Всех! Вне зависимости от возраста!
Ну, точно тронулся...
Сыщики зашли в подъезды, встав у окон, выходящих на пожар, присели на дворовые скамейки...
— Смотреть в оба!
От горящего дома никто не шел. Все бежали к дому, боясь упустить дармовое зрелище.
— Третий, Шестой, Восьмой — что у вас нового?
— У меня пусто.
— Выходящих из дома нет.
— У меня тоже пока ничего похожего...
— В каком смысле «ничего похожего»? И что тогда непохожее? Кого ты видел?
— Только женщину с коляской.
— Какую женщину?
— Да я не рассмотрел. Она от дома бежала, плакала... И коляску катила...
— Ребенок кричал?
— Что? Какой ребенок?
— Ребенок в коляске кричал?
— Кажется, нет... Нет, он спал...
— Спал?!
Ребенок, вытаскиваемый из пожара, не мог спать в коляске! Хотя бы потому, что рядом кричали люди и надрывались сирены. Ребенок в коляске должен был орать...
— Ты видишь ее? Еще видишь?
— Да...
— Организуй сопровождение.
— Но она же... Она же баба!
— Плевать, что баба! Не спускай с нее глаз! Я иду к тебе! Старший сыщик рванул с места как молодой. Впервые за много лет он почувствовал азарт погони. Старая, провалявшаяся всю жизнь на диванах, но натасканная в щенячьем возрасте на дичь гончая вдруг взяла след.
— Где он?
— Кто он?
— Ну хорошо, она! Где она?
— Вон идет.
Женщина с коляской была женщиной. Она шла как женщина, смотрела в коляску как женщина, поправляла на себе одежду как женщина... Мужики так ходить, так смотреть и так поправлять одежду не умеют!
Эта женщина была, безусловно, женщиной!
Потому что ничем не напоминала мужчину. Разве только ростом.
Только ростом...
— Я проверю. Сам, — быстро сказал старший сыщик.
И побежал вперед. Не к женщине, далеко в обход, чтобы встретиться с ней, идя ей навстречу. Контакты на пересекающихся курсах вызывают меньше подозрений.
Он усмирил шаг. Восстановил дыхание. Надел на лицо удивленно-любопытствующее выражение. И побежал туда, откуда доносился вой сирен и столбами вверх поднимался дым.
«Пожар — это очень интересно! Очень интересно!» — повторял он про себя одну и ту же фразу, входя в образ прохожего-зеваки.
Поравнялся с женщиной.
— Вы оттуда? — быстро, почти не глядя на нее, спросил он.
Женщина кивнула.
— Там пожар? Пожар?!
Дернулся вперед, но затормозил, словно что-то вспомнив:
— Может, вам чем-нибудь помочь?
И только теперь взглянул на женщину прямо. Но все равно вскользь, зыркая глазами в сторону гораздо более интересного ему пожара.
Женщина замотала головой, и предложивший свои услуги мужчина радостно сорвался с места. Ему было невтерпеж посмотреть на пожирающий чужие квартиры огонь.
Старый сыщик сыграл свою роль блестяще. Как не смог бы сыграть никто из его подчиненных. И увидел больше, чем могли бы увидеть подчиненные. Потому что подчиненные никогда не учились отличать женские лица от загримированных под них мужских.
Вначале скользнуть взглядом по чужому лицу и чужой фигуре, чтобы увидеть и запечатлеть картинку в целом.
И уже в памяти быстро «просмотреть» детали. В первую очередь овал лица, подбородок, скулы, брови, уши, границу волос на лбу...
Овал лица твердый, рубленый. У женщин он более мягкий, даже если квадратный...
Брови мужские, с жестким и более толстым волосом...
Подбородок... Скулы...
Уши...
И еще сыщик «вспомнил» мертвый волос парика, не по размеру наспех наброшенную одежду, застегнутые на свежепроколотую дырку босоножки и в коляске накрытый одеяльцем продолговатый предмет, который не мог быть ребенком, но мог быть свернутым в рулон костюмом.
Это был он — объект.
