), вопреки тому, о чем много десятилетий писали советские историки Гражданской войны, вовсе не были заскорузлыми монархистами. Характерна здесь позиция кандидата в «военные диктаторы» Лавра Корнилова: он категорически отказался стать орудием монархистов (свергнув Керенского, провозгласить одного из убийц Распутина вел. кн. Дмитрия Павловича новым царем), заявив: «Нам нужно довести страну до Учредительного собрания, а там пусть делают, что хотят, — я устраняюсь…»
Более того, сам Деникин не принял в свою Добрармию ни одного отпрыска Дома Романовых, а Алексеев сыграл решающую роль в принуждении Николая II к отречению от престола.
Причем все упомянутые генералы проделали тот же путь, что и Петров, только раньше, и на первом этапе назревания и начала Гражданской войны (июль 1917 г. — ноябрь 1918 г.) почти все они были «учредиловцами».
Схожие «анкетные данные» были и у соратников Петрова по «золотой эпопее» — генералов В.О. Каппеля, Ф.А. Пучкова, С.Н. Войцеховского, В.М. Молчанова и др. Как писал в 1937 г. в эмиграции сын «бабушки русской революции» журналист Н.Н. Брешко-Брешковский, к началу Гражданской войны русский офицерский корпус лишь на 7% состоял из «потомственных (столбовых) дворян». Журналист иронизировал: «Семь процентов! Кастовая армия с 93% „золотопогонников“: крестьян, мещан, разночинцев, кантонистов и сыновей кантонистов».
Так что классическая, 70 лет внедрявшаяся в умы советских людей большевистская схема о том, что красные — это все сплошь крестьяне «от сохи» или пролетарии «от станка», а белые — одни «графья» да «князья», при соприкосновении с реальными фактами Гражданской войны не выдерживает критики.
Старшее и среднее поколение россиян помнит сцену психической атаки «каппелевцев» из знаменитого фильма «Чапаев», я сам мальчишкой до войны раз 20 бегал его смотреть, радуясь, как Анка-пулеметчица косит белогвардейцев, как траву. Помнит и высокого белого офицера в черной униформе, с сигарой в зубах, который в полный рост под барабанную дробь идет на пулеметные очереди.
Так создатели фильма Васильевы изобразили генерала Владимира Оскаровича Каппеля, главного белогвардейца. А на деле же Каппель, ровесник Петрова и с похожей военной биографией (разве что родился в семье офицера в отставке и не в Псковской, а в Тульской губернии), и не пехотинец, а кавалерист, но тоже штаб-офицер — окончил Академию Генерального штаба чуть раньше Петрова, — был тоже не голубых кровей и всей своей военной карьерой был обязан только себе самому да еще безудержной храбрости (дважды ранен в Первую мировую). И никакой черной униформы у «каппелевцев» отродясь не было. В народной армии КомУча (Комитет членов Учредительного собрания в Самаре), где «каппелевцы» составляли основное военное ядро, вообще никакой формы (погон, нашивок, кокард и др.) не было — обычная полувоенная одежда, донашиваемая после окопов мировой войны. Не было и царских обращений типа «Ваше превосходительство» (к генералам), «Ваше благородие» (к офицерам) — называли не по чину, а по должности: гражданин комбат, комбриг, комдив и т.д.
А когда стало известно, что основную ударную силу дивизии «каппелевцев» и при КомУче, и при Колчаке образовали восставшие против большевиков осенью 1918 г. пролетарии «казенных» военных Ижевского и Воткинского заводов, увезшие оттуда к Каппелю своих жен и ребятишек, прошедших с ними весь скорбный путь Белой армии Колчака «от Волги до Тихого океана» (так назывались первые мемуары П.П. Петрова, вышедшие в Риге в 1930 г.), то от версии из фильма «Чапаев» о «золотопогонниках» не осталось и следа.
Учитывая участие «низов» в сопротивлении большевизму, Каппель, по воспоминаниям «воткинца» В.И. Вырыпаева, говорил: «Мы должны понимать, чего они (рабочие. — Авт.) хотят и чего ждут от революции. Зная их чаяния, нетрудно добиться успеха… Большевики обещают народу золотые горы. Нам же народу надо не только обещать, но и на самом деле дать то, что ему нужно, чтобы удовлетворить его справедливые надежды».
Я еще застал потомков «воткинцев» и «ижевцев» в США, когда при содействии сына генерала Петрова — Сергея Павловича — посетил в 1991 г. музей-клуб ветеранов Великой войны, что расположен в Сан-Франциско на улице Львов, выступал перед ними и познакомился с огромным мемуарным наследием их дедов и отцов, перебравшихся в 20-30-х годах из харбинской эмиграции в Америку. Я обнаружил немало свидетельств высокого мужества и любви к Отечеству! И низкий поклон американцам, которые приравняли этих политых грязью и забвением «каппелевцев» и «колчаковцев» к собственным ветеранам Великой (Первой мировой) войны, выдали им еще в 30-х годах постоянные виды на жительство, установили небольшие пенсии как участникам войны, включив в военный «стаж» не только мировую 1914-1918 гг. но и Гражданскую 1919-1922 гг. (в Сибири и на Дальнем Востоке).
