Я не сумела удостовериться, следят ли за мной, но одного предположения было достаточно. Все ему рассказала, деньги, браслет и перстень у меня были с собой, я показала их ему. «Счастье, что тебя в это не впутали, — сказал Бартек. — Мотив у тебя железный, даже смягчающие обстоятельства не помогли бы. Любимая, у меня много работы, надеюсь, на этот раз меня не надуют, учреждение солидное. Попробую выкроить время, чтобы ты там не одна надрывалась. Тяжести должен таскать я, а не ты».
Я успокоила его. Прежде чем мы примемся за ремонт, пройдёт немало времени, он успеет мне помочь, в той квартире мы будем жить вместе. А сейчас, на всякий случай, нам лучше встречаться как-нибудь незаметно. Дала ему ключи от тёткиной квартиры. Он обрадовался, спросил, можно ли там переночевать, потому что домой он вернётся только к утру. От квартир родителей у него не было ключей, меня будить не имело смысла… «Конечно, — перебила я, — это наилучший выход». Если за ним охотятся, то будут караулить там, где нахожусь я, а не там, где меня нет. Здесь, поскольку я уже вернулась, возможно, кто-то уже поджидает, не исключено, что прямо на моем этаже стоит и на дверь смотрит. Искать Бартека на Вилловой никому в голову не придёт. Предупредила его только, что там жуткий бардак, воняет уже намного меньше, потому что окна оставила открытыми, но ни чистой тарелки, ни чистой простыни он там не найдёт. «Неважно, — ответил он. — Вода из крана течёт? Ну и отлично, больше мне ничего не надо».
Выпустила его из дома, приняв тысячу предосторожностей. Вышла в коридор, убедилась, что никого там нет и что его не увидят через глазок соседней квартиры, проверила весь этаж, в лифт он сел на седьмом. Никого подозрительного вокруг не оказалось. Спать легла поздно, потому что ещё долго сидела и разглядывала браслет моей матери. Если не считать фотографий, это была первая принадлежавшая ей вещь, которой она касалась своей рукой, другие вещи, видимо, тоже её, забрали полицейские…
Я проснулась посреди ночи от жуткого страха. Возможно, это был сон, а возможно, явь вмешалась в сон. Меня вдруг обеспокоила какая-то мысль, пропала и наконец снова выплыла из подсознания. Как я могла об этом хотя бы на секунду забыть!… В тёткиной квартире не было ничего съестного, только немного кофе и — самое ужасное — коньяк. Бартек вернётся усталый, может быть, захочет выпить коньяку или утром станет варить себе кофе. Господи, откуда мне знать, что тётка могла сделать с этим проклятым мухомором!… В буфете стоит несколько бутылок коньяка, пани Крыся приносила и Райчик, самой старой уже лет двадцать, но не в этом дело! В одной из них настойка мухомора! Тётка отлично знала в какой, я тоже, бутылка ничем не отличается от остальных, полицейские не нашли её и не забрали, забрали только ту, пол-литровую из-под уксуса, стоявшую на кухонной полке. Бартек возьмёт початую бутылку и выпьет, а там!…
У меня тряслись руки, когда я набирала номер вызова такси. Может случиться несчастье, он отравится. Тревога была так сильна, что я почти утратила способность соображать. Словно наяву я видела, как смертельно усталый Бартек открывает буфет, берет початую бутылку, наливает содержимое в рюмку или в стакан, неважно, и выпивает… Боже праведный! Возможно, он уже сейчас, в эту минуту, пьёт отраву!… Может, ещё удастся его спасти!
Я с трудом удержалась, чтобы не позвонить в «Скорую помощь». Лифт ехал слишком медленно, мне хотелось топать ногами, чтобы заставить его ускорить ход, зубы я сжала, чтобы не стучали. Такси уже стояло перед домом, водитель попался хороший, он мчался по пустым улицам, словно участвовал в гонках. По дороге я приготовила деньги, сунула их ему и, как безумная, бросилась к подъезду. Снова идиотский, еле-еле ползущий лифт, я воспользовалась им только потому, что он стоял на первом этаже, иначе наверняка побежала бы по лестнице.
