191 Там же. С. 15.
Конечно, в конце XX столетия многое в искусстве воспринимается иначе, нежели в его начале, когда еще не были растрачены идеалы, ориентиры и ценности Нового времени. Многие поколения выросли и воспитаны на произведениях искусства XX в., давно поняты и раскрыты смыслы и содержательная нагруженность современной музыки, живописи, скульптуры. Поэтому рассуждения русского философа могут восприниматься как сетования человека, невосприимчивого к веяниям нового. Прокофьев, Скрябин, Пикассо ныне классики музыки и живописи, но все-таки классики XX в. И это важно, поскольку, утратив нововременные ценности, XX в. так и не сформировал новой системы ценностей, так и остался вне времени, средоточением кризисного напряжения. Современное искусство в своих метаниях от модерна к постмодерну не сформировало канонов новой культуры. Так или иначе - это попытка преодолеть кризис, создать новое искусство на обломках старого. Но насколько это возможно? Культура в ее нововременном понимании создавалась при определенных и хорошо известных условиях: Новое время уходит, человечество остается, но остается в иных условиях, само становясь иным... Что возникнет в этих новых условиях - культура, цивилизация или нечто, еще не имеющее названия?
Иван Ильин говорит о безвременье в культуре и искусстве. Пришла эпоха перемен, но перемены эти так и не наступили. Моделируя новую, посяшововременную культуру, XX в. без опоры на религиозные ценности так и не сумел сформировать новую культурную парадигму, способную одухотворить бессозна
349
тельные порывы и инстинкты человека. Современный человек, пережив все катастрофические испытания столетия, утратив религиозные, национальные, культурные основания, продолжает терзаться приступами кризисного сознания, облекая его в формы экономического, политического, экологического и прочего - даже не кризиса, а, скорее, отчуждения. При всей своей нынешней привычности и светской принятости, проявления "культуры" и "искусства" XX в. есть не что иное, как попытка преодолеть это кризисное сознание, найти новые формы одухотворенности. Но их, видимо, найти и не удастся, поскольку следует в конце концов понять, что кризис культуры, это не предсказание "сказочника" Шпенглера, а переход в новое существование, без культуры, без науки в нововременном понимании, без философии, без искусства. Нововременное человечество агонизирует, долго и болезненно, но должны проявиться новые формы существования, новые фундаментальные аксиомы. Нельзя придумать новую музыку вне традиционных божественных канонов; без Бога музыка не существует, как не могут существовать и живопись, и поэзия, и другие формы искусства. Искусство - это голос Божий; посредством искусства Бог говорил и говорит с человеком, но только посредством порожденного им же Божественного искусства, которое умерло на рубеже XIX-XX вв. И мы либо продолжаем общаться с Богом на этом его языке, который открывает нам общение с ним, либо должны найти новые каналы и возможности духовного существования, возможно, без Бога или с новым Богом и "новым заветом". Причем неизвестно, насколько это возможно. Тем не менее новые формы искусства (и Ильин предвосхитил это, интуитивно не приняв нововведений и трансформаций в искусстве) не смогли заменить уходящих канонов и традиции. Никакой эстетизм модерна не смог восполнить одухотворенности и обожествленности предшествующего искусства.
Для Ильина мерилом подлинного искусства был и остается А.С. Пушкин. Ильин как подлинный русский патриот, как философ-идеалист все-таки верит в возрождение русской духовности и возрождение России, настрадавшейся, но и очистившей
350
ся в принятых ею испытаниях: "Умудримся же и научимся! России нужен дух чистый и сильный, огненный и зоркий. Пушкиным определяется он в нашем великом искусстве; и его заветами Россия будет строиться и дальше" [192].
192 Ильин И.А. Указ. соч. С. 19.
2.11. Владимир Вейдле: культурная катастрофа
Тема кризиса европейского искусства, столь трепетно, даже, скорее, болезненно патетически затронутая И.А. Ильиным в его одноименной статье 1927 г., органично перекликается и как бы находит продолжение в работах русского философа, искусствоведа и культуролога В.В. Вейдле.
Вейдле Владимир Васильевич (1895-1979) - один из блистательных представителей младшего поколения русского культурно-религиозного ренессанса начала XX в., культурфилософ, искусствовед, историк церкви. Окончил реальное отделение Петербургского реформатского училища, выпускник (1916) исторического факультета Петербургского университета. В 1918-1920 гг. профессор Пермского университета, в 1920-1924 гг. - преподаватель истории искусства в Петрограде. Эмигрировал в июле 1924 г. С 1924 г. творческая деятельность Вейдле протекала в эмиграции. В 1930-е гг. интересовался экуменизмом. Пришел к церкви под влиянием о. С. Булгакова. С 1925 г. Вейдле преподавал в Парижском богословском институте, в 1932-1952 гг. - профессор христианского искусства. [Русская философия: Малый энциклопедический словарь. М., 1995. С. 85-86.]
В книге "Умирание искусства: Размышления о судьбе литературного и художественного творчества" (1937) философ со всем размахом эстетического обобщения выносит приговор современному искусству. Вейдле обращается к анализу кризисного состояния разных видов и ракурсов художественного творчества: романистики (глава "Над вымыслом слезами обольюсь"), лирики (глава "Чистая поэзия"), изображения человека (глава "Механический герой"), а также пути воскрешения искусства через веру (глава "Возрождение чудесного") [193].
351
Четвертую главу, как книгу в целом, Вейдле также называет "Умирание искусства". Он начинает её с типологии исторических катаклизмов, определяя посредством их отношение к искусству. Прежде всего философ называет наиболее простую, "грубую", очевидную в своих проявлениях ступень: войны, революции, иноземные нашествия и т.д. Переходя от ступени к ступени, он подводит читателя к самой последней из них, на которой, по мнению автора, становится возможной подлинная, последняя историческая катастрофа. Причем она совпадает с катастрофой самого искусства, соприродна собственной трагедии искусства. Коренной разлад в обществе, по мысли философа, это "разлад, проникающий в самую сердцевину художественного творчества, разрушающий вечные его основы, разлад личности и таланта в жизни..." [194].
Вейдле не ищет первопричины подобной катастрофы, он констатирует взаимосвязь и взаимозависимость кризиса общественной жизни и кризиса искусства. Обращаясь к анализу современного состояния европейского искусства, он намечает основные черты искусства XIX столетия, его историю, определившие нынешнее состояние искусства. По Вейдле, в основе трагедии современного искусства - "разрыв и раздвоение, стремление восстановить утраченное единство, все умножающиеся препятствия на пути к нему, непрочные победы, резкие падения, неутоленная внутренняя борьба" [195]. В центре внимания философа - романтизм, определяемый в книге не как художественный стиль, который можно противопоставлять како
352
му-либо иному стилю, а как нечто противоположное всякому стилю вообще. Романтизм - визитная карточка искусства XIX в. Романтизм определил характер искусства XIX в., и он же подготовил почву для окончательного его падения, умирания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121