Прямо из учебных аудиторий, посредине занятий. Спрятали нехорошо охраняемой даче и предложили обмен: за одного жениха — двух профессоров.
Бешеный легко согласился на обмен, потому что был готов к подобному повороту дел. Место и время размена он назначил сам.
Братья вздохнули с облегчением и приказали готовиться к свадьбе.
Встреча состоялась на следующий день, рано утром, в пригородном парке. Братья приехали первыми, потому что спешили. Через шесть часов, в полдень, была назначена регистрация, а жениха еще надо было привести в порядок.
Бешеный опоздал на десять минут. Он приехал на микроавтобусе, который затормозил в десяти шагах от братьев. Дверца открылась.
— Где они? — спросил высунувшийся из машины Бешеный.
— Давай сюда этих... — скомандовали братья. Из багажников вытащили помятых и испуганных профессоров.
— Не смейте меня хватать!.. — попытался возмутиться отец Бешеного. Но ему сказали: «Заткнись, старый дурак!» — и толкнули вперед.
— Теперь ты.
Бешеный вывел из микроавтобуса жениха. Братья переглянулись и сжали за спинами кулаки. Жених еле стоял на ногах. Он бы, наверное, упал, если бы Бешеный не поддерживал его левой рукой за плечо. Лица у жениха не было. Руки висели плетьми. На одежде тут и там проступали кровавые пятна.
Братья сделали шаг навстречу несчастному. Но Бешеный предостерегающе поднял руку:
— Вначале мы должны договориться.
— О чем?!
— О Центральном рынке.
— О каком рынке? — ничего не поняли братья.
— О Центральном, — спокойно повторил Бешеный. И, выхватив правой, свободной рукой из кармана пистолет, приставил дуло к виску жениха.
Служки братьев направили стволы на замерших профессоров.
— Тогда и мы.
— Хотите размен? — нехорошо ухмыльнулся Бешеный.
Родители испуганно смотрели на своего, когда-то, сына.
— Не дури, — предупредили заподозрившие неладное братья. — Сейчас разговор не за рынок. За рынок — потом.
— Нет, сейчас!
Большим пальцем Бешеный отдавил вниз, до щелчка курок. Жених дернулся и попытался присесть.
— Ну, что скажете? Насчет рынка?
— Погоди, не надо, у него невеста...
— Да? Или нет?
— Хорошо, но не сейчас, потом...
— Тогда размен, — спокойно сказал Бешеный. И нажал на спусковой крючок.
Голова жениха дернулась влево. Пуля вышла где-то в районе уха, дробя и выламывая кость и разбрызгивая по земле кровь и мозги.
Почти одновременно ответные пули ударили в спины родителей Бешеного.
— Ты!.. — заорали братья, ткнув руки за пазуху.
Но достать оружие не успели. Из автобуса, веером разбрасывая пули, ударили длинные автоматные очереди. Первые же пули попали братьям в головы, отбросив тела назад, к машинам. Охранники пытались отстреливаться и даже успели произвести несколько прицельных выстрелов, но попали в уже мертвого жениха, телом которого, обхватив поперек груди, Бешеный прикрылся, как щитом.
В несколько секунд автоматы отстучали полные рожки. Пули мокро шлепались в уже не сопротивляющиеся, агонизирующие тела.
Все.
Бешеный отбросил мертвого жениха. Подошел к братьям. Те еще шевелились, скребли ногтями землю.
— Гниды, — презрительно сказал Бешеный.
Опустил вниз к головам дуло пистолета и выстрелил.
Раз, другой.
Город был завоеван. Весь. Со всеми потрохами. Бешеный установил новые правила. Свои правила. Теперь Должникам отрубали пальцы на руках. По одному за каждый просроченный день платежа. Через десять дней отрубали руку.
В городе прибавилось одноруких калек. А у Бешеного — оборотных капиталов. Которые требовали нового вложения.
