Тот вздохнул и подошел к дежурной. Она увидела его и только и сказала:
- Ой… Это вы?…
- Я, - скромно сказал актер. - А это мой друг. Мы встречаем из Будапешта нашу киноактрису. Хотелось бы не омрачать встречи.
- Вы проходите. Только не здесь, а то все полезут. Вы с той стороны, через зал депутатов.
- Спасибо.
- Скажите… Вы извините, вот мы спорили: у вас мальчик или девочка? Клава говорит, она читала, что сын, а мне один пилот сказал, что вы с дочерью летели.
- В настоящее время, - сказал актер, - у меня только голубой пудель и язва желудка. Передайте это, пожалуйста, Клаве и вашему другу-пилоту.
Они сидели в зале ожидания для депутатов. К ним подошла девушка в форме, поставила на стол две чашки кофе.
- Вот, - сказала она, - пожалуйста. Этот вот - без сахара, как вы любите. - И она подвинула чашку актеру.
- Кто вам сказал, что я так люблю? - удивился актер.
- У нас одна стюардесса читала ваше интервью.
- Она ошиблась. Это Марчелло Мастроянни пьет несладкий. И вот - мой друг. А я - три куска. - Он взял сахар у Юры и сказал ему: - Что у тебя за манера рассказывать о своих привычках? - И улыбнулся девушке: - А вы не посидите с нами? Скрасили бы, так сказать.
- Не могу, работа. Я вам скажу, когда их подвезут. А что за актриса? Демидова?
- Нет, это новая кинозвезда. На наших экранах она еще не сверкала.
- Иностранка?
- Нет, наша. Но в экспортном исполнении.
- А вы дома тоже все время вот так вот, шутите?
- Дома? Трудно сказать, поскольку дома я практически не бываю.
- Все время играете?
- Все время.
- И все время разные роли?
- Все время одну и ту же.
- Ну да… Кого же?
- Актера высшей категории, - мрачно сказал актер.
- До чего же вы забавно говорите… А правда, что у вас жена замминистра?
- Кто?
- Девочки говорили.
- А в каком министерстве - не говорили?
- Нет.
- Жалко.
- Ой, ну почему все так любят сочинять? И главное, так авторитетно.
- Обидно. А у нас сценарии писать некому.
- Вон, - сказала девушка. - Идут.
В зал ожидания вошла Катя. Юра уже встал ей навстречу, но тут он увидел, как к ней подошел таможенник, они поговорили и пошли куда-то. За ними поплыли ящики. Через некоторое время Катя вышла: в руках у нее была только шляпа.
- Катя! - крикнул ей через барьер Юра. Она увидела его, помахала рукой.
Юра заметил, что актер несколько разочарован ее видом, - он ожидал, очевидно, увидеть совсем иное, и сказал как бы извиняясь:
- Понимаешь, - группа, коллектив. Неудобно выделяться…
И вот они уже стояли втроем, все трое ощущая некоторую неловкость.
- Симпатичная штучка, - сказал актер, разглядывая Катину шляпу. - Умеют делать, черти…
- Ну, хорошо, - сказал Юра. - Чего мы стоим? Поехали.
- Куда? - спросила Катя.
- Как куда? Ко мне. Стол накрыт.
- Но мне домой, - сказала Катя.
- Куда домой? - не понял Юра. - В Верхнеярск?
- Домой - домой. К бабушке.
- Но слушай, это же глупо.
- Почему? У меня еще два дня отпуска.
- Вот и хорошо. Проведешь их здесь. Подготовлена культурная и деловая программа.
- Да нет, Юра, спасибо, в другой раз.
- Какой другой раз? О чем ты говоришь? Уже все договорено. Завтра тебя ждут на киностудии. Будет кинопроба. Скажи спасибо, - он кивнул на приятеля.
- Спасибо, - сказала Катя, - но это лишнее.
- Иметь лишнюю роль никогда не лишне, - заметил актер. - Или вы теперь только в зарубежных?
- Да нет, что вы, это ведь так… Случайно.
- Все так начинают. А некоторые даже…
- Нет, но я и начинать не хочу.
- Это хорошо. Молодец, - похвалил актер. - У нас не любят, кто сам хочет. У нас любят уговаривать. Но не пережимайте.
- Ладно, - решительно сказал Юра. - В общем, никуда ты не едешь, ни к какой бабушке, едем ко мне, там все обговорим.
