В помещении стоял устойчивый специфический запах, присущий моргу… и запах алкоголя, исходивший от эксперта. — Ну я Боротынцев. Чем могу?
— Здравствуйте, Дмитрий Исаич, — сказал Обнорский. — Мы вчера вам звонили, но ваша жена сказала, что вы в командировке…
— А-а, журналисты?
— Журналисты.
— Из Москвы?
— Нет, из Питера. Есть некоторые вопросы.
— Про народного героя Горделадзе?
— Про тело, обнаруженное в Таращанском лесу, — ответил Андрей.
Боротынцев посмотрел на него с интересом, ухмыльнулся и сказал:
— А на документы ваши можно взглянуть?
— Разумеется, — ответил Обнорский и протянул удостоверение.
— Грозно, — сказал, изучая удостоверение, Боротынцев. — Агентство… расследований! Весьма грозно. Чем же я могу вам быть полезен, господа?
— Очень даже можете, Дмитрий Исаич. Мы занимаемся расследованием истории исчезновения народного, как вы выразились, героя Горделадзе. Скажите, какая связь между телом, обнаруженном в Таращанском лесу, и Георгием Горделадзе?
— Я обязан отвечать на ваши вопросы?
— Нет, не обязаны…
Боротынцев положил в рот таблетку «Рондо». Протянул гостям. Обнорский хотел отказаться, но вспомнил: «свежее дыхание облегчает понимание» — и таблетку взял.
— Свежее дыхание, — сказал Боротынцев, — облегчает понимание.
Сказал — и хохотнул. Он был изрядно нетрезв.
— Я, впрочем, господа, больше общаюсь с субъектами, которые на такие пустяки, как свежее дыхание, внимания не обращают… В то время как сами пахнут… Да-с… таращанское тело? Я его откапывал, я с ним работал. Спрашивайте. Хотя меня уже предупредили, чтобы языком не трепал.
— Кто? — одновременно спросили Обнорский и Повзло.
Боротынцев засмеялся, и Андреи понял, что эксперт пьян значительно сильнее, чем показалось на первый взгляд.
— А вы догадайтесь, господа расследователи…
— Кто вас предупредил, Дмитрий Исаич? — спросил Андрей. — На вас оказывают давление?
— Бросьте вы! Кто — я вам все равно не скажу. А давление на меня оказывать нельзя. Эксперт — по закону — лицо независимое.
— Именно на независимых и оказывают, — возразил Повзло. — На зависимых-то и давить не надо.
— Логично, — кивнул Боротынцев. — Но я вам все равно не скажу. Итак, вас интересует: не принадлежит ли тело, обнаруженное в лесу, герою Горделадзе?
— Да, интересует.
— Я думаю, что это его тело. Больше того — я в этом уверен.
— Почему вы пришли к такому выводу?
Боротынцев закурил дешевую болгарскую сигарету, проигнорировав предложенный Андреем «Кэмел», разогнал рукой дым и только после этого ответил:
— Сначала, конечно, никаких выводов не сделал… тело как тело… давнее, без ПК.
— Без чего?
— Без персонального компьютера, — сказал эксперт и постучал себя по голове. — Потом я обнаружил некоторые странности. Какие? — спросите вы. Отвечаю: на первый взгляд трупу годика два… плюс-минус… Но потом я заметил, что местами сохранился кожный покров. Местами очень даже прилично сохранился. Под мышками, например. Но у трупа двухлетней давности кожа сохраниться не может!
— Тело чем-то обработали? — спросил Андрей.
— Возможно… какими-нибудь кислотами, щелочами… не знаю, не знаю, не могу утверждать. Факт, однако же, настораживающий. Я до сих пор с подобным не сталкивался. А на другой день при более тщательном осмотре места мы обнаружили фрагмент кулончика на порванной цепочке. И я вспомнил, господа расследователи, ориентировку на Горделадзе… и все сразу встало на свои места!
— Так уж и все? — спросил Повзло.
— Все! И рост, и перстень на руке, и браслет, и кулон. И приблизительный возраст трупа, — сказал эксперт. — Выпить… э-э… не желаете?
