«Сбить бы хоть одного фашиста. А воевать, видно, можно на этих машинах. Гулаев вон уже четвертого сбил».
Конечно же, воевать можно. Нужно умение. Даже самолеты, казалось бы, совсем не приспособленные для активного воздушного боя, успешно дрались с фашистами. В этот день в полк прилетел командир дивизии Нимцевич - Борода, как называли его летчики за небольшую черную бородку, - и рассказал об интересном бое.
20 октября истребители соседней дивизии сопровождали восемнадцать пикирующих бомбардировщиков «Пе-2» во главе с гвардии полковником Полбиным на железнодорожную станцию Александрия. Бомбили с шестисот метров - выше была сплошная облачность. После отхода от цели первая девятка «Пе-2» встретила над немецким аэродромом на пересекающихся курсах двадцать «Ю-87». Сопровождающая «пешек» (так фронтовики называли «Пе-2») пара истребителей атаковала «Юнкерсов» и сбила двух из них. Вслед за истребителями и Полбин повел в атаку свои «пешки». Они сбили еще один «Ю-87». Остальные фашистские самолеты рассыпались во все стороны, стали уходить в облака и в глубь своей территории, сбрасывая бомбы.
В это время подошла еще группа из восемнадцати «Ю-87» под прикрытием шести «Ме-109». «Пешки» сразу атаковали бомбардировщиков, а ударная группа наших истребителей под командованием капитана Груздева связала боем «Мессеров».
«Пе-2» вели бой на виражах и вскоре разогнали и эту группу «Юнкерсов». Истребители непосредственного сопровождения вели бой вместе с «пешками». Скоро в воздухе почти не осталось фашистов, но экипажи «пешек» настолько увлеклись боем, что стали штурмовать стоянки самолетов на аэродроме и взлетающих истребителей противника.
Двенадцать самолетов сбили наши летчики в этом воздушном бою. И пять из них сбили «пешки»!
«Ну вот, даже бомбардировщики встречают „Юнкерсов“, воюют как истребители, а нам все не везет, - думал я, сидя у костра на своем обычном месте. - И погода у них была как по заказу…»
Летчики предпочитали пасмурную погоду, когда не слепило солнце, а самолеты противника отлично были видны на фоне облаков.
Мои размышления были прерваны приходом Архипенко и Королева - их с полчаса назад вызвали на КП полка.
- Что там нового? Вылет какой наметили?
- Да, готовьтесь, здеся. Завтра с утра пойдем «пешек» сопровождать на Кировоград, - вместо Виктора, к которому обратился я, ответил Архипенко.
- На Кировоград?! - удивился Чугунов. - Это ж километров девяносто за линией фронта!..
- А мы еще дальше пойдем. Чугунов промолчал.
- Да, утром все пойдем на сопровождение. Идем в ударной группе, вверху.
- А сегодня?
- На сегодня все… Да, скажи Волкову, пусть срочно подготовит твой самолет к ночным полетам.
- Зачем?
- Нимцевич группу собирает ночников, шестерку. Будут в сумерках прикрывать переправы. На твоем Фигичев полетит.
- Понятно…
Фашистские бомбардировщики «Хе-111» несколько вечеров подряд появлялись после захода солнца над переправами и беспрепятственно бомбили их. Гитлеровцы знали, что на этом участке фронта нет советских ночных истребителей, и совершенно обнаглели: приходили всегда в одно и то же время, делали по нескольку заходов. Они хотели уничтожить единственный путь, по которому шло снабжение наших войск на плацдарме. Пока это им не удавалось, но кто знает, чем мог кончиться сегодняшний налет, если не помешать фашистам.
Я медленно брел к своей «четверке» (бортовой номер моего самолета, как и официальный позывной по радио, которым, кстати, почти никогда не пользовались, был четыре). «Фашистов нужно проучить, но почему обязательно мой самолет?..» Летчики, да и техники, не любили, чтобы на их машинах летали посторонние. Хоть Фигичев и опытный летчик, штурман дивизии, Герой Советского Союза, но отдавать ему свой «ястребок» даже на один вылет не хотелось.
