Интересно, что
огонь автомата шмайстер последнего выпуска, которым вооружена ГСГ-9, я
ощутил на себе, в Афганистане при штурме дворца Амина. Автомат принадлежал
одному из телохранителей Амина и оказался моим боевым трофеем.
Вот таким было наше начало...
Помните старую веселую частушку: "Поменяли хулигана на Луиса
Корвалана"? В середине семидесятых она была популярна в народе. Теперь мы
доподлинно знаем: в декабре 1976 года Советский Союз обменял известного
диссидента Владимира Буковского на генерального секретаря коммунистической
партии Чили товарища Лучо.
Обменяли их в Цюрихе. Но как - доселе неизвестно. Приехавший в Москву
через пятнадцать лет Буковский в телеинтервью обмолвился о людях, которые
сопровождали его из Владимирской тюрьмы и потом за границу, но кто они,
оставалось гадать. Ни имен, ни фамилий Буковский не знал, да и знать не
мог.
А люди были из "Альфы". Операция по обмену диссидента стала
своеобразным дебютом группы. Правда, за эти два года их несколько раз
поднимали по тревоге: студенты блокировали эфиопское посольство, устроили
демонстрацию у диппредставительства африканского государства Того.
Требовали повышения стипендий. Сначала их уговаривали, а потом заходили в
посольство, выводили на улицу, упирающихся просто брали на руки, выносили,
рассаживали в автобусы. На этом борьба с "террористами" закончилась. Еще
двое сотрудников были в командировке в Ливане, обеспечивали безопасность
посла. Но разве о таком мечтали бойцы группы антитеррора?
Хотелось настоящей боевой работы. Два года только и занимались тем,
что стреляли, бегали кроссы, водили машины, прыгали с парашютом,
действовали на учениях в качестве разведывательнодиверсионной группы.
Всякий раз, когда в подразделение наведывался генерал Бесчастнов,
терзали шефа "семерки". Тот пытался успокоить: мол, не спешите, ребята, на
ваш век работы хватит. И всякий раз повторял: главное, чтобы вы были
готовы к работе, всегда, в любое время дня и ночи. При этих словах бойцы
всегда шумели, пытаясь затащить Алексея Дмитриевича в тир, где на деле
доказывали, что стрелки они отличные. И в стойке, и с колена, и в падении
цели поражали отменно.
Бесчастнов удовлетворенно кивал, улыбался, но упрямо гнул свое. А
однажды заставил призадуматься, спросив: как они считают, умеют ли
стрелять снайперы западногерманской антитеррористической группы ГСГ-9?
Сомнений не было, группа считалась одной из лучших в мире.
- Значит, вы признаете, что их ребята стреляют так же лихо? -
усмехнулся генерал.
Получив утвердительный ответ, он задал главный вопрос: - Тогда почему
на Олимпиаде в Мюнхене два немецких снайпера, державших террористов на
прицеле, не смогли выстрелить?
Действительно, почему? Оказывается, мало уметь метко и быстро
стрелять, надо быть еще и психологически готовым. Ведь террорист тоже
человек, не робот. Значит, надо быть психологически готовым убить
человека... Того человека, который ставит себя вне закона. Жестоко? Нет,
гуманно. В высшей степени гуманно. Ибо речь идет о чудовище в человеческом
обличье, которое угрожает детям, как в Орджоникидзе, или убивает несколько
человек подряд, как в Тбилиси. И все же вопросы остаются. Искать на них
верные ответы учит старый генерал, опытный контрразведчик Бесчастнов. Ах,
как он окажется прав!
Пройдут годы, бойцы группы с улыбкой вспомнят свое нетерпение. Но это
будет потом. А сейчас им предстояло выполнить конкретное задание -
обменять Корвалана на Буковского. Никто из четверых, кому поручено
проведение операции - Ивон, Берлев, Леденев и Коломеец - за границей, в
том числе и в Цюрихе, никогда не бывали. Да и многочисленные начальники,
которые инструктировали бойцов группы "А", сами не очень представляли, как
осуществится обмен. Общие слова и призывы к постоянной бдительности,
предупреждения о возможности провокаций только нагнетали нервозность.
...Для полета в Цюрих Андропов дал свой самолет. Ту-134 ждал
Буковского и сопровождающих его сотрудников группы в Чкаловском. Накануне
Буковского забрали из Владимирской тюрьмы и перевезли в Лефортово.
Утром 17 декабря за ним приехали. Из камеры вывели бледного,
щупленького мужчину. В тусклом свете тюремных ламп лицо Буковского
напоминало серую гипсовую маску и только глаза были живые, тревожные... О
чем он думал в те минуты, диссидент, "хулиган", непроходящая головная боль
советской верхушки? Об обмене, о будущей эмиграции, о стране, которую
покидает. Она не очень приветлива была к нему - тюрьмы да лагеря, и
все-таки его Родина.
А может, размышлял о человеке, который ждал его в конце коридора с
наручниками? Может быть...
Буковский протянул руки, на запястьях щелкнули металлические обручи.
