Грелся на скамеечке толстый рыжий кот, косил сонным глазом. Все вокруг было тихо, мирно и безмятежно. Теплый ветер слегка шевелил ветви деревьев… за белой кирпичной стеной морга, в облаке тяжелого трупного запаха, сидел сильно нетрезвый человек в несвежем халате. Только что он рассказал такое, от чего волосы могут встать дыбом.
***
— …А руку забрала Затула.
Повзло приоткрыл рот. Боротынцев захохотал. Обнорскому хотелось схватить эксперта за ворот халата, тряхнуть и спросить: «Что ты мелешь? Что ты несешь, трупорез? Какую руку?! Какую, к черту, руку забрала Затула?…» Он сдержался. Он закурил и спросил:
— Простите, Дмитрий Исаич, я не понял. Какую руку забрала Затула?
— Правую. Правую руку забрала.
— Зачем?
— На холодец, — ответил эксперт и снова захохотал. Андрей и Коля переглянулись: белая горячка? А черт его знает!… Желание тряхнуть эксперта или врезать ему по «персональному компьютеру» стало еще сильнее. Обнорский затянулся и сказал:
— Честное слово — ничего не понял. Объяснитесь, Дмитрий Исаич.
И Боротынцев «объяснился»: он тоже долго не понимал, что труп принадлежит Горделадзе. Труп и труп. Не первый и не последний. Их каждый день на Украине десятками находят… Зарезанных, зарубленных, застреленных! А сколько самоубийц вынимают из петли — вы знаете? А сколько дохнет наркоманов? А сколько каждую зиму замерзает бомжей и беспризорников?… То-то, р-р-расследователи! Мать вашу! Сидите в сытеньком Киеве… пардон, в Москве… пардон, в Питере… а впрочем, какая на х… разница?! Сидите в своих столицах и ни хера вы не понимаете. В политику все играете. А политика-то вся к одному сводится: кто к пирогу дорвался, тот и отрезал себе кусок. Другим — шиш. Другим — хер смачнi. Сторонiм вiзд заборонено… А Бунчуки, Лазаренки, Тимошенки все воруют, воруют… Все тащут, бляди.
Алкоголь уже давил на мозг эксперта стопудовой тяжестью, речь сделалась неровной, временами бессвязной. Паузы между фразами становились все длинней. Обнорский и Повзло слушали этот монолог отстраненно. К теме, которая привела их сюда, «поток сознания» Боротынцева не имел никакого отношения… Ломая спички, эксперт долго прикуривал. Прикурил наконец и поднял глаза на Обнорского.
— Горделадзе! — сказал он. — Горделадзе…
Конечно, сначала он не связал голого, безголового мертвеца с киевским журналистом… труп и труп. И даже перстень не подтолкнул его к этой мысли. И кулончик найденный не подтолкнул. Случайно вдруг в голове вспыхнуло… потом, через день! Сидели вечером с Панасом… Панас Игоревич — главврач местный… сидели, выпивали, зашел разговор о Горделадзе… сейчас все говорят о Горделадзе… И — как вспыхнуло в голове: вот! Вот оно — срослось все! Я враз вспомнил ориентировку. Панаса Игоревича бросил, побежал в морг…
— Когда это было? — спросил Повзло.
— А?
— Когда вы поняли, что таращанское тело — это тело Горделадзе?
— Давно…
— Хороший ответ. А точнее?
— Пятого, кажется, ноября.
— Что было дальше?
Дальше было так: он пошел к Петренко — следователю прокуратуры: это — Горделадзе! А Петренко — дура дурой — испугалась. «Ох, — говорит, — только этого нам не хватало, Дмитрий Исаич…» Да и ее понять можно — без году неделя бабенка на следствии, кроме пьяных драк ничего и не вела… А тут — Горделадзе!
