Здесь, в Пьятра-Нямц, Олендорф уточнит все детали сотрудничества германской Эйнзатцгруппе СС с румынским Оперативным эшелоном SSI.
А пока… звонят колокола. Банда убийц молится Богу.
Ион Антонеску счастлив. Адольф Гитлер, фюрер Великой Германии, оказал ему громадное доверие — назначил Верховным главнокомандующим объединенных воинских сил. Генерал не знает, какой приказ получил от Гитлера командующий 11-й армией генерал-полковник фон Шоберт, и гордится тем, что в этой войне фельдмаршалы вермахта будут выполнять приказы… румынского генерала!
Умиротворенный молитвой, в состоянии благодати, Антонеску обращается к своим солдатам и призывает их убивать к умирать:
«Румыны! Сегодня, решив начать Священную войну, перед лицом Бога наших предков, перед лицом Истории и Вечности, я беру на себя ответственность вернуть народу то, что было у него отобрано через унижение и предательство… Отмоем этой же кровью черную страницу, записанную в прошлом году в нашу историю…
Румыны! Я призываю вас на битву! На священную битву за Народ и за Короля! На великую правую битву рядом с великой германской нацией за справедливое будущее человечества…
Солдаты! Вы будете воевать плечом к плечу с самой сильной и победоносной армией мира… Будьте достойны чести, которую дали вам история, армия великого рейха и ее непревзойденный командующий Адольф Гитлер.
Солдаты! Вперед! Воюйте за честь нации! Умрите за землю ваших Отцов и ваших Сыновей! Этого требует Нация, Король и Ваш Генерал! Солдаты! Победа будет за нами! На битву! С Богом, вперед!»
Безбожник и убийца, «Красная собака» Антонеску взывает к Богу!
Завтра утром румынская армия — армия «Ч ести», «Права» и «Справедливости» — плечом к плечу с Великой германской армией начнет свой кровавый поход на Восток.
До начала операции «Барбаросса» осталось меньше суток. 21 июня 1941, суббота. Франция, Виши
«Внезапно» — завтра на рассвете!
В Москву продолжают поступать донесения о «внезапном» нападении Германии, которое должно состояться завтра на рассвете. Все донесения немедленно передаются в Кремль, хотя, практически, никакого значения они уже не имеют. Одна из радиограмм, переданных Сталину утром, поступила из Франции, от военного атташе и резидента военной разведки генерал-майора Суслопарова: «21 июня 1941 г. Как утверждает наш резидент Жильбер, которому я, разумеется, нисколько не поверил, командование вермахта закончило переброску своих войск на советскую границу и завтра 22 июня 1941 г. Германия внезапно нападет на Советский Союз…»
На оригинале радиограммы сохранилась резолюция Сталина, написанная, почему-то, не синим карандашом, как обычно, а красными чернилами: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его».
Трудно поверить в существование такой резолюции! Неужели же и сегодня, меньше чем за сутки до нападения, которое, как он прекрасно знал, должно было совершиться на рассвете, Сталин все еще продолжал свою «игру в резолюции», которая, разве что, оставляла потомкам «неопровержимые» доказательства того, что он в нападение «не верил»?
Эта резолюция тем более удивительна, что она касается радиограммы, полученной от генерал-майора Суслопарова, героя Гражданской, члена партии с 1919 г., кавалера многих орденов. Хотя, в данном случае, и Суслопаров проявляет какую-то непонятную осторожность и делает оговорку, что он сообщению «нашего резидента Жильбера нисколько не поверил». Такая оговорка, если она действительно существовала, была, как видно, результатом директивы Голикова, направленной всем военным атташе в марте 1941 г., по которой — «все документы, указывающие на близкое начало войны, должны рассматриваться как фальшивки …»
Установка «фальшивки a priori » не зависела от надежности источника информации. А источник в данном случае был действительно надежным.
Информация была получена от «нашего резидента Жильбера» — руководителя бельгийско-французской ветви советской разведки, той самой, которую Гейдрих назовет в дальнейшем «Красной Капеллой».
Канадец и уругваец
«Наш резидент Жильбер», он же «Лео», он же «Отто», он же Треппер, был заслан в Брюссель в июле 1938 г.
Леопольд Треппер, тридцатисемилетний еврей, член компартии Палестины, с 1929 г. жил в Москве и, считаясь сотрудником Коминтерна, фактически выполнял задания военной разведки. В Брюсселе задача Треппера, действовавшего под личиной канадского гражданина Адама Миклера, состояла в создании базы изготовления фиктивных документов, необходимых для легализации советских шпионов в зарубежье. После оккупации Бельгии, в 1940 г., Треппер вынужден был перебраться в Париж.