- Нет, Юра, я поеду домой.
- Ну, ладно, братцы, - сказал актер. - Вы тут решайте, я пока колесами займусь. Ехать все равно надо. - И он ушел.
На площади, на стоянке такси, стояла огромная очередь. Актер стал чуть в стороне.
- Слушай, я не понимаю тебя, - кипятился Юра. - Ведь если утвердят, ты понимаешь, что это значит? Это же - другая жизнь…
- Я понимаю. Но я не хочу другой.
Около актера выстроилась очередь такси. Шоферы спорили:
- Со мной поехали, начальник, - доказывал один. - Аппаратик вон, новенький…
- Ты на этой неделе Олега Попова возил? Хватит с тебя, - отвечал ему другой.
Не слушай их, шеф, - возражал третий. - Они ж темные люди, они ж в кино не ходят, они же тебя только по ящику смотрят…
Подошел диспетчер.
- В чем дело, братцы? Почему не работаем? Вон где очередь, а ну-ка… - Он козырнул актеру. - Здравия желаю. А где вещички?
- Там вон.
- Понял. Сейчас все будет. Бурдюков! - крикнул он стоящему в хвосте таксисту. - Обслужи культурно. - И подмигнул актеру. - Новичок. Моральное стимулирование.
Юра злился.
- Ну что с тобой, я не понимаю?
- Со мной ничего, Юра. Со мной все в порядке.
- Значит - со мной?
- И с тобой все в порядке.
- Так что же тогда?
- А как Ласло, приедет?
- Да что тебе Ласло?
- Просто так. То вы все вместе, а то…
- Не знаю. Катя, слушай… Глупо так, посреди площади… Что мы, дома не можем? Поехали, там все обсудим. Не захочешь, уедешь.
- Не захочу, Юра, поэтому лучше сразу.
- Мама хотела тебя видеть. Обед приготовила.
- Передай ей привет. Я обязательно пришлю ей варенье. И вот - отдай это Лене, - Катя достала из чемодана набор косметики.
- Я не вижу ее. Так что не смогу.
- Не видишь? Почему?
- Ну… Так получилось.
- Поссорились, что ли?
Появился актер. За ним семенил Бурдюков и два носильщика.
- Вот, - сказал актер.
Шофер хотел было взять чемодан, но его опередил носильщик:
- Минуточку, а как насчет узкой специализации?…
Второй носильщик захватил сумку, и Бурдюкову ничего не оставалось, как взять Катину шляпу.
По дороге к такси Юра придержал Катю.
- Тебе когда на работу?
- Через два дня.
- Я, может, тогда приеду к тебе. Пробью командировку и приеду.
- А чем же государство виновато? - спросила Катя.
Сели в такси. Катя сказала шоферу:
- Пожалуйста, Шереметьево-один…
Мчится по шоссе «Икарус», летит, подобно своему предку, рассекая упругий воздух. Из кабины водителя кажется, что парит он над землей - остаются внизу и крыши обгоняемых машин, и стайки велосипедистов, и одинокий всадник, пылящий по обочине, и старушка, бредущая с узелком на соседний хутор, и мальчик на трехколесном велосипеде, едущий по тротуару…
Мчится «Икарус» сквозь тоннели, по мосту, через виадук, через железнодорожные переезды…
Мчится навстречу слепящему солнцу, надвинув на лобовое стекло темный козырек, и в дождь, включив два солнца противотуманных фар…
Мчится по четырехрядному шоссе и по проселочной дороге, вдоль взлетной полосы аэродрома - под взмывающими лайнерами и вдоль берега озера, обгоняя катера на подводных крыльях…
Мчится, чтобы легко взобраться на железнодорожную платформу, вползти в зев транспортного самолета, нырнуть в трюм теплохода…
Мы не видим водителя, видим только его руки, легко вращающие баранку, видим приборную доску, мигающие указатели поворотов и стрелку спидометра, словно залипшую на цифре «90»…
Меняется пейзаж за окном - степи сменяются горами, а горы - лесами, все больше елей и все меньше берез и все чаще включает рука водителя отопление салона…
Мчится «Икарус», мчится навстречу своей судьбе, словно что-то торопит его, заставляя не знать отдыха ни днем, ни ночью, останавливаясь только у бензоколонок, будто кто-то ждет его там, в конце пути…
Катя спала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
- Ой… Это вы?…
- Я, - скромно сказал актер. - А это мой друг. Мы встречаем из Будапешта нашу киноактрису. Хотелось бы не омрачать встречи.
