Одна рука лежала на шаре, как будто она собиралась запустить им в кого-нибудь, как только придет в себя.
* * *
Насколько мне известно, после этого она спиртного в рот не брала.
* * *
ГРИО(тм), по крайней мере в прежнее время, до того, как Корейцы обещали окончательно заткнуть за пояс Братьев Паркер в Индонезии с помощью дешевого труда и спутниковой связи, не всегда выдавал одну и ту же биографию, когда вы вводили в него определенный набор фактов. Как и сама жизнь, он допускал некий разброс возможностей, выдавая окончательные варианты в зависимости от шансов на выигрыш или проигрыш, насколько они были ему известны.
После того, как ГРИО(тм) 15 лет назад бросил меня в трущобу умирать под забором, я попробовал спросить его еще раз. Мне выпала судьба чуть получше, но не такая удачная, как на самом деле. На этот раз он оставил меня в Армии и сделал инструктором в Уэст-Пойнте, только мне там было тошно и скушно. Я опять потерял жену, и опять слишком много пил, и у меня были подружки, которые сразу бросали меня, потому что им быстро надоедали мои депрессии и я сам. И я второй раз умер от цирроза печени.
* * *
Но для беглых преступников ГРИО(тм), однако, почти не находил других вариантов, кроме тюрьмы. Если он и выдавал амнистию, то очень скоро сажал тюремную пташку обратно в клетку.
* * *
Если ГРИО(тм) узнавал, что заключенный — Латиноамериканец, это дела не меняло. Чуть более оптимистично он был настроен в отношении Белых, при условии, что они умели читать и писать, никогда не сидели в психушке и не были с позором изгнаны из Армии. А иначе они могли бы с тем же успехом быть Черными или Латиноамериканцами.
* * *
А среди тюремных пташек Восточные расы и Американские Индейцы, с точки зрения ГРИО(тм), были бросовой картой.
* * *
Когда Верховный Суд принял решение о сегрегации заключенных по расовому признаку, во многих юридических округах оказалось недостаточно Американских индейцев или представителей Восточной расы, чтобы их отдельное содержание было экономически оправдано. На Гавайских островах, к примеру, среди заключенных было всего двух Американских Индейца, а в Вайоминге, родном штате моей жены, сидел всего один представитель Восточной расы.
При подобных обстоятельствах Суд предписывал считать Восточных людей и/или Индейцев почетными Белыми и соответственно с ними обращаться.
В нашем штате, однако, тех и других было полно, особенно после того, как Индейцы принялись сколачивать свободный от налогов капиталец, перенося контрабандой наркотики по тропкам, не нанесенным на карту, через границу из Канады. Так что у Индейцев была своя отдельная тюрьма недалеко от Гремящей Бороды, как называли это место их предки, а мы его называем «Ниагарский водопад».
У представителей Восточной расы была своя тюрьма в Оленьем парке, на Лонг Айленде, весьма удобно расположенная всего в 50 километрах от их подпольных лабораторий по производству героина, в одном из районов Нью-Йорка, Чайна-тауне.
* * *
Когда вы соберетесь с духом, чтобы представить себе, до каких чудовищных размеров разрося наркобизнес в нашей стране, то поневоле начнете думать, что практически все здесь постоянно находятся под кайфом, точь-в-точь как я в последние 2 года в школе, или Генерал Грант во время Гражданской войны, или Уинстон Черчилль во время 2 мировой войны.
* * *
Так вот мы с Мэрилин Шоу снова разошлись, как в море корабли, в тот вечер на Лужайке посреди колледжа. Это была наша последняя встреча. Никто из нас не догадывался, что мы видимся в последний раз, тем более трогательно вспоминать, что она мне сказала. То, что она мне сказала, она слышала от меня, когда мы впервые встретились на коктейль-парти, устроенном в нашу честь, когда мы поступали на работу; это было очень давно, и мы болтали, чтобы прощупать друг друга.
Я ей рассказал, как я встретился с Сэмом Уэйкфилдом на Кливлендской Выставке Технического Творчества и какие слова он мне сказал. А теперь, когда я спешил на суд и расправу, она повторила мне эти его слова:
— Куда спешим, сынок?
13
* * *
Председателем Совета Попечителей, выгнавшего меня с работы 10 лет назад, был Роберт У. Мелленкамп, из Уэст-Палм-Бич, окончивший некогда Таркингтон и отец 2 нынешних таркингтонцев, 1 из которых учился у меня. Он должен был вот-вот потерять все свое состояние, которое существовало только на бумаге, в акциях Космического Телемаркета. Эти аферисты перехватывали сделки на продукты и дома, топливо и медикаменты, сырье и технику и прочее, опережая тех, кто в этом действительно нуждался, прежде чем те успевали даже узнать об их существовании. А потом, как считалось, компьютеры этой компании заставляли людей, которым и вправду было что-то необходимо, торговаться друг с другом, повышая ставки, так что прибыли у жуликов была сказочные. Они распоряжались деньгами своих клиентов с прибылью, как полагали все, потому что их компьютеры были связаны спутниковой связью с биржами во всех концах света.