— Третьему, Шестому, Восьмому... слежку снять! Всем сопровождать женщину с коляской.
Совершенно обалдевшие оперативники потянулись за женщиной с коляской...
— Ну что там? Нашли? — кричал в динамике радиостанции голос Начальника ФСБ.
— Так точно. Он переоделся в женщину.
— Ты же говорил, бороду наклеил!
— Это раньше. А теперь переоделся в женскую одежду!
— Вы что там, охренели?
— Никак нет, товарищ генерал! Он успел переодеться два раза!
— Вот что, Кубышкин, берите его и тащите сюда.
— Как брать? Товарищ генерал?..
— Так и брать! Живьем брать!
— Но...
— Отставить «но»! Приказываю арестовать эту бабу с бородой и доставить сюда!
— Есть доставить!
— Действуй...
«Так-то лучше будет! — злорадно подумал Начальник службы безопасности. — Так они его не упустят. А то уже было... И пусть кто-нибудь попробует возразить!»
Что, съел?! А то размечтался! Хотел на чужом горбу в рай въехать!.. Шалишь! Кто работал — тому и слава!
Тем более иного выхода не было! При другом варианте решения объект мог уйти!..
Задержанного доставили в КПЗ госбезопасности.
— Ну как он? — спросил генерал.
— Обычно. Ругается.
— Ну-ка давай его ко мне. Задержанного привели.
— Ну что, сам все скажешь? — предложил генерал.
— О чем вы?
— Например, вот об этом!
Генерал дотянулся, сорвал с головы задержанного женский парик.
— Ах это... — засмущался тот. — Дело в том, что у меня жена... Чтоб ее, проститутка! А строит добропорядочную даму.
— А в паспорте жены нет.
— Мы состоим в гражданском браке.
— И при чем здесь парик?
— При том, что я за ней следил. А чтобы она меня не узнала, надел парик!
— И юбку?
— И юбку.
— Дерьмо!
— Но я говорю правду!..
Задержанного допрашивали четыре часа, и все четыре часа он рассказывал о жене, ее любовниках и своем намерении их выследить и зарезать кухонным ножом.
И даже тогда рассказывал, когда два дюжих оперативника, уронив его на пол, пинали куда ни попадя, а потом прицельно носками ботинок по почкам.
— Ай! Ой! Мне больно! Я правду говорю!..
«Если он не расколется в течение суток, случится большая неприятность, — подумал генерал. — Поэтому он должен заговорить, чего бы это ему ни стоило!»
— Ну что? Расскажешь правду?
— Да! Только пусть они перестанут меня бить!
— Отойдите от него. Ну?
— У меня жена стерва из стерв...
— Продолжайте. Оперативники придвинулись.
— Не надо! Мне больно! Ой!..
— Ну что, будешь говорить?
— Буду! Это все из-за нее, гадины...
— Ты же без почек останешься, дурак! Ты же кровью мочиться будешь! Ну, говори?
— Она мне рога наставила!..
Клиент говорить отказывался. Клиент рассказывал про несуществующую жену. И, похоже, готов был рассказывать про нее еще день, два, три...
И черт бы с ним, но только этих дней не было! Были от силы часы. После которых цербер Хозяина сорвется с цепи, и тогда мало не покажется. Потому что церберы не любят, когда у них вырывают из горла кусок...
Спасти положение, спасти генерала, обелив его перед Хозяином, могли только признания упорствующего заговорщика. Выданные им адреса других заговорщиков. И рапорт Начальника ФСБ Главе администрации о предотвращении покушения на его жизнь! После чего цербер уйдет в тень, освободив место под солнцем другим...
Если, конечно, успеть. Если успеть разговорить задержанного заговорщика!
— Кузькина ко мне!
Оперативники переглянулись. Кузькин был личностью известной... Известной своим умением развязывать языки упорствующим молчунам.
— Товарищ генерал, по вашему приказанию...
— Видишь?
— Вижу.
— Он должен заговорить.
— Значит, заговорит.
Кузькин расстелил на полу большой кусок клеенки. Просунул в лямку кожаного фартука голову.
