КСТАТИ:
«Вера и знания — это две чаши весов: чем выше одна, тем ниже другая».
Артур Шопенгауэр
Маяки Просвещения
Советская пропаганда часто использовала слово «маяк» для обозначения какого-либо примера, достойного подражания. Так, СССР был «путеводным маяком для передового человечества», а какой-нибудь искусственно выращенный «герой труда» был «маяком» для участников социалистического соревнования, ставших на трудовую вахту в честь исторического… У них все было непременно «историческим» — и съезды партии, и стройки каналов, которые либо основательно убивали экологию, либо, и это в лучшем случае, благополучно пересыхали, и так называемые «битвы за урожай», в результате которых все же закупали зерно в Канаде… Да ладно, не о них сейчас речь, просто слово уж больно сигнальное — «маяк».
Так вот, если мало-мальски вникнуть в суть, то станет очевидно, что держать курс прямо на маяк никак нельзя, ибо он стоит либо на острове, либо на скалистом берегу, а нужно его обойти, и чем подальше, тем, наверное, лучше.
Мыслители эпохи Просвещения схожи с маяками. Свет, который они излучали, и продолжают излучать до сих пор, скорее предупреждает об опасности сесть на мель, чем призывает стремиться к нему подобно обезумевшему от жажды света мотыльку. Они, мыслители той эпохи, сочли своим долгом излучать свет знаний и независимых суждений, не взяв на себя труд пораскинуть мозгами относительно того, не станет ли этот свет для кого-то излишне возбуждающим, для кого-то — ложным, а для кого-то попросту губительным.
Но вот об этом они как-то не задумывались, разбрасывая направо и налево семена того просвещения, которое они считали панацеей от всех социальных болезней, забывая о том, что значительной части социума требуется вовсе не знание, а слепая вера, а вот знание делает этих людей либо глубоко несчастными, либо самодовольно преступными.
Знание — сила, а если сила есть, ума не надо.
Но при этом, как заметил философ эпохи Просвещения Бенедикт Спиноза, (1632—1677 гг.), «невежество не есть аргумент».
Как часто мы слышим в ответ на призыв следовать элементарным нормам человеческого общежития самодовольно-насмешливую фразу: «Не знаем такого! В университетах не учились!» Конечно, не всем требуется учиться в университете для того, чтобы стать достойным членом общества. Хороший токарь может не оканчивать университет, как и хороший кузнец или хороший фермер, то есть мастера своего дела, которое приносит им почет и уважение общества, а вот люмпен-пролетарий — другое дело: он не захотел быть ни умелым, ни квалифицированным, ни образованным, а посему должен занимать свое место и оттуда низко кланяться мастерам и ученым. Это никак не порок — не иметь университетского образования, но вот гордиться этим — порочно.
КСТАТИ:
«Люди неизвиняемы перед лицом Бога только по той причине, что они находятся во власти самого Бога, подобно тому, как глина находится во власти горшечника, который из одной и той же массы делает различные сосуды — один для почетного, другие для низкого употребления».
Бенедикт Спиноза
Деяния же самого человека гораздо менее значительны, чем это кажется ему, охваченному эйфорией самовозвеличивания и порочной идеей богоравности. Как не без сарказма заметил знаменитый французский мыслитель той эпохи Жан де Лабрюйер (1645—1696 гг.), человек от природы лжив, а вот истина проста и обнажена, но человека она не устраивает: ему подавай только то, что он создал сам, — небылицы и басни.
КСТАТИ:
«О, тщеславный и самонадеянный человек! Сумей создать хотя бы того червяка, которого ты попираешь ногой и презираешь».
Жан де Лабрюйер
Лабрюйер — скромный библиотекарь в доме принца Конде, написавший бестселлер того времени — «Характеры и нравы нынешнего века», за что в 1693 году был избран членом Французской Академии.
Он был, несомненно, очень смелым человеком, если в период апогея царствования Людовика XIV, с его безумной роскошью и слепящей мишурой, написал такие строки: «Монарх, окруженный роскошью, — это пастух в одежде, усыпанной золотом и каменьями, с золотым посохом в руке, с овчаркой в золотом ошейнике, на парчовой ли шелковой сворке. Какая польза стаду от этого золота? Разве оно защищает его от волков?»
Слова, что были написаны по конкретному поводу и в определенное время, в следующем веке обретут силу грозного обвинительного заключения со всеми вытекающими отсюда последствиями, которых никак не мог предугадать Лабрюйер, умерший задолго до того, как фразы философов обрели печальную способность иметь кровавые последствия.
А вот такие его слова, пережившие века, не вызвали никаких печальных последствий, если, конечно, не считать таковыми нервный тик и массовый энурез у феминисток: «На ученую женщину мы смотрим как на драгоценную шпагу: она тщательно отделана, искусно отполирована, покрыта тонкой гравировкой. Это стенное украшение показывают знатокам, но его не берут с собой ни на войну, ни на охоту, ибо оно так же не годится в дело, как манежная лошадь, даже отлично выезженная».
Хорошо сказано, ни добавить, ни убавить!
КСТАТИ:
«Ум всех людей, вместе взятых, не поможет тому, у кого нет своего: слепому ни к чему чужая зоркость».
Жан де Лабрюйер
Приятно все-таки осознавать, что есть на свете что-то, чего нельзя ни отнять, ни купить, ни выспросить у его законного владельца…
Обладатель блестящего и насмешливого ума, английский философ Антони Эшли Купер Шефтсбери (1671—1713 гг.), граф, лорд, мыслитель-моралист, тот, который ввел в философский лексикон понятие «здравый смысл», как-то заметил со свойственной ему иронией: «Все превосходно, все заслуживает любви, все радует и веселит — абсолютно все, кроме человека и его жизненных обстоятельств, которые представляются не столь совершенными».
Однажды, в ходе неспешного вечернего разговора у камина, Шефтсбери обсуждал со своим гостем вопросы, касающиеся религии. Оба пришли к выводу, что, несмотря на невежество народа и алчность священников, то есть на причины религиозной разобщенности, у всех умных людей существует одна религия.
Когда присутствующая в гостиной леди спросила, скрывая тревогу, что это за религия, лорд Шефтсбери ответил с тонкой улыбкой: «Мадам, умные люди никогда этого не произносят».
Потрясающая своей простотой истина. Действительно, всех действительно умных людей нашей небольшой планеты объединяет одна религия, вернее, вера в нечто недоступное пониманию, но сотворившее все сущее, вера в справедливость Его и мудрость, в вечность и нетленность. А неумные, подстрекаемые своими алчными попами, убивают друг друга из-за того, что один крестится слева направо, другой — справа налево, а третий — молится Аллаху…
Но умные люди всегда в подавленном меньшинстве, так что прав был лорд Шефтсбери, заметив, что они никогда не произносят того, что царапает ороговевшие стереотипы большинства…
КСТАТИ:
«Я принял за правило все говорить не иначе как скрыто или изящно с насмешкой над самим собой, или же косвенно, в форме „мыслей о разном“.
Антони Эшли Купер Шефтсбери
Разумно, однако далеко не всем понятно.
А, может быть, именно так и надо?
Скорее всего, если вспомнить Библию, свиней и жемчуг.
КСТАТИ:
«И свиньи порой, глядя на пастуха, презрительно хрюкают:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153