А эти компьютеры, как выяснилось, ни с чем вообще не были связаны, а только один с другим да с доверчивыми клиентами, вроде Председателя Таркингтоновского Совета Попечителей. Он как раз накачался, как наркотиком, разными буклетами, в которых описывались фантастические сделки, которые он заключил в таких местечках, как Огненная Земля, Уганда или еще Бог знает где, когда он согласился со Столпом Американского Консерватизма Джейсоном Уайлдером, что настало время меня выгнать. Космический Телемаркет был его ангельским порошком, его ЛСД, его героином, его кружкой огненной воды, его кокаином.
* * *
Я тоже был вроде наркомана, только в отношении женщин постарше меня и домашнего хозяйства, и мой теперешний адвокат, представленный судебными властями, сказал мне, что мы могли бы раздуть эти склонности до вполне законного основания признать меня невменяемым. Больше всего его поражало то, что я никогда в жизни не занимался рукоблудием.
— Ну почему? — сказал он.
— Отец моей матери заставил меня дать слово, что я никогда не стану этим баловаться, иначе из меня выйдет лентяй и слюнтяй, — сказал я.
— И вы ему поверили? — сказал адвокат. Ему было всего 23, он только что окончил Сиракузский Университет. А я ему сказал:
— Советник, в наши времена, когда прогресс совсем сбесился, наши деды обречены ошибаться во всем без исключения.
* * *
Роберт У. Мелленкамп еще не знал о том, что он, и его жена, и детишки
— такие же нищие, как любой заключенный в Афинах. Поэтому, когда я вошел в зал заседаний тогда, в 1991, он обратился ко мне как государственный сановник, тоном умеренного консерватора благородного происхождения. Он кивком головы указал на Джейсона Уайлдера, который был тогда просто одним из таркингтоновских родителей и не входил в Попечительский Совет.
Уайлдер сидел на дальнем конце большого овального стола, с картонной папкой, магнитофоном, кучкой кассет и камерой Поляроид.
Я, конечно, знал, кто он такой, я читал его обозрения в газетах и несколько раз смотрел его телешоу. Но мы с ним раньше не встречались. Члены Совета по обе стороны от него сидели вплотную друг к другу, чтобы у него было побольше места, чтобы он мог развернуться.
Он был здесь единственной знаменитостью. Возможно, он был единственной настоящей знаменитостью, почтипшей своим присутствием Зал собраний Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
* * *
Насколько мне известно, после этого она спиртного в рот не брала.
* * *
ГРИО(тм), по крайней мере в прежнее время, до того, как Корейцы обещали окончательно заткнуть за пояс Братьев Паркер в Индонезии с помощью дешевого труда и спутниковой связи, не всегда выдавал одну и ту же биографию, когда вы вводили в него определенный набор фактов. Как и сама жизнь, он допускал некий разброс возможностей, выдавая окончательные варианты в зависимости от шансов на выигрыш или проигрыш, насколько они были ему известны.
После того, как ГРИО(тм) 15 лет назад бросил меня в трущобу умирать под забором, я попробовал спросить его еще раз. Мне выпала судьба чуть получше, но не такая удачная, как на самом деле. На этот раз он оставил меня в Армии и сделал инструктором в Уэст-Пойнте, только мне там было тошно и скушно. Я опять потерял жену, и опять слишком много пил, и у меня были подружки, которые сразу бросали меня, потому что им быстро надоедали мои депрессии и я сам. И я второй раз умер от цирроза печени.
* * *
Но для беглых преступников ГРИО(тм), однако, почти не находил других вариантов, кроме тюрьмы. Если он и выдавал амнистию, то очень скоро сажал тюремную пташку обратно в клетку.
* * *
Если ГРИО(тм) узнавал, что заключенный — Латиноамериканец, это дела не меняло. Чуть более оптимистично он был настроен в отношении Белых, при условии, что они умели читать и писать, никогда не сидели в психушке и не были с позором изгнаны из Армии. А иначе они могли бы с тем же успехом быть Черными или Латиноамериканцами.
* * *
А среди тюремных пташек Восточные расы и Американские Индейцы, с точки зрения ГРИО(тм), были бросовой картой.
* * *
Когда Верховный Суд принял решение о сегрегации заключенных по расовому признаку, во многих юридических округах оказалось недостаточно Американских индейцев или представителей Восточной расы, чтобы их отдельное содержание было экономически оправдано. На Гавайских островах, к примеру, среди заключенных было всего двух Американских Индейца, а в Вайоминге, родном штате моей жены, сидел всего один представитель Восточной расы.
При подобных обстоятельствах Суд предписывал считать Восточных людей и/или Индейцев почетными Белыми и соответственно с ними обращаться.
