— закивал тот белым, марлевым кочаном.
— Ну вот видите...
— Да не мог он! Смею вас уверить, не мог! У него серьезные переломы. Открытые раны. Он, извините, самостоятельно даже оправиться неспособен. Не то что кого-то...
Подполковник, не слушая врача, осматривал отпечатавшиеся на полу кровавые полосы. Одна из них вела к опрокинутому столику. И лежащему на полу телефону.
Он поднял его и увидел круговые, по всему циферблату синие полосы. И увидел закатившуюся под кровать ручку. С окровавленным концом.
Он поднял ручку, провел стержнем по внутренней стороне ладони.
Тот же синий цвет.
— Он пытался звонить, — сказал мужчина в штатском.
— Что?! Он? Звонить?! — истерически засмеялся доктор. — Вы все тут с ума посходили!..
— Запросите телефонную станцию, не было ли с этого номера сегодня ночью звонков, — распорядился подполковник.
— Были, — доложил через пять минут оперативник.
— Куда? — оживился подполковник.
— В Москву.
— Что?
— Ну да, в Москву. В четыре пятнадцать утра.
— А в Москве тогда куда?
— В справочную Курского вокзала.
— Куда, куда?!
— В справочную Курского вокзала.
— Зачем... в справочную вокзала?
— Не могу знать.
— А может, это ошибка? Может, он куда-нибудь в другое место звонил?
— Нет. Звонок был один. В Москву. На Курский вокзал. Подполковник недоверчиво посмотрел на своего подчиненного.
— Зачем ему, собираясь покончить с собой, звонить на вокзал? — недоуменно пожал он плечами. — Зачем ломать гипс и пытаться убивать нашего работника, лишь для того, чтобы позвонить в справочную Курского вокзала?! Зачем?!
— Не знаю.
— И я не знаю. Ничего не знаю! И ничего не понимаю! Чудом избежать смерти, чтобы потом выпрыгнуть в окно. Позвонив предварительно в Москву, в справочную Курского вокзала. Не понимаю. Теперь уже — совершенно ничего не понимаю!
Глава 1
— Слушаю вас! — бодро ответила двадцать восьмая на очередной звонок. — Да. В четырнадцать часов, пятнадцать минут. Нет, платформу сказать не могу. Смотрите на электронном табло. Пожалуйста. Да! Говорите...
Время приближалось к обеду.
— Можно? — спросила она начальника смены.
— Можно.
Сбросила с головы наушники с микрофоном и, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, встала со своего места.
— Я сегодня лучше в кафе пообедаю.
— Ладно, иди. Только не больше чем на полчаса. Двадцать восьмая накинула плащ и выскочила на улицу. Но побежала не в кафе, побежала к ближайшему телефону-автомату. Бросила жетон, набрала номер.
— Вы меня слышите?
— Да.
— Меня просили снять бронь Шамаева с 920 поезда.
— Когда просили?
— Сегодня. Ночью.
— Благодарю вас.
Теперь можно было идти есть. И позволить себе взять вместо чая сок или еще что-нибудь такое, от чего обычно приходилось отказываться. Потому что через несколько дней на ее счет в сберкассе должны были прийти деньги, эквивалентные ста американским долларам. По крайней мере, всегда приходили. После таких, как сегодня, звонков.
К великому сожалению двадцать восьмой, звонили ей редко. Едва ли, раз в два месяца. Но в сумме это составляло в год больше полутысячи долларов. На которые она могла позволить себе съездить куда-нибудь за пределы опостылевшей ей Родины.
Двадцать восьмая не знала, кому и что она передает. И не знала, кто ей звонит. Просто выслушивала то, что ей говорили, передавала то, что услышала, дальше и получала причитающиеся ей сто баксов.
Соответственно человек, которому она звонила с уличного телефона-автомата, тоже был лишь случайным звеном в построенной кем-то информационной цепочке. Был диспетчером на телефоне, передающем сказанное ему дальше, сам не зная, кому и зачем.