Фартук и клеенка были ему не нужны, но они впечатляли клиента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Ну, точно тронулся...
Сыщики зашли в подъезды, встав у окон, выходящих на пожар, присели на дворовые скамейки...
— Смотреть в оба!
От горящего дома никто не шел. Все бежали к дому, боясь упустить дармовое зрелище.
— Третий, Шестой, Восьмой — что у вас нового?
— У меня пусто.
— Выходящих из дома нет.
— У меня тоже пока ничего похожего...
— В каком смысле «ничего похожего»? И что тогда непохожее? Кого ты видел?
— Только женщину с коляской.
— Какую женщину?
— Да я не рассмотрел. Она от дома бежала, плакала... И коляску катила...
— Ребенок кричал?
— Что? Какой ребенок?
— Ребенок в коляске кричал?
— Кажется, нет... Нет, он спал...
— Спал?!
Ребенок, вытаскиваемый из пожара, не мог спать в коляске! Хотя бы потому, что рядом кричали люди и надрывались сирены. Ребенок в коляске должен был орать...
— Ты видишь ее? Еще видишь?
— Да...
— Организуй сопровождение.
— Но она же... Она же баба!
— Плевать, что баба! Не спускай с нее глаз! Я иду к тебе! Старший сыщик рванул с места как молодой. Впервые за много лет он почувствовал азарт погони. Старая, провалявшаяся всю жизнь на диванах, но натасканная в щенячьем возрасте на дичь гончая вдруг взяла след.
— Где он?
— Кто он?
— Ну хорошо, она! Где она?
— Вон идет.
Женщина с коляской была женщиной. Она шла как женщина, смотрела в коляску как женщина, поправляла на себе одежду как женщина... Мужики так ходить, так смотреть и так поправлять одежду не умеют!
Эта женщина была, безусловно, женщиной!
Потому что ничем не напоминала мужчину. Разве только ростом.
Только ростом...
— Я проверю. Сам, — быстро сказал старший сыщик.
И побежал вперед. Не к женщине, далеко в обход, чтобы встретиться с ней, идя ей навстречу. Контакты на пересекающихся курсах вызывают меньше подозрений.
Он усмирил шаг. Восстановил дыхание. Надел на лицо удивленно-любопытствующее выражение. И побежал туда, откуда доносился вой сирен и столбами вверх поднимался дым.
«Пожар — это очень интересно! Очень интересно!» — повторял он про себя одну и ту же фразу, входя в образ прохожего-зеваки.
Поравнялся с женщиной.
— Вы оттуда? — быстро, почти не глядя на нее, спросил он.
Женщина кивнула.
— Там пожар? Пожар?!
Дернулся вперед, но затормозил, словно что-то вспомнив:
— Может, вам чем-нибудь помочь?
И только теперь взглянул на женщину прямо. Но все равно вскользь, зыркая глазами в сторону гораздо более интересного ему пожара.
Женщина замотала головой, и предложивший свои услуги мужчина радостно сорвался с места. Ему было невтерпеж посмотреть на пожирающий чужие квартиры огонь.
Старый сыщик сыграл свою роль блестяще. Как не смог бы сыграть никто из его подчиненных. И увидел больше, чем могли бы увидеть подчиненные. Потому что подчиненные никогда не учились отличать женские лица от загримированных под них мужских.
Вначале скользнуть взглядом по чужому лицу и чужой фигуре, чтобы увидеть и запечатлеть картинку в целом.
И уже в памяти быстро «просмотреть» детали. В первую очередь овал лица, подбородок, скулы, брови, уши, границу волос на лбу...
Овал лица твердый, рубленый. У женщин он более мягкий, даже если квадратный...
Брови мужские, с жестким и более толстым волосом...
Подбородок... Скулы...
Уши...
И еще сыщик «вспомнил» мертвый волос парика, не по размеру наспех наброшенную одежду, застегнутые на свежепроколотую дырку босоножки и в коляске накрытый одеяльцем продолговатый предмет, который не мог быть ребенком, но мог быть свернутым в рулон костюмом.
Это был он — объект.
— Третьему, Шестому, Восьмому... слежку снять! Всем сопровождать женщину с коляской.