- Вы проходите. Только не здесь, а то все полезут. Вы с той стороны, через зал депутатов.
- Спасибо.
- Скажите… Вы извините, вот мы спорили: у вас мальчик или девочка? Клава говорит, она читала, что сын, а мне один пилот сказал, что вы с дочерью летели.
- В настоящее время, - сказал актер, - у меня только голубой пудель и язва желудка. Передайте это, пожалуйста, Клаве и вашему другу-пилоту.
Они сидели в зале ожидания для депутатов. К ним подошла девушка в форме, поставила на стол две чашки кофе.
- Вот, - сказала она, - пожалуйста. Этот вот - без сахара, как вы любите. - И она подвинула чашку актеру.
- Кто вам сказал, что я так люблю? - удивился актер.
- У нас одна стюардесса читала ваше интервью.
- Она ошиблась. Это Марчелло Мастроянни пьет несладкий. И вот - мой друг. А я - три куска. - Он взял сахар у Юры и сказал ему: - Что у тебя за манера рассказывать о своих привычках? - И улыбнулся девушке: - А вы не посидите с нами? Скрасили бы, так сказать.
- Не могу, работа. Я вам скажу, когда их подвезут. А что за актриса? Демидова?
- Нет, это новая кинозвезда. На наших экранах она еще не сверкала.
- Иностранка?
- Нет, наша. Но в экспортном исполнении.
- А вы дома тоже все время вот так вот, шутите?
- Дома? Трудно сказать, поскольку дома я практически не бываю.
- Все время играете?
- Все время.
- И все время разные роли?
- Все время одну и ту же.
- Ну да… Кого же?
- Актера высшей категории, - мрачно сказал актер.
- До чего же вы забавно говорите… А правда, что у вас жена замминистра?
- Кто?
- Девочки говорили.
- А в каком министерстве - не говорили?
- Нет.
- Жалко.
- Ой, ну почему все так любят сочинять? И главное, так авторитетно.
- Обидно. А у нас сценарии писать некому.
- Вон, - сказала девушка. - Идут.
В зал ожидания вошла Катя. Юра уже встал ей навстречу, но тут он увидел, как к ней подошел таможенник, они поговорили и пошли куда-то. За ними поплыли ящики. Через некоторое время Катя вышла: в руках у нее была только шляпа.
- Катя! - крикнул ей через барьер Юра. Она увидела его, помахала рукой.
Юра заметил, что актер несколько разочарован ее видом, - он ожидал, очевидно, увидеть совсем иное, и сказал как бы извиняясь:
- Понимаешь, - группа, коллектив. Неудобно выделяться…
И вот они уже стояли втроем, все трое ощущая некоторую неловкость.
- Симпатичная штучка, - сказал актер, разглядывая Катину шляпу. - Умеют делать, черти…
- Ну, хорошо, - сказал Юра. - Чего мы стоим? Поехали.
- Куда? - спросила Катя.
- Как куда? Ко мне. Стол накрыт.
- Но мне домой, - сказала Катя.
- Куда домой? - не понял Юра. - В Верхнеярск?
- Домой - домой. К бабушке.
- Но слушай, это же глупо.
- Почему? У меня еще два дня отпуска.
- Вот и хорошо. Проведешь их здесь. Подготовлена культурная и деловая программа.
- Да нет, Юра, спасибо, в другой раз.
- Какой другой раз? О чем ты говоришь? Уже все договорено. Завтра тебя ждут на киностудии. Будет кинопроба. Скажи спасибо, - он кивнул на приятеля.
- Спасибо, - сказала Катя, - но это лишнее.
- Иметь лишнюю роль никогда не лишне, - заметил актер. - Или вы теперь только в зарубежных?
- Да нет, что вы, это ведь так… Случайно.
- Все так начинают. А некоторые даже…
- Нет, но я и начинать не хочу.
- Это хорошо. Молодец, - похвалил актер. - У нас не любят, кто сам хочет. У нас любят уговаривать. Но не пережимайте.
- Ладно, - решительно сказал Юра. - В общем, никуда ты не едешь, ни к какой бабушке, едем ко мне, там все обговорим.