«Ой, — кричит дурища, — караул. Без ножа, Исаич, режешь. Только нам этого хохляцкого грузина не хватало…» В общем, подал бумаги по инстанциям. Но ведь никому ничего не надо. Ментам — не надо, прокуратуре — тоже не надо… все пишут бумажки. Стулья жопой полируют, лохи гребаные. И тогда он позвонил Затуле. Он позвонил Затуле, и на другой день она приехала. Берию с собой притащила… «Кого-кого?» — спросил Повзло. «Лоха кавказского. Ну чистый Берия, только без пенсне. Зато в очечках, и зовут — не поверите — Лаврентий».
— Поверим, — сказал Коля. Он сразу опознал человека, которого так колоритно описал эксперт.
…Алена привезла с собой медицинские документы Горделадзе. Сказала, что в Абхазии Георгий попал под минометный обстрел. В правой руке остались мелкие осколки… И тогда эксперт ОТДЕЛИЛ КИСТЬ ПРАВОЙ РУКИ ТРУПА. (Обнорский и Повзло переглянулись. История все больше превращалась в нечто совершенно невообразимое, кошмарно-голливудское… В углу комнаты как будто сидел Стивен Кинг, а за его плечом прятался в тени педагог Сливко [Анатолий Сливко — маньяк-расчленитель. Заслуженный учитель РСФСР], жутко было и противно…) Он отделил кисть руки и отнес в соседний корпус, на рентген.
Рентген показал наличие мелких металлических осколков!… Затулу колотило… Ее колотило, а Берия ее успокаивал, давал какие-то таблетки. Потом они пошли искать машину.
— Какую машину?
— Грузовую. На легковухе труп не повезешь.
— Вы собирались отдать им тело? — спросил Андрей.
— А на х… оно мне? — ответил Боротынцев. — Пусть забирают.
— И они забрали?
— Не успели. Приехали киевские менты и сами забрали. А мне сказали, чтобы я помалкивал… не желаете выпить?
После рассказа эксперта самое то было бы выпить. Хлебнуть из бутылки с черепом и надписью «ЯД!». Запить водой из старого чайника с потрескавшейся синей эмалью и заорать что-нибудь матерное, злое, обращенное непонятно к кому… к эксперту? К мертвому, обезглавленному, лишенному еще и руки Горделадзе? К самому себе?
— Спасибо. Не желаем.
Они вышли из морга. Сверкало в небе солнце, и плыли белые завитки облаков.
***
В Тараще зашли и в прокуратуру. Следователь Петренко оказалась на месте. Визит журналистов (да еще иностранных журналистов!) застал ее врасплох. Она темнила, путалась в датах, событиях, фамилиях. Возможно, от растерянности. А возможно — нет. После вопроса: кто и на каком основании изъял труп из морга? — занервничала и, сославшись на занятость, выставила Обнорского и Повзло из кабинета.
Андрей с Николаем захотели пообщаться с прокурором, но прокурора, как на грех, не было — его вызвали в Киев. Вышли из здания прокуратуры, сели в машину, закурили.
— Похоже, — сказал Повзло, — госпожа Петренко не очень-то искренна с нами.
— Похоже, — ответил Обнорский, — ей тоже посоветовали не трепать языком. Ладно, поехали к Сушкам.
Метрах в тридцати от здания прокуратуры стояла серая «пятерка». Мужчина на заднем сиденье щелкал затвором «Никона».
Разговор с Сушками не принес ничего нового. Старший Сушок уже несколько осмелел, оправился, сам попросил пять гривен на бутылку. Синяк у него начал менять цвет. Пять гривен ему дали. Он оживился и рассказал, что с трупом — дело-то серьезное… ото, какое серьезное!… В поселке говорят, что на дороге, недалеко от того места, где нашли тело, люди видели дорогой джип. А рядом с ним — женщину с автоматом в руках. Причем женщина стояла так, чтобы закрыть собой номер. Было это дня за два до обнаружения тела… Ох, нечисто тут, нечисто.
— Я этот бред даже слушать не хочу, — буркнул Обнорский.
***
От Сушков поехали обратно в Киев. На трассе никто их не сопровождал, но в Киеве, возле ипподрома, на хвост аккуратно села скромная «девятка». Довела до гостиницы.
