- В таком случае, уж лучше обходиться без них.
- Нет причин, чтобы обращаться с ним подобным образом.
- Полагаю, что есть. В противном случае я не поступил бы так. Это
во-первых. А во-вторых, я задаю любые вопросы, какие мне хочется, а ваше
право - отвечать или нет, если последние покажутся вам оскорбительными. И
наконец, никто не собирался производить на вас какое-либо впечатление. Вы
находитесь на гражданской службе. Вам дано поручение. Спорьте со своим
начальством, а не со мной! Кроме того, мне только что пришло в голову, что
вряд ли вы располагаете соответствующими знаниями, чтобы говорить слово
"прихоть" столь свободно, как вы себе только что позволили.
Судя по выражению лица Лорела, его язва молчаливо комментировала
происходящее.
- Тогда называйте свою грубость чистосердечностью, если хотите, или
продуктом другой культуры, и оправдывайте свое влияние на Землю
софистическими упражнениями или чем-нибудь другим, что вам взбредет в
голову в самый последний момент и, используя любые средства, снабдите меня
соответствующими сведениями о вас всех, чтобы я мог вынести ответное
суждение.
- Вы ведете себя, как представитель монарха в подвластной ему
колонии, - сказал я ради того, чтобы остановить его, - и мне это не
нравится. Я прочел все ваши книги. Я прочел также и все книги вашего деда.
Взять для примера хотя бы его нашумевшую "Глаз земной проститутки". Так
вот, вам никогда не стать таким специалистом, как он. Он обладал чувством,
обычно называемым состраданием. А у вас его нет. Все, что вы ощущаете,
например, в отношении старого Фила, в двойном размере относится и к вам -
в моей книге...
Та часть моего выпада, в которой говорилось о его деде, должно быть,
затронула больное место, так как он вздрогнул, не выдержав укола моего
голубого глаза.
- Поэтому, пожалуйста, поцелуйте меня в локоть, - сказал я
по-вегански нечто эквивалентное земному выражению для подобных случаев.
Сэндо не знал в достаточной степени веганский язык, поэтому он не мог
уловить смысл моих слов, однако сразу стал сокрушенно озираться в надежде,
что нас никто не подслушивает.
- Конрад, пожалуйста, не пренебрегайте обязанностями своей профессии.
Господин Миштиго, давайте приступим к планированию путешествия.
Миштиго улыбнулся.
- И сведем к минимуму различия между нами? - спросил он.
- Ладно.
- Тогда давайте перейдем в библиотеку, там тихо. И там мы сможем
воспользоваться картой-экраном.
Я почувствовал, как во мне все напряглось, когда мы поднялись, ибо
наверняка наверху был Дос Сантос, ненавидящий веганцев, и, конечно же, где
Дос Сантос, там и девушка с красным париком, ненавидящая всех. Знал я и
то, что наверху был Эммет и Эллен тоже. Вероятно, туда же мог забрести и
Фил, устроив там второй форт Самтер. И наконец, там был Хасан, который,
скорее всего, просто сидит и курит с непроницаемым видом. Если вы станете
подле него и сделаете несколько глубоких вздохов, то вам будет уже все
равно, что там говорят веганцы, да и люди тоже...

3
Я надеялся, что у Хасана будет не все в порядке с памятью и он будет
витать в своих мыслях высоко среди облаков. Надежда эта рассеялась, как
только мы вошли в библиотеку. Ему было лет 6О-8О, если не больше, но на
вид не более сорока, а в действительности он еще мог действовать, как
тридцатилетний. Курс лечения Спранга-Самсера по отношению к нему был
особенно эффектен. Такое случается редко. По сути дела, почти никогда. Во
время лечения некоторые пациенты испытывают внезапный анафилактический
шок, без видимых причин к этому, и даже после вливания адреналина не
всегда удается вывести их из этого состояния. Очень многие застывают в
возрасте от 5О до 6О лет.
Но некоторые редкие экземпляры по-настоящему молодеют после полного
курса - примерно один из сотни тысяч.
Меня поразило то, что именно к нему было благосклонно колесо Фортуны.
Со времени событий на Мадагаскаре прошло более пятидесяти лет, когда
Хасана наняли люди из Рэдпола в своей вендетте против таллеритов. Платил
ему (да покоится прах его с миром), сам большой К., поручивший Хасану
разделаться с Афинской компанией "Недвижимое имущество" Управления по
делам Земли. Ему это удалось, причем, довольно неплохо. С помощью одного
крохотного расщепляющего устройства. Все произошло мгновенно. Некоторые
называли после этого Хасана убийцей-наймитом, и он действительно был
последний наемник на Земле.
Кроме того, за исключением Фила, (который не всегда был владельцем
шпаги без лезвия и эфеса) Хасан был одним из тех, кто помнил старого
Карагиозиса.
Поэтому, выставив вперед свой лишай и задрав подбородок, я сразу же
попытался затуманить его сознание. То ли здесь были замешаны какие-то
древние инстинкты, в чем я сомневался, то ли он был выше, чем я полагал,
что вполне возможно, то ли он просто забыл мое лицо, что также было
вероятным, хотя и в очень малой степени - или он придерживался
профессиональной этики или доверился звериному инстинкту (в различной
степени он обладал и тем и другим, хотя в большей мере низменным звериным
коварством). Когда же нас представили друг другу, он и бровью не повел.
- Мой телохранитель, Хасан, - сказал Дос Сантос, одаривая меня своей
самой липкой улыбкой, когда я пожимал его руку, которая однажды (можно и
так сказать) потрясла мир.
Еще и сейчас это была очень сильная рука.
- Конрад Номикос, - сказал Хасан, скосив взгляд, как будто он читает
мое имя с бумажки, зажатой в руке.
Со всеми остальными я был знаком, поэтому, выбрав кресло подальше от
Хасана, я почти все время старался закрывать свое лицо бокалом, чтобы
чувствовать себя в большей безопасности.
Диана стояла рядом со мной.
- Доброе утро, мистер Номикос.
- Добрый вечер, Диана, - я чуть-чуть опустил свой бокал.
Высокая, стройная, одетая почти во все белое, она стояла рядом с Дос
Сантосом, напоминая свечку. Я понимал, что такое впечатление создается
главным образом из-за красного парика, который она носила.
Мне несколько раз доводилось видеть, как этот парик задирается в
сторону, обнажая часть безобразного мигрирующего шрама, который она всегда
прятала под париком. Я частенько задумывался над происхождением этого
шрама, обычно в тех случаях, когда бросал якорь где-нибудь во время своих
морских странствований и разглядывал фрагменты созвездий сквозь дыры в
облаках, либо когда выкапывал из земли поврежденные временем статуи.
У этой девушки были пурпурные губы - скорее всего, я полагаю,
татуировка - я никогда не видал, чтобы она улыбалась. Мышцы ее челюстей
были всегда натянуты, как канаты, так как она почти никогда не разжимала
зубов. Она едва шевелила ртом, когда отрывисто разговаривала. Было очень
трудно определить ее настоящий возраст. Во всяком случае, ей уже
несомненно было за тридцать.
Она и Дос составляли весьма интересную пару. Он, смуглый, говорливый,
вечно курящий, неспособный спокойно посидеть более двух минут. Она, выше
его на добрые десять сантиметров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46