.. И что готова заплатить по таксе – сколько положено... Куда, мол, деньги сдавать?
Генерал попросил Аверина разобраться, ему важен был мотив убийства... Если десять лимонов можно так легко отдать за какого-то синяка, это что же? Это все друг друга мочить начнут?.. Нет, на хер, надо им тридцать лимонов зарядить вместо десяти. Так оно надежней будет...
Братва съездила на место, трясанула ларечницу как следует, чтобы прояснить непонятную ситуацию, ситуацию не прояснила, но вытрясла из ларечницы пять странных пистолетов одной марки и даже одной серии, только, почему-то с вытравленными несколькими цифрами в номере. Ларечница замычала что-то вообще невразумительное про мужика, которого она замочила... У этого синяка, мол, нашла пистолеты. В пакете полиэтиленовом. Рядом с чайными ложками, стаканами и консервным ключом... У братвы при виде пистолетов от таких объяснений чуть крыша не поехала...
Братва принялась за ларечницу всерьез, выбила из нее признание, что у мужика были еще и доллары, потом выбила и сами доллары, и посмотрела на пачку с удивлением и алчностью. Ларечницу тут же посадили на нож, доллары сховали, отстегнув от них положенную тридцатку, а пистолеты, чтобы Аверину глаза отвести, доставили к нему. А тот тут же их переправил к Никитину.
Едва генерал увидел «номерные» ТТ, как схватился за голову и матерился без единой паузы четыре с половиной минуты. Это же пистолеты киллеров Крестного, часть которых Коробову и его отряду удалось пострелять на их спецбазе в районе Балашихи!.. Но сегодняшний след был замазан двумя убийствами и вел в полную неизвестность. Единственная надежда была на то, что раз пистолеты оказались в Замоскворецкой зоне, и еще конкретнее – в районе Октябрьской площади, вполне возможно, что и сам Крестный может быть где-то поблизости... В этом районе он приказал даже загрузить в память компьютерной системы, управляющей видеокамерами, установленными на улицах в наиболее людных местах, фоторобот Крестного и фотографию Марьева. Система была установлена в режим экстренного оповещения при обнаружении искомого объекта и автоматического отслеживания его движения. В пределах контролируемой камерами территории, естественно...
Никитин спустил кобеля на Аверина, лично сообщил ему ориентировку на Крестного и Отмороженного и вновь погрузился в текущие проблемы...
С трудом, с потом и кровью, но план его начинал воплощать в жизнь, принося первые плоды в виде сразу же и значительно потолстевшей неофициальной казны ФСБ и резко сократившегося уровня серьезных преступлений в Москве. Последнее повышало престиж правоохранительных органов как в глазах Правительства, так и в глазах населения. А первое было просто приятно...
Глава восьмая.
...Крестный прежде всего позаботился, чтобы у Ивана не возникло проблем. Он легко убедил его покинуть надину квартиру, доказав что ее недавно ограбили, о чем совершенно недвусмысленно свидетельствовало отсутствие телевизора и магнитофона. Грабанули квартирку-то! Грабители могут вернуться, в квартире еще осталось, чем поживиться, убеждал Ивана Крестный. Иван, конечно встретит их с должным уважением к их личностям и вывалит их кишки в унитаз, но это же будет шум, а возможно – и стрельба...
Упоминание о стрельбе напомнило Ивану о пистолетах и деньгах, которые он не обнаружил на антресоли над кухонной дверью. Теперь это Ивана очень насторожило.
Он дал Крестному себя увезти на какую-то тихую улочку за Павелецким вокзалом. Позволил перемазать свои ожоги какой-то мазью, от которой боль в руках и в самом деле немного затихла, и дал обещание два дня не выходить из квартиры, поскольку вид обгоревшего черепа Ивана слишком уж бросался в глаза.
Крестный снабдил Ивана продуктами, поставил в холодильник какие-то бутылки с выпивкой, хотя и знал, что Иван в одиночку не пьет, пообещал через два дня привезти одежду и оружие, и, главное, информацию о Никитине. И вслед за этим – исчез.
Его не было и в самом деле двое суток. Иван маялся от безделья, лечил свои ожоги, пытался заставить себя смотреть телевизор и часами валялся на кровати, вспоминая Чечню...
При одной фамилии Никитин, когда она всплывала в памяти Ивана, он чувствовал зуд в руках и желание немедленно куда-то бежать и в кого-нибудь стрелять. Все равно – в кого...
Крестный приехал возбужденный и озадаченный одновременно. Он сразу же заставил Ивана переодеться во вполне привычный джинсовый костюм, выложил перед ним на выбор три пистолета «макаров», из которых Иван выбрал два, и повел на кухню.
– Я, Ваня, чуть с ума не съехал, когда до меня доходить начало, что этот недоносок задумал, – начал Крестный. – Он из-под меня почву хочет выбить. Понимаешь, Ваня? Хочет, чтобы я в воздухе повис, как шарик воздушный. Чтобы любая сопля, еще кровушки не отведав, могла меня из рогатки сшибить...
