Не найду, и все. А стало быть, незачем об этом думать. Тем более сейчас.
И все-таки, прежде чем выйти под зеленый дождь, я не удержался и посмотрел на дверь, за которой скрылась Айбигель. И конечно, подумал, что сейчас она, наверное, сидит в своей кабинке, из которой возникает перед желающими купить билет на очередной рейс, и плачет, плачет навзрыд.
А может, и не плачет. Может быть, она сидит с крепко сжатыми кулаками, глядит перед собой невидящим взглядом и представляет, что она могла бы сделать с убийцей, попадись он ей в руки.
Или то, или другое. И скорее всего второе, чем первое.
Зеленый дождь был теплым. Но пока я шел под ним до резиденции, мне было холодно, очень холодно.
12.
– А вот и он, наш неустрашимый борец с преступностью, – заявил Мараск, едва я вошел в резиденцию. – Между прочим, к тебе посетитель.
Собственно, то, что меня ожидает посетитель, я уже видел и сам. Было бы странно его не заметить. Перед барьером, за которым возвышался Мараск, сидел очень, очень старый абориген. При моем появлении он медленно встал.
Нет, конечно, я не большой знаток аборигенов Бриллиантовой, Собственно, все, что я знаю о них, почерпнуто из сведений хранившихся на компе Старины Эда. А было их так не очень много. Но все-таки посетитель не походил на молодцов, которых я до сих пор видел шляющимися по инопланетному району в поисках работы.
Одет он был в балахон с ленточками светлого оранжевого цвета. Судя по лицу и кистям рук, он отличался худобой. Круглые глаза были серого цвета, но тоже, кажется, сильно поблекли от времени. Практически безносое лицо было покрыта множеством морщин.
Я прикинул, что, скорее всего, передо мной кто-то вроде старейшины аборигенов. И почти наверняка, явился он ко мне вовсе не для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение.
Впрочем, пытаться перерезать мне горло он тоже не станет. Старейшины подобными делами не занимаются, а поручают их молодым и крепким воинам, жаждущим доказать свое мужество и ради этого готовым рисковать жизнью.
– Центу…ион, – промолвил старейшина. – У меня посла…гхм.. ние.
Голос у него был тусклый и невыразительный.
– Ко мне? – спросил я.
– Нет, к вам, к инопла… гр-гр… нетянам.
Если исключить некоторые дефекты речи, понять его было вполне возможно. К слову сказать, начало ее мне не понравилось. Обычно подобные заявления предшествуют предъявлению ультиматума.
Ну-ну, послушаем.
Я кинул взгляд на Мараска. Краб-кусака сидел на барьере неподвижно, прикрыв клешнями глаза, и вроде бы даже спал.
Нашел время. Тут, кажется, назревают события более важные, чем нападение аборигенов-отщепенцев. Судя по ленточкам, этот старец принадлежал к клану, и вполне мог сейчас что-то потребовать от имени всех инопланетян. Вряд ли удовлетворить его требования будет легко.
Посмотрим…
– Что за послание ты должен нам сообщить? – учтиво поинтересовался я.
– Пожела…хма.. ние. Вы должны вернуть нам нашу царицу личинок. Ее жизни грозит опасность… грм… Решили все кланы.
Я бросил на старика недоверчивый взгляд.
– Ты хочешь сказать, что в нашем районе находится царица личинок бриллиантовых муравьев?
– Вы должны ее вернуть. Сроку – два дня. Потом мы объявим вам хасс.
– Хасс? Что это такое?
– Я сказал.
Церемонно склонив голову, старейшина неторопливо прошествовал к выходу. Как только за ним закрылась дверь, я схватился за бормоталку.
Чем бы не был этот самый хасс, скорее всего ничего хорошего жителям инопланетного района он не сулил. А стало быть, первым делом надо было уведомить о полученном предупреждении Медока. Он обладал действительной властью, он должен быть в курсе происходящего.
