Этот труд, впервые изданный в Венеции в 1550 году, и в наш век
публикуется на разных языках немалыми тиражами. Сравнительно недавно
вышел его первый русский перевод[См.: Лев Африканский. Африка - третья
часть света. Описание Африки и достопримечательностей, которые в ней
есть. Л. 1983.].
Лев Африканский, полагают, родился в 1489 году в Гранаде
(Испания). В раннем детстве, когда объединенные силы католических
Кастилии и Арагона в ходе реконкисты разгромили Гранадский эмират и
изгнали его мусульманское население, он вместе с родителями оказался в
Марокко. Здесь, окончив медресе в Маракеше, он начал многотрудную
жизнь, связанную с дальними, полными опасностей путешествиями, в ходе
одного из которых попал в плен к корсарам из христиан и был ими
подарен римскому папе Льву Х Медичи. Тот, оценив познания пленника,
ведшего в своих поездках обширный дневник на арабском языке, окрестил
его в Риме в 1520 году. При этом папа дал ему свое имя - Лев Джованни.
Вскоре Лев Африканский стал преподавать в Болонье арабский язык и,
изучив итальянский, написал на нем несколько трудов, в том числе
названное "Описание Африки". Завершив задуманное, он около 1528 года
вернулся в Тунис, в Африку, где его след теряется. По мнению
переводчика и исследователя "Описания Африки" В.В. Матвеева, "следует
полагать, что, возвратившись в Африку, он вновь вернулся к исламу, так
как ислам позволяет в исключительных условиях (выполняя требование
"осторожности", "спасения" - такыйя. - Л.К.) отказываться от своей
веры и возвращаться к ней при наступлении возможности"[Лев
Африканский. Африка - третья часть света, с. 407.].
"Описание Африки" Льва Африканского показывает, как высоко этот
талантливый человек поднялся над конфессиональной ограниченностью в
понимании захватнических войн средневековья, сколь чуждо ему было
духовное и физическое рабство, насилие, деление людей на "верных" и
"неверных", "чистых" и "нечистых", опирающаяся на Коран концепция
исторического процесса. Между тем взгляды, отброшенные им как отсталые
еще в XVI веке, подчас и до наших дней пытаются культивировать люди,
действующие под маской служения высшей "истине".
"Арабские историки придерживаются твердого мнения, - писал Лев
Африканский, - что африканцы не обладали иной письменностью, кроме
латинской... Некоторые другие наши историки говорят, что африканцы
имели собственную письменность, но потом, когда Берберией правили
римляне, а затем в течение долгого времени ее синьорами были бежавшие
из Италии христиане и затем готы (имеются в виду вандалы, религией
которых было арианство. - Л.К.), они потеряли ее, ибо подданным
полагается следовать обычаям господ, если они желают быть им угодными.
То же самое произошло с персами, которые были под властью арабов. Они
также потеряли свою письменность, и все их книги были сожжены по
приказанию магометанских первосвященников. Они считали, что персы не
могут быть добрыми и правоверными магометанами, пока они владеют
книгами, посвященными естественным наукам, законам и вере в идолов.
Сжегши книги, они, таким образом, наложили запрет на их науки"[Лев
Африканский. Африка - третья часть света, с. 40.].
Трудно сказать, знал ли и видел Лев Африканский образцы древней
"берберской письменности тифинаг, которая старше латинской и считается
коренной берберской по происхождению и которая развилась из
письменности ливо-финикийской"[Там же, с. 448.]. Но явно, что суждения
его были определены чувством обиды за полюбившийся ему народ, болью за
свою вторую родину. Не случайно он тут же писал: "Мне ясно, что для
меня самого постыдно признавать и раскрывать порочные качества
африканцев, так как Африка была моей землей-кормилицей, где я вырос и
провел большую и лучшую часть моих лет. Но меня оправдывает перед
всеми долг историка, который обязан говорить без стеснения истину о
вещах, а не угождать ничьим желаниям"[Там же, с. 53.]. То, что он
писал о "персах" и их книгах, посвященных "естественным наукам",
также, быть может, не всегда точно, но, очевидно, вызвано знакомством
с тем, что происходило не только на Востоке, но и на Западе, в родной
ему по происхождению арабской Испании. Если в 1160 году в Багдаде по
приказу аббасидского халифа была публично сожжена знаменитая
семнадцатитомная энциклопедия Абу Али ибн Сины (980-1037), ставшего в
Европе известным под именем Авиценны, его "Книга исцеления" ("Китаб
аш-шифа"), то 35 лет спустя уже кордовский халиф повелел по настоянию
духовенства выслать из Кордовы другого великого мыслителя - Ибн Рушда
(Аверроэса, 1126-1198), а его бесценные труды предать сожжению.
