И это было сделано вовсе не из насмешки над священнослужителями – Просто таково оказалось музыкальное мышление Россини.
Однако этот «отдых» от оперного творчества длился недолго. Во второй половине мая импресарио театра «Сан-Карло» вновь предложил композитору работу над новой оперой, либретто к которой написал неаполитанский драматург Чезаре делла Балле, герцог ди Вентиньяно. Сюжет он заимствовал из трагедии Вольтера «Магомет II». Хотя местная пресса пела либреттисту дифирамбы, пьеса получилась лишенной действия, наполненной неправдоподобностя-ми и ужасно корявой по форме. Но Россини привлекла эта тема, в которой раскрывался извечный конфликт между чувством и долгом и прозвучали героико-патриотические мотивы. Россини с удовольствием принялся за работу, но… осторожно. Неужели насмешник Джоаккино стал чего-то бояться? Смех-то смехом, а привычка привычкой. Дело в том, что итальянцы – очень суеверный народ. Испокон веков у них считается, что нечистая сила все время вертится около людей и не упускает случая навредить. Чтобы отогнать ее, надо выставить вперед два пальца левой руки. Левой потому, что правой в то время можно работать. По Неаполю в то время ходили слухи, что у герцога Вентиньяно дурной глаз. Рассказывали, что и Россини для отвода нечистой силы во время работы над партитурой «Магомета II» держал два выставленных вперед пальца левой руки! Наверно, народное средство помогло? Ведь опера оказалась удачной.
Ну, а если серьезно, то вначале Россини очень торопился, думая, что оперу придется ставить в том же сезоне, но премьеру назначили на осень, а потом и вовсе отложили. В июле 1820 года в Неаполе вспыхнуло восстание карбонариев. Театральная жизнь города прекратилась, да и сам маэстро не мог остаться в стороне от таких волнующих событий. Его прогрессивные демократические взгляды были общеизвестны. Джоаккино записался в национальную гвардию. Говорят, что он даже сочинил «Гимн борьбы за конституцию». Во всяком случае, полиция установила за ним строгий надзор, а в венецианском архиве сохранилось следующее предписание:
«Венеция, 3 марта 1821 г., № 783.
гг. Начальникам полиции
Известно, как сильно заражен революционными идеями знаменитый композитор Россини, находящийся в настоящее время в Неаполе. Я заранее предупреждаю об этом г. Начальника полиций не только с тем, чтобы в случае прибытия во вверенный его надзору округ композитора Россини за последним был установлен строжайший надзор, но и для того, чтобы г. Начальник полиции особенно тщательно проследил, кто те люди, с которыми, стремясь дать выход своему революционному энтузиазму, установит Россини связь. Обо всем замеченном прошу немедленно прислать мне точное донесение. Кубек».
А революция в Неаполитанском королевстве все-таки победила. Королю Фердинанду пришлось дать своему народу конституцию, в стране появилось буржуазно-либеральное правительство.
Когда установился порядок, возобновилась и концертно-театральная жизнь Неаполя. Состоялась наконец премьера «Магомета II», которая прошла 3 декабря 1820 года. Несмотря на актуальность проблем оперы, она встретила довольно холодный прием у слушателей. Новизна формы, обогащенная гармонизация инструментовки неприятно удивили неаполитанских театралов, которые всегда больше всего ценили виртуозность стиля и мелодическую красоту. И только потому, что все это появилось в опере Россини, которого все так любили и уважали, не было провала. Как же все-таки публика не любила ничего нового!
За прошедшие три года Россини писал в основном «серьезные» оперы. Неожиданная перемена вкусов? Да нет, скорее закономерность. Просто о многом хотелось говорить без смеха. Сказывалось и то, что новое течение в искусстве – романтизм – вносил свои коррективы и в музыку. А это влекло и новые средства. Новаторство Россини отличалось тем, что кардинально композитор ничего не менял. Зато новый взгляд на традиционные приемы, их новые сочетания и применение давали удивительные результаты. Впрочем, почему удивительные? Вполне логичные и закономерные, хотя и несколько неожиданные в своей «знакомой» новизне.
Глава 12.
РИМСКИЙ КАРНАВАЛ И КОНЕЦ ХОЛОСТЯЦКОГО ЖИТЬЯ
После проведения обязательных по контракту спектаклей Россини отправился в Рим. К карнавальному сезону 1821 года Вечный город ждал его новой оперы. На сей раз премьера должна была состояться в театре «Аполло», импресарио которого был некто Вестрис. Для театра являлось большой удачей заключить договор с таким знаменитым композитором, потому-то довольный импресарио и дал объявление в газету, не только пообещав римлянам новую работу любимого ими композитора, но даже сообщив ее название – «Матильда».