Долго ждать мне не пришлось. В бормоталке послышался несколько раздраженный голос большого банкира.
– Да? Кто это?
Я сообщил ему, кто с ним разговаривает, а потом коротко описал визит старейшины и передал его предупреждение.
– Так я и думал, – заявил Медок. – Этот полоумный старикашка решил нанести визит и тебе.
– А кто он, собственно, такой?
– Слишком долго объяснять иерархическую систему аборигенов. Да и не к чему. Короче, если он сказал, что устроит нам хасс, то так оно и будет.
– А что это такое?
– Пока не имею понятия. Мои клерки это выясняют. Но думаю, ничего хорошего это означать не может.
Вот тут я с ним был согласен.
– Хасс – это религиозная церемония, – вдруг подал голос Мараск. – После проведения которой вы для аборигенов перестанете существовать, сроком на десять лет. Конечно, изгоев, поскольку они вышли из племени, этот хасс не коснется. Но ведь личинками торгуют не они.
Я прилежно передал его слова Медоку.
После этого бормоталка зловеще замолчала.
Испытывая некоторое злорадство, я представил, как великий банкир падает в обморок или отправляется на поиски оружия, с помощью которого можно относительно безболезненно покончить счеты с жизнью.
Впрочем, это удовольствие длилось совсем недолго. Бормоталка ожила буквально через минуту, и из нее донесся отчаянный рев Медока:
– А ну повторите еще раз!
Я повторил.
На этот раз пауза длилась не более полминуты.
– И это сказал Мараск, тот самый, который был помощником старины Эда в течении двадцати лет? – уточнил Медок.
– Да.
– Так, – пробормотал Медок. – И если он это говорит, то стало быть, так оно и есть. Вопрос: что теперь делать?
– Как что? – удивился я. – Конечно, найти эту царицу личинок и вернуть аборигенам.
– Вас не спрашивают! – гаркнул Медок. – Вот еще, не хватало мне советоваться со всякими…
Тут он опять замолчал. И молчал не менее пары минут. Я уж стал подозревать, что он положил свою бормоталку на стол и, забыв о ней, занялся делами, как вдруг Медок заговорил снова.
– Послушай-те, Маршевич, а что вы намерены предпринять?
– Пока не знаю, – сказал я. – Для начала попробую осмыслить полученные сведенья. Думаю, часа через два у меня будет готов план действий.
Тут я, конечно же, приврал. У меня было такое ощущение, что этот самый план действий на основе имеющихся у меня на данный момент сведений не удастся составить и за последующие две недели. Единственная причина, почему я так сказал, состояла в вдруг возникшем у меня ощущении, что у Медока уже готов свой собственный план. При этом, конечно, мой его не интересовал ни в какой мере.
– Таким образом, пока вы не будете предпринимать никаких действий?
Сказано это было тоном, которым опытный заговорщик предлагает кучке юных упившихся вдрызг офицеров, совершить какую-нибудь мелкую и невинную шалость, вроде государственного переворота.
– Наверняка, – сказал я.
– И находитесь вы в своей резиденции?
– Да.
– В таком случае, не могу ли я попросить вас и в самом деле ничего не предпринимать, до тех пор пока я не приеду? Вообще ничего. Понимаете? Ждите меня, и все. Я буду самое большее через десять минут.
– Хорошо, – ошарашено сказал я. – Буду ждать.
– Кстати, а у вас в резиденции нет ли сейчас посторонних?
– Нет. Только я да Мараск.
– Это прекрасно. Если до моего приезда кто-то появится, то что бы он не говорил, выпроводи его немедленно. В тот момент, когда я приеду, в резиденции посторонних быть не должно.
– Хорошо, – сказал я. – Но зачем…
– Все, все объясню, когда приеду, – торопливо проговорил Медок и выключил бормоталку.
Мне ничего не оставалось, как в свою очередь отключить собственную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70