Девушка побежала, и вместе с нею от лесного пожара бежали собаки, зайцы,
лисицы, олени, волки, кабаны, рыси и лоси. Ветер то и дело менял
направление, огонь распространялся хаотично и во все стороны, стремясь
уничтожить не только Бухару, но все вокруг нее. Пламя казалось живым
существом - раскаленная вздрагивающая плазма пульсировала над землей, не
оставляя ни одного свободного места и ни малейшего шанса спастись.
Огонь был уже совсем близко, беглянка чувствовала за спиной его дыхание и
боялась, что вот-вот вспыхнут волосы, уже не было сил бежать, как вдруг
прямо перед собой Маша увидела женщину. Сперва она подумала, что это Шура,
однако светлое лицо было как будто ей незнакомо. Женщина смотрела прямо на
нее спокойными глазами, и тогда она вспомнила, что именно эту женщину видела
в детстве, когда в межевую сосну ударила молния, увидела и навсегда забыла -
до сегодняшнего дня, когда та снова появилась в огне перед нею.
"Мученица Евстолия, спаси мя",- прошептала Маша.
Пламя обтекало святую, как обтекает вода камень. Она стояла не на земле, а
точно парила над нею и рукою звала девушку к себе. Маша бросилась через
огонь вперед. Затрещали опаленные волосы, в рот и в нос ударила обжигающая
струя дыма, еще секунда - и это был бы конец, но в следующее мгновение она
упала в глубокую сырую яму, где много лет назад стояла ловушка коновала.
Катившаяся сзади огненная стена пронеслась прямо над Машиной головой. Вверху
бушевал огонь, нечем было дышать, казалось, она задохнется сейчас в дыму,
но, сметая все на своем пути и оставляя сзади выжженную черную землю, вал
стремительно пронесся вперед, не тронув лощинку. Однако этого Маша уже не
осознавала. Она потеряла сознание и очнулась только тогда, когда ощутила на
лице тяжелые капли воды.
Потревоженные огнем небеса разверзлись, и страшный ливень, подобный тому,
что сотрясал когда-то Бухару и "Сорок второй", а до того много тысяч лет
назад всю Землю, затопив ее до самого Арарата, обрушился на тайгу. Земля
зашипела и покрылась дымом, возвращая влагу назад небесам. А дождь лил и лил
всю ночь и весь день, и обуглившаяся, обожженная почва никак не могла
насытиться, вбирая воду, пополняя запасы подземных речек, болот и пересохших
лесных озер.
Всю следующую неделю Маша ходила по выжженной тайге и не могла ничего
узнать. Облачное низкое небо покрыло пространство над лесом, не было видно
ни дневного солнца, ни ночных звезд, и она шла уже наугад, выбиваясь из сил
и не веря, что выберется отсюда. Хотелось лечь и умереть, но она шла, и
виделась ей Шура, которая заставляла ее вставать и идти. Сколько так
продолжалось, она не помнила - стали холодными звездные ночи, и по утрам
иней покрывал изуродованную землю.
Однажды дорогу ей преградило большое озеро. Лесной пожар не дошел досюда.
Она ходила по берегу, выискивая редкие ягоды брусники, и там же, на мху,
уснула.
Разбудили ее голоса. Две рыбацкие лодки плыли по озеру. Еще издали люди
заметили девушку и свернули к берегу. Маша открыла глаза. Светлоглазый
парень держал в руках ее голову и, смеясь, что-то говорил, говорил, она не
разбирала слов, а потом нагнулся и поцеловал ее в потрескавшиеся, пересохшие
губы. Но этого она уже не помнила.

ЭПИЛОГ
Некоторое время спустя после таежного пожара в Чужгу приехало несколько
десятков человек. Они выглядели довольно странно и, хотя были с рюкзаками,
на туристов походили мало. На них настороженно косились местные жители,
кто-то из мужиков пытался задираться, но приезжие вели себя кротко, водки у
них не было, и весь интерес поселковые к ним потеряли. Как только рассвело,
чужаки вышли из поселка в северном направлении и вскоре скрылись из виду.
Они шли по тому же пути, по которому шли несколькими месяцами раньше Илья
Петрович с Машей, и каждый свой шаг сверяли с подробной картой.
Путешественники были людьми малоприспособленными к такого рода перемещениям,
им удавалось проходить в день самое большее по два десятка километров.
Вечером они неумело ставили в лесу палатки, с трудом разводили огонь и
готовили мудреную пищу, сплошь состоящую из одних запретов. Утолив голод и
жажду и сидя вечерами у костра, они часто говорили об Искупителе, велевшем
им собраться в таинственной намоленной деревне, где отныне должны они будут
жить и где никто не будет их преследовать. Они прославляли мудрость Учителя,
и, хотя их пугали ночные звуки, хотя казалось, что вот-вот нападет из
темноты неведомый зверь, исчезнет дорога, они продолжали идти, и вера
освещала им путь. На лицах их в эти минуты блуждали таинственные неземные
улыбки, и глаза смотрели без боязни и чисто.
Так прошло больше недели, но потом с местностью что-то случилось. После
участков угрюмой, глухой тайги, высоких, проветриваемых гряд, откуда на
многие километры открывались горизонты тайги, прозрачных, легких березовых
рощ, просторных полян и старых покосов, лесных озер, ручьев и речек,
изумрудных болот, разнообразно встречавшихся на их пути, они вступили в
полосу горелого леса. Сперва они надеялись, что полоса эта скоро кончится,
но они шли и шли, а опустошенный, мертвый лес тянулся на многие километры, и
обуглившиеся, неестественно прямые деревья торчали повсюду, как
использованные спички. Деревья страшно скрипели от ветра и, казалось, в
любую минуту могли упасть. Но люди продолжали идти, потому что впереди, в
лесном квадрате, очерченном рукой Учителя, их ждал Он Сам, и подобно древним
иудеям, бежавшим из египетского плена, они шли через лесную пустыню в
обетованную землю, незримо предводимые своим мессией.
На исходе сорокового дня путники миновали сорок второй квартал и подошли к
Бухаре. Какое же разочарование их ждало... На искомом месте, в этой
обетованной земле, не было ни деревни, ни Учителя. Ветер гулял по каменным
фундаментам изб, черннела трава, и стояла такая жуткая тишина, какой не было
и в ночном лесу. Казалось, страшнее, чем эта картина, трудно было что-либо
вообразить, и еще невозможнее представить, что здесь была жизнь. Пришедшие
растерянно бродили по деревне и в старой картофельной яме случайно
обнаружили волосатого, жилистого старика.
Они попытались узнать от него, что здесь случилось и не видел ли он их
Учителя, но старик не говорил ни слова. Он смотрел на них каким-то звериным
взглядом, а потом грубо повернулся, ушел в землянку и больше оттуда не
выходил.
Приближалась ночь, пришельцы снова разбили палатки, развели костры и стали
ждать, когда придет Искупитель. Они не верили в то, что он мог их бросить в
этом горелом месте с обезумевшим стариком. Но проходили дни, а Учителя не
было - только ветер мерно шумел над озером, зеленел по берегам не тронутый
огнем тростник, плескалась рыба и хмурое небо висело от края до края над их
головами. Меж тем у переселенцев кончилась еда. Искупитель обещал им, что в
Бухаре у них будет все необходимое для лесной жизни: продукты, теплая
одежда, инструменты,- теперь же не было ничего, и между пришельцами возникло
разногласие. Одни говорили о том, что надо возвращаться назад, другие хотели
идти дальше через лес и искать Учителя, третьи же считали необходимым с
точностью выполнить его волю и поселиться именно в этом
месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54