И здесь Бешеный совершил ошибку. Зарвался, решив подмять под себя госпредприятие — химический комбинат. Он отправился прямо к генеральному директору и популярно объяснил, что комбинат стоит на его, Бешеного, территории, за что следует отстегивать бабки или ждать неприятностей.
Кому-то очень не понравилась наглая выходка местного урки. И в дело вступила третья сила — менты. Которые на этот раз не пытались замять дело, а напротив, проявили редкое рвение. Вначале потому, что на них давило московское начальство. Потом по личным мотивам.
По мотивам мести. Потому что, когда Бешеного брали, он успел завалить трех милиционеров, выстрелив с балкона в милицейскую машину из заранее прикупленного гранатомета. И потом сопротивлялся как черт, поливая штурмующих входную дверь собровцев из автомата. И даже когда его повалили и пинали армейскими бутцами и били по корпусу и голове прикладами, скалился и пытался вырвать у бойцов оружие.
На суде Бешеному дали вышку. Хотя по совокупности всех совершенных им преступлений надо было дать три.
В последнем слове приговоренный сильно раскаивался, что замочил только трех ментов. Что надо было больше, да, видно, не судьба...
Полгода Бешеный ждал, когда ему «помажут лоб зеленкой». Ждал спокойно, без истерик и сожалений. Он не считал судьбу несправедливой к себе. Он хоть не долго, но славно погулял. А сопли пусть распускают дешевые фраера.
Однажды утром в камеру вошло несколько человек.
Вот оно!..
У Бешеного подкосились ноги. На лице и теле густо выступила испарина.
Значит, сегодня. Сейчас...
Но он взял себя в руки. Злобно взглянув в казенно-равнодушные лица, оскалился и неестественно, с натянутой бравадой выматерил ся.
— По мою душу пришли, суки красноперые?
— Ваше ходатайство о помиловании, поданное... отклонено... — монотонно прочел чей-то голос.
Все! Амба! Конвоиры быстро приблизились с двух сторон, подхватили приговоренного под руки. Не для того, чтобы предупредить попытку побега — куда здесь бежать, — чтобы не упал. Очень многие после оглашения приговора на ногах стоять уже не могут. Их перетаскивают к месту казни волоком. И убивают лежа.
Но этот был не такой. Этот в прострацию не впадал.
— Убери руки! Я сам пойду!
Прямой, деревянной походкой вышел из камеры. Его подтолкнули вправо. Пошел вправо по коридору, до лестницы. Спустился вниз на два этажа.
— Стой!
Остановился.
Дверь камеры. Но, наверное, не камеры, наверное, бокса для...
Дверь открылась. Помещение без окон, без умывальника и привинченной к полу койке. На полу стружка.
Сзади толкнули в спину.
Приговоренный, почти падая, сделал шаг вперед. Попытался повернуться, чтобы увидеть того, кто должен...
Не успел.
Ударил оглушительный, в замкнутом пространстве бокса, выстрел. Что-то невозможно тяжелое ударило в затылок. И... темнота...
Потом к казненному подошел врач, посветил в открытые глаза. Нащупал пульс на руке и шее, кивнул. Подписал акт.
Тело перевалили на носилки, вынесли из камеры и переложили в деревянный некрашеный гроб. Который погрузили на бортовой «ЗИЛ», обычно развозящий продукты.
Гроб повезли на кладбище. Свернув с шоссе на проселок, машина остановилась. Вплотную к ней подъехал крытый «уазик». Из него вытащили точно такой же неструганый гроб. В котором лежало тело застреленного в затылок и потому почти без лица человека. Гроб с неизвестным покойником затолкали в кузов «ЗИЛа». Гроб с телом Бешеного перенесли в «уазик». Там крышку подняли. И какой-то человек, склонившись над гробом, воткнул ему в вену иголку шприца...
Когда Бешеный очнулся, он увидел вокруг себя ангелов. Но по отсутствию крыльев быстро понял, что это не ангелы, а врачи в белых, накрахмаленных халатах. А потом понял, что что не врачи, потому что у них не было фонендоскопов и вообще не было ничего медицинского, кроме халатов и марлевых Масок на лицах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Бешеный легко согласился на обмен, потому что был готов к подобному повороту дел. Место и время размена он назначил сам.