Как всегда, Джоаккино остановился в доме своего друга Картони. Он сразу хотел приняться за сочинение, но не тут-то было! Сложности начались с либретто, которое должен был написать один неаполитанский поэт. Но ко времени отъезда Россини в Рим заказ не был выполнен, готов был только I акт, а когда Россини ознакомился с ним, то он оказался негодным. Снова перед Джоаккино встала проблема поиска интересного сюжета и человека, способного быстро превратить его в либретто. Им стал Якопо Ферретти. У него в работе находилась мелодрама «Ужасный Коррадино», были готовы уже пять сцен. Однако поэт не собирался заканчивать свою пьесу текущей зимой, потому что был загружен: только в этом сезоне должны были пойти оперы Мерканданте и Грациоли с его либретто. И все же когда Россини прочитал готовые стихи, он понял, что это то, что ему надо. Как композитор убедил занятого поэта – неизвестно, но тот взялся за создание либретто для нашего маэстро!
И все-таки либретто было готово только к началу февраля. А в Риме шумел и смеялся, пел и танцевал один из самых веселых народных праздников – карнавал! Шутки, переодевания, розыгрыши, разве мог такой человек, как Россини, не принять участия в этих увеселениях? Тем более что подобралась такая занятная компания: Паганини, приехавший в Рим с концертами, композитор Пачини, певица Липпарини, для которой предназначалась главная роль будущей оперы, их приятель Д'Ацельо. И всех их объединял Россини, чьи искрометное веселье, неувядающий оптимизм и огромная жизненная сила могли расковать даже такого мрачного и нелюдимого человека, как Паганини. Только Джоаккино мог заставить его искренне и простодушно смеяться. Тепло дружеского общения в отношениях двух музыкантов дополнялось еще и взаимным профессиональным уважением. Они понимали друг друга. Живейшая симпатия, связывавшая их, основывалась и на сходстве их художественных темпераментов, и на любви к острому словцу, ведь таинственная мрачность Паганини, ставшая легендарной среди непосвященных, не мешала ему быть веселым и насмешливым с таким же художником, как он сам.
И вот однажды компания Россини решила устроить забавный маскарад – переодеться нищими слепцами и просить милостыню. Представление было намечено на «Жирный четверг» (начало масленицы-карнавала). Быстро сочинили жалостливые стишки:
Слепы мы, и рождены мы,
Чтоб на жизнь нам подавали.
В день веселья карнавала
Дайте милостыню нам.
Россини приспособил к ним музыку. И тут он остался верен своим привычкам: начальная мелодия заимствована из оперы «Риччардо и Зораида», прозвучавшей три года назад в Неаполе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Однако этот «отдых» от оперного творчества длился недолго. Во второй половине мая импресарио театра «Сан-Карло» вновь предложил композитору работу над новой оперой, либретто к которой написал неаполитанский драматург Чезаре делла Балле, герцог ди Вентиньяно. Сюжет он заимствовал из трагедии Вольтера «Магомет II». Хотя местная пресса пела либреттисту дифирамбы, пьеса получилась лишенной действия, наполненной неправдоподобностя-ми и ужасно корявой по форме. Но Россини привлекла эта тема, в которой раскрывался извечный конфликт между чувством и долгом и прозвучали героико-патриотические мотивы. Россини с удовольствием принялся за работу, но… осторожно. Неужели насмешник Джоаккино стал чего-то бояться? Смех-то смехом, а привычка привычкой. Дело в том, что итальянцы – очень суеверный народ. Испокон веков у них считается, что нечистая сила все время вертится около людей и не упускает случая навредить. Чтобы отогнать ее, надо выставить вперед два пальца левой руки. Левой потому, что правой в то время можно работать. По Неаполю в то время ходили слухи, что у герцога Вентиньяно дурной глаз. Рассказывали, что и Россини для отвода нечистой силы во время работы над партитурой «Магомета II» держал два выставленных вперед пальца левой руки! Наверно, народное средство помогло? Ведь опера оказалась удачной.
Ну, а если серьезно, то вначале Россини очень торопился, думая, что оперу придется ставить в том же сезоне, но премьеру назначили на осень, а потом и вовсе отложили. В июле 1820 года в Неаполе вспыхнуло восстание карбонариев. Театральная жизнь города прекратилась, да и сам маэстро не мог остаться в стороне от таких волнующих событий. Его прогрессивные демократические взгляды были общеизвестны. Джоаккино записался в национальную гвардию. Говорят, что он даже сочинил «Гимн борьбы за конституцию». Во всяком случае, полиция установила за ним строгий надзор, а в венецианском архиве сохранилось следующее предписание:
«Венеция, 3 марта 1821 г., № 783.
гг. Начальникам полиции
Известно, как сильно заражен революционными идеями знаменитый композитор Россини, находящийся в настоящее время в Неаполе. Я заранее предупреждаю об этом г. Начальника полиций не только с тем, чтобы в случае прибытия во вверенный его надзору округ композитора Россини за последним был установлен строжайший надзор, но и для того, чтобы г. Начальник полиции особенно тщательно проследил, кто те люди, с которыми, стремясь дать выход своему революционному энтузиазму, установит Россини связь. Обо всем замеченном прошу немедленно прислать мне точное донесение. Кубек».
