— Не могла же в твоём мозгу сама собой родиться невиданная страна. Как условие задачи тебе давались документальные фильмы, некогда снятые там космонавтами. На этом мотиве ты наигрывал вариации. А как же иначе? Разве можно послать на живую планету с учебной целью неопытного астродипломата? Все равно, что студенту-первокурснику поручить операцию на сердце. Огнеупория существует, тебя не было там.
И ещё один вопрос волновал меня. Но только через два дня я решился спросить у Граве:
— А почему мне поставили хорошую отметку? Ведь я же так и не нашёл решения. Сделал вывод, отказался от вывода, переговоры не начинал. Так и не знаю, как следовало действовать.
— Нам понравилась твоя непредвзятость, — сказал мой куратор. — Ты старался разобраться, не пришёл с готовой формулой. У нас ведь тоже нет единого мнения о перестройке планет. И в результате, как ни странно, ты всем угодил своей неудачей. Технику понравилось, что ты не забывал о сорока восьми неиспользованных массах, не отказался от них наотрез. А Лирик даже рад был, что ты зашёл в тупик. Он же доказывает, что чужие планеты не надо трогать. И с удовольствием ссылался на тебя на Диспуте.
— Ах Диспут продолжается? И обо мне говорят там? Гилик, где ты, Гилик? Скорее закажи информацию о Диспуте.
ДИСПУТ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Опять на экране знакомый зал с баками, газовыми и жидкостными. И знакомое лицо на трибуне: пухлое, румяное, с седыми кудрями и холёной бородкой. Таким я запомнил земного Лирика, таким показывает мне анапод их звёздного Лирика.
— Признаюсь, без вдохновения слушал я темпераментные призывы нашего высокоученого докладчика, — так начал Их-Лирик. — Десять миллиардов светил, сверхгалактический материк, сверхдавления, сверхтяготение. И ради этого меня заставляют покинуть милые сердцу родные болота (Их-Лирик так и сказал “болота” — он был из болотных существ). А мне, извините, просто не хочется. И я первым делом думаю: “Нельзя ли обойтись?”
Как метко сказал докладчик: бывает развитие количественное, плоское — вширь и бывает качественное — ввысь и вглубь. Мне представляется, что наше прошлое и было количественным — недаром в докладе бренчало столько металлических цифр: миллиарды звёзд, 79 ступеней материи, 144 слоя сверхпространства. Все количества, все сногсшибательные цифры. А о качестве ни полслова.
И это не случайность. Это показатель того, что наша техницизированная культура, растекаясь и растекаясь по космосу, очень скромно продвинулась качественно. Вот наглядный пример: недавно в наш мир доставили экземпляр из числа аборигенов весьма отдалённой планеты, не входящей в Звёздную федерацию. (“Это я экземпляр? Спасибо, товарищ Лирик!”) Судя по техническому уровню, культура той планеты — почти первобытная (я поёжился). О суперсвете там не ведают, отрицают суперсвет, летают на четыре порядка медленнее световых лучей, не проникли даже в первый смежный слой подпространства. Но мы знакомились с этим экземпляром (опять!) и не ощутили большого разрыва (ага, не ощутили!). У него есть понятие о добре, о совести, о долге, о нравственности. Правда, он не умеет подавлять свои эмоциональные порывы ради долга, но разве мы сами безукоризненны? Разве нет у нас, у уважаемого докладчика, да и у меня тоже, самолюбия, самомнения, пристрастия, однобокости? Да, мы некорыстолюбивы. Но вещи у нас доступны, как воздух, нет интереса в вещах. Да, мы вежливы и уступчивы. Но ведь у нас нет повода для столкновений, мы давно забыли о войнах и насилии. Так в чём же, спрашиваю я, мы превосходим ту отсталую планету?
Цифрами, цифрами и только цифрами.
Так было, так предлагается на будущее. Не сто тысяч солнц, а сто миллионов, сто миллиардов. Не квадратные километры, а квадратные светогоды. Миллиарды, биллионы, триллионы, квадриллионы. Единицы с десятью, двадцатью, тридцатью нулями… Жуткое нашествие нулей.
А не привлекательнее ли противоположное: поменьше, да получше?
Пусть будет столько же планет и столько же сапиенсов, но давайте подумаем о качестве. Я хочу услышать на следующем совещании доклад о экспоненциальном росте благородства, о том, что любовь становится крепче на 0,7 процента ежегодно и на 1,5 процента красивее. О том, что сапиенсы стали счастливее на порядок. Счастливее у себя дома, а не в сомнительном обществе недоносков.
Короче, я предложил бы обойтись без Галактического Ядра.
Сразу послышался говорок Дятла. И на экране он появился. Знакомая поза: голова набок, ухо на плече. Прищурил левый глаз, потом правый. Чувствую: сейчас начнёт расковыривать Лирика.
— У меня частный вопрос, — начал Дятел голосом сладким, но преисполненным ехидства. — Скажите, у вас есть семья?
Лирик пожал плечами:
— Какое это имеет отношение к делу? Даже странно. Ну, есть. Жена и четыре дочери. Хорошие девочки, ласковые.