Статус американского ветерана дает ему и его детям ряд привилегий (бесплатное обучение в университете, преимущественный прием на работу в госсекторе).
Следует подчеркнуть, что как генералы, так и рядовые «каппелевцы» во время Февральской революции и в первые месяцы после большевистского переворота причисляли себя к «болоту», или, как писал Павел Петров в своей второй книге мемуаров «Роковые годы» (Калифорния, 1965 г.), к «пассивной массе нейтральных, которые думали как-то отсидеться, пока „кто-нибудь“ разгонит новую власть; такие нейтральные были в большинстве».
Поэтому Генерального штаба полковники и подполковники Петров, Каппель и другие после Февральской революции не участвовали в корниловском мятеже против Временного правительства и лично против А.Ф. Керенского, не поддержали большевистский переворот, а после Брест-Литовского мира 3 марта 1918 г. приняли к исполнению распоряжение большевиков передислоцироваться с русско-германского фронта в глубь России, в Поволжский военный округ с центром в Самаре Характерно, что большевики тем самым уже сознательно нарушили Брестский мир, ибо он предусматривал полную демобилизацию и роспуск по домам всей русской армии.
По-житейски понять этих «нейтральных» офицеров сегодня можно: они вообще раньше ни в какой «политике» участия не принимали. Все тот же Павел Петров в своем завещании сыновьям, вспоминая революционные события 1905 и 1917 гг. писал: «Несмотря на бурный 1905 год, ни старшее офицерство, ни мы — новоиспеченные, не были совершенно вооружены против тогдашней революционной пропаганды и революционного поветрия. Было какое-то легкомысленное пренебрежение к серьезности положения. Армию травили все, начиная с кадетской газеты „Речь“ в Петербурге. Мы презирали „шпаков“ за эту травлю… но сами по себе не были готовы дать твердый отпор, когда надо. Да и в 17-м году мы не были вооружены (пропагандистски. — Авт.)! Не видели близкой опасности, не разбирались. Даже такие изображения бесовщины, какие были сделаны Достоевским, не производили должного впечатления».
Деться этим молодым и даже еще неженатым «нейтральным» штаб-офицерам было некуда: поместий они не имели, собственной недвижимости (домов, дач, квартир) — тоже, жили на жалованье в казармах либо снимали квартиры, а на войне — в блиндажах.
Поэтому, получив предписание от большевистского Совнаркома о передислокации, погрузились эти «безлошадные» офицеры и фельдфебели в эшелоны (солдат у них уже давно не было, они разбежались по домам), и потянулись эти эшелоны с остатками вооружений и армейским скарбом (походные кухни, телеграфные аппараты, ездовые лошади и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Более того, сам Деникин не принял в свою Добрармию ни одного отпрыска Дома Романовых, а Алексеев сыграл решающую роль в принуждении Николая II к отречению от престола.
Причем все упомянутые генералы проделали тот же путь, что и Петров, только раньше, и на первом этапе назревания и начала Гражданской войны (июль 1917 г. — ноябрь 1918 г.) почти все они были «учредиловцами».
Схожие «анкетные данные» были и у соратников Петрова по «золотой эпопее» — генералов В.О. Каппеля, Ф.А. Пучкова, С.Н. Войцеховского, В.М. Молчанова и др. Как писал в 1937 г. в эмиграции сын «бабушки русской революции» журналист Н.Н. Брешко-Брешковский, к началу Гражданской войны русский офицерский корпус лишь на 7% состоял из «потомственных (столбовых) дворян». Журналист иронизировал: «Семь процентов! Кастовая армия с 93% „золотопогонников“: крестьян, мещан, разночинцев, кантонистов и сыновей кантонистов».
Так что классическая, 70 лет внедрявшаяся в умы советских людей большевистская схема о том, что красные — это все сплошь крестьяне «от сохи» или пролетарии «от станка», а белые — одни «графья» да «князья», при соприкосновении с реальными фактами Гражданской войны не выдерживает критики.
Старшее и среднее поколение россиян помнит сцену психической атаки «каппелевцев» из знаменитого фильма «Чапаев», я сам мальчишкой до войны раз 20 бегал его смотреть, радуясь, как Анка-пулеметчица косит белогвардейцев, как траву. Помнит и высокого белого офицера в черной униформе, с сигарой в зубах, который в полный рост под барабанную дробь идет на пулеметные очереди.
Так создатели фильма Васильевы изобразили генерала Владимира Оскаровича Каппеля, главного белогвардейца. А на деле же Каппель, ровесник Петрова и с похожей военной биографией (разве что родился в семье офицера в отставке и не в Псковской, а в Тульской губернии), и не пехотинец, а кавалерист, но тоже штаб-офицер — окончил Академию Генерального штаба чуть раньше Петрова, — был тоже не голубых кровей и всей своей военной карьерой был обязан только себе самому да еще безудержной храбрости (дважды ранен в Первую мировую). И никакой черной униформы у «каппелевцев» отродясь не было. В народной армии КомУча (Комитет членов Учредительного собрания в Самаре), где «каппелевцы» составляли основное военное ядро, вообще никакой формы (погон, нашивок, кокард и др.) не было — обычная полувоенная одежда, донашиваемая после окопов мировой войны. Не было и царских обращений типа «Ваше превосходительство» (к генералам), «Ваше благородие» (к офицерам) — называли не по чину, а по должности: гражданин комбат, комбриг, комдив и т.д.
