Как не обходилось без ересей в христианстве или буддизме, так и йога, особенно в средневековье, разбилась на множество сект и течений, каждое из которых, развивая какой-то один её аспект, объявляло себя «самым истинным», обладающим «основным знанием», непременно ведущим своё происхождение от коренной традиции или даже чего-то более раннего. Процесс этот продолжается и сегодня, в том числе в России и странах СНГ.
В девяностом году меня пригласили для проведения курса йоги на семинаре по экстрасенсорике, который проходил на мысе Казантип, расположенном на азовском побережье керченского перешейка в Крыму. Присутствовал на этом мероприятии и весьма неординарный джентльмен из Винницы, у него была прекрасная физическая форма при сильнейшей горбатости и, очевидно, как следствие этого дефекта, — выдающиеся паранормальные способности. Например, когда с расстояния метров десяти он нацеливал мне на спину свою выставленную ладонь, возникало такое ощущение, словно на кожу поставили горячий утюг. Местные жители шли к нему просто косяками, и многим он действительно помогал, конечно, не бесплатным образом.
По вечерам Александра Петровича что называется доставали семинаристы, которые жаждали подробностей того, как именно он всё это делает. И он иногда подолгу, до глубокой ночи, рассказывал им что-то на берегу моря. Однажды его решил послушать и я, но быстро утомился от этого бреда, а также комаров, которые в тот год на Азове просто одолевали. Наутро я всё-таки не утерпел: «Саша, что бы ты вкручивал народу, если бы не знал всех этих слов — „чакры, прана, кундалини“ и так далее?» Он смущённо отмахнулся: «Да они сами только и болтают о разных чудесах, во что угодно поверят. Должен же я им подтвердить хоть что-то. Ну, не чакры, так любую другую фигню можно было бы сочинить. На самом деле откуда я знаю, как у меня всё это получается?! Появилось где-то после пятнадцати лет, и всё. Но им нужны объяснения — вот я и даю их как умею, кому не нравится — пусть не слушает».
Если внимательно, не торопясь, прочитать «Йогу восьми кругов» и «Третье открытие силы», возникает странное ощущение: эти тексты напоминают некий музыкальный мотив, который прочно застревает в сознании и там вертится, он очень привязчив — именно потому, что не вполне ясно, что он говорит. Здорово подано, отменно заверчено, кажется вот ещё чуть-чуть, и всё прояснится, встанет на свои места и сделается понятным, но этого никогда не происходит. И невольно всплывает в памяти образ обезьяньей ловушки, где роль наживки играет именно не до конца проясняемый смысл, вернее — его обещание.
Если человек какое-то время реально пытается следовать этой теории, то он способен получить позитивный опыт из яркого отрицательного результата, поскольку порой с рельсов, ведущих к саморазрушению, могут снять только достаточно серьёзные расстройства здоровья, и то не всегда. Как выражается с фельдфебельской прямотой господин Бутейко: «Если моя система помогает, это лишь подтверждает мою правоту, если нет — вы неправильно её применяете и виноваты в этом сами».
Безусловно, необыкновенная гибкость в сочетании с соответствующей атрибутикой её подачи впечатляет многих. Но мне запомнились слова дамы из Севастополя, которая ещё в юности закончила цирковую школу и без какого-либо знакомства с йогой в свои тридцать с лишним лет свободно работала «каучук», причём сгибалась, пожалуй, на уровне ребят из Чернигова. После личного ознакомления с практикой «кругов» она сказала недоуменно: «Зачем плохой цирк выдавать за хорошую йогу? Ведь никто из цирковых не говорит: приходите к нам, и мы любого научим делать то же самое! Во-первых, у каждого это никогда не получится. Во-вторых, как быть с возрастом и уровнем здоровья?»
Шри Йогендра ещё более категоричен: «Йога запрещает демонстрацию каких-либо сверхъестественных способностей, но тем не менее... многие псевдойогины даже сегодня продолжают показывать разнообразные „номера“, проявляя огромную силу, выносливость и невосприимчивость к болевым воздействиям (или, например, гибкость, превосходящую всякое воображение — В.Б.). Подобные факты доказывают наличие у человека огромного... потенциала, который может выявлять йогическая практика, но демонстрацию которого йога категорически запрещает.
В равной степени запрещается грубая и отвратительная показуха, поощряемая современными гимнастами, которые занимаются псевдойогой в Индии и за её рубежами. Это делается потому, что при неглубоком понимании и коммерческой эксплуатации йога и подобные ей системы (у-шу, каратэ) теряют свои высокие идеалы» («Личная гигиена йога», с.17).
«В первые декады текущего века в Европе да и в России поднялась огромная волна моды на йогу; книжные витрины пестрели яркими красными, зелёными, фиолетовыми обложками книжек, трактующих о йоге. „С лёгкостью мысли необычайной“ разные американские и прочие бизнесмены под манящими псевдонимами „йогов“, ухватив кое-что из переводов подлинных памятников и снабдив ухваченное доброй толикой собственной фантазии, создавали „руководства“ по практике йоги без учёта истинного смысла этой практики, без учёта физиологических и психофизиологических закономерностей, хорошо известных мыслителям древней Индии... Получалось что-то очень жалкое и нездоровое.
Это явление очень верно отразил в двадцатых годах О. Шмитц: «Бесконечное множество европейцев занимается йогой. Неисчислимые книги, написанные полуграмотными для полуграмотных, пытаются ввести технику, но мы ещё не встретили йогина-европейца или же встречали в таком головокружительно-гротесковом виде, что они вызывают у нас только улыбку» (Б.Л. Смирнов, «Побоище палицами», с.196).
Лет через восемь после Первой Всесоюзной конференции один из основоположников «садханы» встретил побратимов по технологии непосредственно в Индии (там ведь тоже никто не застрахован от заблуждений). В так называемом «потоке» асан, о котором никогда не слыхивали древние тексты, пытаются работать сегодня многие последователи реформированной йоги как на Востоке, так и на Западе. Но более или менее темповое выполнение поз возможно только при владении большими амплитудами движений и выраженной суставной гипермобильности. То есть для практики «кругов» уже надо иметь очень высокую гибкость, которая лет после двадцати пяти уже не вырабатывается никакими силовыми ухищрениями. При этом необходимо ещё и располагать уникальным психосоматическим складом в целом, когда скорость смены форм тела может быть достаточно большой без потери трофотропного состояния, то есть при априорной способности нервной системы к глубокому расслаблению. Очевидно, такова по сути личная практика асан у самого Айенгара.
Айенгар — чемпион в асанах. Но кто из взрослых людей, никогда ранее не занимавшихся профессиональным спортом, будучи в здравом уме, посчитает реальной для себя возможность пробежать стометровку за девять целых, восемьдесят шесть сотых секунды или прыгнуть на два сорок пять в высоту? Вот так запросто — захотел и, начав в двадцать, тридцать, пятьдесят лет, свободно повторил рекорд мира, к которому тысячи молодых и способных стремятся годами, отдавая этому всё своё время и здоровье. Ясно, что «всё очень просто, сказки — обман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281