Совершенно обалдевшие оперативники потянулись за женщиной с коляской...
— Ну что там? Нашли? — кричал в динамике радиостанции голос Начальника ФСБ.
— Так точно. Он переоделся в женщину.
— Ты же говорил, бороду наклеил!
— Это раньше. А теперь переоделся в женскую одежду!
— Вы что там, охренели?
— Никак нет, товарищ генерал! Он успел переодеться два раза!
— Вот что, Кубышкин, берите его и тащите сюда.
— Как брать? Товарищ генерал?..
— Так и брать! Живьем брать!
— Но...
— Отставить «но»! Приказываю арестовать эту бабу с бородой и доставить сюда!
— Есть доставить!
— Действуй...
«Так-то лучше будет! — злорадно подумал Начальник службы безопасности. — Так они его не упустят. А то уже было... И пусть кто-нибудь попробует возразить!»
Что, съел?! А то размечтался! Хотел на чужом горбу в рай въехать!.. Шалишь! Кто работал — тому и слава!
Тем более иного выхода не было! При другом варианте решения объект мог уйти!..
Задержанного доставили в КПЗ госбезопасности.
— Ну как он? — спросил генерал.
— Обычно. Ругается.
— Ну-ка давай его ко мне. Задержанного привели.
— Ну что, сам все скажешь? — предложил генерал.
— О чем вы?
— Например, вот об этом!
Генерал дотянулся, сорвал с головы задержанного женский парик.
— Ах это... — засмущался тот. — Дело в том, что у меня жена... Чтоб ее, проститутка! А строит добропорядочную даму.
— А в паспорте жены нет.
— Мы состоим в гражданском браке.
— И при чем здесь парик?
— При том, что я за ней следил. А чтобы она меня не узнала, надел парик!
— И юбку?
— И юбку.
— Дерьмо!
— Но я говорю правду!..
Задержанного допрашивали четыре часа, и все четыре часа он рассказывал о жене, ее любовниках и своем намерении их выследить и зарезать кухонным ножом.
И даже тогда рассказывал, когда два дюжих оперативника, уронив его на пол, пинали куда ни попадя, а потом прицельно носками ботинок по почкам.
— Ай! Ой! Мне больно! Я правду говорю!..
«Если он не расколется в течение суток, случится большая неприятность, — подумал генерал. — Поэтому он должен заговорить, чего бы это ему ни стоило!»
— Ну что? Расскажешь правду?
— Да! Только пусть они перестанут меня бить!
— Отойдите от него. Ну?
— У меня жена стерва из стерв...
— Продолжайте. Оперативники придвинулись.
— Не надо! Мне больно! Ой!..
— Ну что, будешь говорить?
— Буду! Это все из-за нее, гадины...
— Ты же без почек останешься, дурак! Ты же кровью мочиться будешь! Ну, говори?
— Она мне рога наставила!..
Клиент говорить отказывался. Клиент рассказывал про несуществующую жену. И, похоже, готов был рассказывать про нее еще день, два, три...
И черт бы с ним, но только этих дней не было! Были от силы часы. После которых цербер Хозяина сорвется с цепи, и тогда мало не покажется. Потому что церберы не любят, когда у них вырывают из горла кусок...
Спасти положение, спасти генерала, обелив его перед Хозяином, могли только признания упорствующего заговорщика. Выданные им адреса других заговорщиков. И рапорт Начальника ФСБ Главе администрации о предотвращении покушения на его жизнь! После чего цербер уйдет в тень, освободив место под солнцем другим...
Если, конечно, успеть. Если успеть разговорить задержанного заговорщика!
— Кузькина ко мне!
Оперативники переглянулись. Кузькин был личностью известной... Известной своим умением развязывать языки упорствующим молчунам.
— Товарищ генерал, по вашему приказанию...
— Видишь?
— Вижу.
— Он должен заговорить.
— Значит, заговорит.
Кузькин расстелил на полу большой кусок клеенки. Просунул в лямку кожаного фартука голову.
Фартук и клеенка были ему не нужны, но они впечатляли клиента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105