Братья вздохнули с облегчением и приказали готовиться к свадьбе.
Встреча состоялась на следующий день, рано утром, в пригородном парке. Братья приехали первыми, потому что спешили. Через шесть часов, в полдень, была назначена регистрация, а жениха еще надо было привести в порядок.
Бешеный опоздал на десять минут. Он приехал на микроавтобусе, который затормозил в десяти шагах от братьев. Дверца открылась.
— Где они? — спросил высунувшийся из машины Бешеный.
— Давай сюда этих... — скомандовали братья. Из багажников вытащили помятых и испуганных профессоров.
— Не смейте меня хватать!.. — попытался возмутиться отец Бешеного. Но ему сказали: «Заткнись, старый дурак!» — и толкнули вперед.
— Теперь ты.
Бешеный вывел из микроавтобуса жениха. Братья переглянулись и сжали за спинами кулаки. Жених еле стоял на ногах. Он бы, наверное, упал, если бы Бешеный не поддерживал его левой рукой за плечо. Лица у жениха не было. Руки висели плетьми. На одежде тут и там проступали кровавые пятна.
Братья сделали шаг навстречу несчастному. Но Бешеный предостерегающе поднял руку:
— Вначале мы должны договориться.
— О чем?!
— О Центральном рынке.
— О каком рынке? — ничего не поняли братья.
— О Центральном, — спокойно повторил Бешеный. И, выхватив правой, свободной рукой из кармана пистолет, приставил дуло к виску жениха.
Служки братьев направили стволы на замерших профессоров.
— Тогда и мы.
— Хотите размен? — нехорошо ухмыльнулся Бешеный.
Родители испуганно смотрели на своего, когда-то, сына.
— Не дури, — предупредили заподозрившие неладное братья. — Сейчас разговор не за рынок. За рынок — потом.
— Нет, сейчас!
Большим пальцем Бешеный отдавил вниз, до щелчка курок. Жених дернулся и попытался присесть.
— Ну, что скажете? Насчет рынка?
— Погоди, не надо, у него невеста...
— Да? Или нет?
— Хорошо, но не сейчас, потом...
— Тогда размен, — спокойно сказал Бешеный. И нажал на спусковой крючок.
Голова жениха дернулась влево. Пуля вышла где-то в районе уха, дробя и выламывая кость и разбрызгивая по земле кровь и мозги.
Почти одновременно ответные пули ударили в спины родителей Бешеного.
— Ты!.. — заорали братья, ткнув руки за пазуху.
Но достать оружие не успели. Из автобуса, веером разбрасывая пули, ударили длинные автоматные очереди. Первые же пули попали братьям в головы, отбросив тела назад, к машинам. Охранники пытались отстреливаться и даже успели произвести несколько прицельных выстрелов, но попали в уже мертвого жениха, телом которого, обхватив поперек груди, Бешеный прикрылся, как щитом.
В несколько секунд автоматы отстучали полные рожки. Пули мокро шлепались в уже не сопротивляющиеся, агонизирующие тела.
Все.
Бешеный отбросил мертвого жениха. Подошел к братьям. Те еще шевелились, скребли ногтями землю.
— Гниды, — презрительно сказал Бешеный.
Опустил вниз к головам дуло пистолета и выстрелил.
Раз, другой.
Город был завоеван. Весь. Со всеми потрохами. Бешеный установил новые правила. Свои правила. Теперь Должникам отрубали пальцы на руках. По одному за каждый просроченный день платежа. Через десять дней отрубали руку.
В городе прибавилось одноруких калек. А у Бешеного — оборотных капиталов. Которые требовали нового вложения.
И здесь Бешеный совершил ошибку. Зарвался, решив подмять под себя госпредприятие — химический комбинат. Он отправился прямо к генеральному директору и популярно объяснил, что комбинат стоит на его, Бешеного, территории, за что следует отстегивать бабки или ждать неприятностей.
