть все то, что делается в Вероне, и пересчитать [220] всех находящихся там люден, а особенно далеко можно было видеть равнину. Бежав туда, готы провели спокойно на этой горе ночь. Римское же войско, подойдя к Вероне стадий на сорок, не приближалось к городу, так как вожди спорили друг с другом, как им делить находящиеся в городе богатства. Пока они еще препирались из-за этой добычи, наступил день и стало совершенно светло; тут с вершины горы готы ясно увидали, сколько врагов находится в городе и на каком расстоянии от Вероны находится другое войско. Они бегом бросились в город через те же ворота, через которые они только что ушли, так как те, которые ночью вошли в город, не имели достаточно сил, чтобы занять и эти ворота. Заметив это, римляне отступили к верхним зубцам стен; так как враги наступали на них, вступая в рукопашный бой в значительно превосходящем их числе, все римляне, а всех больше Артабаз, совершили ряд удивительных подвигов, храбро отражая нападавших врагов. В это время вожди римского войска, договорившись, наконец, друг с другом относительно сокровищ Вероны, решили двинуться с остальным войском к городу. Найдя ворота города запертыми и видя, что враги защищаются очень смело, они стали отступать со всей поспешностью, хотя они увидели, что на укреплениях другие из их же войска ведут бои и умоляют не покидать их, но остаться здесь, пока они не сумеют бежать к ним и спастись. Поэтому-то воины из отряда Артабаза, теснимые превосходящими силами врагов и потеряв надежду на помощь со стороны своих, стали все прыгать со стен вниз. Те, которым удалось упасть на ровное место, невредимо спаслись среди римского войска, — в числе их был и Артабаз; те же, которые попали на место неровное, с ухабами и камнями, все тут же и погибли. Придя к римскому войску, Артабаз страшно поносил и бранил всех их; но все же ему пришлось идти с ними вместе. Перейдя реку Эридан, они дошли до города Фавенции; это был уже город в Эмилиевой области и отстоит он от Равенны на сто двадцать стадий. [221]
4 . Узнав о том, что произошло в Нероне, и вызвав из Вероны большую часть готов, по их прибытии Тотила со всем войском, числом до пяти тысяч, двинулся против врагов. Когда римские военачальники узнали об этом, они стали обсуждать на совещании сложившиеся обстоятельства. Тут выступил Артабаз и сказал следующее: «Пусть никто из вас, начальники, не вздумает относиться сейчас к врагам с презрением лишь только потому, что они малочисленное нас, или потому, что вы боретесь с людьми, которые подчинились Велизарию; не думайте идти против них спустя рукава. Многие, обманутые неверным мнением, сами себя погубили, у многих неуместное презрение к врагам смогло погубить бывшую лично у них силу. С другой стороны, неудачи тех, с кем нам придется сражаться, постигшие их раньше, побуждают надеяться на счастливую перемену в их пользу. Судьба, приведшая людей в отчаяние и лишившая их надежд на что-либо лучшее, часто заставляет их проявлять верх смелости. Я это говорю вам, будучи побуждаем не просто слепой подозрительностью, но как испытавший недавно на себе смелость этих людей и сам подвергшийся опасности в столкновении с ними. И пусть никто не подумает, что я удивляюсь мощи врага потому что, окруженный маленькой кучкой своих воинов, я был побежден им. Доблесть людей, превосходят ли они числом своих противников, являются ли они малочисленное их, вполне ясна для тех, которые будут сражаться с ними. Поэтому я считаю более полезным для нас, выждав момент перехода врагов через реку, напасть на варваров, когда их перейдет половина, чем напасть на них всех тогда, когда они все соберутся. Да не покажется никому такая победа бесславной! Обычно исход дела дает ему имя славы или бесславия, и люди привыкли восхвалять победителей, не расследуя, каким образом досталась победа». Так сказал Артабаз. Остальные же начальники, споря между собою о мнениях, не делали ничего, что было нужно, но оставаясь там, тратили попусту дорогое время. [222]
Уже войско готов было близко, и, когда они собрались переходить реку, Тотила собрал их всех и обратился к ним с таким увещанием:
«Во всех остальных битвах, друзья-соплеменники, одинаковые условия, предъявляемые для войск при вступлении и сражение, вызывают стремление к состязанию, мы же вступаем в эту борьбу совершенно не в одинаковых условиях с врагами, но при совершенно различных. При поражении, если это случится, они очень скоро могут вновь начать борьбу с нами. Во всех укреплениях Италии ими оставлено большое количество воинов, да вполне естественно, что из Византии придет им на помощь другое войско. Для нас же, если мы испытаем ту же судьбу, до основания погибнут и надежда и самое имя племени готов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164