Он язвительно пошутил, по своему обыкновению, а затем внезапно сказал повелительным тоном:
— Пюигийем, ступайте и, пожалуйста, поухаживайте немного за мадемуазель де Тонне-Шарант, мне надо поговорить с сестрой.
— За мадемуазель де Тонне-Шарант! Почему за ней, а не за другой? — поинтересовалась я.
— Потому что она красивее остальных, потому что она ему чрезвычайно нравится, и я не думаю, что она обращается с ним сурово.
— Вот как! Может быть, он собирается на ней жениться?
— Сударыня, такой брак не по мне. Одним звездочетом, а точнее одной колдуньей с наших гор, мне было предсказано, что вследствие брака я разбогатею или разорюсь. Господин де Мортемар весьма богат и знатен, но все же его положение недостаточно высокое для меня. К тому же, за мадемуазель де Тонне-Шарант ухаживает маркиз де Монтеспан, почти что наш сосед, и я не собираюсь соперничать с ним.
— В конце концов, сударь, я вам никого не навязываю, но все же мне хотелось бы видеть вас в другом месте, по крайней мере в течение часа.
Пюигийем не заставил себя упрашивать, но, чтобы удалиться подобно парфянину, по выражению г-на Корнеля, он заявил на прощание следующее:
— Вам действительно нездоровится, госпожа герцогиня, и вы не сможете отправиться завтра в Фонтенбло. Едва только кузен ушел, Гиш воскликнул:
— Как! Вы не поедете в Фонтенбло? Я надеюсь, что он ошибается, и вы, напротив, будете там блистать.
— Не знаю, — отвечала я, как малодушная дурочка, какой я и была, — мне в самом деле нездоровится.
— Не поехать в Фонтенбло! Это же невозможно, сестра моя, это никоим образом невозможно. Вы нужны Мадам, и я заклинаю вас непременно там быть, если только вы хоть немного меня любите.
— И почему же я должна там быть, скажите на милость?
— Сестра, вы хотите оказать мне большую, очень большую услугу?
— От всего сердца.
— В таком случае, выслушайте меня. Вы не только должны отправиться завтра в Фонтенбло, но вам следует вести себя там определенным образом.
— Каким это определенным образом?
— Месье вас любит.
— Полно! Какая глупость!
— Повторяю: Месье вас любит. Он любит вас, потому что я этого хочу. Он полюбит вас еще сильнее, если это будет нужно в моих интересах.
— А у меня нет никакого интереса, чтобы Месье меня любил.
— Вам, возможно, но мне…
— Вам!
— Да, мне. И во имя этого, если вы хорошая сестра, вам придется… придется…
— Продолжайте.
— … придется полюбить Месье либо, по крайней мере, притвориться влюбленной, чтобы им завладеть.
— Стало быть, он вам надоел и вы хотите переложить эту ношу на меня?
— Боже мой, сестра, неужели мне еще нужно что-то вам говорить? Я считал вас более сообразительной. Кроме того, что вам стоит это сделать? В конце концов, я не прошу вас о чем-то трудном, о чем-то несовместимом с чувством долга. Месье умен, Месье хорош собой, Месье столь же легкомыслен, как самая легкомысленная француженка; он отнюдь не злобен и любит посмеяться; заманите его в свои сети, постарайтесь, чтобы он думал только о вас, и вы сделаете меня самым счастливым человеком на свете.
— Значит, вы так страстно влюблены в Мадам?
— А вы любопытны, госпожа герцогиня.
— Что ж! По правде сказать, я не прочь вам помочь. Ручаюсь, что вдвоем вы с этим не справитесь. Вы станете блуждать по всем закоулкам карты Королевства Нежных Чувств и далеко не продвинетесь в тех краях, как и в этих. И все же вы, в отличие от прославленной Сафо, которая только что была здесь, не возьмете как сопровождающую барышню Стыдливость; вы никогда не вложите свои средства в банк Почтения, а если вам удастся отыскать в этой стране неизвестное селение, вы не сможете пройти мимо. Ах, милый братец, вы не знаете Мадам. Если бы вы ее любили и она платила бы вам тем же, по выражению этой чертовки, то такое свидетельствовало бы о том, что она тоже совсем вас не знает.
