Вы уже встали? А я не знала. Думала, вы проспите до одиннадцати, потому что очень любите поспать. Вчера мы поздно вернулись домой, как вы сумели так рано проснуться? Посмотрите, какие красивые цветы! Но больше всех мне нравится этот – самый большой и самый яркий.
Говоря это, Рурико поставила крупные пурпурные, как кровь, азалии в вазу.
Сёхэй собирался ее отчитать, но слова застряли в горле, когда он услышал ее веселый лепет и радостный смех.
– Как вам спалось? – продолжала Рурико. – Я так устала после театра, что впервые за последнее время спала как убитая.
Все это Рурико произнесла с таким видом, словно понятия не имела о вчерашней сцене, и принялась завтракать, держа палочки для еды своими ловкими тонкими пальчиками.
Сёхэй не знал, как выразить ей свое недовольство. Раз она не знает о ночном происшествии, ему неловко заводить об этом разговор. На ее вопрос Сёхэй ничего не ответил, лишь нервно задвигал палочками.
Словно не замечая недовольного вида Сёхэя, Рурико продолжала улыбаться, потом обратилась к нему тоном избалованного ребенка:
– Я хотела бы пойти к Мицукоси! : Вы не проводите меня?
– Нет, не смогу. Сегодня у меня внеочередное заседание в судостроительной верфи «Тоё».
Впервые Сёхэй был резок с Рурико.
– Вот как! В таком случае я попрошу проводить меня Кацухико-сан! Надеюсь, вы не станете возражать? – Рурико мстила мужу за грубость.
Она видела, как изменился в лице Сёхэй при упоминании имени Кацухико, но продолжала все тем же капризным тоном:
– Разве нельзя попросить Кацухико-сан? Мне скучно идти одной! И потом, когда делаешь покупки, хорошо с кем-нибудь посоветоваться!
– Возьмите с собой Минако, – холодно произнес Сёхэй. Он был рассержен, но упрекать Рурико не решался.
– Мина-сан? Но она вернется домой лишь после трех. А тогда уже поздно идти в магазин.
Улыбка не сходила с лица Рурико. Сёхэй молчал.
– Но почему мне нельзя идти с Кацухико-сан, скажите, пожалуйста?
Сёхэй снова изменился в лице. Дрожащей рукой он положил на стол палочки и, стараясь говорить как можно спокойнее, произнес каким-то чужим, осипшим голосом:
– Кацухико! Вы все время твердите: Кацухико, Кацухико! Но что, собственно, вы думаете о нем? Уже больше месяца вы живете в этом доме и могли бы заметить, – мне, отцу, даже стыдно говорить об этом, – что он идиот! Взять его с собой к Мицукоси – значит опозорить дом Сёды. Неужели вам хочется сделать его предметом насмешек и издевательств в глазах всего общества? Я не склонен обвинять вас в преднамеренности, но раз вы вошли в нашу семью, то могли бы проявить больше чуткости и не афишировать, что сын Сёды слабоумный!
Рурико слушала мужа спокойно, даже бровью не повела. Когда же он кончил, она, широко раскрыв от удивления глаза, сказала:
– Ах, зачем вы так говорите! Вы просто не поняли меня! Я ни разу не обидела Кацухико-сан, назвав его слабоумным. Редко встретишь такого доброго человека, как он. Правда, голова у него не совсем в порядке, говорю вам это откровенно, как отцу, но такого честного человека я вижу впервые в жизни. К тому же он очень послушен и готов выполнить любое мое желание. Как-то я сказала ему, что дом наш очень велик и по ночам мне бывает страшно одной в своей спальне. Кацухико-сан тотчас же пообещал мне караулить каждую ночь у моей двери. Я приняла его слова за шутку. Но позавчера около двух часов ночи услыхала шаги в коридоре. Открываю дверь, и, представьте, Кацухико-сан стоит подле моей комнаты с грозным видом средневекового рыцаря, охраняющего высочайшую особу! Это было отчасти забавно, но, признаюсь, я почувствовала к нему благодарность. Мне надоели умные и ловкие люди, я разочаровалась в них. Свой ум и ловкость они употребляют на то, чтобы заманивать других в западню. Мне надоело общество, в котором человек человеку причиняет зло, наносит оскорбления. Я полюбила таких людей, как Кацухико-сан, с душой бесхитростной и простой, они словно пришли к нам из золотого века. Как я раскаиваюсь теперь, что выбрала вас, а не Кацухико-сан. – И Рурико рассмеялась.
