Выбор пал на комкора Жукова.
Дерзкая операция, проведенная Жуковым на Халхин-Голе, вошла в историю как одна из важнейших военных и политических побед Советского Союза. Решающим фактором успеха этой операции была, по словам самого Жукова, оперативно-тактическая внезапность нападения. В процессе подготовки операции, для достижения внезапности, Жуков принял особые меры по дезинформации противника и маскировки выдвижения войск к границе. Большое внимание он уделил разведке — до начала операции была определена точная численность войск противника и их расположение. Операция намеренно была назначена на воскресенье, когда многие японские офицеры были в отпуске.
Ранним воскресным утром 20 августа 1939 г., в 6 ч 15 мин по местному времени, неожиданно для японцев на их позиции обрушился ураганный огонь артиллерии. И невольно возникает мысль, что это внезапное нападение чем-то напоминает другое «внезапное» нападение, которому суждено совершиться через два с лишним года—в воскресное утро 22 июня 1941 г.!
Кровопролитные бои на Халхин-Голе продолжались десять дней. Прославленная 6-я японская армия была окружена и уничтожена. Командующий советскими войсками комкор Георгий Жуков проявил себя как талантливый, незаурядно мыслящий полководец и чрезвычайно жесткий человек, готовый ради победы не считаться с человеческими жертвами. Об одном из самых жестких своих решений маршал Жуков расскажет Константину Симонову. Жуков расскажет о том, как японцы, скрытно сосредоточив войска, переправились через Халхин-Гол и захватили гору Баин-Цаган. Расскажет о том, что в его распоряжении в этот час не было ни пехоты, ни артиллерии, и в бой можно было ввести только находившуюся на марше бронетанковую бригаду. И, несмотря на то, что удар бронетанковых войск без поддержки пехоты мог привести к огромным человеческим жертвам, о чем в резкой форме предупреждал расстрелянный впоследствии генерал-полковник Григорий Штерн, Жуков принял решение ввести танки в бой.
Танковая бригада Яковлева форсированным маршем прошла около 70 километров по степи и прямо с марша вступила в сражение с врагом. Маршал Жуков пишет об этом в своих воспоминаниях, и в его словах не чувствуется угрызений совести:
«Я принял решение атаковать японцев танковой бригадой Яковлева. Знал, что без поддержки пехоты она понесет тяжелые потери, но мы сознательно шли на это. Бригада была сильная, около 200 машин. Она развернулась и пошла. Понесла очень большие потери от огня японской артиллерии, но, повторяю, мы к этому были готовы. Половину личного состава бригада потеряла убитыми и ранеными и половину машин, даже больше. Номы шли на это… Танки горели на моих глазах. На одном из участков развернулось 36 танков и вскоре 24 из них уже горели. Но зато мы раздавили японскую дивизию.
Стерли!»
За несколько дней боев потери разбитой наголову японской армии составили 20 тысяч человек, тысячи японских солдат были взяты в плен. Правда, потери армии-победительницы были еще более значительными: Красная армия потеряла более 25 тысяч бойцов и командиров.
Но, как известно, победителей не судят! А Жуков возвратился в Москву победителем!
Жуков возвратился в Москву победителем, и был счастлив, и был рад всему — и своей блестящей победе, и неожиданному для него в те годы приглашению в Кремль, и встрече со Сталиным, и званию генерала армии, и золотой звезде Героя Советского Союза. Гибель десятков тысяч бойцов и командиров не очень занимала его и не омрачала его счастья. На этот счет у Жукова была своя, жестокая, поговорка: «Война — есть война, и на ней не может не быть потерь…»
А потом у Героя Советского Союза Жукова была еще одна громкая победа — «освобождение» Бессарабии и Северной Буковины от румынской оккупации. И здесь генерал армии проявил свой полководческий талант и сумел даже доставить Сталину удовольствие. Действия Жукова, вызвавшие панику среди отступавших солдат румынской армии, противоречили подписанному между сторонами соглашению, и в связи с этим, румынский посол обратился к Сталину с жалобой на Жукова. Посол утверждал, что Жуков, препятствуя отступлению румын, якобы, высадил «танковый десант» на реке Прут. Сталин вызвал Жукова к телефону. Вспоминает Жуков:
«А какие же танки Вы высадили на реке Прут? — спросил Сталин.
«Никаких танков мы по воздуху не перебрасывали, — ответил я. — Да и перебрасывать не могли, так как не имеем еще таких самолетов. Очевидно, отходящим [румынским] войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха». Сталин рассмеялся…»
Сталин рассмеялся — этот сын сапожника из Калужской губернии нравился ему. Пока нравился. Не удивительно, что уже на следующее утро после разбора Большой военной игры Сталин вызвал Жукова в Кремль и объявил ему о новом назначении.
Жуков, по его словам, пытался отказываться от свалившейся на него чести, ссылался на то, что всегда был строевым командиром, никогда не работал в штабах и «не предрасположен к штабной работе». Но Сталина возражения Жукова не убедили, и постановлением Политбюро ЦК от 14 января 1941 г. генерал армии Георгий Жуков был назначен начальником Генерального штаба Красной армии и заместителем наркома обороны.
Как же так? Неужели Сталина не смущало, что в такой опасный для страны момент, когда налицо подготовка гитлеровской Германии к нападению на Россию, во главе Генерального штаба будет стоять человек, не имеющий ни необходимых знаний, ни опыта работы в этой важнейшей должности, и даже, по его собственным словам, «не предрасположенный к штабной работе»? Видимо, нет! Иначе не было бы этого назначения!
Видимо, Сталину нужны были другие качества, которыми обладал Жуков! Видимо, Сталину нужен был в эти дни боевой опыт Жукова, смелость его военных решений, неординарность мышления, талант полководца, который вождь, тонко чувствовавший людей, распознал в этом человеке. И еще, может быть самое главное, Сталину импонировала жестокость Жукова, сила его характера, воля к победе, ради которой он мог пойти на любой риск и на любые человеческие жертвы.
Именно эти черты нового начальника Генштаба должны были найти свое отражение в планах Красной армии по отражению готовящегося нападения на страну. А что касается организации штабной работы, то для этой цели у Сталина был другой, несомненно, талантливый человек.
«Мозг армии»
Работу советского Генштаба уже много лет направлял профессиональный военный и опытный штабист, бывший офицер царской армии Борис Шапошников. Он уже дважды занимал пост начальника Генштаба — с 1928 по 1931 г. и с мая 1937 по июль 1940 г, А в самый разгар войны, 30 июля 1941 г., он займет этот пост и в третий раз.
Сегодня, в январе 1941 г., маршал Шапошников является заместителем наркома обороны и отвечает за строительство укрепленных районов. Но какова бы ни была его официальная должность, все, что происходит в Генштабе, не может пройти мимо пристального взгляда этого, на самом деле необыкновенного, человека. Его знания огромны и авторитет неоспорим. Перу Шапошникова принадлежит более 40 научных работ. Одна из них — трехтомник «Мозг армии» — посвящена структуре Генерального штаба и его роли в подготовке к войне. Сталин знает эту работу наизусть, и поэтому его отношение к Шапошникову особое — оно наполнено несвойственным вождю вниманием к мыслям, мнениям, советам этого опытного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187