Отперла дверь, замок открывался совсем тихо, я сама когда-то об этом позаботилась. Зажгла свет в прихожей и сразу посмотрела на вешалку. Куртки Бартека не было.
Я почувствовала облегчение и обмякла. Он всегда вешал верхнюю одежду, такая у него была привычка. Значит, он ещё не приходил и не выпил этой чёртовой отравы. Следовало её непременно вылить, сделаю это прямо сейчас и выброшу кофе тоже. И чай. Все выброшу, моя тётка была нежитью, она могла отравить что угодно…
Я смутно припоминала, что полиция вроде бы брала пробы всех съестных продуктов и, если бы обнаружили яд, не оставили бы их в доме. Ну и что, плевать мне на пробы, я не стану рисковать.
Я перевела дух, успокоилась, сделала несколько шагов и вдруг замерла на месте.
В квартире кто-то был.
Я почувствовала это всем своим существом. Его не было слышно, он не производил никакого шума, наверное, просто спал, но я не сомневалась в его присутствии. Это не Бартек. Полицейский?…
Я стала быстро соображать. Если это полицейский, то скажу правду: вспомнила об отраве, разволновалась и приехала вылить её. Уйду как можно скорее и подожду Бартека внизу. А если все же не полицейский, тогда кто?…
Я огляделась, схватила первое, что попалось под руку — подлокотник от старого кресла, он лежал на комоде в куче другого хлама. Латунный подсвечник пришёлся бы более кстати, но он был далеко, на столике в другом конце прихожей. А этот кто-то был в спальне.
Я вдруг страшно разозлилась. Пусть себе сидит в спальне, чтоб ему сдохнуть. Я приехала вылить отраву и вылью её немедленно, несмотря ни на что, и будь что будет. Пришельцем, может, преступником, а может тёткиным призраком, я займусь позже.
Я сделала ещё несколько шагов и вошла в кухню. Положила подлокотник на стол, открыла буфет, вытащила все бутылки и поставила их рядом с раковиной. Начала с отравы.
— Рехнулась? — вдруг прошипел кто-то за моей спиной. — Оставь вино, сука!
Я уже выливала третью бутылку, бульканье заглушило иные звуки, и я не услышала, как он вошёл. Я резко обернулась.
Какой-то незнакомый тип. Молодой, даже недурён собой, но неприятный. В руке он сжимал тот самый подсвечник со столика. Я, видимо, одеревенела, потому что стояла неподвижно и пялилась на него. Коньяк вытек, я держала над раковиной пустую бутылку, полная оставалась одна. По сравнению с дикой паникой, охватившей меня при мысли, что Бартек может отравиться, нынешний испуг был сущим пустяком; облегчение оттого, что я поспела вовремя, вытеснило другие чувства. Беспокойство пришло не сразу, и вызвало его выражение глаз незнакомца.
Он тоже смотрел на меня, злость в его взгляде сменилась на нечто иное. Теперь его взгляд стал хищным, жадным, жёстким и безжалостным. По движению щёк было видно, что он стиснул зубы, потом снова разжал.
— Надо же, краля какая… — тихо пробормотал он без всякого выражения.
Я все ещё не понимала, что он задумал, хотя способность соображать ко мне начала возвращаться. Возник нормальный страх. Что он тут вообще делает? Как он сюда попал? Воспользовался отмычкой? Вломился?…
— Что вы тут… — начала я довольно сердито, но он не слушал меня. С грохотом он опустил на пол подсвечник и бросился ко мне. Кухня не обладала размерами церковного нефа, посему я не успела среагировать, как он уже обхватил меня руками и выдвинул вперёд ногу, пытаясь повалить.