Она говорила вдохновенно, и ее голос своей свежестью вызывал в воображении майский ветерок, который веет над зазеленевшим полем.
Сёхэй потемнел от ревности и гнева. Слова Рурико, произнесенные ею не то в шутку, не то всерьез, Сёхэй воспринял как злую иронию и издевательство над его чувствами. Им овладела глухая ярость. Мучимый ревностью, он едва сдержался, чтобы не швырнуть в Рурико чашку и палочки, которые держал в руках. Но стоило ему посмотреть на ее ясное, словно осеннее небо, лицо, как руки его будто оцепенели, и он не в силах был даже пальцем пошевелить. «Если не принять никаких мер, – молнией пронеслось в голове Сёды, – Рурико с каждым днем будет все больше и больше сближаться с Кацухико, и ничего хорошего из этого не получится. Надо во что бы то ни стало разлучить их, до тех пор, по крайней мере, пока он, Сёхэй, не станет Рурико настоящим супругом».
– Ладно, – сказал вдруг со смехом Сёхэй. – Берите Кацухико с собой, раз он так нравится вам. Но имейте в виду, что вы очень капризная особа!
– Весьма признательна вам за разрешение, – с улыбкой произнесла Рурико, словно забыв о только что допущенной им резкости.
– Совсем забыл вам сказать, – словно бы спохватился Сёхэй. – Я мучился от сильной головной боли и обратился к Кондо-сан за советом. Он нашел у меня неврастению и рекомендовал поехать к морю лечиться. Пожалуй, он прав. Ведь с июля месяца я хлопочу относительно создания одного общества, ни дня не отдыхал. Да и других дел было немало. При всей моей выносливости я чувствую, что переутомился. Особых причин для беспокойства нет, но съездить на месяц в Хаяму было бы очень полезно. Сообщение удобное, можно бывать в Токио хоть каждый день. Вот я и хотел предложить вам поехать туда вместе со мной.
– В Хаяму?… – воскликнула Рурико и замялась, не зная, что ответить.
– Да, в Хаяму. Нынче весной я купил дачу у виконта Хаяси. Летом там жила только Минако. Я ездил всего два или три раза. Говорят, что в тех местах особенно хорошо и спокойно осенью. Поэтому мне хочется пожить там как можно дольше.
Можно было подумать, что поездка – дело давно решенное, так спокойно говорил о ней Сёда.
Но Рурико сразу разгадала его тайный замысел. Она прекрасно понимала, что влечет за собой жизнь в Хаяме, где она останется наедине с Сёдой. Но проявить малодушие Рурико сочла для себя недостойным и решила доказать, что сможет защитить себя даже в самых трудных обстоятельствах.
– Великолепно! – сказала Рурико. – Я тоже очень люблю тишину и покой. – На ее лице нельзя было заметить и тени тревоги.
– Значит, вы согласны? Благодарю вас! – произнес Сёхэй, обрадованный до глубины души.
«Я увезу ее и разлучу с Кацухико. К тому же в Хаяме с нами будут только слуги. Комнаты там чисто японского типа и не запираются. В Хаяме она наконец станет мне настоящей женой. Любая девушка, как бы сильно она ни любила своего бывшего избранника, волею судьбы выйдя замуж за другого, все надежды возлагает на мужа. Так что Рурико, надо думать, перестанет капризничать, как только я овладею ей».
Рурико между тем весело сказала:
– В таком случае, я очень кстати собралась к Мицукоси! Надо купить все необходимое для поездки.