— Это наши дела, а не ваши; будьте просто хорошей сестрой, и все получится само собой.
— Увы, сударь, как ни жаль, я вынуждена вам отказать!
— Почему же отказать?
— Потому что я не вольна поступать иначе: господин де Валантинуа увезет меня силой.
— Он не увезет вас, мы постараемся, чтобы ему это запретили.
— Невзирая на это, я не могу.
— Сестрица, значит, все дело в каком-нибудь любовнике?
— Если бы даже и так! Вы же хотите, чтобы у ее королевского высочества появился любовник, а я ничуть не лучше, чем она.
— Боже мой! Мне нет дела до ваших любовных связей, любезная герцогиня, господин де Валантинуа этого бы не допустил; он теперь стережет свои сокровища, и мы лишь вправе давать советы. Поезжайте в Фонтенбло, будьте красивой и нарядной, чтобы на вас обратили внимание и я мог бы видеть вас довольной, — больше мне ничего не надо.
Господин Монако открыл дверь и заглянул в комнату, чтобы посмотреть, кто в ней находится; он всегда так делает: можно подумать, что в его доме нет ни одного лакея и что он вынужден даже обуваться сам. Князь вошел, топая, как слон.
— Сударыня, я повстречал на лестнице господина де Пюигийема, и он сообщил мне, что вы отказались от поездки.
— Я очень плохо себя чувствую, сударь.
— Прискорбно это слышать, сударыня, следует постараться выздороветь; мне нужно, чтобы вы поехали ко двору» хотя бы на неделю, а вы, кажется, намерены остаться дома.
— Разве мне нельзя немного отдохнуть?
— Отдохнуть, сударыня? Вы отдохнете в карете, на этот раз Мадам позволит вам поехать в вашем экипаже. И все же было бы весьма неучтиво отказываться от места в ее карете, подумайте об этом. Вы сами соизволили поступить к ней на службу, вместо того чтобы уехать и править в своих владениях, не я вас к этому принуждал, и вы не помешаете мне воспользоваться вашим положением, когда мне это необходимо.
— Вы слышите, сестра?
— Мне известно, что король справлялся о вас, я знаю, что он проявил к вам интерес, и уверен, что он не откажет вам в том, о чем вы его попросите, — речь идет об одном, важном для нашей семьи деле.
«Ну и ну! — подумала я. — Они все сговорились, и я так просто не отделаюсь».
— И о чем же следует попросить?
— О присоединении к герцогству Валантинуа владения Крессе, которое было даровано госпоже Диане де Пуатье королем Генрихом Вторым и в свое время изъято из нашей жалованной грамоты. Мы с отцом уже столько лет о нем мечтаем!
— А! Так вам нужно владение госпожи Дианы! — отвечала я с улыбкой.
— А если бы, заполучив эти земли, я вдобавок заняла бы ее место, как бы вы отнеслись к этому, сударь? — Ее место! Какое, скажите на милость?
— Место любовницы короля, который находит меня красивой, который говорит обо мне и к которому вы так настойчиво меня отсылаете.
Господин де Валантинуа посмотрел меня, ошеломленный подобным заключением. Он ненадолго задумался, а затем произнес более уверенным тоном:
— Сударыня, завтра же мы отправляемся в Фонтенбло.
II
Я сильно терзалась по поводу Пюигийема, не представляя, с каким видом он встретит меня в Фонтенбло; я опасалась неожиданных выходок с его стороны, и будущее показало, что мои опасения были в высшей степени оправданными. Я села в карету вместе с Месье и Мадам, весьма озабоченная тем, что по моем приезде скажет мне на людях кузен, — присутствие свидетелей не могло его остановить.