Последние два года не прошли даром. После неподвижной жизни у тётки я с увлечением навёрстывала упущенное, получила водительские права, научилась танцевать, плавать, вставала в шесть утра, чтобы покататься верхом, играла в теннис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Я успокоила его. Прежде чем мы примемся за ремонт, пройдёт немало времени, он успеет мне помочь, в той квартире мы будем жить вместе. А сейчас, на всякий случай, нам лучше встречаться как-нибудь незаметно. Дала ему ключи от тёткиной квартиры. Он обрадовался, спросил, можно ли там переночевать, потому что домой он вернётся только к утру. От квартир родителей у него не было ключей, меня будить не имело смысла… «Конечно, — перебила я, — это наилучший выход». Если за ним охотятся, то будут караулить там, где нахожусь я, а не там, где меня нет. Здесь, поскольку я уже вернулась, возможно, кто-то уже поджидает, не исключено, что прямо на моем этаже стоит и на дверь смотрит. Искать Бартека на Вилловой никому в голову не придёт. Предупредила его только, что там жуткий бардак, воняет уже намного меньше, потому что окна оставила открытыми, но ни чистой тарелки, ни чистой простыни он там не найдёт. «Неважно, — ответил он. — Вода из крана течёт? Ну и отлично, больше мне ничего не надо».
Выпустила его из дома, приняв тысячу предосторожностей. Вышла в коридор, убедилась, что никого там нет и что его не увидят через глазок соседней квартиры, проверила весь этаж, в лифт он сел на седьмом. Никого подозрительного вокруг не оказалось. Спать легла поздно, потому что ещё долго сидела и разглядывала браслет моей матери. Если не считать фотографий, это была первая принадлежавшая ей вещь, которой она касалась своей рукой, другие вещи, видимо, тоже её, забрали полицейские…
Я проснулась посреди ночи от жуткого страха. Возможно, это был сон, а возможно, явь вмешалась в сон. Меня вдруг обеспокоила какая-то мысль, пропала и наконец снова выплыла из подсознания. Как я могла об этом хотя бы на секунду забыть!… В тёткиной квартире не было ничего съестного, только немного кофе и — самое ужасное — коньяк. Бартек вернётся усталый, может быть, захочет выпить коньяку или утром станет варить себе кофе. Господи, откуда мне знать, что тётка могла сделать с этим проклятым мухомором!… В буфете стоит несколько бутылок коньяка, пани Крыся приносила и Райчик, самой старой уже лет двадцать, но не в этом дело! В одной из них настойка мухомора! Тётка отлично знала в какой, я тоже, бутылка ничем не отличается от остальных, полицейские не нашли её и не забрали, забрали только ту, пол-литровую из-под уксуса, стоявшую на кухонной полке. Бартек возьмёт початую бутылку и выпьет, а там!…
У меня тряслись руки, когда я набирала номер вызова такси. Может случиться несчастье, он отравится. Тревога была так сильна, что я почти утратила способность соображать. Словно наяву я видела, как смертельно усталый Бартек открывает буфет, берет початую бутылку, наливает содержимое в рюмку или в стакан, неважно, и выпивает… Боже праведный! Возможно, он уже сейчас, в эту минуту, пьёт отраву!… Может, ещё удастся его спасти!
Я с трудом удержалась, чтобы не позвонить в «Скорую помощь». Лифт ехал слишком медленно, мне хотелось топать ногами, чтобы заставить его ускорить ход, зубы я сжала, чтобы не стучали. Такси уже стояло перед домом, водитель попался хороший, он мчался по пустым улицам, словно участвовал в гонках. По дороге я приготовила деньги, сунула их ему и, как безумная, бросилась к подъезду. Снова идиотский, еле-еле ползущий лифт, я воспользовалась им только потому, что он стоял на первом этаже, иначе наверняка побежала бы по лестнице.
