Он снова вспомнил гороскопы и то, что две карточки все еще лежат в его кармане. Гаррисон вытащил их и хорошенько разгладил на крышке стойки.
- Вилли, не мог бы ты прочитать это мне? Только честно, ладно?
- Конечно, могу, - Кених взял карточки. - Честно, можешь не сомневаться.
- Подожди, - произнес Гаррисон. - Ты когда-нибудь видел их раньше?
- Нет, мне только рассказали, что было в моем собственном гороскопе.
- Ладно, - сказал Гаррисон, - прочитай их мне.
- Первый - Вики Малер, - сказал Кених.
- Продолжай, - кивнул Гаррисон.
- “Вики Малер, темнота. Шкала времени: теперь”.
"Смерть. Шкала времени; один год”! Гаррисон снова кивнул, ему стало дурно, словно слова Кениха как бы увеличили вероятность смерти Вики. Он тяжело вздохнул.
- Да, это то, что...
- Здесь еще что-то есть, - прервал его Кених.
- Что?
- Внизу карточки вопросительный знак. А в колонке “шкала времени” - цифра восемь. Гаррисон забрал карточку.
- Я не знал об этом. Я не знаю, что это значит. Томас не упоминал об этих знаках.
- Может быть, это Шенк? Автоматически нарисовал, когда работал.
Гаррисон, нахмурившись, неподвижно сидел на табурете. Он облизнул губы.
- Теперь прочитай мою карточку, - сказал он.
- “Ричард Гаррисон”, - начал Кених. - “Темнота..."
- Нет, от “Машина”, почти внизу.
- А, вот. Нашел. “Машина. Шкала времени: через восемь лет. РГ - ГШ... Свет!"
- Это все?
- Нет, - еще какая-то закорючка. Какие-то перечеркнутые каракули и еще один вопросительный знак.
- А ты можешь разобрать, что это? - настаивал Гаррисон.
- Возможно, инициалы, дай-ка посмотрю. Может быть, “В”? И.., другая буква. Тоже зачеркнута. Что-то было ошибкой, по мнению Шенка.
- Может быть, “М”?
- Возможно. Да, выглядит как “М”. Гаррисон забрал карточку.
- И еще одно. Вот это письмо, - он вытащил письмо Шредера Гансу Хольцеру и передал его Кениху.
- Ты хочешь, чтобы я прочитал все?
- Только текст.
- Как хочешь, - тот прочистил горло, - минутку, пожалуйста, мне надо перевести...
- “Дорогой Ганс, прошло много времени с тех пор, как мы последний раз писали друг другу. Надо бы нам время от времени встречаться.
У меня для тебя есть работа. Один молодой человек ослеп, и я в огромном долгу перед ним. Я хотел бы приобрести для него одну из твоих собак. Молодую. Я знаю, что ты специализируешься на черных суках, которых выращивают в твоих питомниках. Не обязательно, чтобы она была самая лучшая. Скажи мне, что тебе требуется для ее обучения. Я помню, что тебе нужно много чего, обширный список.
Что касается оплаты: назови сумму и я заплачу в полтора раза больше.
Также можешь полагаться на мою поддержку, моральную и финансовую, сейчас и в будущем, и не только в этом вопросе, но и во всех других. Если ты в чем-то нуждаешься, дай мне знать об этом сейчас. Кажется, я не протяну долго из-за этой чертовой бомбы. Но в настоящее время я нахожусь только на расстоянии телефонного звонка.
Твой добрый старый друг..."
Медленно и задумчиво Гаррисон забрал письмо.
Они молча пили, пока Гаррисон не заговорил:
- А разве у Вики нет одной из таких собак?
- Техника Хольцера - его методы обучения - совершенствовалась последние шесть-семь лет. А фройлен Малер задолго до этого победила свое увечье, - ответил Кених.
- Победила слепоту?
- Она приспособилась к обстоятельствам. К тому же, будем смотреть правде в глаза, она интересна для полковника только как дочь его друга и не более. Это не тот интерес, который он испытывает к тебе.
Вдруг Гаррисон забеспокоился. Теперь он чувствовал себя как человек, который пришел в себя после транса. Действительность обрушилась на него, как белая вспышка, взорвавшая его сознание. Время уходило. Время Вики. Он неуклюже слез с табурета и повернулся к Кениху, подбирая слова, чтобы объяснить, что он почувствовал. Но это выглядело как приступ паники перед слепотой.
