Гаррисон нашел кровать и с радостью опустился на нее, снова ослабляя галстук и расстегивая китель. Он сбросил начищенные до блеска ботинки и задал себе вопрос, так ли они были блестящи, как бывали прежде. Хотя, какая разница?
Затем, как раз перед тем, как он уснул.., какая-то девушка с нежным голосом принесла ему стаканчик бренди, от которого ему еще больше захотелось спать. Девушка помогла ему справиться с одеждой, обращаясь с ним, как с младенцем. Нежно, словно могла повредить, она накрыла его прохладными простынями.
А затем...
* * *
- Доброе утро, - произнес все тот же нежный голос - голос той девушки. В нем слышался легкий немецкий акцент.
Гаррисон открыл глаза (он всегда делал так, автоматически реагируя на пробуждение) и услышал изумленное дыхание девушки. Он сразу же закрыл глаза и пошарил рукой в поисках темных очков - “наглазников”, как мысленно называл их. Как будто было недостаточно просто быть слепым, его глаза выглядели теперь особенно ужасно: совершенно белые и без зрачков. Ища на ощупь наглазники, молодой человек понял, что лежит совершенно голый, наверное во сне он сбросил простыни.
Найдя наглазники на прикроватной тумбочке, Гаррисон надел их и открыл пересохший рот, чтобы сказать что-нибудь резкое.., и проглотил слова, готовые вот-вот сорваться с языка. Девушка все еще была там, не двигаясь, она могла только наблюдать за ним. Он чувствовал ее присутствие, ее любопытство и его раздражение превратилось в ответное любопытство. Он впервые столкнулся с ситуацией, когда его захватили врасплох.
Очень хорошо, если ей нравится созерцать его обнаженное тело...
Он откинулся на подушку и непринужденно положил руки под голову. Само действие - сознательный показ себя, бесстыдная нагота - возбуждали его. Он потянулся вниз и тихонько похлопал свою восставшую плоть.
- Доброе утро, - ответил он. - Красавец, не правда ли?
- Пожалуй, да. - Она придвинулась ближе. - Ты не собираешься вставать? Или, может быть, хочешь позавтракать в постели?
Гаррисон усмехнулся.
- А это что, предложение? - спросил он. Теперь он напрягся частично от того, что хотел писать, а частично - от могучего эротического присутствия этой девушки. По тону ее голоса можно было бы заключить, что она была не меньше его взволнована как созерцанием его наготы, так и его восставшей плоти. Но, с другой стороны, должна ли она? Она раздела его, ведь так? Он почесал живот и поинтересовался, какими именно были обязанности девушки.
- Все, что угодно, - сказала она и села на кровать так, что до нее можно было дотронуться. Гаррисон протянул руку и тронул ее бедро. Ладонь коснулась ее ноги, а пальцы - кромки шорт. Он улыбнулся ей. Секундой позже, после того как он не убрал руку, девушка взяла ее и переместила на его живот. Сразу после этого она отдернула свою руку и вскочила на ноги.
- Ой! - почти задохнувшись, вскрикнула она. - Ты - голый!
Гаррисон не мог сдержать смех.
- Господи! Хочешь сказать, что только заметила?
- Ну, да, - ответила она с негодованием. - Не думаешь ли ты, что ты единственный в мире... Правда поразила его, как удар грома.
- Слепой! - закончил он за нее.
- Да, - сказала она. - Я - слепая. Гаррисон перегнулся через край кровати, нашел свои простыни и накрылся. Затем он снова засмеялся, но на этот раз гораздо громче.
- А что в этом смешного? - сказала она холодно.
- Послушай, извини, - ответил он. Когда я думал, что ты могла видеть меня, то притворился, что не возражаю против этого, - он снова засмеялся. - А когда узнал, что ты слепая, я накрылся простыней!
- Не понимаю, - сказала она.
- Я тоже, - он засмеялся опять, затем быстро посерьезнел. - Присядешь? Как тебя зовут?
- Я - Вики, - ответила она, снова опускаясь на край кровати.