- Нет, Юра, я поеду домой.
- Ну, ладно, братцы, - сказал актер. - Вы тут решайте, я пока колесами займусь. Ехать все равно надо. - И он ушел.
На площади, на стоянке такси, стояла огромная очередь. Актер стал чуть в стороне.
- Слушай, я не понимаю тебя, - кипятился Юра. - Ведь если утвердят, ты понимаешь, что это значит? Это же - другая жизнь…
- Я понимаю. Но я не хочу другой.
Около актера выстроилась очередь такси. Шоферы спорили:
- Со мной поехали, начальник, - доказывал один. - Аппаратик вон, новенький…
- Ты на этой неделе Олега Попова возил? Хватит с тебя, - отвечал ему другой.
Не слушай их, шеф, - возражал третий. - Они ж темные люди, они ж в кино не ходят, они же тебя только по ящику смотрят…
Подошел диспетчер.
- В чем дело, братцы? Почему не работаем? Вон где очередь, а ну-ка… - Он козырнул актеру. - Здравия желаю. А где вещички?
- Там вон.
- Понял. Сейчас все будет. Бурдюков! - крикнул он стоящему в хвосте таксисту. - Обслужи культурно. - И подмигнул актеру. - Новичок. Моральное стимулирование.
Юра злился.
- Ну что с тобой, я не понимаю?
- Со мной ничего, Юра. Со мной все в порядке.
- Значит - со мной?
- И с тобой все в порядке.
- Так что же тогда?
- А как Ласло, приедет?
- Да что тебе Ласло?
- Просто так. То вы все вместе, а то…
- Не знаю. Катя, слушай… Глупо так, посреди площади… Что мы, дома не можем? Поехали, там все обсудим. Не захочешь, уедешь.
- Не захочу, Юра, поэтому лучше сразу.
- Мама хотела тебя видеть. Обед приготовила.
- Передай ей привет. Я обязательно пришлю ей варенье. И вот - отдай это Лене, - Катя достала из чемодана набор косметики.
- Я не вижу ее. Так что не смогу.
- Не видишь? Почему?
- Ну… Так получилось.
- Поссорились, что ли?
Появился актер. За ним семенил Бурдюков и два носильщика.
- Вот, - сказал актер.
Шофер хотел было взять чемодан, но его опередил носильщик:
- Минуточку, а как насчет узкой специализации?…
Второй носильщик захватил сумку, и Бурдюкову ничего не оставалось, как взять Катину шляпу.
По дороге к такси Юра придержал Катю.
- Тебе когда на работу?
- Через два дня.
- Я, может, тогда приеду к тебе. Пробью командировку и приеду.
- А чем же государство виновато? - спросила Катя.
Сели в такси. Катя сказала шоферу:
- Пожалуйста, Шереметьево-один…
Мчится по шоссе «Икарус», летит, подобно своему предку, рассекая упругий воздух. Из кабины водителя кажется, что парит он над землей - остаются внизу и крыши обгоняемых машин, и стайки велосипедистов, и одинокий всадник, пылящий по обочине, и старушка, бредущая с узелком на соседний хутор, и мальчик на трехколесном велосипеде, едущий по тротуару…
Мчится «Икарус» сквозь тоннели, по мосту, через виадук, через железнодорожные переезды…
Мчится навстречу слепящему солнцу, надвинув на лобовое стекло темный козырек, и в дождь, включив два солнца противотуманных фар…
Мчится по четырехрядному шоссе и по проселочной дороге, вдоль взлетной полосы аэродрома - под взмывающими лайнерами и вдоль берега озера, обгоняя катера на подводных крыльях…
Мчится, чтобы легко взобраться на железнодорожную платформу, вползти в зев транспортного самолета, нырнуть в трюм теплохода…
Мы не видим водителя, видим только его руки, легко вращающие баранку, видим приборную доску, мигающие указатели поворотов и стрелку спидометра, словно залипшую на цифре «90»…
Меняется пейзаж за окном - степи сменяются горами, а горы - лесами, все больше елей и все меньше берез и все чаще включает рука водителя отопление салона…
Мчится «Икарус», мчится навстречу своей судьбе, словно что-то торопит его, заставляя не знать отдыха ни днем, ни ночью, останавливаясь только у бензоколонок, будто кто-то ждет его там, в конце пути…
Катя спала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17