В тяжелой боевой жизни письма Саши приносили мне радость, а мои ей – тревоги. И вот теперь, когда настала передышка, я сообщил о своем решении товарищам:
– Задумал жениться, хочу связать свою судьбу с Сашей. Как вы думаете, ребята?
Алексеев молча подошел и приложил руку к моему лбу.
– Температура нормальная, – сообщил он. – Эта болезнь всегда приходит к человеку неожиданно.
– Был среди нас стойкий и веселый холостяк, – затянул заунывно Алексеев, – теперь он безвременно покинул боевую семью летчиков.
– Хватит! – прервал старший лейтенант Радкевич. – Я даю согласие своему боевому заместителю на женитьбу. Но, по существующему порядку, необходимо получить официальное разрешение командира полка.
И вот я отправился к майору Осипову. Он и его жена, Александра Михайловна, были дома. Звоню, а рука дрожит от волнения.
– Это вы, Иванов, заходите, заходите.
– Товарищ командир, разрешите обратиться по личному вопросу?
– Пожалуйста, обращайтесь.
– Я пришел к вам за разрешением на женитьбу…
– Что? Я не совсем вас понял, повторите.
– Жениться, говорю, разрешите.
– Это на ком же жениться?
– Да вот, здесь, напротив вашего дома, живет Саша Долгова.
– А что если… Испортишь человеку жизнь и улетишь, как птица.
– Между прочим, тебе точно также когда-то говорил командир полка, – вмешалась жена Осипова, Александра Михайловна, – Помнишь?
– Что было, то было, – улыбнулся Осипов. – Так и быть – разрешаю. А когда же свадьба?
– Послезавтра, товарищ командир! Сейчас все ребята разбрелись по городу – харчи закупают. С продуктами плохо.
– Да! Это верно. Ну, что ж, женись. Только учти, Иванов, это должно быть серьезно. И чтобы у вас в семье порядок был.
– Спасибо за пожелания. Полка не опозорю. Разредите обратиться с личной просьбой?
– Я вас слушаю.
– Родителей у меня нет, Отец умер в осажденном Ленинграде, а от матери никаких сведений давно не имею. Вот я и прошу вас, дорогие Александр Алексеевич с Александрой Михайловной быть моими посаженными родителями.
– Саша! – кричит Осипов жене на кухню, – ты слышишь? Иванов просит быть у него на свадьбе за родителей. Как ты на это смотришь?
– Я с радостью заменю вам, Анатолий Леонидович, мать, – ласково посмотрела на меня Александра Михайловна.
– Ну что ж, будем свадьбу играть! – сказал командир полка.
Я вышел от Осипова, ног под собой не чуя. Теперь нужно было думать о заготовке продуктов питания и размещении гостей. И тут выручили товарищи. Инженер по электрооборудованию самолетов Ачико Долидзе с женой Ниной решили отдать в дар для свадьбы бочку квашеной капусты и несколько килограммов мяса-солонины. Другие товарищи обеспечили посудой, третьи – стульями.
Основные события развернулись на квартире Долидзе. Там все гремело, шипело, жарилось. Летчики и техники разъехались по городу искать чего-нибудь повкуснее квашеной капусты.
Инженер эскадрильи Анатолий Гриднев взял на себя миссию по обеспечению свадебного торжества вином и справился с ней успешнее всех.
Через два дня на квартире Ачико и Нины Долидзе нам с Сашей кричали: «Горько!». Гремела музыка, звучали песни. Справа от меня сидели посаженные отец и мать – супруги Осиповы.
Душа у нас, летчиков, размашистая, свадьба удалась на славу. А потом командир сказал:
– Ну, вот, товарищи, Иванова женили. Пора за работу приниматься. Завтра едем в Карачалу (так мы между собой называли населенный пункт возле полевого аэродрома). А ты, Иванов, оставайся здесь, на одну недельку.
Полк уехал. Моя свадьба в полку была первой за время войны. А потом, как пошло! Еще пять летчиков женились.
После прибытия в тыл для перевооружения и пополнения личным составом в руководстве полка и эскадрилий произошли изменения. Еще летом 1942 года, во время организационной перестройки партийно-политического руководства в Красной Армии, убыли в другие авиачасти комиссары второй и третьей эскадрилий старшие политруки Легута и Иванов.
Майор Ильин остался заместителем командира по политической части, а комиссар эскадрильи Чернецов назначен на должность штурмана полка.
Были назначены на командные должности во вновь формируемые полки капитаны Терпугов и Платонов.
Лишь начальник штаба майор Апаров незыблемо оставался на своем месте.
– Вам надо расти. Вы молодые, перспективные ребята, а мне что? Главное это, чтобы в штабе был порядок. Вот так, понимаете ли, – говорил Александр Никанорович. В эскадрильях тоже произошла замена руководства. Командиром первой эскадрильи стал Виктор Радкевич, я у него заместителем. Вторую эскадрилью принял Сапожников. Третьей эскадрильей приказано было командовать старшему лейтенанту Солдатову. Началась мирная учеба.
Мы прилежно изучали новую технику, но приступить к практическому освоению «спитфайра» в воздухе не могли, так как не было инструкций по технике пилотирования этого самолета. Ни технический состав, ни преподаватели толком не знали даже его летно-тактических данных.
Нам было известно, что у англичан на вооружении в то время находились более совершенные самолеты «Спитфайр-9». Шли разговоры, что это хороший истребитель.
Однако нам союзники «подарили» самолеты значительно устаревшей конструкции. На них англичане в 1941–1942 году вели бои с немцами над Ламаншем. Там «спитфайры» побывали в изрядных переплетах, затем их отремонтировали и передали нам.
– На тебе, боже, что мне не тоже, – удачно сказал по этому поводу майор Апаров.
Но другая пословица гласит, что дареному коню в зубы не смотрят, тем более, что тогда к началу 1943 года положение с авиационной техникой у нас было еще не совсем твердое.
Итак, пригнали к нам один «Спитфайр-5-В». Оказалось, что скорость у него чуть больше, чем у И-16. Да и поднимается он не выше 9000 метров, вооружен двумя пушками и четырьмя пулеметами.
Первым «спитфайр» опробовал командир полка.
– Самолет вроде ничего, – разюмировал полет, теперь уже подполковник, Осипов. – Капитан Сапожников, попробуйте вы.
– Летать можно, – сказал после полета Сапожников.
После этого весь летный состав полка облетал «англичанина». «Спитфайр» оказался простым самолетом, допускал значительные ошибки в технике пилотирования и ничего особенного в нем не было. И-16 был строже.
Имелась у «спитфайра» хотя и плохая, но все-таки радиостанция.
Советские истребители конструкции Лавочкина и Яковлеве располагали значительно лучшими летно-техническими данными. Единственное преимущество «спитфайра» было в том, что по весу он был очень легкий, и, за счет хорошей тяговооруженности, неплохо набирал высоту. Это обеспечивало надежный вертикальный маневр. Однако самым большим недостатком было то, что оружие разнесено по крыльям. Расстояние между пушками составляло около четырех метров. При атаке противника с малых дистанций поражаемость была очень низкой.
Одним словом, «Спитфайр-5-В» был незавидным подарком союзников.
– «Кафтан с чужого плеча», – процедил сквозь зубы начальник штаба. – Но воевать все же на них будем. Изучать только надо этого английского гостя хорошенько, иначе будет он нам свинью, понимаете ли, время от времени подкладывать.
Так, мы приступили к изучению «спитфайра». Самолеты, на которых предстояло воевать, пока что находились в Иране. Англичане доставили их через Персидский залив, а затем гнали летом в Тегеран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63