— Нет, спасибо.
— Ну как знаете… А я выпью. — Боротынцев поднял с пола из-за стола темную бутылку, накрытую пластмассовым стаканчиком. На бутылке было написано: «ЯД!». Весело скалился череп на перекрещивающихся костях. Заметив удивленный взгляд Повзло, эксперт подмигнул, сказал:
— Чистый, медицинский… а этикетка — мера защиты. Примерно то же самое, что мимикрия у животных и растений. — Боротынцев хохотнул, налил спирта. Быстро выпил, запил из носика чайника, выдохнул: а-ах!
— А скажите, Дмитрий Исаич… — произнес Обнорский.
— А? Что? — быстро спросил эксперт.
— Скажите, перстень был на руке?
— Конечно. Не на ноге же.
— А вот нашедшие тело отец и сын Сушки перстня не видели.
— Худо глядели эти ваши Сушки. Пьянь.
— Может быть… может быть, худо. Но Василий Андреич Беспалый тоже его не видел. Он-то не пьянь.
— А-а, старый коммуняга? Да он же слепой.
— А у меня сложилось впечатление, что Василий Андреич хорошо видит, — сказал Повзло.
Боротынцев посмотрел на Колю бесцветными глазами, ответил после долгой, секунд десять, паузы:
— Ерунда. Да и что они вообще видели?
— Руку. Руку, торчащую из земли.
— Правую! — воскликнул эксперт. — Правую руку! А перстень был на левой.
— Ах, вот оно что.
— То-то и оно, — сказал Боротынцев. — Вот оно все и совпало: и рост…
— А как можно определить рост безголового тела? — спросил Обнорский.
— В анатомическом строении тела, господин журналист, — назидательно сказал Боротынцев, — есть железные закономерности и пропорции. Если нет патологии… А Горделадзе обладал правильным телосложением… Вычислить длину тела не представило большого труда. Я это сделал без калькулятора. На листочке бумажки. В столбик. И получил искомые сто девяносто шесть сэмэ… плюс-минус. Вам все понятно?
— Пожалуй. А отпечатки пальцев у трупа сохранились?
— Нет. Для идентификации категорически непригодны.
— Что-то еще приметное есть? — спросил Андрей.
— Есть, господа, есть! Еще и как есть! — сказал эксперт таким голосом, что стало ясно: действительно есть.
— Что же? — спросил Обнорский после паузы. Боротынцев тоже выдержал паузу, потом сказал:
— Труп пролежал в земле совсем недолго — два-три дня. Максимум. А скорее всего — не более суток.
— Почему? На чем основывается ваш вывод?
— Потому что он, можно сказать, стерилен. В нем нет никаких личинок насекомых! — торжественно произнес эксперт.
— Ну и что это означает?
— Неужели непонятно, что это означает? Характер гнилостных изменений дает — как минимум! — месячный «возраст» трупа. Даже с учетом возможной химобработки с целью искусственного «старения». А на теле ни одной личинки! Так, господа, не бывает. Если тело хранится в земле, на нем обязательно откладывают личинки насекомые. Тело хранили где-то в другом месте. Причем хранили в герметичной упаковке… Вот именно об этом мне велели молчать.
— А кто, Дмитрий Исаич, велел вам молчать? — снова спросил Андрей.
Эксперт посмотрел на него ехидно, пьяновато и погрозил пальцем.
— К Затуле, — сказал он, — к Затуле! Все вопросы к ней.
— А почему к ней?
— Потому что к ней. Я все сказал и больше не скажу НИ-ЧЕ-ГО. Понятно вам?
— Понятно. А хоть на труп-то можно взглянуть?
— Нельзя.
— Да бросьте вы, Дмитрий Исаич. Вы так интересно рассказывали! Можно нам взглянуть на труп?
— Нельзя, господа, нельзя. Нету у меня трупа.
Повзло и Обнорский переглянулись.
— Простите, — сказал Андрей. — Простите, а где же он?
— Изъяли вчера. Увезли. А руку забрала Затула.
Коля Повзло приоткрыл рот. Боротынцев захохотал.
***
Когда они вышли из помещения морга, было им немножко не по себе.