В 1483 году в Венеции на латинском языке в числе первопечатных
книг был издан в переводе с арабского капитальный труд Ибн Сины "Канон
врачебной науки" ("Аль-Канун фи-т-тибб"), вплоть до XVII века
остававшийся основным медицинским руководством как в странах Востока,
так и Запада и, очевидно, знакомый Льву Африканскому. Мог он знать и о
том, что в Венеции был издан в 1484 году комментарий к другому
медицинскому сочинению Ибн Сины - "Урджуза фи-т-тибб", составленный
Ибн Рушдом.
Особенно ценно, что в своих выводах Лев Африканский исходит из
собственных наблюдений, с которыми соотносит те или иные сообщения
известных ему ученых. Продолжая изыскания о письменности африканцев,
он находит подтверждение тому, что "во всей Берберии, как в приморских
городах, так и расположенных в степи, - я имею в виду города,
построенные в древности, - можно видеть, что все надписи на могилах
или на стенах некоторых зданий написаны по-латински и никак иначе.
Однако я бы не поверил, что африканцы считали ее своей собственной
письменностью и использовали ее в письме. Нельзя сомневаться, что,
когда их враги - римляне овладели этими местами, они, по обычаю
победителей и для большего унижения африканцев, уничтожили все их
документы и надписи, заменив их своими, чтобы вместе с достоинством
африканцев уничтожить всякое воспоминание об их прошлом и сохранить
одно лишь воспоминание о римском народе. То же самое хотели сделать
готы с римскими постройками, арабы - с персидскими, а в настоящее
время обычно делают турки в местах, которые они захватили у христиан,
разрушая не только прекрасные памятники прошлого и свидетельствующие о
величии документы, но даже изображения святых, мужчин и женщин в
церквах, которые они там находили".
Подтверждающие это факты Лев Африканский находит и в действиях
современных ему пап в Риме. Все сказанное приводит его к твердому
выводу: "Не следует удивляться тому, что африканская письменность была
утеряна уже 900 лет назад (то есть во время завоеваний Арабского
халифата. - Л.К.) и что африканцы употребляют арабскую письменность.
Африканский писатель Ибн ар-Ракик (арабский историк из Кайруана
(Тунис) конца Х - начала XI в. - Л.К.) в своей хронике подробно
обсуждает эту тему, т. е. имели ли африканцы собственную письменность
или нет, и приходит к выводу, что они ее имели. Он говорит, что тот,
кто отрицает это, равным образом может отрицать, что африканцы имели
собственный язык"[Лев Африканский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
публикуется на разных языках немалыми тиражами. Сравнительно недавно
вышел его первый русский перевод[См.: Лев Африканский. Африка - третья
часть света. Описание Африки и достопримечательностей, которые в ней
есть. Л. 1983.].
Лев Африканский, полагают, родился в 1489 году в Гранаде
(Испания). В раннем детстве, когда объединенные силы католических
Кастилии и Арагона в ходе реконкисты разгромили Гранадский эмират и
изгнали его мусульманское население, он вместе с родителями оказался в
Марокко. Здесь, окончив медресе в Маракеше, он начал многотрудную
жизнь, связанную с дальними, полными опасностей путешествиями, в ходе
одного из которых попал в плен к корсарам из христиан и был ими
подарен римскому папе Льву Х Медичи. Тот, оценив познания пленника,
ведшего в своих поездках обширный дневник на арабском языке, окрестил
его в Риме в 1520 году. При этом папа дал ему свое имя - Лев Джованни.
Вскоре Лев Африканский стал преподавать в Болонье арабский язык и,
изучив итальянский, написал на нем несколько трудов, в том числе
названное "Описание Африки". Завершив задуманное, он около 1528 года
вернулся в Тунис, в Африку, где его след теряется. По мнению
переводчика и исследователя "Описания Африки" В.В. Матвеева, "следует
полагать, что, возвратившись в Африку, он вновь вернулся к исламу, так
как ислам позволяет в исключительных условиях (выполняя требование
"осторожности", "спасения" - такыйя. - Л.К.) отказываться от своей
веры и возвращаться к ней при наступлении возможности"[Лев
Африканский. Африка - третья часть света, с. 407.].
"Описание Африки" Льва Африканского показывает, как высоко этот
талантливый человек поднялся над конфессиональной ограниченностью в
понимании захватнических войн средневековья, сколь чуждо ему было
духовное и физическое рабство, насилие, деление людей на "верных" и
"неверных", "чистых" и "нечистых", опирающаяся на Коран концепция
исторического процесса. Между тем взгляды, отброшенные им как отсталые
еще в XVI веке, подчас и до наших дней пытаются культивировать люди,
действующие под маской служения высшей "истине".
