Внезапно он задал себе вопрос, почему напитки действовали на него сильнее, чем на других? Когда он напивался в последний раз - или хотел напиться - до такой степени? Черт побери, он пил не слишком много, - просто не привык пить много, вот и все.
- Возможно ли, - он подбирал слова и выговаривал их с осторожной тщательностью человека, готового отрубиться, - мне попросить чашечку кофе? Или даже.., кофейник?
Кених хихикнул и вышел из комнаты.
- Хорошо, - сказал Шредер. - С Днем Первым, Ричард.
- Чего?
- Новой жизни здесь.
Послышался звон чокающихся стаканов, но стакан Гаррисона оставался пустым. Он поднес его к губам, а затем нахмурился и спросил:
- Новой жизни? За что, черт возьми, я пью?
- За завтра, - ответил Шредер, - Завтра, и завтра, и завтра, - произнесла Мина. Она, наверное, тоже была чуточку пьяна...
* * *
Гаррисон выпил много кофе, но все еще нетвердо держался на ногах, когда, наконец, встал с табурета. Однако он уже хорошо знал дом, поэтому никто не предложил ему помощь, когда он сказал “спокойной ночи” и вышел из бара.
Через несколько мгновений он был у себя в комнате. Первой странностью, которую заметил Гаррисон, был свежий, приятный запах жасмина, который он сначала принял за ночное благоухание цветов в саду. Но, обнаружив, что окно закрыто, он снова втянул воздух и решил, что, возможно, этот аромат был остатком запаха дорогого аэрозоля - освежителя воздуха. Конечно, это могли быть и духи, но даже самая неряшливая горничная не вылила бы их на себя в таком количестве! И все-таки это была не прислуга Шредера, которую он мог нанять на работу или просто выпустить сюда. Однако, кровать его была заправлена, а в комнате немного прибрано.
Его подушки были выложены в форме буквы V.
Вики.
Она говорила, что, возможно, будет подсказка. О'кей. Итак, она была здесь, дурачилась с его подушками, оставила ему приглашение.., и запах, за которым он последует!
На этом этаже находились девять комнат, и, казалось, как раз с них и надо было начать.
Он вышел из спальни и закрыл дверь. Крадущимися шагами Гаррисон мерил коридор от середины к концу и обратно, а затем - в противоположном направлении. У последней двери он уловил слабый, еле заметный запах жасмина. Когда он просунул голову в дверь, запах стал гораздо сильнее. Гаррисон задрожал от возбуждения, у него зазвенело в ушах. Он тихо вошел, прикрыл за собой дверь, дотронулся до выключателя и обнаружил, что тот выключен. К счастью, расположение комнаты было такое же, как и у него. Он пробрался к кровати, разделся, свалив одежду как попало на пол, и уже готов был откинуть покрывало. Стояла полная тишина, не слышно было даже тиканья часов и звука его сдерживаемого дыхания. Холодная рука коснулась его бедра и заставила замереть на месте. Она прочертила тропинку по его переду. Слегка дрожа, он почувствовал, как ее губы поцеловали его ниже живота, простое прикосновение.
- Душ, - прошептала она, - я уже приняла, теперь - ты.
- От меня пахнет? - слова получались густыми, как сметана.
- Ты пахнешь.., прекрасно, - голос Вики был хриплым. - Но смой алкоголь с кожи и никотин с пальцев. Мужчины всегда слишком много курят, когда пьют. - Она томно водила пальцами вперед-назад, вперед-назад, время от времени захватывая его член на мгновение-другое, а затем снова отпуская. - Ну, иди же. Делай, как тебе приказали.
- Да, мэм, - хотел сказать он, но ничего не получилось.
Гаррисон быстро принял душ. Теперь, окончательно протрезвев, он облился ледяной водой и вернулся к ней, не вытерев тело досуха.
- Вики, никаких табу, если ты скажешь быть осторожнее с тобой, уверен, я закричу, - произнес он, нырнув в постель.