Сверкало солнце, и плыли в небе белые завитки облаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Здравствуйте, Дмитрий Исаич, — сказал Обнорский. — Мы вчера вам звонили, но ваша жена сказала, что вы в командировке…
— А-а, журналисты?
— Журналисты.
— Из Москвы?
— Нет, из Питера. Есть некоторые вопросы.
— Про народного героя Горделадзе?
— Про тело, обнаруженное в Таращанском лесу, — ответил Андрей.
Боротынцев посмотрел на него с интересом, ухмыльнулся и сказал:
— А на документы ваши можно взглянуть?
— Разумеется, — ответил Обнорский и протянул удостоверение.
— Грозно, — сказал, изучая удостоверение, Боротынцев. — Агентство… расследований! Весьма грозно. Чем же я могу вам быть полезен, господа?
— Очень даже можете, Дмитрий Исаич. Мы занимаемся расследованием истории исчезновения народного, как вы выразились, героя Горделадзе. Скажите, какая связь между телом, обнаруженном в Таращанском лесу, и Георгием Горделадзе?
— Я обязан отвечать на ваши вопросы?
— Нет, не обязаны…
Боротынцев положил в рот таблетку «Рондо». Протянул гостям. Обнорский хотел отказаться, но вспомнил: «свежее дыхание облегчает понимание» — и таблетку взял.
— Свежее дыхание, — сказал Боротынцев, — облегчает понимание.
Сказал — и хохотнул. Он был изрядно нетрезв.
— Я, впрочем, господа, больше общаюсь с субъектами, которые на такие пустяки, как свежее дыхание, внимания не обращают… В то время как сами пахнут… Да-с… таращанское тело? Я его откапывал, я с ним работал. Спрашивайте. Хотя меня уже предупредили, чтобы языком не трепал.
— Кто? — одновременно спросили Обнорский и Повзло.
Боротынцев засмеялся, и Андреи понял, что эксперт пьян значительно сильнее, чем показалось на первый взгляд.
— А вы догадайтесь, господа расследователи…
— Кто вас предупредил, Дмитрий Исаич? — спросил Андрей. — На вас оказывают давление?
— Бросьте вы! Кто — я вам все равно не скажу. А давление на меня оказывать нельзя. Эксперт — по закону — лицо независимое.
— Именно на независимых и оказывают, — возразил Повзло. — На зависимых-то и давить не надо.
— Логично, — кивнул Боротынцев. — Но я вам все равно не скажу. Итак, вас интересует: не принадлежит ли тело, обнаруженное в лесу, герою Горделадзе?
— Да, интересует.
— Я думаю, что это его тело. Больше того — я в этом уверен.
— Почему вы пришли к такому выводу?
Боротынцев закурил дешевую болгарскую сигарету, проигнорировав предложенный Андреем «Кэмел», разогнал рукой дым и только после этого ответил:
— Сначала, конечно, никаких выводов не сделал… тело как тело… давнее, без ПК.
— Без чего?
— Без персонального компьютера, — сказал эксперт и постучал себя по голове. — Потом я обнаружил некоторые странности. Какие? — спросите вы. Отвечаю: на первый взгляд трупу годика два… плюс-минус… Но потом я заметил, что местами сохранился кожный покров. Местами очень даже прилично сохранился. Под мышками, например. Но у трупа двухлетней давности кожа сохраниться не может!
— Тело чем-то обработали? — спросил Андрей.
— Возможно… какими-нибудь кислотами, щелочами… не знаю, не знаю, не могу утверждать. Факт, однако же, настораживающий. Я до сих пор с подобным не сталкивался. А на другой день при более тщательном осмотре места мы обнаружили фрагмент кулончика на порванной цепочке. И я вспомнил, господа расследователи, ориентировку на Горделадзе… и все сразу встало на свои места!
— Так уж и все? — спросил Повзло.
— Все! И рост, и перстень на руке, и браслет, и кулон. И приблизительный возраст трупа, — сказал эксперт. — Выпить… э-э… не желаете?
— Нет, спасибо.