Он сел и взял ее лицо в руки. Это было небольшое, как у эльфа, лицо, уши - маленькие, волосы зачесаны назад и спадают на плечи. Слегка раскосые глаза. Гладкая кожа. Высокие скулы. Маленький нос. Дерзкий маленький рот.
- У тебя сексуальное лицо, Вики, - сказал он.
- Да? - она взяла его за руки. - И это значит, что меня можно трогать руками? А я при этом должна быть довольной?
- Это доставляет мне удовольствие, - ответил он честно.
Она отпустила его руки и встала.
- Тебе надо одеться, - сказала она. - И идти завтракать.
- О'кей, - ответил он, - помоги мне одеться.
- Не буду! Пижама на стуле около кровати, а за дверью висит халат. С какой стати я буду помогать тебе? Разве ты не умеешь одеваться сам?
- Насколько я помню, именно ты раздела меня.
На мгновение воцарилась тишина, затем девушка захихикала.
- Не я. Но, кажется, я начинаю понимать, в чем дело. Итак, ты думаешь, что я - твоя личная маленькая нимфа?
Гаррисон почувствовал себя глупо. Ведь знал же он, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- Э, постойте, я...
- Я принесла тебе выпить, - рассказывала она ему. - Разговаривала с тобой, немного поправила подушку. А раздела тебя няня, не я.
- Господи, - произнес Гаррисон.
- Вилли Кених предупредил меня насчет тебя, - произнесла она довольно сухим тоном. - Он сказал, что ты, должно быть, один из тех слепых людей, кто меньше всего испытывает от этого затруднение, по крайней мере среди тех, кого он когда-либо встречал. Фактически он даже не уверен, что до тебя вообще дошло, что ты слеп!
- Господи! - опять сказал Гаррисон. - Слушай, я...
- Сиди смирно, - засмеялась девушка, склоняясь над ним. - Теперь моя очередь, - ее пальцы тепло прикоснулись к его липу. - А ты - красивый мальчик, - чуть погодя сказала она. - Но всего лишь мальчик.
- Да? А ты, надо полагать, светская женщина? Послушай, я принадлежу сам себе, мне двадцать один год, бывший солдат - или, вернее, скоро стану им. Если бы ты узнала меня получше, то не называла бы меня мальчиком.
- Я на пять лет старше тебя, - сказала она. - Слепа с пятнадцати лет и, возможно, знаю больше тебя о жизни.
Повинуясь порыву, Гаррисон поцеловал ее пальцы, когда они коснулись его губ. На вкус они, были сладкие.
- Твои груди излучают тепло мне прямо в лицо, - сказал он и сразу же услышал, как участилось ее дыхание.
- Ты слишком скор, чтобы понравиться мне, Ричард Гаррисон, - ответила Вики. Она отступила на шаг и бросила ему пижаму, которая обернулась вокруг его головы. - Поторопись, я покажу тебе, где ванная, и, когда ты умоешься, мы пойдем вниз. Побриться и одеться ты сможешь позже Как ты скоро поймешь, жизнь здесь размеренная и очень приятная. Но так как прислуги немного, то важно соблюдать распорядок дня, а ты опаздываешь к завтраку.
- Только ответь, - сказал он, расправляя пижаму и одеваясь. - Почему ты тяжело дышала, когда будила меня? Ты сказала, доброе утро, а затем тяжело задышала. И именно поэтому я подумал, что ты видишь. Я подумал, что, возможно, ты увидела мои глаза, а может, что я голый.
Она провела его к двери, слегка подтолкнула к ванне, поверхность которой была гладкой и округлой, и прикрыла за ним дверь.
- Ну, так? - обратился он через дверь.
- Ах, это, - произнесла она отстранение. - Это всего лишь из-за того, что я запуталась в твоих простынях на полу и чуть не упала.
- Там были все мои простыни?
- Похоже, что все.
- Так все же ты знала, что я голый?
- Да, пожалуй, знала, но...
- Да?
- Ну, ты выяснишь это для себя довольно скоро. Если уже не знаешь. Видишь ли, это одна из трудностей, когда ты слеп, - не впасть в забвение. Маленькие вещицы приводят тебя в замешательство, ну, там, столкнешься с кем-нибудь или опрокинешь чашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83