— И в самом деле можно, — отозвался тот.
— Будьте спокойны, — продолжал Ролан, — вы не даром будете трудиться.
— Нам нечего беспокоиться, — ответил крестьянин. — Мы же знаем вас, господин де Монтревель.
— Да, — подтвердил первый, — уж мы знаем, что вы, как прежде и ваш батюшка-генерал, никогда не заставите людей трудиться даром. О! Будь все аристократы такие же, как вы, не было бы никакой революции, господин Луи!
— И правда не было бы, — вставил другой, неизменно поддакивавший своему спутнику, как его живое эхо.
— А теперь скажите нам, где лежит кабан, — спросил первый крестьянин.
— Да, — повторил другой, — где он лежит?
— О! Его легко найти!
— Тем лучше, — кивнул крестьянин.
— Вы знаете дом в лесу?
— Какой?
— Да, какой?
— Дом послушников Сейонского монастыря. Крестьяне переглянулись.
— Ну, так вы найдете его в двадцати шагах от фасада, со стороны Женудского леса.
Крестьяне снова переглянулись.
— Хм! — вырвалось у первого.
— Хм! — как эхо подхватил второй.
— Ну, чего это вы? — спросил Ролан.
— Да только…
— В чем дело? Что такое?
— По мне, лучше бы он лежал на другом конце леса.
— Как это на другом конце?
— Так бы лучше было, — сказал второй.
— Почему же на другом? — с раздражением в голосе спросил Ролан. — До того конца отсюда добрых три льё, а между тем до места, где лежит кабан, не будет и одного льё.
— Дело в том, — сказал первый крестьянин, — что место, где лежит кабан…
Он умолк и почесал затылок.
— И действительно, так, — подхватил другой.
— Что такое?
— Это слишком близко от монастыря.
— Не от монастыря! Я же говорю — от дома.
— Все равно. Вы, верно, слышали, господин Луи, что от дома идет к монастырю подземный ход.
— Да, так оно и есть, — поддакнул второй крестьянин.
— Но какое отношение имеют монастырь, дом и подземный ход к нашему кабану?
— А такое отношение, что зверь лежит в нехорошем месте. Вот! — отвечал первый крестьянин.
— Да, да, в нехорошем, — повторил его товарищ.
— Да скажете ли вы, наконец, в чем тут дело, дураки вы эдакие! — вспылил Ролан, меж тем как его мать начала беспокоиться, а Амели заметно побледнела.
— Простите, господин Луи, — возразил крестьянин, — никакие мы не дураки, а попросту люди, боящиеся Бога. Вот и все.
— Гром и молния! — воскликнул Ролан. — Я тоже боюсь Бога! Ну, что дальше?
— Вот нам и неохота путаться с дьяволом.
— Нет, нет, нет! — подтвердил второй.
— Еще ничего, когда имеешь дело с людьми, — продолжал первый, — один человек меряется силой с другим.
— А иной раз он и вдвое сильней, — заявил второй крестьянин геркулесова сложения.
— Но когда там всякая чертовщина, привидения, призраки — нет уж, спасибо!
— Спасибо! — повторил второй.
— Послушай, матушка! Послушай, сестрица! — обратился Ролан к женщинам. — Скажите, ради Бога, понимаете ли вы, что там городят эти дурни?
— Дурни! — проговорил первый. — Может быть, и так. Но что правда, то правда: Пьер Маре осмелился заглянуть за ограду монастыря, а неведомая сила возьми да и сверни ему шею. Правда, дело было в субботу, в день шабаша.
— И ни за что не могли повернуть ее обратно, — заявил второй. — Так и похоронили его с вывернутой шеей, так что он теперь видит, что позади него делается.
— О-о! — воскликнул сэр Джон. — Это становится интересным. Я очень люблю рассказы о привидениях.
— А вот сестрице Амели, милорд, они, видно, не по душе, — заметил Эдуард.
— Ты так думаешь?
— Посмотри, Ролан, как она побледнела!
— В самом деле, — проговорил англичанин, — мадемуазель, кажется, плохо себя чувствует.
— Я? Ничуть не бывало! — возразила Амели. — Не находите ли вы, матушка, что здесь душно?
