- Это разве Чехов сказал? - удивилась мама. - А не Пушкин?
- Чехов, - убежденно сказала Катя. - В шестом томе.
Когда Ласло и Катя вышли на лестницу, мама задержала Юру.
- Господи, почему, как хорошая девушка, - зашептала она, - так обязательно твоего приятеля? Почему ты выискиваешь каких-то?…
- Мама…
- Если бы ты читал больше классиков, ты бы знал, что лучшие русские женщины всегда жили в провинции. И не гонялся бы…
- Мам, тише ты…
Мама помахала рукой Кате, махнула рукой на Юру и закрыла дверь.
На остановке автобуса Юра сказал Кате:
- Сильна ты по части охмуряжа.
- Почему? - удивилась она.
- Заливала здорово - Ольстер, антоновка…
- Почему заливала, я правду говорила.
- Ты что - действительно варишь варенье?
- Конечно.
- С этими… как их… с хвостиками?
- В них-то все и дело.
- И про этих… сепаратистов - действительно знаешь?
- А кто же про них не знает, - удивилась Катя. - Каждый культурный человек.
- Эй, - обернулся Юра к Ласло, - ты тоже знаешь про них?
Ласло молча улыбнулся.
Юра поглядел на небо.
- Хорошо бы дождя не было, - сказал он. - Не люблю в дождь уезжать.
- А вы когда решили? - спросила Катя.
- Послезавтра на рассвете. Вернее, - Юра посмотрел на часы, - уже завтра. Жалко, что ты не едешь все-таки, - добавил он, помолчав. - Встретились бы где-нибудь. Правда, Ласло?
Ласло печально улыбнулся.
- Жалко? - переспросила Катя.
- Конечно, жалко. Дунай, Балатон…
- Ласло, он не врет, как вы думаете?
Ласло пожал плечами.
- Смотри, Юрочка, а то поверю и возьму да приеду.
Юра усмехнулся:
- Конечно, что для тебя полторы тысячи километров.
- Вот именно, к тому же две тысячи я уже проехала. Так что поглядывай на небо - вдруг.
Юра улыбнулся - как улыбаются люди хорошей шутке.
На другой день Катя приехала к Аде Петровне прямо с утра.
- Здравствуйте, - сказала она ей, как хорошей знакомой.
- Вот и я…
- Ну и что? - непонимающе взглянула на нее Ада Петровна.
- Как - ну и что? Все в порядке - дали, - Катя счастливо улыбнулась.
- Что дали?
- Отпуск. За свой счет. Так что теперь могу ехать.
- Далеко ли?
- Ну как, вы что, не помните? В Венгрию.
- Да нет, я помню наш разговор и помню, что я вам ничего не обещала.
- Нет, но вы сказали, что если Юрий Николаевич разрешит… А он как раз разрешил.
- Мне он ничего не говорил. Обращайтесь к нему, если он вам действительно обещал.
- Что же, я вам неправду говорю?
- Я не знаю, девушка. Это ваши с ним дела.
- Но его сейчас нет, я была.
- Завтра зайдете.
- Но ведь он уже завтра уезжает, Юра… Он через три дня уже там будет.
- Я вам все сказала, девушка.
- Но что же мне делать? - с отчаянием спросила Катя. - Я с таким трудом… Если бы вы знали… Он ведь…
Ада Петровна посмотрела на Катю не то со страданием, не то со снисхождением.
- Ну что - он? Что?
Катя пожала плечами.
- Вот именно. Вы поглядите на себя. - Она подошла к Кате и посмотрела на нее в висевшее на стене зеркало.
Катя внимательно - сверху вниз - осмотрела себя, но ничего плохого не обнаружила.
Смотрела на нее и Ада Петровна, но ее беспощадный взгляд замечал все недостатки Катиной внешности, которые Катя даже не пыталась скрыть косметикой, специально для этого и созданной; все изъяны Катиного представления о моде, которые она почерпнула из популярных журналов, приходивших к ним с большим опозданием. Ада Петровна разглядывала Катю, а автор в это время говорил:
- Есть три области, в которых каждая женщина считает себя специалистом: педагогика, финансы и женская красота. Каждая точно знает, как воспитывать детей, как тратить деньги и как быть красивой. На самом же деле, если кто и понимает в женской красоте, так это мужчины. Как, впрочем, и в педагогике. Не говоря уже о финансах. Поэтому Ада Петровна, естественно, не могла увидеть в Кате то, что мог бы увидеть в ней проницательный мужчина. Если бы такой нашелся. Впрочем, об этом речь еще впереди…
Ада Петровна, закончив осмотр, заключила:
- Вот так вот, милая моя… - И чтобы смягчить скрытую суровость приговора, добавила: - Впрочем, если хотите, ждите своего Юрия Николаевича. Что он вам там обещал, я не знаю. К тому же мест нет, и он вам вряд ли что… Вот такие вот дела. Ясно?