А когда стало известно, что основную ударную силу дивизии «каппелевцев» и при КомУче, и при Колчаке образовали восставшие против большевиков осенью 1918 г. пролетарии «казенных» военных Ижевского и Воткинского заводов, увезшие оттуда к Каппелю своих жен и ребятишек, прошедших с ними весь скорбный путь Белой армии Колчака «от Волги до Тихого океана» (так назывались первые мемуары П.П. Петрова, вышедшие в Риге в 1930 г.), то от версии из фильма «Чапаев» о «золотопогонниках» не осталось и следа.
Учитывая участие «низов» в сопротивлении большевизму, Каппель, по воспоминаниям «воткинца» В.И. Вырыпаева, говорил: «Мы должны понимать, чего они (рабочие. — Авт.) хотят и чего ждут от революции. Зная их чаяния, нетрудно добиться успеха… Большевики обещают народу золотые горы. Нам же народу надо не только обещать, но и на самом деле дать то, что ему нужно, чтобы удовлетворить его справедливые надежды».
Я еще застал потомков «воткинцев» и «ижевцев» в США, когда при содействии сына генерала Петрова — Сергея Павловича — посетил в 1991 г. музей-клуб ветеранов Великой войны, что расположен в Сан-Франциско на улице Львов, выступал перед ними и познакомился с огромным мемуарным наследием их дедов и отцов, перебравшихся в 20-30-х годах из харбинской эмиграции в Америку. Я обнаружил немало свидетельств высокого мужества и любви к Отечеству! И низкий поклон американцам, которые приравняли этих политых грязью и забвением «каппелевцев» и «колчаковцев» к собственным ветеранам Великой (Первой мировой) войны, выдали им еще в 30-х годах постоянные виды на жительство, установили небольшие пенсии как участникам войны, включив в военный «стаж» не только мировую 1914-1918 гг. но и Гражданскую 1919-1922 гг. (в Сибири и на Дальнем Востоке).
Статус американского ветерана дает ему и его детям ряд привилегий (бесплатное обучение в университете, преимущественный прием на работу в госсекторе).
Следует подчеркнуть, что как генералы, так и рядовые «каппелевцы» во время Февральской революции и в первые месяцы после большевистского переворота причисляли себя к «болоту», или, как писал Павел Петров в своей второй книге мемуаров «Роковые годы» (Калифорния, 1965 г.), к «пассивной массе нейтральных, которые думали как-то отсидеться, пока „кто-нибудь“ разгонит новую власть; такие нейтральные были в большинстве».
Поэтому Генерального штаба полковники и подполковники Петров, Каппель и другие после Февральской революции не участвовали в корниловском мятеже против Временного правительства и лично против А.Ф. Керенского, не поддержали большевистский переворот, а после Брест-Литовского мира 3 марта 1918 г. приняли к исполнению распоряжение большевиков передислоцироваться с русско-германского фронта в глубь России, в Поволжский военный округ с центром в Самаре Характерно, что большевики тем самым уже сознательно нарушили Брестский мир, ибо он предусматривал полную демобилизацию и роспуск по домам всей русской армии.
По-житейски понять этих «нейтральных» офицеров сегодня можно: они вообще раньше ни в какой «политике» участия не принимали. Все тот же Павел Петров в своем завещании сыновьям, вспоминая революционные события 1905 и 1917 гг. писал: «Несмотря на бурный 1905 год, ни старшее офицерство, ни мы — новоиспеченные, не были совершенно вооружены против тогдашней революционной пропаганды и революционного поветрия. Было какое-то легкомысленное пренебрежение к серьезности положения. Армию травили все, начиная с кадетской газеты „Речь“ в Петербурге. Мы презирали „шпаков“ за эту травлю… но сами по себе не были готовы дать твердый отпор, когда надо. Да и в 17-м году мы не были вооружены (пропагандистски. — Авт.)! Не видели близкой опасности, не разбирались. Даже такие изображения бесовщины, какие были сделаны Достоевским, не производили должного впечатления».
Деться этим молодым и даже еще неженатым «нейтральным» штаб-офицерам было некуда: поместий они не имели, собственной недвижимости (домов, дач, квартир) — тоже, жили на жалованье в казармах либо снимали квартиры, а на войне — в блиндажах.
Поэтому, получив предписание от большевистского Совнаркома о передислокации, погрузились эти «безлошадные» офицеры и фельдфебели в эшелоны (солдат у них уже давно не было, они разбежались по домам), и потянулись эти эшелоны с остатками вооружений и армейским скарбом (походные кухни, телеграфные аппараты, ездовые лошади и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144