— Вам просили сообщить, что бронь Шамаева с 920 поезда сняли, — сообщил диспетчер, когда ему позвонили.
— Жаль.
— Что жаль?
— Что бронь сняли. Теперь придется ехать в плацкартном вагоне...
— Поезд 920. Бронь Шамаева снята.
— Спасибо. Я все понял...
Ни девушка с Курского вокзала, ни диспетчер на телефоне не догадывались, что, отвечая на звонки и передавая их содержание дальше, они участвуют в очень серьезном, сложном и небезопасном деле. И что через десятки других неизвестных им абонентов они, в конечном счете, связаны с самым главным абонентом страны. С ее Президентом.
Глава 2
Человек лежал на старой, продавленной тахте. И смотрел в потолок. Уже много дней смотрел. Отчего смог изучить его лучше, чем в сотне других бывших до этой квартир.
Он не ходил на работу. Не ходил в гости. И вообще никуда не ходил. Кроме газетного киоска, где он покупал газеты. И продуктового магазина, где приобретал продукты.
Человек чего-то ждал. Или уже даже не ждал. А просто рассматривал потолок.
Умение ждать было профессиональным качеством лежащего на тахте человека. Очень редким качеством. Благоприобретенным качеством...
Приемник на кухне голосом диктора проговорил двенадцать часов. Значит, в киоски должны уже были подвезти свежую почту.
Человек встал. Оделся. Надел дежурно-озабоченное выражение лица. И вышел на улицу.
До ближайшего киоска было пять минут хода. Но он шел Двадцать пять минут, беспрерывно меняя направление движения, в последний момент заскакивая в отходящий от остановки транспорт, заглядывая в витрины и запоминая все встреченные лица и номера машин.
«Хвоста» не было.
Человек завернул к ближайшему газетному киоску.
— "Городские объявления", пожалуйста...
И снова заглядывая, запрыгивая и запоминая лица, двадцать пять минут шел обратно.
Дома он сел на тахту и раскрыл принесенную газету.
Газета была объемная. Потому что бесплатных объявлений. За последний месяц это была восьмая газета. Купленная ради одного-единственного, которое он ожидал, сообщения.
Вначале человек нашел раздел «Домашняя мебель». И сделал несколько жирных пометок против объявлений, предлагающих книжные шкафы. На случай если газета попадет в чужие руки. Затем вернулся к страницам, посвященным обмену жилплощади. И очень внимательно прочитал каждую напечатанную строчку.
Не то.
Мимо.
Похожая на то, что нужно, ерунда.
Опять не то.
А вот это...
Человек напрягся.
«Меняю однокомнатную хрущевку в Заводском районе на двухкомнатную улучшенной планировки в центре. Без доплаты. Крайние этажи и окна на улицу не предлагать. Телефон...»
Вот оно, долго и безнадежно жданное объявление. Предназначенное персонально ему. Потому что никто другой, у кого есть счастливый шанс переехать в Заводской район из центра, на него вряд ли откликнется.
Только он.
Человек еще раз взглянул на телефон. Но не как на телефон. Как на информацию о месте и времени встречи.
121-40-09.
Двенадцатого числа, в четырнадцать ноль ноль, девятый из десяти вариант места, где ему предстоит ждать связника.
Время ожидания закончилось...
Через три дня мужчина с тахты с самого утра залег на пляже. Импровизированном городском пляже, где не было буйков и спасателей, но было очень много людей.
С лицами, не похожими на встреченных ранее на улице прохожих.
Каждый час мужчина входил в воду и, отмахивая саженки, уплывал далеко от берега. Метров за двести. До лодок рыбаков. Затем возвращался и обсыхал, пил, ел, загорал, как все.
Без пяти минут два он вновь надумал окунуться, зашел в воду и поплыл по привычному для всего пляжа маршруту. Но на этот раз ему не повезло: огибая одну из лодок, он зацепился ногой за какую-то снасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Ну вот видите...