А революция в Неаполитанском королевстве все-таки победила. Королю Фердинанду пришлось дать своему народу конституцию, в стране появилось буржуазно-либеральное правительство.
Когда установился порядок, возобновилась и концертно-театральная жизнь Неаполя. Состоялась наконец премьера «Магомета II», которая прошла 3 декабря 1820 года. Несмотря на актуальность проблем оперы, она встретила довольно холодный прием у слушателей. Новизна формы, обогащенная гармонизация инструментовки неприятно удивили неаполитанских театралов, которые всегда больше всего ценили виртуозность стиля и мелодическую красоту. И только потому, что все это появилось в опере Россини, которого все так любили и уважали, не было провала. Как же все-таки публика не любила ничего нового!
За прошедшие три года Россини писал в основном «серьезные» оперы. Неожиданная перемена вкусов? Да нет, скорее закономерность. Просто о многом хотелось говорить без смеха. Сказывалось и то, что новое течение в искусстве – романтизм – вносил свои коррективы и в музыку. А это влекло и новые средства. Новаторство Россини отличалось тем, что кардинально композитор ничего не менял. Зато новый взгляд на традиционные приемы, их новые сочетания и применение давали удивительные результаты. Впрочем, почему удивительные? Вполне логичные и закономерные, хотя и несколько неожиданные в своей «знакомой» новизне.
Глава 12.
РИМСКИЙ КАРНАВАЛ И КОНЕЦ ХОЛОСТЯЦКОГО ЖИТЬЯ
После проведения обязательных по контракту спектаклей Россини отправился в Рим. К карнавальному сезону 1821 года Вечный город ждал его новой оперы. На сей раз премьера должна была состояться в театре «Аполло», импресарио которого был некто Вестрис. Для театра являлось большой удачей заключить договор с таким знаменитым композитором, потому-то довольный импресарио и дал объявление в газету, не только пообещав римлянам новую работу любимого ими композитора, но даже сообщив ее название – «Матильда».
Как всегда, Джоаккино остановился в доме своего друга Картони. Он сразу хотел приняться за сочинение, но не тут-то было! Сложности начались с либретто, которое должен был написать один неаполитанский поэт. Но ко времени отъезда Россини в Рим заказ не был выполнен, готов был только I акт, а когда Россини ознакомился с ним, то он оказался негодным. Снова перед Джоаккино встала проблема поиска интересного сюжета и человека, способного быстро превратить его в либретто. Им стал Якопо Ферретти. У него в работе находилась мелодрама «Ужасный Коррадино», были готовы уже пять сцен. Однако поэт не собирался заканчивать свою пьесу текущей зимой, потому что был загружен: только в этом сезоне должны были пойти оперы Мерканданте и Грациоли с его либретто. И все же когда Россини прочитал готовые стихи, он понял, что это то, что ему надо. Как композитор убедил занятого поэта – неизвестно, но тот взялся за создание либретто для нашего маэстро!
И все-таки либретто было готово только к началу февраля. А в Риме шумел и смеялся, пел и танцевал один из самых веселых народных праздников – карнавал! Шутки, переодевания, розыгрыши, разве мог такой человек, как Россини, не принять участия в этих увеселениях? Тем более что подобралась такая занятная компания: Паганини, приехавший в Рим с концертами, композитор Пачини, певица Липпарини, для которой предназначалась главная роль будущей оперы, их приятель Д'Ацельо. И всех их объединял Россини, чьи искрометное веселье, неувядающий оптимизм и огромная жизненная сила могли расковать даже такого мрачного и нелюдимого человека, как Паганини. Только Джоаккино мог заставить его искренне и простодушно смеяться. Тепло дружеского общения в отношениях двух музыкантов дополнялось еще и взаимным профессиональным уважением. Они понимали друг друга. Живейшая симпатия, связывавшая их, основывалась и на сходстве их художественных темпераментов, и на любви к острому словцу, ведь таинственная мрачность Паганини, ставшая легендарной среди непосвященных, не мешала ему быть веселым и насмешливым с таким же художником, как он сам.
И вот однажды компания Россини решила устроить забавный маскарад – переодеться нищими слепцами и просить милостыню. Представление было намечено на «Жирный четверг» (начало масленицы-карнавала). Быстро сочинили жалостливые стишки:
Слепы мы, и рождены мы,
Чтоб на жизнь нам подавали.
В день веселья карнавала
Дайте милостыню нам.
Россини приспособил к ним музыку. И тут он остался верен своим привычкам: начальная мелодия заимствована из оперы «Риччардо и Зораида», прозвучавшей три года назад в Неаполе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73