Она усмехнулась. Ее рот пылал, когда она целовала его грудь, пробуя его на вкус от сосков до пупка. Там она остановилась. Гаррисон не мог шевельнуться под ее руками и ртом.
- Ричард, если бы ты только подумал сдерживаться со мной, - я бы закричала!
Она повернулась, открывая для него свои теплые бедра. Они позволили своим пульсам забиться в унисон, когда начали наслаждаться друг другом...
* * *
- Видишь? - спросил Томас Шредер у Мины. - Я был совершенно прав. Я догадывался, что произойдет что-то в этом роде. Нет, - я был уверен, мы думаем одинаково, Гаррисон и я.
Голый, он лежал на кровати, вытянувшись во всю длину. Его живот был исчерчен сеточкой шрамов, узор которой расширялся к грудной клетке, охватывал левый бок и продолжался на спине. Однако, его тело было смуглым, и этот загар немного маскировал шрамы, так что тело его не было совсем уж отталкивающим. Шредеру можно было дать на десять-пятнадцать лет меньше его настоящего возраста. Но солнечный загар и хорошее психическое состояние не могли скрыть или компенсировать внутреннее опустошение. Но что было самым важным, - Томас Шредер спасся от взрыва, который не сделал его бесполым, по крайней мере не совсем.
Мина была светловолосая и голубоглазая. В это мгновение ее волосы, как золотая вуаль, спадали на гениталии Шредера, но ее блестящие, как алмазы, глаза были прикованы к огромному, во всю стену, экрану кабельного телевидения, так же, как и глаза ее шефа. Изображение было достаточно четким, но чуть-чуть красноватым и расплывчатым, - эффект работы инфракрасной камеры в комнате Вики.
Мина так же была обнаженной. Ее тело занимало то же положение, что и Вики по отношению к Гаррисону, но Шредер был пассивен, его рука неподвижно лежала там, где она упала, - на треугольнике ее курчавых волос. Она приподнялась на одном локте, ее свободная рука легко и нежно ласкала Шредера. Несколько минут она наблюдала за Гаррисоном и Вики.
- Ты не концентрируешься, Томас, - сказала она.
- Да? Пожалуй, да. Но все равно, то, что ты делаешь, - приятно.
- Так ты никогда не получишь того, чего хочешь.
- Нетерпение. Я всегда думал, что это - моя прерогатива, - его голос звучал удивленно. - Мина, будь умницей и полежи тихо. Я наблюдаю за Гаррисоном. Смотри, по-моему, это единственный способ для меня получить то, чего я хочу.
- Но у тебя ничего не получается.
- Мина, мне кажется, ты на самом деле думаешь, что я люблю созерцать эротические сцены.
- А разве нет? Тогда почему ты смотришь их?
- А почему ты?
- Хочу и смотрю, - пожала она плечами.
- Значит, это ты наслаждаешься созерцанием этой сцены, ты, а не я. Видишь ли, секс здесь несущественен, к тому же он совпал с нашим пребыванием в постели. Я просто изучаю Гаррисона. Все, что он делает.
- Зачем?
- Это моя забота, Мина. А твоя - в данный момент - ублажать меня.
Вдруг Шредер возбудился. Пока они разговаривали, Мина смотрела на него. Но теперь она внимательно посмотрела на экран. Вики стояла на коленях, широко раскинув ноги и зарывшись лицом в подушку. Гаррисон стоял на коленях как раз между ее ног, держа ее за бедра, он глубоко входит в нее. При приближении к оргазму его дыхание стало резким. Микрофон, передававший звук в комнату Шредера, делал звук еще резче.
Мина приняла то, что она увидела, как данный ей шанс, ее рот и рука со знанием дела пытались привести Шредера в форму, но бесполезно. Когда Гаррисон и Вики кончили в объятиях Друг друга, Шредер расслабился, и его возбуждение прошло. Мина не жаловалась (пожалуй, она и так говорила слишком много), но Шредер все-таки почувствовал ее разочарование и похлопал ее по гриве тщательно завитых волос.
- Терпение, Мина. Эта ночь молода, как они.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83