Волков - худощавый, среднего роста белокурый паренек с остреньким носиком, одних со мной лет (он был только на два месяца старше своего командира экипажа) - вместе с мотористом Ананьевым проверяли масляный фильтр и не заметили подходившего летчика.
- Что там случилось, Николай?
Волков оглянулся, быстро встал, посмотрел на фильтр, который все еще держал в руках, отдал его Ананьеву и доложил:
- Товарищ командир, проверяем фильтр масляной системы. - Потом добавил вопросительно:
- Вылетов больше не будет, можно раскрыть самолет?
«Раскрыть самолет» на языке технического состава означало снять с него все капоты, какие только возможно, и как следует покопаться в моторе, вооружении, радиостанции и во всех системах.
- Нет… Готовьте к ночным полетам. Да побыстрее, сказали…
- К ночным? А кто летать будет?
- Фигичев.
Этих «шмитов» запросто бить можно!
- Ну, сейчас всем спать! - приказал Архипенко после ужина. - Учтите, завтра вылет тяжелый. На маршруте есть аэродром. «Мессеры» сидят. Так что, здеся, смотреть нужно и смотреть. Бой обязательно будет.
«Хорошо бы облачность была тысячи на две…» - мечтал я, укладываясь на нары. Но стоило прикоснуться щекой к жесткой, набитой не соломой, а каким-то крупным бурьяном подушке, как молодой, здоровый сон сморил меня - И ушли куда-то облака, «Юнкерсы», «Хейнкели», «худые» и сама война. Ничего не осталось. Только под утро я начал чувствовать толчки ворочавшегося рядом Чугунова.
Поднялись, как всегда, рано, задолго до рассвета. И на улице сразу увидели иллюстрацию к пушкинским строкам из «Полтавы». Все было: и звезды, и штиль, и тополя. Не было только облачности. Такая идиллия нам не понравилась. Кое-кто даже крепко выругался.
- Это тоже неплохо, - успокоил всех Королев. - К цели подойдем с востока, со стороны солнца. Немцы не успеют подготовиться, будут поднимать истребителей, когда мы пройдем над ними…
Бомбардировщики появились над аэродромом вскоре после восхода солнца. Их ждали в первой готовности. Пара за парой истребители стали подниматься в воздух, и через несколько минут группа легла на курс. Маршрут бомбардировщиков был проложен не прямо на цель, а с изломами, чтобы ввести в заблуждение фашистов.
Кажется, только что отошли от аэродрома, а под крылом самолета уже протянулась в обе стороны, на сколько хватает глаз, широкая блестящая лента Днепра. Через ее гладь переброшены тоненькие ниточки переправ. Впереди в перелесках окаймленных дымами пожарищ протянулся в сторону Кривого Рога длинный язык плацдарма. Но сегодня цель не здесь, не на линии фронта, и вскоре «Пе-2» развернулись прямо на запад.
Внизу расстилается та же земля, Украина. И все-таки она не такая. Попробуй-ка сядь! Сразу попадешь в лапы к фашистам. А сверху вроде бы ничего не изменилось. То же высокое украинское небо, те же разделенные на огромные квадраты и прямоугольники поля…
Здесь, над оккупированной территорией, я впервые увидел в воздухе «Юнкерсов»: на встречных курсах и чуть ниже прошла группа из тридцати «Ю-87». Шли они парадным плотным строем, крыло в крыло, в колонне звеньев. «Почему не атакуем?! Подходи сзади и бей в свое удовольствие!..»
- Виктор! «Лапти» справа идут!
- Вижу… - через некоторое время ответил Королев. - Смотри за воздухом… Наше дело теперь телячье…
Я вспомнил, что в этом вылете нельзя вести обычный воздушный бой. Можно только защищать бомбардировщиков от атак фашистских истребителей, ни на шаг не отходя от «пешек».