Отперла дверь, замок открывался совсем тихо, я сама когда-то об этом позаботилась. Зажгла свет в прихожей и сразу посмотрела на вешалку. Куртки Бартека не было.
Я почувствовала облегчение и обмякла. Он всегда вешал верхнюю одежду, такая у него была привычка. Значит, он ещё не приходил и не выпил этой чёртовой отравы. Следовало её непременно вылить, сделаю это прямо сейчас и выброшу кофе тоже. И чай. Все выброшу, моя тётка была нежитью, она могла отравить что угодно…
Я смутно припоминала, что полиция вроде бы брала пробы всех съестных продуктов и, если бы обнаружили яд, не оставили бы их в доме. Ну и что, плевать мне на пробы, я не стану рисковать.
Я перевела дух, успокоилась, сделала несколько шагов и вдруг замерла на месте.
В квартире кто-то был.
Я почувствовала это всем своим существом. Его не было слышно, он не производил никакого шума, наверное, просто спал, но я не сомневалась в его присутствии. Это не Бартек. Полицейский?…
Я стала быстро соображать. Если это полицейский, то скажу правду: вспомнила об отраве, разволновалась и приехала вылить её. Уйду как можно скорее и подожду Бартека внизу. А если все же не полицейский, тогда кто?…
Я огляделась, схватила первое, что попалось под руку — подлокотник от старого кресла, он лежал на комоде в куче другого хлама. Латунный подсвечник пришёлся бы более кстати, но он был далеко, на столике в другом конце прихожей. А этот кто-то был в спальне.
Я вдруг страшно разозлилась. Пусть себе сидит в спальне, чтоб ему сдохнуть. Я приехала вылить отраву и вылью её немедленно, несмотря ни на что, и будь что будет. Пришельцем, может, преступником, а может тёткиным призраком, я займусь позже.
Я сделала ещё несколько шагов и вошла в кухню. Положила подлокотник на стол, открыла буфет, вытащила все бутылки и поставила их рядом с раковиной. Начала с отравы.
— Рехнулась? — вдруг прошипел кто-то за моей спиной. — Оставь вино, сука!
Я уже выливала третью бутылку, бульканье заглушило иные звуки, и я не услышала, как он вошёл. Я резко обернулась.
Какой-то незнакомый тип. Молодой, даже недурён собой, но неприятный. В руке он сжимал тот самый подсвечник со столика. Я, видимо, одеревенела, потому что стояла неподвижно и пялилась на него. Коньяк вытек, я держала над раковиной пустую бутылку, полная оставалась одна. По сравнению с дикой паникой, охватившей меня при мысли, что Бартек может отравиться, нынешний испуг был сущим пустяком; облегчение оттого, что я поспела вовремя, вытеснило другие чувства. Беспокойство пришло не сразу, и вызвало его выражение глаз незнакомца.
Он тоже смотрел на меня, злость в его взгляде сменилась на нечто иное. Теперь его взгляд стал хищным, жадным, жёстким и безжалостным. По движению щёк было видно, что он стиснул зубы, потом снова разжал.
— Надо же, краля какая… — тихо пробормотал он без всякого выражения.
Я все ещё не понимала, что он задумал, хотя способность соображать ко мне начала возвращаться. Возник нормальный страх. Что он тут вообще делает? Как он сюда попал? Воспользовался отмычкой? Вломился?…
— Что вы тут… — начала я довольно сердито, но он не слушал меня. С грохотом он опустил на пол подсвечник и бросился ко мне. Кухня не обладала размерами церковного нефа, посему я не успела среагировать, как он уже обхватил меня руками и выдвинул вперёд ногу, пытаясь повалить.
Последние два года не прошли даром. После неподвижной жизни у тётки я с увлечением навёрстывала упущенное, получила водительские права, научилась танцевать, плавать, вставала в шесть утра, чтобы покататься верхом, играла в теннис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52