Он слегка поморщился. Берлеву стало жаль арестанта.
- Давят, что ли?
"Пожалел волк овцу", - подумал, небось, Буковский, но все-таки нехотя
кивнул:
- Давят...
Николай Васильевич достал из кармана носовой платок, разорвал
пополам, подмотал под наручники. Буковский чуть заметно усмехнулся:
- Я еще вчера понял, что вы не из милиции.
- То есть как - не из милиции? - пытался сыграть искреннее удивление
Берлев, окинув взглядом свою новую, с иголочки, милицейскую форму.
- Нет, - упрямо качнул головой Буковский, - воспитание другое. Эти за
пять лет со мной ни разу не поздоровались. А уж чтоб посочувствовать...
Голос его сорвался.
Они вышли в тюремный дворик, сели в "рафик". Берлев и Ивон рядом с
Буковским, Леденев и Коломеец - напротив. Теперь путь лежал в Чкаловское.
По дороге забрали мать и сестру Буковского, потом племянника. Мальчик
лежал в онкологическом отделении больницы, был тяжело болен, но диссидент
настаивал: племянник должен лететь с ними.
Разрешение получено, и бойцам группы "А" оставалось лишь исполнить
свою миссию: доставить Буковского в Цюрих, а оттуда забрать Корвалана.
Вылетели ближе к полудню. После пересечения границы Берлев снял с
Буковского наручники, предложил перекусить.
Они сидели друг против друга, по существу, враги - бледный человек с
гипсовым мальчишеским лицом, всю жизнь посвятивший борьбе с государством,
которое всю жизнь защищал Берлев.
Что он знал об арестанте, которого сопровождал? Почти ничего. Разве
только, что тот просидел по тюрьмам двенадцать лет, что антисоветчик и
диссидент. Чего добивался Буковский, ради какой высокой цели променял
нормальную жизнь на лагерные нары? А может, она стоит того, его идея?
Никогда прежде не было у Николая Берлева сомнений: чему учили в
школе, тому и верил, в армии - тоже верил. Дай как не верить: ему,
простому сельскому пареньку с Дона, довелось нести службу на посту N 1, у
Мавзолея Ленина и Сталина. В 59-м стоял, в 60-м. Каждый день офицеры
твердили о том, какая это высокая честь - охранять тела вождей. Но грянул
1961-й, XXII съезд партии, и оказалось, что охранял он вовсе не вождя, а
кровавого тирана. О, теперь на политзанятиях в их роте офицеры говорили
совсем другое!
И Берлев больше не верил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
огонь автомата шмайстер последнего выпуска, которым вооружена ГСГ-9, я
ощутил на себе, в Афганистане при штурме дворца Амина. Автомат принадлежал
одному из телохранителей Амина и оказался моим боевым трофеем.
Вот таким было наше начало...
Помните старую веселую частушку: "Поменяли хулигана на Луиса
Корвалана"? В середине семидесятых она была популярна в народе. Теперь мы
доподлинно знаем: в декабре 1976 года Советский Союз обменял известного
диссидента Владимира Буковского на генерального секретаря коммунистической
партии Чили товарища Лучо.
Обменяли их в Цюрихе. Но как - доселе неизвестно. Приехавший в Москву
через пятнадцать лет Буковский в телеинтервью обмолвился о людях, которые
сопровождали его из Владимирской тюрьмы и потом за границу, но кто они,
оставалось гадать. Ни имен, ни фамилий Буковский не знал, да и знать не
мог.
А люди были из "Альфы". Операция по обмену диссидента стала
своеобразным дебютом группы. Правда, за эти два года их несколько раз
поднимали по тревоге: студенты блокировали эфиопское посольство, устроили
демонстрацию у диппредставительства африканского государства Того.
Требовали повышения стипендий. Сначала их уговаривали, а потом заходили в
посольство, выводили на улицу, упирающихся просто брали на руки, выносили,
рассаживали в автобусы. На этом борьба с "террористами" закончилась. Еще
двое сотрудников были в командировке в Ливане, обеспечивали безопасность
посла. Но разве о таком мечтали бойцы группы антитеррора?
Хотелось настоящей боевой работы. Два года только и занимались тем,
что стреляли, бегали кроссы, водили машины, прыгали с парашютом,
действовали на учениях в качестве разведывательнодиверсионной группы.
Всякий раз, когда в подразделение наведывался генерал Бесчастнов,
терзали шефа "семерки". Тот пытался успокоить: мол, не спешите, ребята, на
ваш век работы хватит. И всякий раз повторял: главное, чтобы вы были
готовы к работе, всегда, в любое время дня и ночи. При этих словах бойцы
всегда шумели, пытаясь затащить Алексея Дмитриевича в тир, где на деле
доказывали, что стрелки они отличные. И в стойке, и с колена, и в падении
цели поражали отменно.
Бесчастнов удовлетворенно кивал, улыбался, но упрямо гнул свое. А
однажды заставил призадуматься, спросив: как они считают, умеют ли
стрелять снайперы западногерманской антитеррористической группы ГСГ-9?