— Да не мог он! Смею вас уверить, не мог! У него серьезные переломы. Открытые раны. Он, извините, самостоятельно даже оправиться неспособен. Не то что кого-то...
Подполковник, не слушая врача, осматривал отпечатавшиеся на полу кровавые полосы. Одна из них вела к опрокинутому столику. И лежащему на полу телефону.
Он поднял его и увидел круговые, по всему циферблату синие полосы. И увидел закатившуюся под кровать ручку. С окровавленным концом.
Он поднял ручку, провел стержнем по внутренней стороне ладони.
Тот же синий цвет.
— Он пытался звонить, — сказал мужчина в штатском.
— Что?! Он? Звонить?! — истерически засмеялся доктор. — Вы все тут с ума посходили!..
— Запросите телефонную станцию, не было ли с этого номера сегодня ночью звонков, — распорядился подполковник.
— Были, — доложил через пять минут оперативник.
— Куда? — оживился подполковник.
— В Москву.
— Что?
— Ну да, в Москву. В четыре пятнадцать утра.
— А в Москве тогда куда?
— В справочную Курского вокзала.
— Куда, куда?!
— В справочную Курского вокзала.
— Зачем... в справочную вокзала?
— Не могу знать.
— А может, это ошибка? Может, он куда-нибудь в другое место звонил?
— Нет. Звонок был один. В Москву. На Курский вокзал. Подполковник недоверчиво посмотрел на своего подчиненного.
— Зачем ему, собираясь покончить с собой, звонить на вокзал? — недоуменно пожал он плечами. — Зачем ломать гипс и пытаться убивать нашего работника, лишь для того, чтобы позвонить в справочную Курского вокзала?! Зачем?!
— Не знаю.
— И я не знаю. Ничего не знаю! И ничего не понимаю! Чудом избежать смерти, чтобы потом выпрыгнуть в окно. Позвонив предварительно в Москву, в справочную Курского вокзала. Не понимаю. Теперь уже — совершенно ничего не понимаю!
Глава 1
— Слушаю вас! — бодро ответила двадцать восьмая на очередной звонок. — Да. В четырнадцать часов, пятнадцать минут. Нет, платформу сказать не могу. Смотрите на электронном табло. Пожалуйста. Да! Говорите...
Время приближалось к обеду.
— Можно? — спросила она начальника смены.
— Можно.
Сбросила с головы наушники с микрофоном и, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, встала со своего места.
— Я сегодня лучше в кафе пообедаю.
— Ладно, иди. Только не больше чем на полчаса. Двадцать восьмая накинула плащ и выскочила на улицу. Но побежала не в кафе, побежала к ближайшему телефону-автомату. Бросила жетон, набрала номер.
— Вы меня слышите?
— Да.
— Меня просили снять бронь Шамаева с 920 поезда.
— Когда просили?
— Сегодня. Ночью.
— Благодарю вас.
Теперь можно было идти есть. И позволить себе взять вместо чая сок или еще что-нибудь такое, от чего обычно приходилось отказываться. Потому что через несколько дней на ее счет в сберкассе должны были прийти деньги, эквивалентные ста американским долларам. По крайней мере, всегда приходили. После таких, как сегодня, звонков.
К великому сожалению двадцать восьмой, звонили ей редко. Едва ли, раз в два месяца. Но в сумме это составляло в год больше полутысячи долларов. На которые она могла позволить себе съездить куда-нибудь за пределы опостылевшей ей Родины.
Двадцать восьмая не знала, кому и что она передает. И не знала, кто ей звонит. Просто выслушивала то, что ей говорили, передавала то, что услышала, дальше и получала причитающиеся ей сто баксов.
Соответственно человек, которому она звонила с уличного телефона-автомата, тоже был лишь случайным звеном в построенной кем-то информационной цепочке. Был диспетчером на телефоне, передающем сказанное ему дальше, сам не зная, кому и зачем.