В нашем штате, однако, тех и других было полно, особенно после того, как Индейцы принялись сколачивать свободный от налогов капиталец, перенося контрабандой наркотики по тропкам, не нанесенным на карту, через границу из Канады. Так что у Индейцев была своя отдельная тюрьма недалеко от Гремящей Бороды, как называли это место их предки, а мы его называем «Ниагарский водопад».
У представителей Восточной расы была своя тюрьма в Оленьем парке, на Лонг Айленде, весьма удобно расположенная всего в 50 километрах от их подпольных лабораторий по производству героина, в одном из районов Нью-Йорка, Чайна-тауне.
* * *
Когда вы соберетесь с духом, чтобы представить себе, до каких чудовищных размеров разрося наркобизнес в нашей стране, то поневоле начнете думать, что практически все здесь постоянно находятся под кайфом, точь-в-точь как я в последние 2 года в школе, или Генерал Грант во время Гражданской войны, или Уинстон Черчилль во время 2 мировой войны.
* * *
Так вот мы с Мэрилин Шоу снова разошлись, как в море корабли, в тот вечер на Лужайке посреди колледжа. Это была наша последняя встреча. Никто из нас не догадывался, что мы видимся в последний раз, тем более трогательно вспоминать, что она мне сказала. То, что она мне сказала, она слышала от меня, когда мы впервые встретились на коктейль-парти, устроенном в нашу честь, когда мы поступали на работу; это было очень давно, и мы болтали, чтобы прощупать друг друга.
Я ей рассказал, как я встретился с Сэмом Уэйкфилдом на Кливлендской Выставке Технического Творчества и какие слова он мне сказал. А теперь, когда я спешил на суд и расправу, она повторила мне эти его слова:
— Куда спешим, сынок?
13
* * *
Председателем Совета Попечителей, выгнавшего меня с работы 10 лет назад, был Роберт У. Мелленкамп, из Уэст-Палм-Бич, окончивший некогда Таркингтон и отец 2 нынешних таркингтонцев, 1 из которых учился у меня. Он должен был вот-вот потерять все свое состояние, которое существовало только на бумаге, в акциях Космического Телемаркета. Эти аферисты перехватывали сделки на продукты и дома, топливо и медикаменты, сырье и технику и прочее, опережая тех, кто в этом действительно нуждался, прежде чем те успевали даже узнать об их существовании. А потом, как считалось, компьютеры этой компании заставляли людей, которым и вправду было что-то необходимо, торговаться друг с другом, повышая ставки, так что прибыли у жуликов была сказочные. Они распоряжались деньгами своих клиентов с прибылью, как полагали все, потому что их компьютеры были связаны спутниковой связью с биржами во всех концах света.
А эти компьютеры, как выяснилось, ни с чем вообще не были связаны, а только один с другим да с доверчивыми клиентами, вроде Председателя Таркингтоновского Совета Попечителей. Он как раз накачался, как наркотиком, разными буклетами, в которых описывались фантастические сделки, которые он заключил в таких местечках, как Огненная Земля, Уганда или еще Бог знает где, когда он согласился со Столпом Американского Консерватизма Джейсоном Уайлдером, что настало время меня выгнать. Космический Телемаркет был его ангельским порошком, его ЛСД, его героином, его кружкой огненной воды, его кокаином.
* * *
Я тоже был вроде наркомана, только в отношении женщин постарше меня и домашнего хозяйства, и мой теперешний адвокат, представленный судебными властями, сказал мне, что мы могли бы раздуть эти склонности до вполне законного основания признать меня невменяемым. Больше всего его поражало то, что я никогда в жизни не занимался рукоблудием.
— Ну почему? — сказал он.
— Отец моей матери заставил меня дать слово, что я никогда не стану этим баловаться, иначе из меня выйдет лентяй и слюнтяй, — сказал я.
— И вы ему поверили? — сказал адвокат. Ему было всего 23, он только что окончил Сиракузский Университет. А я ему сказал:
— Советник, в наши времена, когда прогресс совсем сбесился, наши деды обречены ошибаться во всем без исключения.
* * *
Роберт У. Мелленкамп еще не знал о том, что он, и его жена, и детишки
— такие же нищие, как любой заключенный в Афинах. Поэтому, когда я вошел в зал заседаний тогда, в 1991, он обратился ко мне как государственный сановник, тоном умеренного консерватора благородного происхождения. Он кивком головы указал на Джейсона Уайлдера, который был тогда просто одним из таркингтоновских родителей и не входил в Попечительский Совет.
Уайлдер сидел на дальнем конце большого овального стола, с картонной папкой, магнитофоном, кучкой кассет и камерой Поляроид.
Я, конечно, знал, кто он такой, я читал его обозрения в газетах и несколько раз смотрел его телешоу. Но мы с ним раньше не встречались. Члены Совета по обе стороны от него сидели вплотную друг к другу, чтобы у него было побольше места, чтобы он мог развернуться.
Он был здесь единственной знаменитостью. Возможно, он был единственной настоящей знаменитостью, почтипшей своим присутствием Зал собраний Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65