Сомнений не было, группа считалась одной из лучших в мире.
- Значит, вы признаете, что их ребята стреляют так же лихо? -
усмехнулся генерал.
Получив утвердительный ответ, он задал главный вопрос: - Тогда почему
на Олимпиаде в Мюнхене два немецких снайпера, державших террористов на
прицеле, не смогли выстрелить?
Действительно, почему? Оказывается, мало уметь метко и быстро
стрелять, надо быть еще и психологически готовым. Ведь террорист тоже
человек, не робот. Значит, надо быть психологически готовым убить
человека... Того человека, который ставит себя вне закона. Жестоко? Нет,
гуманно. В высшей степени гуманно. Ибо речь идет о чудовище в человеческом
обличье, которое угрожает детям, как в Орджоникидзе, или убивает несколько
человек подряд, как в Тбилиси. И все же вопросы остаются. Искать на них
верные ответы учит старый генерал, опытный контрразведчик Бесчастнов. Ах,
как он окажется прав!
Пройдут годы, бойцы группы с улыбкой вспомнят свое нетерпение. Но это
будет потом. А сейчас им предстояло выполнить конкретное задание -
обменять Корвалана на Буковского. Никто из четверых, кому поручено
проведение операции - Ивон, Берлев, Леденев и Коломеец - за границей, в
том числе и в Цюрихе, никогда не бывали. Да и многочисленные начальники,
которые инструктировали бойцов группы "А", сами не очень представляли, как
осуществится обмен. Общие слова и призывы к постоянной бдительности,
предупреждения о возможности провокаций только нагнетали нервозность.
...Для полета в Цюрих Андропов дал свой самолет. Ту-134 ждал
Буковского и сопровождающих его сотрудников группы в Чкаловском. Накануне
Буковского забрали из Владимирской тюрьмы и перевезли в Лефортово.
Утром 17 декабря за ним приехали. Из камеры вывели бледного,
щупленького мужчину. В тусклом свете тюремных ламп лицо Буковского
напоминало серую гипсовую маску и только глаза были живые, тревожные... О
чем он думал в те минуты, диссидент, "хулиган", непроходящая головная боль
советской верхушки? Об обмене, о будущей эмиграции, о стране, которую
покидает. Она не очень приветлива была к нему - тюрьмы да лагеря, и
все-таки его Родина.
А может, размышлял о человеке, который ждал его в конце коридора с
наручниками? Может быть...
Буковский протянул руки, на запястьях щелкнули металлические обручи.
Он слегка поморщился. Берлеву стало жаль арестанта.
- Давят, что ли?
"Пожалел волк овцу", - подумал, небось, Буковский, но все-таки нехотя
кивнул:
- Давят...
Николай Васильевич достал из кармана носовой платок, разорвал
пополам, подмотал под наручники. Буковский чуть заметно усмехнулся:
- Я еще вчера понял, что вы не из милиции.
- То есть как - не из милиции? - пытался сыграть искреннее удивление
Берлев, окинув взглядом свою новую, с иголочки, милицейскую форму.
- Нет, - упрямо качнул головой Буковский, - воспитание другое. Эти за
пять лет со мной ни разу не поздоровались. А уж чтоб посочувствовать...
Голос его сорвался.
Они вышли в тюремный дворик, сели в "рафик". Берлев и Ивон рядом с
Буковским, Леденев и Коломеец - напротив. Теперь путь лежал в Чкаловское.
По дороге забрали мать и сестру Буковского, потом племянника. Мальчик
лежал в онкологическом отделении больницы, был тяжело болен, но диссидент
настаивал: племянник должен лететь с ними.
Разрешение получено, и бойцам группы "А" оставалось лишь исполнить
свою миссию: доставить Буковского в Цюрих, а оттуда забрать Корвалана.
Вылетели ближе к полудню. После пересечения границы Берлев снял с
Буковского наручники, предложил перекусить.
Они сидели друг против друга, по существу, враги - бледный человек с
гипсовым мальчишеским лицом, всю жизнь посвятивший борьбе с государством,
которое всю жизнь защищал Берлев.
Что он знал об арестанте, которого сопровождал? Почти ничего. Разве
только, что тот просидел по тюрьмам двенадцать лет, что антисоветчик и
диссидент. Чего добивался Буковский, ради какой высокой цели променял
нормальную жизнь на лагерные нары? А может, она стоит того, его идея?
Никогда прежде не было у Николая Берлева сомнений: чему учили в
школе, тому и верил, в армии - тоже верил. Дай как не верить: ему,
простому сельскому пареньку с Дона, довелось нести службу на посту N 1, у
Мавзолея Ленина и Сталина. В 59-м стоял, в 60-м. Каждый день офицеры
твердили о том, какая это высокая честь - охранять тела вождей. Но грянул
1961-й, XXII съезд партии, и оказалось, что охранял он вовсе не вождя, а
кровавого тирана. О, теперь на политзанятиях в их роте офицеры говорили
совсем другое!
И Берлев больше не верил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70