— Вам просили сообщить, что бронь Шамаева с 920 поезда сняли, — сообщил диспетчер, когда ему позвонили.
— Жаль.
— Что жаль?
— Что бронь сняли. Теперь придется ехать в плацкартном вагоне...
— Поезд 920. Бронь Шамаева снята.
— Спасибо. Я все понял...
Ни девушка с Курского вокзала, ни диспетчер на телефоне не догадывались, что, отвечая на звонки и передавая их содержание дальше, они участвуют в очень серьезном, сложном и небезопасном деле. И что через десятки других неизвестных им абонентов они, в конечном счете, связаны с самым главным абонентом страны. С ее Президентом.
Глава 2
Человек лежал на старой, продавленной тахте. И смотрел в потолок. Уже много дней смотрел. Отчего смог изучить его лучше, чем в сотне других бывших до этой квартир.
Он не ходил на работу. Не ходил в гости. И вообще никуда не ходил. Кроме газетного киоска, где он покупал газеты. И продуктового магазина, где приобретал продукты.
Человек чего-то ждал. Или уже даже не ждал. А просто рассматривал потолок.
Умение ждать было профессиональным качеством лежащего на тахте человека. Очень редким качеством. Благоприобретенным качеством...
Приемник на кухне голосом диктора проговорил двенадцать часов. Значит, в киоски должны уже были подвезти свежую почту.
Человек встал. Оделся. Надел дежурно-озабоченное выражение лица. И вышел на улицу.
До ближайшего киоска было пять минут хода. Но он шел Двадцать пять минут, беспрерывно меняя направление движения, в последний момент заскакивая в отходящий от остановки транспорт, заглядывая в витрины и запоминая все встреченные лица и номера машин.
«Хвоста» не было.
Человек завернул к ближайшему газетному киоску.
— "Городские объявления", пожалуйста...
И снова заглядывая, запрыгивая и запоминая лица, двадцать пять минут шел обратно.
Дома он сел на тахту и раскрыл принесенную газету.
Газета была объемная. Потому что бесплатных объявлений. За последний месяц это была восьмая газета. Купленная ради одного-единственного, которое он ожидал, сообщения.
Вначале человек нашел раздел «Домашняя мебель». И сделал несколько жирных пометок против объявлений, предлагающих книжные шкафы. На случай если газета попадет в чужие руки. Затем вернулся к страницам, посвященным обмену жилплощади. И очень внимательно прочитал каждую напечатанную строчку.
Не то.
Мимо.
Похожая на то, что нужно, ерунда.
Опять не то.
А вот это...
Человек напрягся.
«Меняю однокомнатную хрущевку в Заводском районе на двухкомнатную улучшенной планировки в центре. Без доплаты. Крайние этажи и окна на улицу не предлагать. Телефон...»
Вот оно, долго и безнадежно жданное объявление. Предназначенное персонально ему. Потому что никто другой, у кого есть счастливый шанс переехать в Заводской район из центра, на него вряд ли откликнется.
Только он.
Человек еще раз взглянул на телефон. Но не как на телефон. Как на информацию о месте и времени встречи.
121-40-09.
Двенадцатого числа, в четырнадцать ноль ноль, девятый из десяти вариант места, где ему предстоит ждать связника.
Время ожидания закончилось...
Через три дня мужчина с тахты с самого утра залег на пляже. Импровизированном городском пляже, где не было буйков и спасателей, но было очень много людей.
С лицами, не похожими на встреченных ранее на улице прохожих.
Каждый час мужчина входил в воду и, отмахивая саженки, уплывал далеко от берега. Метров за двести. До лодок рыбаков. Затем возвращался и обсыхал, пил, ел, загорал, как все.
Без пяти минут два он вновь надумал окунуться, зашел в воду и поплыл по привычному для всего пляжа маршруту. Но на этот раз ему не повезло: огибая одну из лодок, он зацепился ногой за какую-то снасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105