"Арабские историки придерживаются твердого мнения, - писал Лев
Африканский, - что африканцы не обладали иной письменностью, кроме
латинской... Некоторые другие наши историки говорят, что африканцы
имели собственную письменность, но потом, когда Берберией правили
римляне, а затем в течение долгого времени ее синьорами были бежавшие
из Италии христиане и затем готы (имеются в виду вандалы, религией
которых было арианство. - Л.К.), они потеряли ее, ибо подданным
полагается следовать обычаям господ, если они желают быть им угодными.
То же самое произошло с персами, которые были под властью арабов. Они
также потеряли свою письменность, и все их книги были сожжены по
приказанию магометанских первосвященников. Они считали, что персы не
могут быть добрыми и правоверными магометанами, пока они владеют
книгами, посвященными естественным наукам, законам и вере в идолов.
Сжегши книги, они, таким образом, наложили запрет на их науки"[Лев
Африканский. Африка - третья часть света, с. 40.].
Трудно сказать, знал ли и видел Лев Африканский образцы древней
"берберской письменности тифинаг, которая старше латинской и считается
коренной берберской по происхождению и которая развилась из
письменности ливо-финикийской"[Там же, с. 448.]. Но явно, что суждения
его были определены чувством обиды за полюбившийся ему народ, болью за
свою вторую родину. Не случайно он тут же писал: "Мне ясно, что для
меня самого постыдно признавать и раскрывать порочные качества
африканцев, так как Африка была моей землей-кормилицей, где я вырос и
провел большую и лучшую часть моих лет. Но меня оправдывает перед
всеми долг историка, который обязан говорить без стеснения истину о
вещах, а не угождать ничьим желаниям"[Там же, с. 53.]. То, что он
писал о "персах" и их книгах, посвященных "естественным наукам",
также, быть может, не всегда точно, но, очевидно, вызвано знакомством
с тем, что происходило не только на Востоке, но и на Западе, в родной
ему по происхождению арабской Испании. Если в 1160 году в Багдаде по
приказу аббасидского халифа была публично сожжена знаменитая
семнадцатитомная энциклопедия Абу Али ибн Сины (980-1037), ставшего в
Европе известным под именем Авиценны, его "Книга исцеления" ("Китаб
аш-шифа"), то 35 лет спустя уже кордовский халиф повелел по настоянию
духовенства выслать из Кордовы другого великого мыслителя - Ибн Рушда
(Аверроэса, 1126-1198), а его бесценные труды предать сожжению.
В 1483 году в Венеции на латинском языке в числе первопечатных
книг был издан в переводе с арабского капитальный труд Ибн Сины "Канон
врачебной науки" ("Аль-Канун фи-т-тибб"), вплоть до XVII века
остававшийся основным медицинским руководством как в странах Востока,
так и Запада и, очевидно, знакомый Льву Африканскому. Мог он знать и о
том, что в Венеции был издан в 1484 году комментарий к другому
медицинскому сочинению Ибн Сины - "Урджуза фи-т-тибб", составленный
Ибн Рушдом.
Особенно ценно, что в своих выводах Лев Африканский исходит из
собственных наблюдений, с которыми соотносит те или иные сообщения
известных ему ученых. Продолжая изыскания о письменности африканцев,
он находит подтверждение тому, что "во всей Берберии, как в приморских
городах, так и расположенных в степи, - я имею в виду города,
построенные в древности, - можно видеть, что все надписи на могилах
или на стенах некоторых зданий написаны по-латински и никак иначе.
Однако я бы не поверил, что африканцы считали ее своей собственной
письменностью и использовали ее в письме. Нельзя сомневаться, что,
когда их враги - римляне овладели этими местами, они, по обычаю
победителей и для большего унижения африканцев, уничтожили все их
документы и надписи, заменив их своими, чтобы вместе с достоинством
африканцев уничтожить всякое воспоминание об их прошлом и сохранить
одно лишь воспоминание о римском народе. То же самое хотели сделать
готы с римскими постройками, арабы - с персидскими, а в настоящее
время обычно делают турки в местах, которые они захватили у христиан,
разрушая не только прекрасные памятники прошлого и свидетельствующие о
величии документы, но даже изображения святых, мужчин и женщин в
церквах, которые они там находили".
Подтверждающие это факты Лев Африканский находит и в действиях
современных ему пап в Риме. Все сказанное приводит его к твердому
выводу: "Не следует удивляться тому, что африканская письменность была
утеряна уже 900 лет назад (то есть во время завоеваний Арабского
халифата. - Л.К.) и что африканцы употребляют арабскую письменность.
Африканский писатель Ибн ар-Ракик (арабский историк из Кайруана
(Тунис) конца Х - начала XI в. - Л.К.) в своей хронике подробно
обсуждает эту тему, т. е. имели ли африканцы собственную письменность
или нет, и приходит к выводу, что они ее имели. Он говорит, что тот,
кто отрицает это, равным образом может отрицать, что африканцы имели
собственный язык"[Лев Африканский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80