Встреча с «Юнкерсами» помогла собраться с мыслями, заставила более внимательно следить за обстановкой в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Конечно же, воевать можно. Нужно умение. Даже самолеты, казалось бы, совсем не приспособленные для активного воздушного боя, успешно дрались с фашистами. В этот день в полк прилетел командир дивизии Нимцевич - Борода, как называли его летчики за небольшую черную бородку, - и рассказал об интересном бое.
20 октября истребители соседней дивизии сопровождали восемнадцать пикирующих бомбардировщиков «Пе-2» во главе с гвардии полковником Полбиным на железнодорожную станцию Александрия. Бомбили с шестисот метров - выше была сплошная облачность. После отхода от цели первая девятка «Пе-2» встретила над немецким аэродромом на пересекающихся курсах двадцать «Ю-87». Сопровождающая «пешек» (так фронтовики называли «Пе-2») пара истребителей атаковала «Юнкерсов» и сбила двух из них. Вслед за истребителями и Полбин повел в атаку свои «пешки». Они сбили еще один «Ю-87». Остальные фашистские самолеты рассыпались во все стороны, стали уходить в облака и в глубь своей территории, сбрасывая бомбы.
В это время подошла еще группа из восемнадцати «Ю-87» под прикрытием шести «Ме-109». «Пешки» сразу атаковали бомбардировщиков, а ударная группа наших истребителей под командованием капитана Груздева связала боем «Мессеров».
«Пе-2» вели бой на виражах и вскоре разогнали и эту группу «Юнкерсов». Истребители непосредственного сопровождения вели бой вместе с «пешками». Скоро в воздухе почти не осталось фашистов, но экипажи «пешек» настолько увлеклись боем, что стали штурмовать стоянки самолетов на аэродроме и взлетающих истребителей противника.
Двенадцать самолетов сбили наши летчики в этом воздушном бою. И пять из них сбили «пешки»!
«Ну вот, даже бомбардировщики встречают „Юнкерсов“, воюют как истребители, а нам все не везет, - думал я, сидя у костра на своем обычном месте. - И погода у них была как по заказу…»
Летчики предпочитали пасмурную погоду, когда не слепило солнце, а самолеты противника отлично были видны на фоне облаков.
Мои размышления были прерваны приходом Архипенко и Королева - их с полчаса назад вызвали на КП полка.
- Что там нового? Вылет какой наметили?
- Да, готовьтесь, здеся. Завтра с утра пойдем «пешек» сопровождать на Кировоград, - вместо Виктора, к которому обратился я, ответил Архипенко.
- На Кировоград?! - удивился Чугунов. - Это ж километров девяносто за линией фронта!..
- А мы еще дальше пойдем. Чугунов промолчал.
- Да, утром все пойдем на сопровождение. Идем в ударной группе, вверху.
- А сегодня?
- На сегодня все… Да, скажи Волкову, пусть срочно подготовит твой самолет к ночным полетам.
- Зачем?
- Нимцевич группу собирает ночников, шестерку. Будут в сумерках прикрывать переправы. На твоем Фигичев полетит.
- Понятно…
Фашистские бомбардировщики «Хе-111» несколько вечеров подряд появлялись после захода солнца над переправами и беспрепятственно бомбили их. Гитлеровцы знали, что на этом участке фронта нет советских ночных истребителей, и совершенно обнаглели: приходили всегда в одно и то же время, делали по нескольку заходов. Они хотели уничтожить единственный путь, по которому шло снабжение наших войск на плацдарме. Пока это им не удавалось, но кто знает, чем мог кончиться сегодняшний налет, если не помешать фашистам.
Я медленно брел к своей «четверке» (бортовой номер моего самолета, как и официальный позывной по радио, которым, кстати, почти никогда не пользовались, был четыре). «Фашистов нужно проучить, но почему обязательно мой самолет?..» Летчики, да и техники, не любили, чтобы на их машинах летали посторонние. Хоть Фигичев и опытный летчик, штурман дивизии, Герой Советского Союза, но отдавать ему свой «ястребок» даже на один вылет не хотелось.