— Количество непременно переходит в качество, — устало произнес Обнорский.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Повзло. Они сидели в номере Повзло, смотрели в сгущающиеся сумерки за окном. Работал телевизор. Показывали то Бунчука, то Затулу, то Горделадзе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
***
— …А руку забрала Затула.
Повзло приоткрыл рот. Боротынцев захохотал. Обнорскому хотелось схватить эксперта за ворот халата, тряхнуть и спросить: «Что ты мелешь? Что ты несешь, трупорез? Какую руку?! Какую, к черту, руку забрала Затула?…» Он сдержался. Он закурил и спросил:
— Простите, Дмитрий Исаич, я не понял. Какую руку забрала Затула?
— Правую. Правую руку забрала.
— Зачем?
— На холодец, — ответил эксперт и снова захохотал. Андрей и Коля переглянулись: белая горячка? А черт его знает!… Желание тряхнуть эксперта или врезать ему по «персональному компьютеру» стало еще сильнее. Обнорский затянулся и сказал:
— Честное слово — ничего не понял. Объяснитесь, Дмитрий Исаич.
И Боротынцев «объяснился»: он тоже долго не понимал, что труп принадлежит Горделадзе. Труп и труп. Не первый и не последний. Их каждый день на Украине десятками находят… Зарезанных, зарубленных, застреленных! А сколько самоубийц вынимают из петли — вы знаете? А сколько дохнет наркоманов? А сколько каждую зиму замерзает бомжей и беспризорников?… То-то, р-р-расследователи! Мать вашу! Сидите в сытеньком Киеве… пардон, в Москве… пардон, в Питере… а впрочем, какая на х… разница?! Сидите в своих столицах и ни хера вы не понимаете. В политику все играете. А политика-то вся к одному сводится: кто к пирогу дорвался, тот и отрезал себе кусок. Другим — шиш. Другим — хер смачнi. Сторонiм вiзд заборонено… А Бунчуки, Лазаренки, Тимошенки все воруют, воруют… Все тащут, бляди.
Алкоголь уже давил на мозг эксперта стопудовой тяжестью, речь сделалась неровной, временами бессвязной. Паузы между фразами становились все длинней. Обнорский и Повзло слушали этот монолог отстраненно. К теме, которая привела их сюда, «поток сознания» Боротынцева не имел никакого отношения… Ломая спички, эксперт долго прикуривал. Прикурил наконец и поднял глаза на Обнорского.
— Горделадзе! — сказал он. — Горделадзе…
Конечно, сначала он не связал голого, безголового мертвеца с киевским журналистом… труп и труп. И даже перстень не подтолкнул его к этой мысли. И кулончик найденный не подтолкнул. Случайно вдруг в голове вспыхнуло… потом, через день! Сидели вечером с Панасом… Панас Игоревич — главврач местный… сидели, выпивали, зашел разговор о Горделадзе… сейчас все говорят о Горделадзе… И — как вспыхнуло в голове: вот! Вот оно — срослось все! Я враз вспомнил ориентировку. Панаса Игоревича бросил, побежал в морг…
— Когда это было? — спросил Повзло.
— А?
— Когда вы поняли, что таращанское тело — это тело Горделадзе?
— Давно…
— Хороший ответ. А точнее?
— Пятого, кажется, ноября.
— Что было дальше?
Дальше было так: он пошел к Петренко — следователю прокуратуры: это — Горделадзе! А Петренко — дура дурой — испугалась. «Ох, — говорит, — только этого нам не хватало, Дмитрий Исаич…» Да и ее понять можно — без году неделя бабенка на следствии, кроме пьяных драк ничего и не вела… А тут — Горделадзе!
«Ой, — кричит дурища, — караул. Без ножа, Исаич, режешь. Только нам этого хохляцкого грузина не хватало…» В общем, подал бумаги по инстанциям. Но ведь никому ничего не надо. Ментам — не надо, прокуратуре — тоже не надо… все пишут бумажки. Стулья жопой полируют, лохи гребаные. И тогда он позвонил Затуле. Он позвонил Затуле, и на другой день она приехала. Берию с собой притащила… «Кого-кого?» — спросил Повзло. «Лоха кавказского. Ну чистый Берия, только без пенсне. Зато в очечках, и зовут — не поверите — Лаврентий».