Мы прибыли в Фонтенбло при свете факелов. Король и придворные выехали навстречу Мадам — то была великолепная кавалькада;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197
— Пюигийем, ступайте и, пожалуйста, поухаживайте немного за мадемуазель де Тонне-Шарант, мне надо поговорить с сестрой.
— За мадемуазель де Тонне-Шарант! Почему за ней, а не за другой? — поинтересовалась я.
— Потому что она красивее остальных, потому что она ему чрезвычайно нравится, и я не думаю, что она обращается с ним сурово.
— Вот как! Может быть, он собирается на ней жениться?
— Сударыня, такой брак не по мне. Одним звездочетом, а точнее одной колдуньей с наших гор, мне было предсказано, что вследствие брака я разбогатею или разорюсь. Господин де Мортемар весьма богат и знатен, но все же его положение недостаточно высокое для меня. К тому же, за мадемуазель де Тонне-Шарант ухаживает маркиз де Монтеспан, почти что наш сосед, и я не собираюсь соперничать с ним.
— В конце концов, сударь, я вам никого не навязываю, но все же мне хотелось бы видеть вас в другом месте, по крайней мере в течение часа.
Пюигийем не заставил себя упрашивать, но, чтобы удалиться подобно парфянину, по выражению г-на Корнеля, он заявил на прощание следующее:
— Вам действительно нездоровится, госпожа герцогиня, и вы не сможете отправиться завтра в Фонтенбло. Едва только кузен ушел, Гиш воскликнул:
— Как! Вы не поедете в Фонтенбло? Я надеюсь, что он ошибается, и вы, напротив, будете там блистать.
— Не знаю, — отвечала я, как малодушная дурочка, какой я и была, — мне в самом деле нездоровится.
— Не поехать в Фонтенбло! Это же невозможно, сестра моя, это никоим образом невозможно. Вы нужны Мадам, и я заклинаю вас непременно там быть, если только вы хоть немного меня любите.
— И почему же я должна там быть, скажите на милость?
— Сестра, вы хотите оказать мне большую, очень большую услугу?
— От всего сердца.
— В таком случае, выслушайте меня. Вы не только должны отправиться завтра в Фонтенбло, но вам следует вести себя там определенным образом.
— Каким это определенным образом?
— Месье вас любит.
— Полно! Какая глупость!
— Повторяю: Месье вас любит. Он любит вас, потому что я этого хочу. Он полюбит вас еще сильнее, если это будет нужно в моих интересах.
— А у меня нет никакого интереса, чтобы Месье меня любил.
— Вам, возможно, но мне…
— Вам!
— Да, мне. И во имя этого, если вы хорошая сестра, вам придется… придется…
— Продолжайте.
— … придется полюбить Месье либо, по крайней мере, притвориться влюбленной, чтобы им завладеть.
— Стало быть, он вам надоел и вы хотите переложить эту ношу на меня?
— Боже мой, сестра, неужели мне еще нужно что-то вам говорить? Я считал вас более сообразительной. Кроме того, что вам стоит это сделать? В конце концов, я не прошу вас о чем-то трудном, о чем-то несовместимом с чувством долга. Месье умен, Месье хорош собой, Месье столь же легкомыслен, как самая легкомысленная француженка; он отнюдь не злобен и любит посмеяться; заманите его в свои сети, постарайтесь, чтобы он думал только о вас, и вы сделаете меня самым счастливым человеком на свете.
— Значит, вы так страстно влюблены в Мадам?
— А вы любопытны, госпожа герцогиня.
— Что ж! По правде сказать, я не прочь вам помочь. Ручаюсь, что вдвоем вы с этим не справитесь. Вы станете блуждать по всем закоулкам карты Королевства Нежных Чувств и далеко не продвинетесь в тех краях, как и в этих. И все же вы, в отличие от прославленной Сафо, которая только что была здесь, не возьмете как сопровождающую барышню Стыдливость; вы никогда не вложите свои средства в банк Почтения, а если вам удастся отыскать в этой стране неизвестное селение, вы не сможете пройти мимо. Ах, милый братец, вы не знаете Мадам. Если бы вы ее любили и она платила бы вам тем же, по выражению этой чертовки, то такое свидетельствовало бы о том, что она тоже совсем вас не знает.