– Короче, Крестный, – без прибауток своих, – перебил его Иван. – А то мы тут еще двое суток просидим без дела, языки прочешем...
Иван щелкал предохранителем «макарова». Ему не терпелось проверить его в деле, приспособиться к прицелу, испытать на отказ и скорострельность... А тут эти байки, без которых Крестный никогда обойтись не может... Вот болтун хренов...
– А ты, Ваня, не торопись за игрушку-то хвататься, успеешь...
Крестный достал из холодильника бутылку сухого гаванского рома, плеснул по трети стакана. Иван сразу понял, что момент серьезный. Крестный к этому напитку редко прибегал, только по праздникам или, когда предстоял очень важный разговор...
– Я Москву не узнал, Ваня, – сказал Крестный, выпив и вместо закуски понюхав свой кулак. – Ты знаешь, что придумал этот драный генерал? Он тебя, Ваня, приравнял к предпринимателю. Ты теперь налоги платить должен. За каждое убийство...
Иван усмехнулся, но идея была настолько дикой, что он не принял всерьез слова Крестного. Балабонит, как всегда... Но Крестный не улыбался, и в глазах у него не было того озорного огонька, который плясал в них, когда Крестный начинал врать. Глаза его были холодные, стеклянные. Обычные его глаза...
Крестный налил себе еще полстакана и залпом выпил, не предлагая Ивану. Знал, что тот пьет редко. Захочет – сам нальет.
– Я, Ваня, не шучу. Вот ты, к примеру, Кроносова завалил... Так с тебя за это дело всего сто двадцать лимонов причитается. А заплатили нам с тобой за него сколько, помнишь? Только твоя доля была раз в пять больше... А вот задавил ты, к слову, ту самую старушку в больнице, с которой одна морока только... Бесплатно, думаешь? Нет дорогой – плати! Копейки конечно, двенадцать с половиной миллионов всего... Не обеднеешь, как говорится. Но прибыли-то не будет... Это же – чистый расход...
Иван, все еще до конца не веря, что Крестный говорит серьезно, ответил:
– Двенадцать с половиной лимонов? Стоит ли говорить об этом...
Крестный посмотрел на него с сожалением, покивал горестно головой.
– Дурак ты, все же, Ваня, хоть и люблю я тебя, как сынка родного. Не о тебе ведь речь, и не о старушке той, что ты уморил... Речь, Ваня о том, что невыгодно стало мелкую сошку валить, прибыли нет, а налог плати, раз замочился... Теперь понял?
– Нет, – честно признался Иван, все еще принимая рассказ Крестного за хохму и ожидая заключительной изюминки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Генерал попросил Аверина разобраться, ему важен был мотив убийства... Если десять лимонов можно так легко отдать за какого-то синяка, это что же? Это все друг друга мочить начнут?.. Нет, на хер, надо им тридцать лимонов зарядить вместо десяти. Так оно надежней будет...
Братва съездила на место, трясанула ларечницу как следует, чтобы прояснить непонятную ситуацию, ситуацию не прояснила, но вытрясла из ларечницы пять странных пистолетов одной марки и даже одной серии, только, почему-то с вытравленными несколькими цифрами в номере. Ларечница замычала что-то вообще невразумительное про мужика, которого она замочила... У этого синяка, мол, нашла пистолеты. В пакете полиэтиленовом. Рядом с чайными ложками, стаканами и консервным ключом... У братвы при виде пистолетов от таких объяснений чуть крыша не поехала...
Братва принялась за ларечницу всерьез, выбила из нее признание, что у мужика были еще и доллары, потом выбила и сами доллары, и посмотрела на пачку с удивлением и алчностью. Ларечницу тут же посадили на нож, доллары сховали, отстегнув от них положенную тридцатку, а пистолеты, чтобы Аверину глаза отвести, доставили к нему. А тот тут же их переправил к Никитину.
Едва генерал увидел «номерные» ТТ, как схватился за голову и матерился без единой паузы четыре с половиной минуты. Это же пистолеты киллеров Крестного, часть которых Коробову и его отряду удалось пострелять на их спецбазе в районе Балашихи!.. Но сегодняшний след был замазан двумя убийствами и вел в полную неизвестность. Единственная надежда была на то, что раз пистолеты оказались в Замоскворецкой зоне, и еще конкретнее – в районе Октябрьской площади, вполне возможно, что и сам Крестный может быть где-то поблизости... В этом районе он приказал даже загрузить в память компьютерной системы, управляющей видеокамерами, установленными на улицах в наиболее людных местах, фоторобот Крестного и фотографию Марьева. Система была установлена в режим экстренного оповещения при обнаружении искомого объекта и автоматического отслеживания его движения. В пределах контролируемой камерами территории, естественно...
Никитин спустил кобеля на Аверина, лично сообщил ему ориентировку на Крестного и Отмороженного и вновь погрузился в текущие проблемы...
С трудом, с потом и кровью, но план его начинал воплощать в жизнь, принося первые плоды в виде сразу же и значительно потолстевшей неофициальной казны ФСБ и резко сократившегося уровня серьезных преступлений в Москве. Последнее повышало престиж правоохранительных органов как в глазах Правительства, так и в глазах населения. А первое было просто приятно...