Для влюбленных поездка в Хаяму была бы счастливым свадебным путешествием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Говоря это, Рурико поставила крупные пурпурные, как кровь, азалии в вазу.
Сёхэй собирался ее отчитать, но слова застряли в горле, когда он услышал ее веселый лепет и радостный смех.
– Как вам спалось? – продолжала Рурико. – Я так устала после театра, что впервые за последнее время спала как убитая.
Все это Рурико произнесла с таким видом, словно понятия не имела о вчерашней сцене, и принялась завтракать, держа палочки для еды своими ловкими тонкими пальчиками.
Сёхэй не знал, как выразить ей свое недовольство. Раз она не знает о ночном происшествии, ему неловко заводить об этом разговор. На ее вопрос Сёхэй ничего не ответил, лишь нервно задвигал палочками.
Словно не замечая недовольного вида Сёхэя, Рурико продолжала улыбаться, потом обратилась к нему тоном избалованного ребенка:
– Я хотела бы пойти к Мицукоси! : Вы не проводите меня?
– Нет, не смогу. Сегодня у меня внеочередное заседание в судостроительной верфи «Тоё».
Впервые Сёхэй был резок с Рурико.
– Вот как! В таком случае я попрошу проводить меня Кацухико-сан! Надеюсь, вы не станете возражать? – Рурико мстила мужу за грубость.
Она видела, как изменился в лице Сёхэй при упоминании имени Кацухико, но продолжала все тем же капризным тоном:
– Разве нельзя попросить Кацухико-сан? Мне скучно идти одной! И потом, когда делаешь покупки, хорошо с кем-нибудь посоветоваться!
– Возьмите с собой Минако, – холодно произнес Сёхэй. Он был рассержен, но упрекать Рурико не решался.
– Мина-сан? Но она вернется домой лишь после трех. А тогда уже поздно идти в магазин.
Улыбка не сходила с лица Рурико. Сёхэй молчал.
– Но почему мне нельзя идти с Кацухико-сан, скажите, пожалуйста?
Сёхэй снова изменился в лице. Дрожащей рукой он положил на стол палочки и, стараясь говорить как можно спокойнее, произнес каким-то чужим, осипшим голосом:
– Кацухико! Вы все время твердите: Кацухико, Кацухико! Но что, собственно, вы думаете о нем? Уже больше месяца вы живете в этом доме и могли бы заметить, – мне, отцу, даже стыдно говорить об этом, – что он идиот! Взять его с собой к Мицукоси – значит опозорить дом Сёды. Неужели вам хочется сделать его предметом насмешек и издевательств в глазах всего общества? Я не склонен обвинять вас в преднамеренности, но раз вы вошли в нашу семью, то могли бы проявить больше чуткости и не афишировать, что сын Сёды слабоумный!
Рурико слушала мужа спокойно, даже бровью не повела. Когда же он кончил, она, широко раскрыв от удивления глаза, сказала:
– Ах, зачем вы так говорите! Вы просто не поняли меня! Я ни разу не обидела Кацухико-сан, назвав его слабоумным. Редко встретишь такого доброго человека, как он. Правда, голова у него не совсем в порядке, говорю вам это откровенно, как отцу, но такого честного человека я вижу впервые в жизни. К тому же он очень послушен и готов выполнить любое мое желание. Как-то я сказала ему, что дом наш очень велик и по ночам мне бывает страшно одной в своей спальне. Кацухико-сан тотчас же пообещал мне караулить каждую ночь у моей двери. Я приняла его слова за шутку. Но позавчера около двух часов ночи услыхала шаги в коридоре. Открываю дверь, и, представьте, Кацухико-сан стоит подле моей комнаты с грозным видом средневекового рыцаря, охраняющего высочайшую особу! Это было отчасти забавно, но, признаюсь, я почувствовала к нему благодарность. Мне надоели умные и ловкие люди, я разочаровалась в них. Свой ум и ловкость они употребляют на то, чтобы заманивать других в западню. Мне надоело общество, в котором человек человеку причиняет зло, наносит оскорбления. Я полюбила таких людей, как Кацухико-сан, с душой бесхитростной и простой, они словно пришли к нам из золотого века. Как я раскаиваюсь теперь, что выбрала вас, а не Кацухико-сан. – И Рурико рассмеялась.