Волков - худощавый, среднего роста белокурый паренек с остреньким носиком, одних со мной лет (он был только на два месяца старше своего командира экипажа) - вместе с мотористом Ананьевым проверяли масляный фильтр и не заметили подходившего летчика.
- Что там случилось, Николай?
Волков оглянулся, быстро встал, посмотрел на фильтр, который все еще держал в руках, отдал его Ананьеву и доложил:
- Товарищ командир, проверяем фильтр масляной системы. - Потом добавил вопросительно:
- Вылетов больше не будет, можно раскрыть самолет?
«Раскрыть самолет» на языке технического состава означало снять с него все капоты, какие только возможно, и как следует покопаться в моторе, вооружении, радиостанции и во всех системах.
- Нет… Готовьте к ночным полетам. Да побыстрее, сказали…
- К ночным? А кто летать будет?
- Фигичев.
Этих «шмитов» запросто бить можно!
- Ну, сейчас всем спать! - приказал Архипенко после ужина. - Учтите, завтра вылет тяжелый. На маршруте есть аэродром. «Мессеры» сидят. Так что, здеся, смотреть нужно и смотреть. Бой обязательно будет.
«Хорошо бы облачность была тысячи на две…» - мечтал я, укладываясь на нары. Но стоило прикоснуться щекой к жесткой, набитой не соломой, а каким-то крупным бурьяном подушке, как молодой, здоровый сон сморил меня - И ушли куда-то облака, «Юнкерсы», «Хейнкели», «худые» и сама война. Ничего не осталось. Только под утро я начал чувствовать толчки ворочавшегося рядом Чугунова.
Поднялись, как всегда, рано, задолго до рассвета. И на улице сразу увидели иллюстрацию к пушкинским строкам из «Полтавы». Все было: и звезды, и штиль, и тополя. Не было только облачности. Такая идиллия нам не понравилась. Кое-кто даже крепко выругался.
- Это тоже неплохо, - успокоил всех Королев. - К цели подойдем с востока, со стороны солнца. Немцы не успеют подготовиться, будут поднимать истребителей, когда мы пройдем над ними…
Бомбардировщики появились над аэродромом вскоре после восхода солнца. Их ждали в первой готовности. Пара за парой истребители стали подниматься в воздух, и через несколько минут группа легла на курс. Маршрут бомбардировщиков был проложен не прямо на цель, а с изломами, чтобы ввести в заблуждение фашистов.
Кажется, только что отошли от аэродрома, а под крылом самолета уже протянулась в обе стороны, на сколько хватает глаз, широкая блестящая лента Днепра. Через ее гладь переброшены тоненькие ниточки переправ. Впереди в перелесках окаймленных дымами пожарищ протянулся в сторону Кривого Рога длинный язык плацдарма. Но сегодня цель не здесь, не на линии фронта, и вскоре «Пе-2» развернулись прямо на запад.
Внизу расстилается та же земля, Украина. И все-таки она не такая. Попробуй-ка сядь! Сразу попадешь в лапы к фашистам. А сверху вроде бы ничего не изменилось. То же высокое украинское небо, те же разделенные на огромные квадраты и прямоугольники поля…
Здесь, над оккупированной территорией, я впервые увидел в воздухе «Юнкерсов»: на встречных курсах и чуть ниже прошла группа из тридцати «Ю-87». Шли они парадным плотным строем, крыло в крыло, в колонне звеньев. «Почему не атакуем?! Подходи сзади и бей в свое удовольствие!..»
- Виктор! «Лапти» справа идут!
- Вижу… - через некоторое время ответил Королев. - Смотри за воздухом… Наше дело теперь телячье…
Я вспомнил, что в этом вылете нельзя вести обычный воздушный бой. Можно только защищать бомбардировщиков от атак фашистских истребителей, ни на шаг не отходя от «пешек».
Встреча с «Юнкерсами» помогла собраться с мыслями, заставила более внимательно следить за обстановкой в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55