В Брюсселе «канадца» Адама Миклера заменил «уругваец» Винсент Сиерра. Под этой личиной был заслан в Брюссель Анатолий Гуревич, по кличке «Кент». Щупленький Толя Гуревич, выглядевший в свои 27 лет почти подростком, был, на самом деле, уже опытным шпионом. Прибыв в Бельгию, он сразу завел много полезных знакомств и, для прикрытия, организовал коммерческий концерн «Симэско». С помощью богатого чешского еврея и его дочери Маргарет, ставшей впоследствии женой Гуревича, он вошел в контакт с гитлеровцами и сделал «Симэско» одним из главных поставщиков пресловутой «Организации Тодта», в руках которой было сосредоточено снабжение германской армии.
Леопольд Треппер, находившийся в это время в Париже, не занимал никакой должности в «Симэско», но немцам было известно, что канадский бизнесмен Адам Миклер финансирует сделки концерна. Благодаря своим деловым и дружеским связям уругваец «Кент», а с его помощью и канадец «Жильбер», могли систематически направлять в Москву важнейшую экономическую и военную информацию. Связь с Москвой, как и большинство резидентур, они осуществляли через советское посольство, в данном случае, через военного атташе и легального резидента генерал-майора Суслопарова, подписавшего сегодня радиограмму о «внезапном» нападении.
Источники информации «нашего резидента»
По свидетельству Треппера, с 1940 по 1943 г. бельгийско-французская ветвь «Красной Капеллы» передала в Центр более 1500 донесений, полученных из сотен самых невероятных источников. Вспоминает Леопольд Треппер: «За хорошей трапезой с обильной выпивкой нацистские бонзы становятся весьма разговорчивыми, даже слишком…
Вот пример. Один из инженеров «Организации Тодта», Людвиг Хайнц, подружившийся с Лео, сообщает нам первые данные о приготовлениях к войне на Востоке. Надо сказать, что Хайнц внутренне порвал с нацизмом. Вначале он работал на строительстве укреплений на германо-русской границе в Польше, затем, весной 1941 г., во время очередной служебной командировки он увидел, что вермахт готовится к нападению на Советский Союз. Об этом он нам рассказал по возвращении. Позже, уже после начала войны, ему удалось стать свидетелем страшного события — массовых расстрелов в Бабьем Яре под Киевом, где погибли десятки тысяч евреев…
Мы также располагаем высокопоставленными агентами, чьи источники информации буквально неиссякаемы. В первую очередь хочется назвать барона Василия Максимовича, с которым в конце 1940 г. меня свел Мишель, представив его как русского белоэмигранта, желающего работать на Красную армию…»
Барон Василий Максимович, ставший, как и многие русские эмигранты во время войны, советским шпионом, был в эти дни одним из сотрудников германского оккупационного штаба, размещенного в парижском отеле «Мажестик».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
А пока… звонят колокола. Банда убийц молится Богу.
Ион Антонеску счастлив. Адольф Гитлер, фюрер Великой Германии, оказал ему громадное доверие — назначил Верховным главнокомандующим объединенных воинских сил. Генерал не знает, какой приказ получил от Гитлера командующий 11-й армией генерал-полковник фон Шоберт, и гордится тем, что в этой войне фельдмаршалы вермахта будут выполнять приказы… румынского генерала!
Умиротворенный молитвой, в состоянии благодати, Антонеску обращается к своим солдатам и призывает их убивать к умирать:
«Румыны! Сегодня, решив начать Священную войну, перед лицом Бога наших предков, перед лицом Истории и Вечности, я беру на себя ответственность вернуть народу то, что было у него отобрано через унижение и предательство… Отмоем этой же кровью черную страницу, записанную в прошлом году в нашу историю…
Румыны! Я призываю вас на битву! На священную битву за Народ и за Короля! На великую правую битву рядом с великой германской нацией за справедливое будущее человечества…
Солдаты! Вы будете воевать плечом к плечу с самой сильной и победоносной армией мира… Будьте достойны чести, которую дали вам история, армия великого рейха и ее непревзойденный командующий Адольф Гитлер.
Солдаты! Вперед! Воюйте за честь нации! Умрите за землю ваших Отцов и ваших Сыновей! Этого требует Нация, Король и Ваш Генерал! Солдаты! Победа будет за нами! На битву! С Богом, вперед!»
Безбожник и убийца, «Красная собака» Антонеску взывает к Богу!
Завтра утром румынская армия — армия «Ч ести», «Права» и «Справедливости» — плечом к плечу с Великой германской армией начнет свой кровавый поход на Восток.
До начала операции «Барбаросса» осталось меньше суток. 21 июня 1941, суббота. Франция, Виши
«Внезапно» — завтра на рассвете!
В Москву продолжают поступать донесения о «внезапном» нападении Германии, которое должно состояться завтра на рассвете. Все донесения немедленно передаются в Кремль, хотя, практически, никакого значения они уже не имеют. Одна из радиограмм, переданных Сталину утром, поступила из Франции, от военного атташе и резидента военной разведки генерал-майора Суслопарова: «21 июня 1941 г. Как утверждает наш резидент Жильбер, которому я, разумеется, нисколько не поверил, командование вермахта закончило переброску своих войск на советскую границу и завтра 22 июня 1941 г. Германия внезапно нападет на Советский Союз…»
На оригинале радиограммы сохранилась резолюция Сталина, написанная, почему-то, не синим карандашом, как обычно, а красными чернилами: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его».