Кених понял, и ему не нужны были слова. Все было так, как он и предполагал: вера растекалась по Гаррисону со сверхъестественной быстротой.
- Спокойной ночи, Ричард, - произнес этот грузный человек за стойкой бара.
- Да. Спокойной ночи, - ответил Гаррисон и вышел.
- Ричард, - прошептала ему Вики в самое ухо, когда они лежали в объятиях друг друга, - мне страшно.
- Мне тоже, - сказал он.
- Мне страшно, потому что ты был так нежен, - пояснила она. - Может быть, это значит, что ты что-то знаешь?
- Все, кроме... - он прижал ее крепче, - ., кроме ответов.
- Мои ответы придут завтра, - сказала она. - Рано утром.
- Я знаю, - ответил Гаррисон. - Я перекрещу пальцы, чтобы было все хорошо. - Ты умрешь! - произнес голос в его мозгу.
- Ричард, ты дрожишь!
- Что-то холодно стало.
- Погрейся во мне.
- Не умирай. Вики! - кричал он молча. - Я могу заниматься с тобой любовью, да, но не осмеливаюсь полюбить тебя. Потому что ты умрешь.
- МАЛЕНЬКАЯ СМЕРТЬ, - произнесла она, перебирая короткие жесткие волосы на его затылке.
- Что! - хрипло спросил Гаррисон.
- Но ведь ты так простудишься? Похоже, тебя лихорадит.
- Что ты сейчас сказала?
- А, это. По-моему, старая французская поговорка. Они называют любовь, особенно в момент оргазма, маленькой смертью. И я хочу почувствовать, как ты ненадолго умрешь во мне.
Ее рука потянулась к Гаррисону, и он молил, чтобы силы восстановились; удивительно, но когда она коснулась его плоти, она была крепка и полна жизни. Вики позволила ей расти дальше. Склонив голову к груди Гаррисона, она поцеловала его левый сосок. Затем она выгнулась и ловко ввела член в себя.
Маленькая Смерть...
- Томас, разве мы не будем наблюдать за ними? - спросила Мина. Она находилась в комнате Шредера. Ее рука потянулась к выключателю экрана телевизора.
- Оставь их в покое, сегодня мы будет заниматься моим удовлетворением!
- Ты думаешь, они больше помешают, чем вдохновят?
- По-моему, я уже сказал тебе, ответил он грубо, - созерцание эротических сцен не доставляет мне наслаждения. К тому же, у них есть право на личную жизнь.
- Личную жизнь? И это говорит Томас Шредер?
- Что? - он сердито повернулся к ней. - Мина, ты.., ты слишком много на себя берешь! Наверное, скоро придется подыскать тебе другого хозяина.
Ее рука взметнулась ко рту. Мгновение в ее глазах стояли слезы. Шредер увидел их и смягчился.
- Мина, я устал, а когда я усталый, от меня искры летят как от полена в костре. К тому же, мне осталось очень мало времени. С тобой всегда было приятно заниматься любовью, но я не хочу, чтобы ты была у моего смертного одра. Это все, что я имел в виду. Ты не должна работать у умирающего старика. Сегодня это будет в последний раз.
- Но...
- Никаких “но”. И не беспокойся. Я сделал распоряжение насчет тебя. Тебе понадобится работа только если ты захочешь работать.
Она сердилась на себя за все его уверения.
- Мой язык всегда меня подводит. Я не хотела сделать тебе больно или рассердить тебя.
- Я знаю. Это все из-за твоего предложения шпионить за Гаррисоном.
- Шпионить за ним, но разве мы не видели их вместе прошлой ночью, Томас?
- То было прошлой ночью, - отрезал он со вновь появившейся злостью в голосе.
Она склонила голову, и слезы закапали на него. Вид ее обнаженного тела, склоненная голова и слезы подействовали на него.
- Да, - хрипло подтвердил он, - сегодня я смогу собраться. Но что касается наблюдения за Гаррисоном, то я никогда больше не буду этого делать. Почему бы не последить и за собой!
* * *
Гаррисон видел сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83