Кому-то очень не понравилась наглая выходка местного урки. И в дело вступила третья сила — менты. Которые на этот раз не пытались замять дело, а напротив, проявили редкое рвение. Вначале потому, что на них давило московское начальство. Потом по личным мотивам.
По мотивам мести. Потому что, когда Бешеного брали, он успел завалить трех милиционеров, выстрелив с балкона в милицейскую машину из заранее прикупленного гранатомета. И потом сопротивлялся как черт, поливая штурмующих входную дверь собровцев из автомата. И даже когда его повалили и пинали армейскими бутцами и били по корпусу и голове прикладами, скалился и пытался вырвать у бойцов оружие.
На суде Бешеному дали вышку. Хотя по совокупности всех совершенных им преступлений надо было дать три.
В последнем слове приговоренный сильно раскаивался, что замочил только трех ментов. Что надо было больше, да, видно, не судьба...
Полгода Бешеный ждал, когда ему «помажут лоб зеленкой». Ждал спокойно, без истерик и сожалений. Он не считал судьбу несправедливой к себе. Он хоть не долго, но славно погулял. А сопли пусть распускают дешевые фраера.
Однажды утром в камеру вошло несколько человек.
Вот оно!..
У Бешеного подкосились ноги. На лице и теле густо выступила испарина.
Значит, сегодня. Сейчас...
Но он взял себя в руки. Злобно взглянув в казенно-равнодушные лица, оскалился и неестественно, с натянутой бравадой выматерил ся.
— По мою душу пришли, суки красноперые?
— Ваше ходатайство о помиловании, поданное... отклонено... — монотонно прочел чей-то голос.
Все! Амба! Конвоиры быстро приблизились с двух сторон, подхватили приговоренного под руки. Не для того, чтобы предупредить попытку побега — куда здесь бежать, — чтобы не упал. Очень многие после оглашения приговора на ногах стоять уже не могут. Их перетаскивают к месту казни волоком. И убивают лежа.
Но этот был не такой. Этот в прострацию не впадал.
— Убери руки! Я сам пойду!
Прямой, деревянной походкой вышел из камеры. Его подтолкнули вправо. Пошел вправо по коридору, до лестницы. Спустился вниз на два этажа.
— Стой!
Остановился.
Дверь камеры. Но, наверное, не камеры, наверное, бокса для...
Дверь открылась. Помещение без окон, без умывальника и привинченной к полу койке. На полу стружка.
Сзади толкнули в спину.
Приговоренный, почти падая, сделал шаг вперед. Попытался повернуться, чтобы увидеть того, кто должен...
Не успел.
Ударил оглушительный, в замкнутом пространстве бокса, выстрел. Что-то невозможно тяжелое ударило в затылок. И... темнота...
Потом к казненному подошел врач, посветил в открытые глаза. Нащупал пульс на руке и шее, кивнул. Подписал акт.
Тело перевалили на носилки, вынесли из камеры и переложили в деревянный некрашеный гроб. Который погрузили на бортовой «ЗИЛ», обычно развозящий продукты.
Гроб повезли на кладбище. Свернув с шоссе на проселок, машина остановилась. Вплотную к ней подъехал крытый «уазик». Из него вытащили точно такой же неструганый гроб. В котором лежало тело застреленного в затылок и потому почти без лица человека. Гроб с неизвестным покойником затолкали в кузов «ЗИЛа». Гроб с телом Бешеного перенесли в «уазик». Там крышку подняли. И какой-то человек, склонившись над гробом, воткнул ему в вену иголку шприца...
Когда Бешеный очнулся, он увидел вокруг себя ангелов. Но по отсутствию крыльев быстро понял, что это не ангелы, а врачи в белых, накрахмаленных халатах. А потом понял, что что не врачи, потому что у них не было фонендоскопов и вообще не было ничего медицинского, кроме халатов и марлевых Масок на лицах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105