Трудно поверить в существование такой резолюции! Неужели же и сегодня, меньше чем за сутки до нападения, которое, как он прекрасно знал, должно было совершиться на рассвете, Сталин все еще продолжал свою «игру в резолюции», которая, разве что, оставляла потомкам «неопровержимые» доказательства того, что он в нападение «не верил»?
Эта резолюция тем более удивительна, что она касается радиограммы, полученной от генерал-майора Суслопарова, героя Гражданской, члена партии с 1919 г., кавалера многих орденов. Хотя, в данном случае, и Суслопаров проявляет какую-то непонятную осторожность и делает оговорку, что он сообщению «нашего резидента Жильбера нисколько не поверил». Такая оговорка, если она действительно существовала, была, как видно, результатом директивы Голикова, направленной всем военным атташе в марте 1941 г., по которой — «все документы, указывающие на близкое начало войны, должны рассматриваться как фальшивки …»
Установка «фальшивки a priori » не зависела от надежности источника информации. А источник в данном случае был действительно надежным.
Информация была получена от «нашего резидента Жильбера» — руководителя бельгийско-французской ветви советской разведки, той самой, которую Гейдрих назовет в дальнейшем «Красной Капеллой».
Канадец и уругваец
«Наш резидент Жильбер», он же «Лео», он же «Отто», он же Треппер, был заслан в Брюссель в июле 1938 г.
Леопольд Треппер, тридцатисемилетний еврей, член компартии Палестины, с 1929 г. жил в Москве и, считаясь сотрудником Коминтерна, фактически выполнял задания военной разведки. В Брюсселе задача Треппера, действовавшего под личиной канадского гражданина Адама Миклера, состояла в создании базы изготовления фиктивных документов, необходимых для легализации советских шпионов в зарубежье. После оккупации Бельгии, в 1940 г., Треппер вынужден был перебраться в Париж.
В Брюсселе «канадца» Адама Миклера заменил «уругваец» Винсент Сиерра. Под этой личиной был заслан в Брюссель Анатолий Гуревич, по кличке «Кент». Щупленький Толя Гуревич, выглядевший в свои 27 лет почти подростком, был, на самом деле, уже опытным шпионом. Прибыв в Бельгию, он сразу завел много полезных знакомств и, для прикрытия, организовал коммерческий концерн «Симэско». С помощью богатого чешского еврея и его дочери Маргарет, ставшей впоследствии женой Гуревича, он вошел в контакт с гитлеровцами и сделал «Симэско» одним из главных поставщиков пресловутой «Организации Тодта», в руках которой было сосредоточено снабжение германской армии.
Леопольд Треппер, находившийся в это время в Париже, не занимал никакой должности в «Симэско», но немцам было известно, что канадский бизнесмен Адам Миклер финансирует сделки концерна. Благодаря своим деловым и дружеским связям уругваец «Кент», а с его помощью и канадец «Жильбер», могли систематически направлять в Москву важнейшую экономическую и военную информацию. Связь с Москвой, как и большинство резидентур, они осуществляли через советское посольство, в данном случае, через военного атташе и легального резидента генерал-майора Суслопарова, подписавшего сегодня радиограмму о «внезапном» нападении.
Источники информации «нашего резидента»
По свидетельству Треппера, с 1940 по 1943 г. бельгийско-французская ветвь «Красной Капеллы» передала в Центр более 1500 донесений, полученных из сотен самых невероятных источников. Вспоминает Леопольд Треппер: «За хорошей трапезой с обильной выпивкой нацистские бонзы становятся весьма разговорчивыми, даже слишком…
Вот пример. Один из инженеров «Организации Тодта», Людвиг Хайнц, подружившийся с Лео, сообщает нам первые данные о приготовлениях к войне на Востоке. Надо сказать, что Хайнц внутренне порвал с нацизмом. Вначале он работал на строительстве укреплений на германо-русской границе в Польше, затем, весной 1941 г., во время очередной служебной командировки он увидел, что вермахт готовится к нападению на Советский Союз. Об этом он нам рассказал по возвращении. Позже, уже после начала войны, ему удалось стать свидетелем страшного события — массовых расстрелов в Бабьем Яре под Киевом, где погибли десятки тысяч евреев…
Мы также располагаем высокопоставленными агентами, чьи источники информации буквально неиссякаемы. В первую очередь хочется назвать барона Василия Максимовича, с которым в конце 1940 г. меня свел Мишель, представив его как русского белоэмигранта, желающего работать на Красную армию…»
Барон Василий Максимович, ставший, как и многие русские эмигранты во время войны, советским шпионом, был в эти дни одним из сотрудников германского оккупационного штаба, размещенного в парижском отеле «Мажестик».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187