— Поверим, — сказал Коля. Он сразу опознал человека, которого так колоритно описал эксперт.
…Алена привезла с собой медицинские документы Горделадзе. Сказала, что в Абхазии Георгий попал под минометный обстрел. В правой руке остались мелкие осколки… И тогда эксперт ОТДЕЛИЛ КИСТЬ ПРАВОЙ РУКИ ТРУПА. (Обнорский и Повзло переглянулись. История все больше превращалась в нечто совершенно невообразимое, кошмарно-голливудское… В углу комнаты как будто сидел Стивен Кинг, а за его плечом прятался в тени педагог Сливко [Анатолий Сливко — маньяк-расчленитель. Заслуженный учитель РСФСР], жутко было и противно…) Он отделил кисть руки и отнес в соседний корпус, на рентген.
Рентген показал наличие мелких металлических осколков!… Затулу колотило… Ее колотило, а Берия ее успокаивал, давал какие-то таблетки. Потом они пошли искать машину.
— Какую машину?
— Грузовую. На легковухе труп не повезешь.
— Вы собирались отдать им тело? — спросил Андрей.
— А на х… оно мне? — ответил Боротынцев. — Пусть забирают.
— И они забрали?
— Не успели. Приехали киевские менты и сами забрали. А мне сказали, чтобы я помалкивал… не желаете выпить?
После рассказа эксперта самое то было бы выпить. Хлебнуть из бутылки с черепом и надписью «ЯД!». Запить водой из старого чайника с потрескавшейся синей эмалью и заорать что-нибудь матерное, злое, обращенное непонятно к кому… к эксперту? К мертвому, обезглавленному, лишенному еще и руки Горделадзе? К самому себе?
— Спасибо. Не желаем.
Они вышли из морга. Сверкало в небе солнце, и плыли белые завитки облаков.
***
В Тараще зашли и в прокуратуру. Следователь Петренко оказалась на месте. Визит журналистов (да еще иностранных журналистов!) застал ее врасплох. Она темнила, путалась в датах, событиях, фамилиях. Возможно, от растерянности. А возможно — нет. После вопроса: кто и на каком основании изъял труп из морга? — занервничала и, сославшись на занятость, выставила Обнорского и Повзло из кабинета.
Андрей с Николаем захотели пообщаться с прокурором, но прокурора, как на грех, не было — его вызвали в Киев. Вышли из здания прокуратуры, сели в машину, закурили.
— Похоже, — сказал Повзло, — госпожа Петренко не очень-то искренна с нами.
— Похоже, — ответил Обнорский, — ей тоже посоветовали не трепать языком. Ладно, поехали к Сушкам.
Метрах в тридцати от здания прокуратуры стояла серая «пятерка». Мужчина на заднем сиденье щелкал затвором «Никона».
Разговор с Сушками не принес ничего нового. Старший Сушок уже несколько осмелел, оправился, сам попросил пять гривен на бутылку. Синяк у него начал менять цвет. Пять гривен ему дали. Он оживился и рассказал, что с трупом — дело-то серьезное… ото, какое серьезное!… В поселке говорят, что на дороге, недалеко от того места, где нашли тело, люди видели дорогой джип. А рядом с ним — женщину с автоматом в руках. Причем женщина стояла так, чтобы закрыть собой номер. Было это дня за два до обнаружения тела… Ох, нечисто тут, нечисто.
— Я этот бред даже слушать не хочу, — буркнул Обнорский.
***
От Сушков поехали обратно в Киев. На трассе никто их не сопровождал, но в Киеве, возле ипподрома, на хвост аккуратно села скромная «девятка». Довела до гостиницы.
— Количество непременно переходит в качество, — устало произнес Обнорский.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Повзло. Они сидели в номере Повзло, смотрели в сгущающиеся сумерки за окном. Работал телевизор. Показывали то Бунчука, то Затулу, то Горделадзе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107