Глава восьмая.
...Крестный прежде всего позаботился, чтобы у Ивана не возникло проблем. Он легко убедил его покинуть надину квартиру, доказав что ее недавно ограбили, о чем совершенно недвусмысленно свидетельствовало отсутствие телевизора и магнитофона. Грабанули квартирку-то! Грабители могут вернуться, в квартире еще осталось, чем поживиться, убеждал Ивана Крестный. Иван, конечно встретит их с должным уважением к их личностям и вывалит их кишки в унитаз, но это же будет шум, а возможно – и стрельба...
Упоминание о стрельбе напомнило Ивану о пистолетах и деньгах, которые он не обнаружил на антресоли над кухонной дверью. Теперь это Ивана очень насторожило.
Он дал Крестному себя увезти на какую-то тихую улочку за Павелецким вокзалом. Позволил перемазать свои ожоги какой-то мазью, от которой боль в руках и в самом деле немного затихла, и дал обещание два дня не выходить из квартиры, поскольку вид обгоревшего черепа Ивана слишком уж бросался в глаза.
Крестный снабдил Ивана продуктами, поставил в холодильник какие-то бутылки с выпивкой, хотя и знал, что Иван в одиночку не пьет, пообещал через два дня привезти одежду и оружие, и, главное, информацию о Никитине. И вслед за этим – исчез.
Его не было и в самом деле двое суток. Иван маялся от безделья, лечил свои ожоги, пытался заставить себя смотреть телевизор и часами валялся на кровати, вспоминая Чечню...
При одной фамилии Никитин, когда она всплывала в памяти Ивана, он чувствовал зуд в руках и желание немедленно куда-то бежать и в кого-нибудь стрелять. Все равно – в кого...
Крестный приехал возбужденный и озадаченный одновременно. Он сразу же заставил Ивана переодеться во вполне привычный джинсовый костюм, выложил перед ним на выбор три пистолета «макаров», из которых Иван выбрал два, и повел на кухню.
– Я, Ваня, чуть с ума не съехал, когда до меня доходить начало, что этот недоносок задумал, – начал Крестный. – Он из-под меня почву хочет выбить. Понимаешь, Ваня? Хочет, чтобы я в воздухе повис, как шарик воздушный. Чтобы любая сопля, еще кровушки не отведав, могла меня из рогатки сшибить...
– Короче, Крестный, – без прибауток своих, – перебил его Иван. – А то мы тут еще двое суток просидим без дела, языки прочешем...
Иван щелкал предохранителем «макарова». Ему не терпелось проверить его в деле, приспособиться к прицелу, испытать на отказ и скорострельность... А тут эти байки, без которых Крестный никогда обойтись не может... Вот болтун хренов...
– А ты, Ваня, не торопись за игрушку-то хвататься, успеешь...
Крестный достал из холодильника бутылку сухого гаванского рома, плеснул по трети стакана. Иван сразу понял, что момент серьезный. Крестный к этому напитку редко прибегал, только по праздникам или, когда предстоял очень важный разговор...
– Я Москву не узнал, Ваня, – сказал Крестный, выпив и вместо закуски понюхав свой кулак. – Ты знаешь, что придумал этот драный генерал? Он тебя, Ваня, приравнял к предпринимателю. Ты теперь налоги платить должен. За каждое убийство...
Иван усмехнулся, но идея была настолько дикой, что он не принял всерьез слова Крестного. Балабонит, как всегда... Но Крестный не улыбался, и в глазах у него не было того озорного огонька, который плясал в них, когда Крестный начинал врать. Глаза его были холодные, стеклянные. Обычные его глаза...
Крестный налил себе еще полстакана и залпом выпил, не предлагая Ивану. Знал, что тот пьет редко. Захочет – сам нальет.
– Я, Ваня, не шучу. Вот ты, к примеру, Кроносова завалил... Так с тебя за это дело всего сто двадцать лимонов причитается. А заплатили нам с тобой за него сколько, помнишь? Только твоя доля была раз в пять больше... А вот задавил ты, к слову, ту самую старушку в больнице, с которой одна морока только... Бесплатно, думаешь? Нет дорогой – плати! Копейки конечно, двенадцать с половиной миллионов всего... Не обеднеешь, как говорится. Но прибыли-то не будет... Это же – чистый расход...
Иван, все еще до конца не веря, что Крестный говорит серьезно, ответил:
– Двенадцать с половиной лимонов? Стоит ли говорить об этом...
Крестный посмотрел на него с сожалением, покивал горестно головой.
– Дурак ты, все же, Ваня, хоть и люблю я тебя, как сынка родного. Не о тебе ведь речь, и не о старушке той, что ты уморил... Речь, Ваня о том, что невыгодно стало мелкую сошку валить, прибыли нет, а налог плати, раз замочился... Теперь понял?
– Нет, – честно признался Иван, все еще принимая рассказ Крестного за хохму и ожидая заключительной изюминки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46