И она вытерла платком выступивший на лбу пот.
— Не нахожу, — отвечала г-жа де Монтревель.
— Простите, что я вас беспокою, матушка, — продолжала Амели, — но я хочу попросить у вас позволения открыть окно.
— Открой, дитя мое.
Девушка быстро поднялась и, пошатываясь, направилась к окну, выходившему в сад.
Она остановилась у окна, прислонившись к косяку, полускрытая шторами.
— Ах! — простонала он. — Здесь хоть можно подышать. Сэр Джон встал и предложил ей флакон с солью.
— Нет, нет, милорд, — живо ответила Амели, — благодарю вас, мне уже легче.
— Хорошо, хорошо, — сказал Ролан, — речь не об этом, а о нашем кабане.
— Ну что ж, господин Луи, завтра мы сходим за ним.
— Вот-вот, — подхватил второй крестьянин, — утром, как только рассветет.
— Ну а почему бы не сегодня вечером?..
— О, нынче вечером…
Крестьяне переглянулись и сказали в один голос, покачав головой:
— Нынче вечером никак невозможно.
— Трусы!
— Господин Луи, бояться чего-нибудь еще не значит быть трусом, — ответил первый крестьянин.
— Ну да, не значит, — отозвался второй.
— О! — возмутился Ролан. — Какой здравомыслящий человек станет мне доказывать, что бояться не значит быть трусом?
— Это смотря по тому, кого бояться, господин Луи. Дайте мне в руки острый садовый нож да здоровенную дубину, и я не побоюсь волка! Дайте мне доброе ружье, и я не побоюсь человека, ежели узнаю, что он сидит в засаде и задумал меня ухлопать.
— Да, — вставил Эдуард, — а вот привидения, даже если это будет призрак монаха, ты боишься?
— Молодой господин Эдуард, — сказал крестьянин, — пускай говорит ваш братец господин Луи, — вы еще не выросли, и вам рановато смеяться над такими вещами, да!
— Да, — добавил второй, — погодите, покамест у вас вырастет борода, молодой господин.
— У меня, правда, нет бороды, — отвечал Эдуард, гордо выпрямившись, — но будь у меня побольше силы, я непременно пошел бы один за кабаном в любое время дня и ночи!
— Дай вам Бог здоровья, молодой господин, — но вот мы с товарищем прямо говорим, что не пойдем и за луидор!
— Ну а за два? — спросил Ролан, добиваясь их согласия.
— Ни за два, ни за четыре, ни за десять, господин де Монтревель. Конечно, десять луидоров — хорошая штука, но скажите, зачем они, коли мне свернут шею?
— Да, свернут шею, как Пьеру Маре, — подхватил второй.
— Ваши десять луидоров не прокормят мою жену и ребятишек до конца их дней, верно я говорю?
— И вдобавок у тебя будет не десять, а только пять луидоров, ведь пять других достанутся мне, — продолжал второй.
— Так, значит, и в доме послушников бывают привидения? — спросил Ролан.
— Я не говорю, что в доме послушников… может, их там и нету, а вот в монастыре…
— А ты уверен, что они водятся в монастыре?
— Ну да, уж это точно.
— А ты их видел?
— Я-то нет, а вот другие видали.
— А твой напарник? — и офицер повернулся ко второму крестьянину.
— Я их не видал, зато приметил огоньки, а Клод Филиппон слышал, как громыхали цепи.
— Вот как! Там бегают огоньки и гремят цепи? — усмехнулся Ролан.
— Да! — ответил первый крестьянин. — Я тоже своими глазами видел огоньки.
— А Клод Филиппон слышал, как громыхали цепи, — повторил второй.
— Прекрасно, друзья мои, прекрасно, — продолжал Ролан насмешливым тоном, — Значит, сегодня вечером вы ни за какие деньги не пойдете?
— Ни за какие!
— Хотя бы нас озолотили!
— А завтра утром пойдете?
— Да, господин Луи, не успеете вы встать, как кабан уже будет здесь.
— И встать еще не успеете, — как эхо подтвердил другой крестьянин.
— Ну хорошо, — согласился Ролан, — приходите ко мне послезавтра.
— С удовольствием, господин Луи. Только зачем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181