Горю Минако, потерявшей мачеху, не было предела. Чем только она не пожертвовала бы, чтобы вернуть ее к жизни. После того, как тело покойной было положено в гроб, Минако, обливаясь слезами, стала прибирать вещи, принадлежавшие мачехе. Наконец осталось убрать нижнюю рубашку, в которой мачеха была в ту роковую для нее ночь. На рубашке темнели пятна крови. Минако страшно было коснуться ее. Но она не могла допустить, чтобы это сделали чужие люди, и робко взяла рубашку в руки. Вдруг в том месте, где должно было находиться сердце, она нащупала что-то вроде листка бумаги. Приглядевшись повнимательней, Минако увидела с внутренней стороны небольшой карман, в котором и в самом деле лежал листок бумаги. Минако не знала, что делать: вынуть его или нет. Она боялась, что вдруг узнает какую-то тайну мачехи. Но затем она подумала, что это может быть завещание. Решившись наконец, Минако робко вынула листок бумаги и неожиданно для себя обнаружила фотокарточку, срезанную с картона, немного выцветшую. На ней изображен был Наоя в студенческой форме. Теперь Минако все поняла. Выходя замуж, мачеха не прельстилась золотом, не изменила своему сердцу. Сколько ни забавлялась она со своими поклонниками, ее честь и ее любовь оставались святы и сияли своей чистотой, как драгоценная жемчужина. Храня верность тому, кого она полюбила на всю жизнь, она мстила всем остальным мужчинам за свою растоптанную любовь.
Минако с плачем бросилась в соседнюю комнату, где сидел Наоя, и молча показала ему фотографию и рубашку. Некоторое время Наоя неподвижно смотрел на эти дорогие для него вещи, потом не выдержал и разрыдался.

* * *
Столичные газеты много писали о смерти Аоки Минору и госпожи Рурико, помещая о них всевозможные сведения, занимавшие в отделе хроники больше половины полосы. И все газеты сходились на одном: что госпожа Рурико была очаровательной женщиной и в то же время вампиром, безжалостно губившим свои жертвы. Одна из газет даже сравнивала ее с Кармен. Наслышанные о ее роскошной и бурной жизни читатели нисколько не сомневались в истине газетных сообщений. Но все эти строгие критики, превозносившие красоту госпожи Рурико и решительно осуждавшие ее поведение, не знали сердца этой женщины. Его знали только два человека: Наоя и Минако. И пусть ее осуждал весь мир, какой радостью было бы для нее узнать, что ее, погибшую подобно срезанному под корень пиону, поняли два самых любимых, самых близких для нее существа.

* * *
Многие читатели, наверное, еще помнят прошлогоднюю выставку «Накакай», где шумным успехом пользовался портрет «Дамы с жемчугами», единодушно признанный критиками самой выдающейся работой сезона. Портрет изображал во весь рост молодую женщину, сиявшую благородной и чистой, как жемчуг, красотой. Успех картины объяснялся главным образом изумительным мастерством художника, сумевшего увидеть одухотворенную красоту независимой современной женщины. Если приглядеться повнимательней, в правом углу картины можно было заметить инициалы автора. Картина принадлежала кисти Карасавы Коити, который благодаря помощи сестры смог достичь подлинного совершенства. Этот портрет он начал писать вскоре после ее трагической смерти, не успев еще осушить слез, и вложил в него всю силу, весь блеск своего зрелого таланта. Только так он мог почтить память покойной сестры.

* * *
Судьба Минако неизвестна даже автору романа, поскольку связана уже с будущим. Но, я думаю, что мы можем препоручить ее заботам Наои.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69