- Но как же?… Он же сказал…
- Меньше верьте мужчинам, милая. Большего добьетесь.
К Юрию Николаевичу Катя ввалилась прямо с чемоданом.
- Э, э, что это вы, - испуганно сказал он.
Катя поставила чемодан около стола и встала перед Юрием Николаевичем - неумолимая, как возмездие.
- Ну? - тихо сказала она.
- Что - ну? - почему-то тоже тихо переспросил Юрий Николаевич.
- Я получила отпуск, - внятно, почти по слогам, сказала Катя металлическим голосом.
Он изумленно посмотрел на Катю, на спасительную дверь, путь к которой преграждал чемодан, и сказал: - Ну и ну… Ну и что же теперь делать с вами?
Зазвонил телефон. Юрий Николаевич обрадованно схватил трубку, но Катя положила руку на рычаг.
- Значит, вы пошутили тогда?
Юрий Николаевич затравленно посмотрел по сторонам.
- Нет… Но… В общем как-то… Если честно…
Снова зазвонил телефон, Юрий Николаевич дернулся было, но Катя подняла и снова опустила на рычаг трубку.
- Отделаться думали?
- Ну… - поежился Юрий Николаевич. - Я в первый раз вижу, чтоб такая скорость. А может, вы разыгрываете? - попытался пошутить он.
Катя не отвечала.
- Нда… В положеньице же вы нас поставили. Просто в угол загнали. - Он полистал бумаги на столе. - Да и группы ни одной подходящей.
Катя смотрела на него в упор.
- Э, слушайте, вы можете не смотреть так? Вон проспекты поглядите.
Катя не шевелилась. Он повертел телефонную трубку, положил ее, нехотя встал.
- Посидите тут, - и осторожно обошел Катю.
Юрий Николаевич спустился к Аде Петровне.
- Не надо было обещать, - язвительно заметила она.
- Да кто же знал, что она?… - Юрий Николаевич развел руками. - Сказать - не поверят. А говорят, любви не бывает. Бывает, оказывается…
- Вам виднее.
- Надо же, повезло парню. Между прочим, мой тезка.
- Завидуете?
- Даже не знаю. Такая ведь и спалить может.
- А вам всем главное, чтобы целенькими и невредименькими…
- А вам - чтоб вдребезги… Ладно, чего с ней делать-то? Чья группа ближайшая?
- Моя, к сожалению.
- 0! - обрадовался Юрий Николаевич.
- Что - о? Я без отпуска второй год, думала, расслаблюсь Хоть чуть-чуть, а вы мне - диверсантку?… Она же всю группу перебаламутит со своей любовью. Это же как вирус - передается. Эпидемия. А я отвечай? Нет, и не просите. - И Ада Петровна углубилась в бумаги, всем своим видом подчеркивая, что она непреклонна.
«Икарус» мчался по шоссе. Юра и Ласло, сменяя друг друга, вели его по дорогам России и Украины - к границе с Венгрией, туда, где он был рожден.
Юра был весел. Ласло хмурился. И только автор оставался невозмутимым:
- Собственно, на этом наша история могла бы и закончиться, если бы она была только о принцессе, заколдованной в лягушку, которую никто не полюбил и не разрушил колдовских чар. Но она еще и про нас - про тех, кто ищет принцесс, а найдя, не узнает их или пугается, потому что некоторые из них - заколдованные, и надо очень полюбить, чтобы увидеть, что скрыто под внешней оболочкой. Впрочем, об этом, как мы уже говорили, речь еще впереди…
Юра и Ласло стояли на горе святого Геллерта, откуда открывался замечательный вид на Будапешт. Внизу струился Дунай, который, естественно, казался Юре голубым, хотя на самом деле был темно-бурым, дворцы и костелы таяли в розовой дымке, вокруг щелкали фотоаппараты и стрекотали кинокамеры многочисленных туристов, которые выражали свое восхищение Дунаем, казавшимся им тоже голубым, на самых различных языках, в том числе и на венгерском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17