— Ещё вопрос: кто у вас в семье любит сильнее — дети родителей или родители детей?
— Час от часу не легче. Кто может измерить теплоту чувств? Спросите моего коллегу Физика: есть у него такой термометр?
— Поставим вопрос иначе — кто скучает, кто горюет больше: дети без родителей или родители, потерявшие детей? Кто кому нужнее?
— Понял вас, — сказал Лирик. — Вы полагаете, что забота о кровожадных и грязных дикарях подобна родительской. Нет, не подобна. Возясь с безнравственными субсапиенсами, мы сами теряем нравственные принципы, уровень культуры теряем.
— Нельзя ли наоборот: поднять их уровень, приблизить к нашему?
— Но дело тут не в линейных измерениях: выше, ниже. Каждая культура оригинальна и своеобразна. Мы не имеем права причёсывать всех по своей моде, унифицировать, выпалывать ростки самобытности. Нам давно следует отказаться от менторства и заняться вплотную самовоспитанием.
— У меня ещё один вопрос тогда, — настаивал Дятел. — Уж если речь зашла о самовоспитании, вы, конечно, знакомы с историей яхты Здарга? Учитывали её опыт?
— ?!?
Гилик, что это за яхта? Почему все смеются, переглядываются? Общеизвестный исторический пример, да? Тогда достань мне материалы о Здарге и его яхте.
ЗДАРГ
Анаподированная биография
Повесть эта — первая из серии ЖЗН — “Жизнь Замечательных Нелюдей”.
Я задумал такую серию давно, ещё в первые дни пребывания в Звёздном Шаре, когда, ошеломлённый мгновенным перемещением, отлёживался в небесной клинике, и Гилик чирикающим своим голоском повествовал о кодах форм и кодах бесформенного, о видении адекватном, параллельном и касательном, о метаморфозе типа ТТ, типа СЕ и типа Ноль, теттеитации, сессеизации и нулетесации, макробации, миллитации и смещении по лестнице Здарга. И, отупев от бренчания незнакомых слов, в ужасе думая, что вместо путевых заметок мне придётся писать комплект учебников, я вспомнил испытанный журналистский приём: если изобретатель сконструировал что-то узкоспециальное и сверхсложное, просишь его рассказать биографию — чем увлекался в детстве, как нашёл тему, через какие пробирался трудности, как осенило…
О иерархической лестнице Здарга я услышал уже тогда. Потом упоминались матрицы Здарга, зигзаг Здарга, преобразования Здарга, энергетика Здарга, полигон тоже был имени Здарга.
А тут ещё и яхта Здарга.
“Решено!” — сказал я себе. Заказал Гилику биографию Здарга и принялся переводить старательно.
Вот что начало у меня получаться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
И ещё один вопрос волновал меня. Но только через два дня я решился спросить у Граве:
— А почему мне поставили хорошую отметку? Ведь я же так и не нашёл решения. Сделал вывод, отказался от вывода, переговоры не начинал. Так и не знаю, как следовало действовать.
— Нам понравилась твоя непредвзятость, — сказал мой куратор. — Ты старался разобраться, не пришёл с готовой формулой. У нас ведь тоже нет единого мнения о перестройке планет. И в результате, как ни странно, ты всем угодил своей неудачей. Технику понравилось, что ты не забывал о сорока восьми неиспользованных массах, не отказался от них наотрез. А Лирик даже рад был, что ты зашёл в тупик. Он же доказывает, что чужие планеты не надо трогать. И с удовольствием ссылался на тебя на Диспуте.
— Ах Диспут продолжается? И обо мне говорят там? Гилик, где ты, Гилик? Скорее закажи информацию о Диспуте.
ДИСПУТ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Опять на экране знакомый зал с баками, газовыми и жидкостными. И знакомое лицо на трибуне: пухлое, румяное, с седыми кудрями и холёной бородкой. Таким я запомнил земного Лирика, таким показывает мне анапод их звёздного Лирика.
— Признаюсь, без вдохновения слушал я темпераментные призывы нашего высокоученого докладчика, — так начал Их-Лирик. — Десять миллиардов светил, сверхгалактический материк, сверхдавления, сверхтяготение. И ради этого меня заставляют покинуть милые сердцу родные болота (Их-Лирик так и сказал “болота” — он был из болотных существ). А мне, извините, просто не хочется. И я первым делом думаю: “Нельзя ли обойтись?”
Как метко сказал докладчик: бывает развитие количественное, плоское — вширь и бывает качественное — ввысь и вглубь. Мне представляется, что наше прошлое и было количественным — недаром в докладе бренчало столько металлических цифр: миллиарды звёзд, 79 ступеней материи, 144 слоя сверхпространства. Все количества, все сногсшибательные цифры. А о качестве ни полслова.