Она говорила вдохновенно, и ее голос своей свежестью вызывал в воображении майский ветерок, который веет над зазеленевшим полем.
Сёхэй потемнел от ревности и гнева. Слова Рурико, произнесенные ею не то в шутку, не то всерьез, Сёхэй воспринял как злую иронию и издевательство над его чувствами. Им овладела глухая ярость. Мучимый ревностью, он едва сдержался, чтобы не швырнуть в Рурико чашку и палочки, которые держал в руках. Но стоило ему посмотреть на ее ясное, словно осеннее небо, лицо, как руки его будто оцепенели, и он не в силах был даже пальцем пошевелить. «Если не принять никаких мер, – молнией пронеслось в голове Сёды, – Рурико с каждым днем будет все больше и больше сближаться с Кацухико, и ничего хорошего из этого не получится. Надо во что бы то ни стало разлучить их, до тех пор, по крайней мере, пока он, Сёхэй, не станет Рурико настоящим супругом».
– Ладно, – сказал вдруг со смехом Сёхэй. – Берите Кацухико с собой, раз он так нравится вам. Но имейте в виду, что вы очень капризная особа!
– Весьма признательна вам за разрешение, – с улыбкой произнесла Рурико, словно забыв о только что допущенной им резкости.
– Совсем забыл вам сказать, – словно бы спохватился Сёхэй. – Я мучился от сильной головной боли и обратился к Кондо-сан за советом. Он нашел у меня неврастению и рекомендовал поехать к морю лечиться. Пожалуй, он прав. Ведь с июля месяца я хлопочу относительно создания одного общества, ни дня не отдыхал. Да и других дел было немало. При всей моей выносливости я чувствую, что переутомился. Особых причин для беспокойства нет, но съездить на месяц в Хаяму было бы очень полезно. Сообщение удобное, можно бывать в Токио хоть каждый день. Вот я и хотел предложить вам поехать туда вместе со мной.
– В Хаяму?… – воскликнула Рурико и замялась, не зная, что ответить.
– Да, в Хаяму. Нынче весной я купил дачу у виконта Хаяси. Летом там жила только Минако. Я ездил всего два или три раза. Говорят, что в тех местах особенно хорошо и спокойно осенью. Поэтому мне хочется пожить там как можно дольше.
Можно было подумать, что поездка – дело давно решенное, так спокойно говорил о ней Сёда.
Но Рурико сразу разгадала его тайный замысел. Она прекрасно понимала, что влечет за собой жизнь в Хаяме, где она останется наедине с Сёдой. Но проявить малодушие Рурико сочла для себя недостойным и решила доказать, что сможет защитить себя даже в самых трудных обстоятельствах.
– Великолепно! – сказала Рурико. – Я тоже очень люблю тишину и покой. – На ее лице нельзя было заметить и тени тревоги.
– Значит, вы согласны? Благодарю вас! – произнес Сёхэй, обрадованный до глубины души.
«Я увезу ее и разлучу с Кацухико. К тому же в Хаяме с нами будут только слуги. Комнаты там чисто японского типа и не запираются. В Хаяме она наконец станет мне настоящей женой. Любая девушка, как бы сильно она ни любила своего бывшего избранника, волею судьбы выйдя замуж за другого, все надежды возлагает на мужа. Так что Рурико, надо думать, перестанет капризничать, как только я овладею ей».
Рурико между тем весело сказала:
– В таком случае, я очень кстати собралась к Мицукоси! Надо купить все необходимое для поездки.
Для влюбленных поездка в Хаяму была бы счастливым свадебным путешествием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69