В десять часов утра мы вылетели. Эскадрилью моряков вел их командир, майор-бородач. Летели группами по четыре-шесть самолетов. Боевой порядок был рассредоточенным по высоте и в глубину.
Пересекли Азовское море и километрах в тридцати восточнее Мариуполя вышли на шоссейную дорогу Таганрог – Мариуполь. Здесь группы одна за другой развернулись и пошли по курсу прямо на аэродром, над городом.
И вот тут-то, изо всех точек, расположенных в городе, и тех, которые охраняли подступы к аэродрому, немцы повели заградительный огонь. Перед нами встала огненная стена.
Сплетение трасс зенитных батарей создало над городом причудливый купол, и он своим фантастически-зловещим видом ощутимо действовал на нервы летчиков.
Вокруг, ниже и выше наших маленьких И-16 вспыхивают снопы огня. Между взрывами крупных снарядов пунктирами бегут трассы от снарядов меньшего калибра – автоматических зенитных установок «Эрликон». Попробуй-ка через этот адский заслон огня и ливень осколков прорваться к стоянкам вражеских самолетов. Вначале мы пытались маневрировать. Но по мере приближения к цели; это уже не помогало. Никуда не денешься от сопровождающего и упредительного огня вражеских зениток. Майор Осипов упорно вел самолеты к цели. Мы снизились на меньшую высоту, потом перешли на бреющий полет. Огонь зениток стал менее прицельным и беспорядочным. А вот и аэродром. Атака!
Мы в упор били по этому осиному гнезду, уничтожали! все, что попадалось в поле зрения. На земле горели вражеские самолеты, заправочные машины, цистерны с горючим. Между ними метались фашисты.
Штурмовой удар был эффективным: горело около двух десятков самолетов, много другой техники. И вот из этого хаоса огня над вражеским складом с горючим в небо взметнулся огромный столб пламени и черного дыма. Это лейтенант Павел Ульянов совершил свой бессмертный подвиг…
Еще в сороковом году, когда я только что прибыл в полк, нас с ним поселили вместе в одной комнате. Павел был старше меня года на три. Опыта как в жизни, так и по службе имел больше, но несмотря на это он отличался исключительной скромностью, никогда и ни перед кем не заносился. Это был культурный, грамотный и высококвалифицированный летчик. В полку все очень его любили, а я души в нем не чаял.
Павлик был жизнерадостным, общительным и веселым. Но несмотря на мягкий характер с первых же дней воевал он умело и самоотверженно. На его счету уже было три сбитых вражеских самолета.
И вот здесь, во время штурмовки Мариупольского аэродрома, мы вдруг увидели, что истребитель Павла Ульянова объят пламенем. Тогда никто из нас еще не догадывался о том, какое героическое решение принял отважный летчик Ульянов сначала развернул пылающую машину вправо – должно быть, хотел спикировать на стоянку вражеских самолетов. Но цель, вероятно, показалась ему недостаточно солидной, и он повернул свой истребитель левее, а затем, спустя некоторое время, вошел в пикирование на большой склад с горючим. Сначала он открыл огонь по бензоцистернам. Еще секунда и самолет, лейтенанта Ульянова таранил самую большую цистерну, Чудовищной силы взрыв потряс воздух.
Это произошло на наших глазах, и трудно передать состояние каждого из нас. Героическая гибель любимого товарища вызвала прилив удесятеренной ненависти к проклятым врагам. С отчаянной яростью мы набросились на пылающий аэродром фашистов.
Во время штурмовки вражеского аэродрома были подбиты и другие самолеты. Младший лейтенант Панфилов не дотянул свой истребитель до аэродрома и сел на лед Азовского моря. Удивительно, как он не погиб при посадке на торосы. Только на вторые сутки, измученный и голодный, Панфилов добрался домой.
Был подбит и самолет Азарова. Однако Сергей дотянул до Ейска и произвел посадку на фюзеляж.
Этот вылет всем послужил уроком на будущее. Мы могли бы и не иметь таких потерь, если бы действовали более грамотно и умело.
Яростными были последующие штурмовые удары по вражеским тылам. Горели фашистские автомашины с боеприпасами горючим, военным снаряжением. В груду металла превращали летчики броне транспортеры и автофургоны с живой силой противника, которые направлялись из глубоких тылов к линии фронта. Наши рейды приносили и обильные данные для бомбардировочной авиации. Так мы мстили фашистам за смерть Павла Ульянова.
Воздушные бои шли непрерывно. Каждый день приходилось делать по несколько боевых вылетов, и нервное напряжение было на пределе. До зарезу нужна была какая-то разрядка. Помог нам в этом штатный фотограф полка Григорий Буторов. Он был родом из Ейска, боевой и расторопный парень.
Как-то после полетов летчики пришли в столовую голодные и уставшие. Смотрят – столы сдвинуты в сторону и на их месте веревкой отгорожено нечто, вроде ринга.
– Ну, вот, теперь и побоксировать в самый раз, – заметил сердито Панфилов, разглядывая веревочное сооружение.
– Что такое? Давайте скорее есть! – нетерпеливо зашумели летчики.
– Одну минутку, товарищи! – на «авансцену» вышел Гриша Буторов. – После трудов праведных и боевых полетов, конечно, надо подкрепить уставшее тело пищей. Вот мы и предложим вам для развития аппетита порцию пищи духовной. Согласны?
– Давай, покороче. Что еще за фокусы!
– Так это же замечательно! – не унимался Гриша, – давайте хорошенько поприветствуем наших дорогих гостей! – И он захлопал в ладоши.
Вскоре все прояснилось. Оказывается, неугомонный Гриша пригласил земляков-артистов из Ейского городского театра. Что тут было! Все забыли о еде и с огромным наслаждением слушали талантливых исполнителей. Они появились среди нас словно из чудесного мира довоенной жизни и вызвали одним только своим видом восторг и бурю оваций.
На отгороженной площадке два брата лихо отплясывают чечетку, звучит нежное женское сопрано, задушевно поет гармонь… А перед мысленным взором встает безграничная ширь лесов, полей и рек родной советской земли. Той самой, невыразимо родной и близкой, за которую мы каждый день вступаем в смертельный бой с врагами.
Около часа длился концерт, а показалось, что прошла всего минута. Спасибо Грише Буторову, славному парню из Ейска! Никто не поручал ему организовывать этот концерт, а он подготовил такой приятный сюрприз.
Летчики пригласили участников концерта на совместный ужин. Ободренные и радостные проводили мы своих друзей-артистов домой.
Гриша Буторов ходил именинником. А артисты из Ейска с того дня стали частыми гостями в нашей дружной семье авиаторов.
Боевая работа продолжалась. На разведку тылов противника вылетела восьмерка истребителей под командованием штурмана эскадрильи старшего лейтенанта Балашова. Разведчики обнаружили большую колонну автомашин противника, двигавшуюся к Таганрогу. С первого же захода Балашов поджег головную машину, кто-то другой из летчиков поджег машину, замыкавшую колонну. Среди фашистов смятение. Колонна остановилась. И тогда началась штурмовка или, как у нас говорили, «молотьба».
Восемь ястребков с бреющего полета били по немцам до тех пор, пока не кончились боеприпасы. На последнем заходе огнем зенитных пулеметов был сбит самолет Балашова. Но его героическая смерть дорого обошлась фашистским оккупантам.
В середине февраля немцы, как видно, решили нанести ответный удар по аэродрому Ейск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63