И это не случайность. Это показатель того, что наша техницизированная культура, растекаясь и растекаясь по космосу, очень скромно продвинулась качественно. Вот наглядный пример: недавно в наш мир доставили экземпляр из числа аборигенов весьма отдалённой планеты, не входящей в Звёздную федерацию. (“Это я экземпляр? Спасибо, товарищ Лирик!”) Судя по техническому уровню, культура той планеты — почти первобытная (я поёжился). О суперсвете там не ведают, отрицают суперсвет, летают на четыре порядка медленнее световых лучей, не проникли даже в первый смежный слой подпространства. Но мы знакомились с этим экземпляром (опять!) и не ощутили большого разрыва (ага, не ощутили!). У него есть понятие о добре, о совести, о долге, о нравственности. Правда, он не умеет подавлять свои эмоциональные порывы ради долга, но разве мы сами безукоризненны? Разве нет у нас, у уважаемого докладчика, да и у меня тоже, самолюбия, самомнения, пристрастия, однобокости? Да, мы некорыстолюбивы. Но вещи у нас доступны, как воздух, нет интереса в вещах. Да, мы вежливы и уступчивы. Но ведь у нас нет повода для столкновений, мы давно забыли о войнах и насилии. Так в чём же, спрашиваю я, мы превосходим ту отсталую планету?
Цифрами, цифрами и только цифрами.
Так было, так предлагается на будущее. Не сто тысяч солнц, а сто миллионов, сто миллиардов. Не квадратные километры, а квадратные светогоды. Миллиарды, биллионы, триллионы, квадриллионы. Единицы с десятью, двадцатью, тридцатью нулями… Жуткое нашествие нулей.
А не привлекательнее ли противоположное: поменьше, да получше?
Пусть будет столько же планет и столько же сапиенсов, но давайте подумаем о качестве. Я хочу услышать на следующем совещании доклад о экспоненциальном росте благородства, о том, что любовь становится крепче на 0,7 процента ежегодно и на 1,5 процента красивее. О том, что сапиенсы стали счастливее на порядок. Счастливее у себя дома, а не в сомнительном обществе недоносков.
Короче, я предложил бы обойтись без Галактического Ядра.
Сразу послышался говорок Дятла. И на экране он появился. Знакомая поза: голова набок, ухо на плече. Прищурил левый глаз, потом правый. Чувствую: сейчас начнёт расковыривать Лирика.
— У меня частный вопрос, — начал Дятел голосом сладким, но преисполненным ехидства. — Скажите, у вас есть семья?
Лирик пожал плечами:
— Какое это имеет отношение к делу? Даже странно. Ну, есть. Жена и четыре дочери. Хорошие девочки, ласковые.
— Ещё вопрос: кто у вас в семье любит сильнее — дети родителей или родители детей?
— Час от часу не легче. Кто может измерить теплоту чувств? Спросите моего коллегу Физика: есть у него такой термометр?
— Поставим вопрос иначе — кто скучает, кто горюет больше: дети без родителей или родители, потерявшие детей? Кто кому нужнее?
— Понял вас, — сказал Лирик. — Вы полагаете, что забота о кровожадных и грязных дикарях подобна родительской. Нет, не подобна. Возясь с безнравственными субсапиенсами, мы сами теряем нравственные принципы, уровень культуры теряем.
— Нельзя ли наоборот: поднять их уровень, приблизить к нашему?
— Но дело тут не в линейных измерениях: выше, ниже. Каждая культура оригинальна и своеобразна. Мы не имеем права причёсывать всех по своей моде, унифицировать, выпалывать ростки самобытности. Нам давно следует отказаться от менторства и заняться вплотную самовоспитанием.
— У меня ещё один вопрос тогда, — настаивал Дятел. — Уж если речь зашла о самовоспитании, вы, конечно, знакомы с историей яхты Здарга? Учитывали её опыт?
— ?!?
Гилик, что это за яхта? Почему все смеются, переглядываются? Общеизвестный исторический пример, да? Тогда достань мне материалы о Здарге и его яхте.
ЗДАРГ
Анаподированная биография
Повесть эта — первая из серии ЖЗН — “Жизнь Замечательных Нелюдей”.
Я задумал такую серию давно, ещё в первые дни пребывания в Звёздном Шаре, когда, ошеломлённый мгновенным перемещением, отлёживался в небесной клинике, и Гилик чирикающим своим голоском повествовал о кодах форм и кодах бесформенного, о видении адекватном, параллельном и касательном, о метаморфозе типа ТТ, типа СЕ и типа Ноль, теттеитации, сессеизации и нулетесации, макробации, миллитации и смещении по лестнице Здарга. И, отупев от бренчания незнакомых слов, в ужасе думая, что вместо путевых заметок мне придётся писать комплект учебников, я вспомнил испытанный журналистский приём: если изобретатель сконструировал что-то узкоспециальное и сверхсложное, просишь его рассказать биографию — чем увлекался в детстве, как нашёл тему, через какие пробирался трудности, как осенило…
О иерархической лестнице Здарга я услышал уже тогда. Потом упоминались матрицы Здарга, зигзаг Здарга, преобразования Здарга, энергетика Здарга, полигон тоже был имени Здарга.
А тут ещё и яхта Здарга.
“Решено!” — сказал я себе. Заказал Гилику биографию Здарга и принялся переводить старательно.
Вот что начало у меня получаться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67