— Это наши дела, а не ваши; будьте просто хорошей сестрой, и все получится само собой.
— Увы, сударь, как ни жаль, я вынуждена вам отказать!
— Почему же отказать?
— Потому что я не вольна поступать иначе: господин де Валантинуа увезет меня силой.
— Он не увезет вас, мы постараемся, чтобы ему это запретили.
— Невзирая на это, я не могу.
— Сестрица, значит, все дело в каком-нибудь любовнике?
— Если бы даже и так! Вы же хотите, чтобы у ее королевского высочества появился любовник, а я ничуть не лучше, чем она.
— Боже мой! Мне нет дела до ваших любовных связей, любезная герцогиня, господин де Валантинуа этого бы не допустил; он теперь стережет свои сокровища, и мы лишь вправе давать советы. Поезжайте в Фонтенбло, будьте красивой и нарядной, чтобы на вас обратили внимание и я мог бы видеть вас довольной, — больше мне ничего не надо.
Господин Монако открыл дверь и заглянул в комнату, чтобы посмотреть, кто в ней находится; он всегда так делает: можно подумать, что в его доме нет ни одного лакея и что он вынужден даже обуваться сам. Князь вошел, топая, как слон.
— Сударыня, я повстречал на лестнице господина де Пюигийема, и он сообщил мне, что вы отказались от поездки.
— Я очень плохо себя чувствую, сударь.
— Прискорбно это слышать, сударыня, следует постараться выздороветь; мне нужно, чтобы вы поехали ко двору» хотя бы на неделю, а вы, кажется, намерены остаться дома.
— Разве мне нельзя немного отдохнуть?
— Отдохнуть, сударыня? Вы отдохнете в карете, на этот раз Мадам позволит вам поехать в вашем экипаже. И все же было бы весьма неучтиво отказываться от места в ее карете, подумайте об этом. Вы сами соизволили поступить к ней на службу, вместо того чтобы уехать и править в своих владениях, не я вас к этому принуждал, и вы не помешаете мне воспользоваться вашим положением, когда мне это необходимо.
— Вы слышите, сестра?
— Мне известно, что король справлялся о вас, я знаю, что он проявил к вам интерес, и уверен, что он не откажет вам в том, о чем вы его попросите, — речь идет об одном, важном для нашей семьи деле.
«Ну и ну! — подумала я. — Они все сговорились, и я так просто не отделаюсь».
— И о чем же следует попросить?
— О присоединении к герцогству Валантинуа владения Крессе, которое было даровано госпоже Диане де Пуатье королем Генрихом Вторым и в свое время изъято из нашей жалованной грамоты. Мы с отцом уже столько лет о нем мечтаем!
— А! Так вам нужно владение госпожи Дианы! — отвечала я с улыбкой.
— А если бы, заполучив эти земли, я вдобавок заняла бы ее место, как бы вы отнеслись к этому, сударь? — Ее место! Какое, скажите на милость?
— Место любовницы короля, который находит меня красивой, который говорит обо мне и к которому вы так настойчиво меня отсылаете.
Господин де Валантинуа посмотрел меня, ошеломленный подобным заключением. Он ненадолго задумался, а затем произнес более уверенным тоном:
— Сударыня, завтра же мы отправляемся в Фонтенбло.
II
Я сильно терзалась по поводу Пюигийема, не представляя, с каким видом он встретит меня в Фонтенбло; я опасалась неожиданных выходок с его стороны, и будущее показало, что мои опасения были в высшей степени оправданными. Я села в карету вместе с Месье и Мадам, весьма озабоченная тем, что по моем приезде скажет мне на людях кузен, — присутствие свидетелей не могло его остановить.
Мы прибыли в Фонтенбло при свете факелов. Король и придворные выехали навстречу Мадам — то была великолепная кавалькада;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197