— Ну как знаете… А я выпью. — Боротынцев поднял с пола из-за стола темную бутылку, накрытую пластмассовым стаканчиком. На бутылке было написано: «ЯД!». Весело скалился череп на перекрещивающихся костях. Заметив удивленный взгляд Повзло, эксперт подмигнул, сказал:
— Чистый, медицинский… а этикетка — мера защиты. Примерно то же самое, что мимикрия у животных и растений. — Боротынцев хохотнул, налил спирта. Быстро выпил, запил из носика чайника, выдохнул: а-ах!
— А скажите, Дмитрий Исаич… — произнес Обнорский.
— А? Что? — быстро спросил эксперт.
— Скажите, перстень был на руке?
— Конечно. Не на ноге же.
— А вот нашедшие тело отец и сын Сушки перстня не видели.
— Худо глядели эти ваши Сушки. Пьянь.
— Может быть… может быть, худо. Но Василий Андреич Беспалый тоже его не видел. Он-то не пьянь.
— А-а, старый коммуняга? Да он же слепой.
— А у меня сложилось впечатление, что Василий Андреич хорошо видит, — сказал Повзло.
Боротынцев посмотрел на Колю бесцветными глазами, ответил после долгой, секунд десять, паузы:
— Ерунда. Да и что они вообще видели?
— Руку. Руку, торчащую из земли.
— Правую! — воскликнул эксперт. — Правую руку! А перстень был на левой.
— Ах, вот оно что.
— То-то и оно, — сказал Боротынцев. — Вот оно все и совпало: и рост…
— А как можно определить рост безголового тела? — спросил Обнорский.
— В анатомическом строении тела, господин журналист, — назидательно сказал Боротынцев, — есть железные закономерности и пропорции. Если нет патологии… А Горделадзе обладал правильным телосложением… Вычислить длину тела не представило большого труда. Я это сделал без калькулятора. На листочке бумажки. В столбик. И получил искомые сто девяносто шесть сэмэ… плюс-минус. Вам все понятно?
— Пожалуй. А отпечатки пальцев у трупа сохранились?
— Нет. Для идентификации категорически непригодны.
— Что-то еще приметное есть? — спросил Андрей.
— Есть, господа, есть! Еще и как есть! — сказал эксперт таким голосом, что стало ясно: действительно есть.
— Что же? — спросил Обнорский после паузы. Боротынцев тоже выдержал паузу, потом сказал:
— Труп пролежал в земле совсем недолго — два-три дня. Максимум. А скорее всего — не более суток.
— Почему? На чем основывается ваш вывод?
— Потому что он, можно сказать, стерилен. В нем нет никаких личинок насекомых! — торжественно произнес эксперт.
— Ну и что это означает?
— Неужели непонятно, что это означает? Характер гнилостных изменений дает — как минимум! — месячный «возраст» трупа. Даже с учетом возможной химобработки с целью искусственного «старения». А на теле ни одной личинки! Так, господа, не бывает. Если тело хранится в земле, на нем обязательно откладывают личинки насекомые. Тело хранили где-то в другом месте. Причем хранили в герметичной упаковке… Вот именно об этом мне велели молчать.
— А кто, Дмитрий Исаич, велел вам молчать? — снова спросил Андрей.
Эксперт посмотрел на него ехидно, пьяновато и погрозил пальцем.
— К Затуле, — сказал он, — к Затуле! Все вопросы к ней.
— А почему к ней?
— Потому что к ней. Я все сказал и больше не скажу НИ-ЧЕ-ГО. Понятно вам?
— Понятно. А хоть на труп-то можно взглянуть?
— Нельзя.
— Да бросьте вы, Дмитрий Исаич. Вы так интересно рассказывали! Можно нам взглянуть на труп?
— Нельзя, господа, нельзя. Нету у меня трупа.
Повзло и Обнорский переглянулись.
— Простите, — сказал Андрей. — Простите, а где же он?
— Изъяли вчера. Увезли. А руку забрала Затула.
Коля Повзло приоткрыл рот. Боротынцев захохотал.
***
Когда они вышли из помещения морга, было им немножко не по себе.
Сверкало солнце, и плыли в небе белые завитки облаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107